Простой люд был восхищен результатами стрельбы, Эйриха громко хвалили, кто-то даже подошел поближе и похлопал его по плечу. Но Эйрих не особо радовался, лишь сдержанно улыбнувшись, потому что по монгольским меркам он показал посредственный результат. Монгольский воин с подобной дистанции должен попадать в настолько огромную мишень на скаку.

– Я горжусь тобой, сын, – подошел к Эйриху Зевта.

– Спасибо, отец, – поклонился ему тот.

Остальные претенденты большей частью провалили испытание, но один сумел поразить мишень всеми дротиками. Вероятно, сегодня дружина Бреты пополнится двумя молодыми дружинниками.

Эйрих собирался идти домой, так как считал, что сделал все от него зависящее, но его остановил отец.

– Ты куда? – спросил Зевта.

– Домой, – ответил Эйрих.

– Не торопись, ведь мы скоро пойдем в бражный дом, впереди празднование, – сказал ему отец. – Надо выпить минимум по два рога медовухи, ведь ты с сего дня взрослый муж.

2 августа 407 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония, г. Скупы

На крупный римский город нападать было слишком рискованно, к тому же готы опасались уходить от своих земель слишком большими отрядами. Однако богатства и славы хотелось здесь и сейчас, поэтому Брета решил, что набегу быть, но лишь половиной воинов.

Это был первый в новой жизни набег Эйриха, но он за прошедшие годы достаточно много узнал о том, что именно готы понимают под набегом. Оказалось, что это очень простая вещь, исполняемая тоже очень просто. Надо лишь найти подходящее римское поселение, где было слишком мало вооруженной охраны, а лучше найти виллу какого-нибудь богатенького патриция, где есть запасы на зиму, много скота, золота, серебра и ценностей. Но главное – рабы. Римские женщины особо ценятся в среде готов, потому что их можно выгодно продать гуннам, кочующим сейчас за Дунаем.

Эйрих же хотел найти умных римлян. Кого-то, кто будет умнее Виссариона. Философы, богословы – они очень много знают о Риме и его устройстве, а Эйрих чувствовал нутром, что скоро эти сведения будут очень важны, потому что все эти систематические набеги не могут продолжаться вечно. Да, Рим сейчас слаб, но в то же время Рим сейчас сильнее всех. И готов ждет жесточайшее горе, если они будут надеяться только на удачу. Причем, возможно, гораздо раньше, чем можно полагать… Эйрих пошел в набег не только ради денег и славы, но и за информацией.

Местность по мере продвижения дальше на юг особо не менялась, но стало меньше лесов, больше пеньков, оставшихся после римских лесозаготовителей.

«Зачем-то ведь им нужно очень много леса… – озаботился вопросом Эйрих. – Китайцы тоже нуждались в больших количествах древесины, но они строили из нее дома, корабли и тратили дерево на обогрев своих домов…»

– Схватить их! – приказал Брета, когда они вышли из леса и увидели пару римлян, ведущих телегу с ослом.

Рядовые воины догнали бросивших телегу римлян и пинками с зуботычинами привели пленных к вождю.

– Эйрих, говори с ними, – приказал Брета. – Узнай, где самая богатая вилла.

Эйрих подошел к стоящим на коленях римлянам. Один был совсем молодым, а второй прожил около тридцати зим, не меньше. Судя по металлическому ошейнику, старый был рабом, а молодой из свободных.

– Кто вы такие и откуда держите путь? – спросил Эйрих на латыни.

– Меня зовут Прокулом, а этот раб – Бардилис, – ответил молодой. – Мы работаем на господина Кастора, эдила Скуп.

– Скупы – это город, стоящий в десятке миль на юг? – уточнил Эйрих.

– Да, – ответил Прокул.

– Где вилла Кастора? – спросил Эйрих. – Сам Кастор там?

– Вы прошли мимо нее пару миль, – ответил Прокул. – А сам господин Кастор уже давно здесь не появлялся. Он живет в Константинополе, а делами тут заправляет его приказчик Сергиус.

– Мы прошли мимо виллы большого человека из ближайшего города, – сообщил Эйрих Брете на готском языке. – Самого большого человека там давно не было, но зато есть приказчик, который может много знать о делах и расположении других вилл.

Из-за готов окрестности Скуп стали слишком опасными, чтобы римские патриции могли жить тут, как в старые добрые времена, поэтому грабить сейчас удавалось лишь различных слуг и простолюдинов. Впрочем, зерно – оно везде зерно…

– Пусть расскажет, какие еще есть виллы вокруг, – потребовал Брета.

Вождь был доволен тем, что обзавелся надежным переводчиком. Были и другие переводчики, воины намеренно учили латынь, чтобы была возможность понимать своих жертв, но Эйрих, в отличие от остальных, еще и владел грамотой. Плохо владел, на самом деле, но Брете об этом знать необязательно. Вождь считает Эйриха самым умным в своей дружине, поэтому постепенно начинает все больше доверять ему. Ведь если человек полезен, значит, ему можно доверять…

«Страшная ошибка», – подумал Эйрих, после чего вернулся к опросу.

– А этот на каком языке говорит? – спросил он, указав на раба.

– Он из иллирийцев, говорит на своем, – пожал плечами Прокул. – Господин, я сделаю все что угодно, но не убивайте, пожалуйста…

– Ты понимаешь меня? – спросил Эйрих у Бардилиса на латыни.

– Да, понимать, – кивнул раб.

– Этот человек не лжет нам? – спросил Эйрих, указав на Прокула.

– Он правда сказал, – ответил Бардилис. – Если дадите свобода, я скажу, где Кастор жить в других местах.

– Что он говорит? – заинтересовался ничего не понимающий Брета.

– Он говорит, что если мы дадим ему свободу, то он расскажет о других местах, где живет большой римский начальник, – перевел Эйрих.

– Этот такое говорил? – указал Брета на Прокула.

– Нет, – ответил Эйрих.

– Тогда он нам не нужен, – решил вождь.

Эйрих вытащил из петли топорик и нанес резкий удар по голове Прокула. Римлянин не успел даже испугаться, потому что умер еще до того, как упал на пыльную дорогу с расколотым черепом.

– Веди нас к вилле Кастора, – приказал Эйрих Бардилису.

Набег начался и обещал быть очень окупаемым…

Глава шестая. Под абрикосами

2 августа 407 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония, вилла эдила Кастора

– А-а-а-а!!! Тревога!!! – заорал римлянин на бревенчатой вышке. – Трев…

Эйрих вышел из-за кустарника, вскинул лук и произвел выстрел. Стрела, нацеленная в грудь, попала в глотку римского стража, утопив его крик в хрипе. Результат вышел даже лучше, чем ожидалось, но однозначно хромает точность. Мастерство – это когда в деле минимум удачи и максимум навыка.

Дружина вождя шла второй линией, перед ней наступали обычные воины, единственной задачей которых было смять возможных защитников едва укрепленной виллы. Если обычные воины обламывают зубы, то в дело вступает дружина, которая выступит против уже ослабленного противника. Если обычные воины сметают защитников, то первыми грабить идут дружинники и вождь.

Несправедливо, да, но дружина стала дружиной не просто так, а за былые заслуги, поэтому всегда получает лучшее. Обычные воины, если не согласны с таким положением вещей, могут не участвовать в набеге.

Когда у Эйриха будет своя армия, он внедрит в нее свои старые порядки: три пятых добычи достается обычным воинам, участвовавшим в битве, одна пятая – командиру, организовавшему победу, а одна пятая – великому хану, который организовал войну. Это более справедливо и не вызывает даже безмолвного недовольства.

Сейчас же Эйрих и Вульфа, два молодых дружинника, участвуют в битве на правах дружинников, но в грабеже участвуют на правах обычных воинов. Вульфа неплохо метает дротики, но у него нет брони и хорошего оружия, поэтому он не лезет на передовую, в отличие от Эйриха. А последний понимает, что если будет чесать нос во время набега, упустит добычу. Поэтому Эйрих сейчас поддерживал воинов своим луком, стреляя в раскрывшиеся цели. К сожалению, таких целей было мало. Охрана виллы представляла собой сорок человек с мечами и овальными щитами, выкрашенными в синий цвет.

Лавина готских воинов врезалась в тонкий строй охранников, пробила его, а затем началась рубка, где потерявшие волю к сопротивлению римляне умирали под ударами топоров.

Эйриху было жаль кольчуги, которые потом придется чинить.

«А чего их жалеть? Все равно мне ничего не достанется…» – мысленно посетовал он.

На добивание охраны ушло чуть меньше десяти минут, а затем к вилле направилась дружина. Рядовые готские воины, пока еще действовал их звездный час, врывались в помещения и вытаскивали оттуда живых людей, преимущественно мужчин, но не обошлось и без женщин.

Эйрих поместил лук в самодельный саадак, вынул топор из петли на ремне и решительно направился к вилле. Когда он вошел в декоративные решетчатые ворота, встроенные в белую кирпичную стену, рядовые воины уже добили охранников и начали стаскивать тела к колодцу из белого камня.

Кровавые полосы «украсили» брусчатку, ведущую к П-образному зданию виллы. Особо наглые активно шарили по карманам покойников, видимо, сугубо из спортивного интереса: добычу все равно придется сложить в общий котел, из которого потом все «честно» распределят вождь и его дружинники.

Пропустив мимо себя двух воинов, с похотливым смехом вытаскивающих из дома женщину, с груди которой они уже успели содрать столу, Эйрих прошел вглубь здания, чтобы найти кабинет хозяина. Документы, вот что его интересовало.

С неким затаенным предвкушением он обыскивал это помещение, чтобы наконец-то использовать обретенные навыки на практике.

Несмотря на то, что Эйрих из прошлой и этой жизни знал истинную силу письменности, она все равно воспринималась им как нечто магическое. Возможно, это ощущение было родом из прошлой жизни, где он так и не удосужился коснуться таинства грамоты.

В одном из помещений парень обнаружил готского воина, затаскивающего сопротивляющуюся девицу, явно из простолюдинок, в угол.

– Чего забыл здесь? – развернулся воин к Эйриху.

– Ты бы не портил товар зазря, – посоветовал ему юноша.

– Учить меня вздумал? – окрысился воин. – Один набег не успел завершить, а уже других поучаешь?

– Я не буду скрывать, что девку попортил именно ты, – пожал плечами Эйрих. – Нужны проблемы – делай, что делаешь. И будь готов к последствиям.

Гот, имени которого Эйрих не знал, обернулся на вжавшуюся в угол девицу. Отчаянно прорычав серию неразборчивых ругательств, он сплюнул на пол и решительно зашагал на выход.

– Если не хочешь, чтобы тебя изнасиловали раньше времени, иди за мной, – решил поработать на общее благо Эйрих.

Говорил он на латыни, поэтому девица его поняла. Он увидел это в ее серых глазах, в которых блеснуло понимание.

– Или оставайся тут, но тогда я не ручаюсь за твою честь, если таковая еще есть, – улыбнулся Эйрих. – У меня мало времени, поэтому решай быстрее. А лучше… Лучше скажи, где кабинет хозяина виллы. Еще лучше – проведи меня к нему.

Девица была парализована страхом, поэтому не смела даже двинуться, словно Эйрих был ядовитой змеей, которая укусит сразу же, стоит ей шелохнуться.

– Живее! – прикрикнул на нее Эйрих.

Бодрящий окрик подействовал благотворно, поэтому девица отлипла от стены и встала перед ним, покорно склонив голову.

– Веди меня, – приказал Эйрих.

Девица поплелась по коридорам, он пошел вслед за ней. Она пугалась проходящих мимо готов, вытаскивающих ценное имущество во двор, но Эйрих сказал, что она с ним, поэтому все вопросы и нездоровые интересы разрешались походя.

Войдя в указанное девицей помещение, Эйрих сразу же подбежал к шкафу, буквально набитому пергаментами. От Виссариона он знал, что всякую повседневную ерунду пишут на восковых табличках – церах^[17], а по-настоящему важные вещи доверяют только пергаментам, ибо церу легко можно испортить, а пергамент при бережном отношении может храниться десятилетиями.