– Колесников? – Захар поднимает трубку рабочего телефона и нажимает на кнопку. – Семен, у меня тут одна твоя сотрудница – Вера Троцкая. Она задержится минут на пятнадцать. Не ставь ей опоздание, – гендир вешает трубку, не дослушав ответ, и опять кивает мне на кресло.

Пару секунд мнусь под его пытливым взглядом и подхожу ближе. Кладу свои вещи на одно кресло, а сама присаживаюсь на свободное. Несмело забираю чашку со стола и делаю глоток. Чай сейчас прямо как надо: горячий, но не обжигающий. Прикрываю глаза и даю теплу разлиться по телу и унять остатки дрожи. Надеюсь, я не заболею теперь. А то Макс меня точно прибьет, бедовую.

– Спасибо, – открываю глаза и слабо улыбаюсь Лелесу, – извините, что отняла время.

– Все в порядке, – он улыбается, и я впервые внимательно его рассматриваю. Раньше всегда мельком.

Захар Лелес по-мужски красив. Высокий рост, стройная фигура с широкими плечами и крупными ладонями. Мне кажется, я до сих пор чувствую силу его руки на своей, когда он помогал мне подняться на лестнице.

Черты лица острые. Брови, волосы и ресницы черные. Он весь контрастный, яркий и притягательный. Не зря Милка так по нему сохнет. Действительно, властный секси-пирожок.

– Нравлюсь? – спрашивает он насмешливо, и до меня доходит, что я слишком долго пялилась. Отлично, он видел меня в белье, а теперь я пялюсь.

– Нет, – опускаю глаза в кружку и прикусываю губу, – то есть, – начинаю мямлить, понимая, что ответ прозвучал излишне грубо, – Вы привлекательны, правда, просто я… – сжимаю кружку крепче и думаю над достойной причиной.

– Что, предпочитаешь женщин? – он отпивает кофе из кружки рядом и смотрит на меня, прищурившись.

– Нет, – шокировано мотаю головой, не веря в то, что он вообще это вслух произнес. Смотрю в его глаза, что излучают веселье, и заливаюсь краской. Этот гад просто издевается. Тоже мне, большой начальник.

Делаю еще пару глотков, поднимаюсь на ноги, забирая мокрые вещи. Опять благодарю Лелеса и быстренько разворачиваюсь на выход.

– Вера, – доносится мне в спину, и я разворачиваюсь, – у тебя интересные глаза.

– Гетерохромия, – ладонь привычным движением сама тянется к глазам, которые сейчас должны защищать очки, но я с досадой вспоминаю, что они разбиты. – Обычно ношу цветную линзу, чтобы скрыть дефект, но утром забыла или потеряла под дождем.

– Дефект? – он как-то глухо повторяет это слово за мной.

– Да, – пожимаю плечами и быстро выхожу, пока мы не начали обсуждать что-нибудь еще. Например, красный лифчик, который ему посчастливилось увидеть на мне.

В отделе мое отсутствие не прошло незамеченным. Гаврилова стреляет в меня ехидными взглядами прямо с порога. Ну да, ну да… официальная подстилка Колесникова меня терпеть не может. Переживает, бедная, что ее место занять могу. Милка кусает губы и строит бровки домиком, Вероника вздыхает, остальные также настороже.

Мда, вот что значит начальник последний мудак и самодур, да еще зануда. Все за всех переживают. Ну почти, Гаврилова не в счет.

– Вера, зайди, – раздается с порога кабинета Колесникова, и внутри все обрывается. Быстро оставляю мокрый пиджак на спинке стула, сумочку кладу на стол и нехотя переставляю ноги в сторону кабинета начальника.

– Вы что-то хотели, Семен Александрович? – заправляю за уши пряди волос, которые теперь непослушно спадают на лицо.

– Что ты делала у Захара? – хлопает он дверями за нами обоими и буравит меня своими сальными глазками. Уже отметил и влажную одежду, и волосы, и отсутствие очков.

– Попала под дождь, а Захар Петрович любезно предложил воспользоваться его туалетной комнатой, где был фен.

– Ясно, – он обходит меня, задевая пальцами мою ладонь, и вальяжно располагается в своем кресле. Глаза сосредотачиваются в области моего декольте. – О чем говорили?

– Ни о чем, – пожимаю плечами и смотрю в сторону, – Захар Петрович был занят бумагами.

– Понятно, – Колесников кисло морщится. – Насчет выходных подумала?

Вскидываю на него глаза и сжимаю зубы. Опять падаль старая за свое. Да ему же за шестьдесят. Как у него в этом возрасте вообще что-то там стоит?

– Мне звонили из экономического. Спрашивали рекомендацию на твой счет, – Колесников проводит языком между губ, и меня чуть не накрывает приступом рвоты. Противно до дрожи. – Так что решай сама, насколько сильно тебе нужен перевод.

– Я пойду, – разворачиваюсь на деревянных ногах и выхожу вон. Ни на кого не глядя, отправляюсь на свое место и буквально падаю. Пропал мой счастливый билетик.

– Опять? – Мила сжимает кулачки и с ненавистью глядит на дверь начальника.

– Нет, просто перевода не будет, – пожимаю плечами и сдерживаюсь, чтобы не заплакать.

– Мне так жаль, – подружка вздыхает. – А за опоздание что?

– Ничего, – перевожу взгляд на монитор и пытаюсь отвлечься на работу, чтобы перестать думать о своем провале и о будущем увольнении. Работать на Колесникова и дальше моральных сил не хватит. Если он еще пару раз попробует приставать, у меня может и истерика случиться.

Только какой в ней смысл? Позорище, да и все. Лелес ведь на сторону отца своего друга станет, а не на мою. Интересно, он и правда знает и закрывает на проделки Колесникова глаза? Или старая сволочь врет?

В обед мы с Милкой отправляемся в маленькую кафешку за углом, чтобы перекусить. Я, поддавшись порыву, рассказываю ей о своем фиаско с зонтом и Лелесом. Она слушает, открыв рот, и хохочет, когда дохожу до лифчика, цокает и качает от восхищения головой.

– Ну ты даешь, – выдает подруга, так и не успев притронуться к своим ребрышкам и картошке. – А вдруг он на тебя запал?

– Ну конечно, – иронично усмехаюсь, – Лелес и я, – указываю на свой костюм, провальный для любого свидания, – только если на лифчик клюнул, – закатываю глаза и вспоминаю затянувшуюся мхатовскую паузу между нами. Ведь и правда смотрел. И вопрос его этот «Нравлюсь?». Зачем такое у подчиненной спрашивать?

На рабочее место возвращаюсь в приподнятом настроении, но опять сникаю, когда Макс пишет об отмене моей сегодняшней сессии. Клиент слился, а значит, денег ни вчера не было, ни сегодня не будет.

У меня отложена приличная сумма, мне некритично, но все равно это заставляет нервничать. Плюс освободился вечер, куда деть который, я не понимаю.

В довершение ко всему, по стеклам опять начинает тарабанить дождь. Милка смотрит на меня сочувствующе, а я прямо ощущаю, что это последняя капля.

– Вера Троцкая? – передо мной возникает курьер в дождевике и осматривает придирчиво.

– Я, – переглядываюсь с Милой и уже предвкушаю новую напасть.

– Это Вам, распишитесь, – он вынимает из рюкзака продолговатую черную коробку и тычет в меня планшетом и стилусом.

– А что там? – осторожно прикасаюсь к коробке без обозначений. – И от кого?

– А я откуда знаю? – парень закатывает глаза. – У меня только бланк доставки. Берете?

– Д-да, – неуверенно ставлю свою закорючку на экране и возвращаю планшет доставщику. Тот быстро прячет его в рюкзаке и исчезает. – Надеюсь, там не споры сибирской язвы, – острю больше для себя. Людей, которые могли бы отправить мне посылку, можно по пальцам пересчитать, и вряд ли кто-то из них послал бы что-либо на работу. Только если дату дня рождения перепутал.

– Открывай, – ерзает на своем месте Мила и снимает мою трубку, которая горит входящим, – потом ответишь.

– Ладно, – осматриваюсь по сторонам, убеждаясь, что больше никто не наблюдает, и осторожно вскрываю посылку. Шуршу черной бумагой и прикусываю до боли губу.

– Вау, – слышится Милкин возглас, и она отбирает коробку.

Глава 07

Она не дает мне опомниться. Вынимает из упаковки шикарный зонт и раскрывает его.

– Вот это да, – цокает языком и осматривает подарок, – прямо как нагадала. Итальянский, дорогущий и суперпрочный.

– Красный, – констатирую и так очевидный факт и возвращаю себе пустую коробку, которую Милка неосторожно бросила на стол.

– И от кого же, от кого же этот подарок? – она округляет ротик и шевелит бровями. – У меня всего два предположения. Первое на «З», второе на «Л».

«Тебе идет красный».

Раскрываю карточку, что лежала на дне, и перечитываю ее два раза. По телу проходит жаркая волна дрожи. Лелес явно намекнул на мой лифчик. Теперь все более чем очевидно. Не просто так он пялился на меня. Действительно запал, как и предполагала Милка.

– А если он позовет на свидание? – быстро шепчет она и одним нажатием на кнопку складывает зонт.

– Свидание?

Настоящая встреча. Сердце разгоняет свой ритм все сильнее, и подступает паника. Четко понимаю, что к этому не готова и ничего не выйдет.

На самом деле я уже пробовала несколько раз выйти из зоны комфорта, но каждый раз меня ждал провал. Бывший одногруппник, коллега, с которым поболтала на корпоративе, сын маминой подруги. Они все выглядели безобидными и приятными. Мы ходили в кино или кафе, гуляли по парку, и каждый раз было одно и то же. Я что-то лепетала, вела себя зажато и неестественно, почти все время молчала. Расслабиться не получалось ни на секунду, потому что в голове стреляла лишь одна мысль о том, что должно произойти дальше – физический контакт. И они действительно пробовали. Артем поцеловал в щеку на прощание, Сергей пытался всю прогулку держать меня за руку. И каждый раз это ощущение западни, понимание того, что парень сильнее меня, а я ведь не знаю его мыслей. Ни один не перезвонил на следующий день. Со странной девчонкой продолжать знакомство было неинтересно. Да и мне не хотелось. Слишком сильный стресс.

Только в своей развратной комнате, где я в полной безопасности, мне легко. Можно болтать, смеяться, даже заниматься сексом. Как бы ужасно это ни звучало, постыдная работа для меня не только про деньги, она про свободу быть собой, хоть немного.

– А почему нет? – Милка присаживается на край моего стола и вздыхает. – Вообще не помню, чтобы ты мне рассказывала про своих парней. У тебя же нет никого?

– Нет, – складываю яркий зонт в коробку и пихаю ее на нижнюю полку, – нет у меня времени.

– Вера, – она кладет мою трубку на место, и на ней мгновенно зажигается лампочка, – так вся молодость пройдет. Не тупи, особенно когда такой классный мужик подкатил. Это же мечта любой из нас. Красавчик, не женат, не придурок и не маньяк. Думаю, если ты ему понравишься, то Колесникову он быстро хвост прижмет, – добавляет она.

– Помяни черта, – многозначительно смотрю на нее и тут же поднимаю трубку. Колесников собственной персоной выплывает из кабинета и осматривает опенспейс. Недовольно косится на Милку, которая поспешила к себе за стол, потом на меня с сальной усмешкой и направляется к Гавриловой. Та при его появлении быстро закругляется с разговором и принимается что-то ворковать.

Противно и мерзко смотреть. Она ведь тоже молода, нет и тридцати. Да еще и очень эффектная блондинка. Каково ей с этим старикашкой.

– Тебе ли осуждать, – шепчу сама себе и сосредотачиваюсь на клиенте, который вторую минуту подробно рассказывает о партии канцтоваров, которую хотел бы заказать у нас в этом месяце. Я чиркаю ручкой в блокноте, вношу правки в его пожелания и пытаюсь максимально сосредоточиться на работе.

Затем второй звонок, а потом еще один и еще. Люди на том конце трубки занимали мою голову цифрами и вопросами, так что до конца рабочего дня я о личном не думаю.

– Пора домой, – Милка склоняется над моим столом, уже готовая к выходу, – доставай свою прелесть.

Я с надеждой гляжу в окно, но там ситуация так и не изменилась, даже ухудшилась. Дождь продолжает стучать в окно.

– Сейчас, – быстро привожу в порядок свой рабочий стол и накидываю на плечи уже высохший пиджак. Вытаскиваю зонтик и прячу в сумку. Не мог этот Лелес выбрать что-нибудь не такое вызывающее.

Бросаю последний взгляд на полуопустевший опенспейс и тащусь за Милкой на выход.