Некоторые клиенты попадают ко мне по решению суда. В большинстве случаев это мужчины, занявшие в отношениях позицию «сильного», которые физически и психологически издевались над своими спутницами жизни. Лечение в таких случаях бывает очень трудным и не всегда дает результаты. Тех же клиентов, которые хорошо реагируют на психотерапию, я стараюсь убедить, что их чувство гнева и отчаяния часто было оправданным. Вот только проявлять насилие в ответ на эти чувства нельзя ни в коем случае.

Оправдание отчаяния и гнева, испытываемых этими мужчинами, невероятно укрепляет их эго. Они сразу же начинают чувствовать себя увереннее и благодаря этому с большей вероятностью научатся эффективно и без вреда для окружающих справляться с гневом.

Решение: гнев

У гнева есть еще одна захватывающая функция, порождаемая ловушкой страсти и используемая как решение проблем. Давая выход злости, партнер, занимающий позицию «сильного», пытается спровоцировать ответную реакцию излишне покорного «слабого» и изменить его пассивное поведение. И это правильно, поскольку проявление гнева «на равных» действительно помогает сбалансировать отношения. Многие «сильные», в том числе Лора, со временем начинают считать своих партнеров мягкотелыми слабаками.

Казалось, Пол готов вытерпеть любую мою выходку, даже когда я критиковала какие-то базовые принципиальные вещи. Иногда мне просто хотелось, чтобы он накричал на меня, продемонстрировал твердость. Я уважала бы его больше.

Однако гнев как решение обычно не приводит ни к чему хорошему и лишь подавляет «слабого». Запомните: чтобы проявить гнев, зависимым людям необходимо ощутить невероятную злость или иметь очень высокую самооценку.

«Сильный» чувствует вину

В большинстве случаев резкая реакция «сильного» на свою пару вызывает в нем чувство вины. Он обвиняет себя в том, что разлюбил, не хочет интимной близости, ругает «слабого», стыдится его, обманывает и так далее. Но самое главное, «сильный» чувствует вину за то, что в нем так много злости на партнера.

Гнев подталкивает «сильного» бросить более слабого партнера, но чувство вины (и страха) напоминает ему о том хорошем, что было и есть в их отношениях. Угрызения совести коварны и порой столь интенсивны, что «сильный» сохраняет негармоничные отношения, чтобы наказать самого себя за ужасное поведение и чувства, которым нет оправдания.

Спираль гнева и вины

Гнев и вина тесно переплетены друг с другом – настолько тесно, что «сильный» иногда чувствует обе эмоции сразу. Не только гнев порождает в нем угрызения совести, чувство вины тоже может разозлить. В один из «взрывоопасных» вечеров Майлс испытал это.

У меня был кошмарный вечер в ресторане. Шеф-повар отпросился из-за болезни, и, как назло, пришел ресторанный критик. Вернувшись домой вечером, я первым делом споткнулся о ходунки Хлои. В доме был беспорядок, и это вывело меня из себя. Я закричал, что мы живем в грязи, дочка расплакалась. Бет проснулась и накричала на меня за это. Тут я еще больше разозлился, стал обвинять жену в беспорядке, в том, что она ничего не доводит до конца и вообще ни на что не способна. Мои слова задели ее за живое, и Бет начала плакать. Мне стало очень стыдно, что я расстроил ее до такой степени. Моя следующая мысль была: «Да я просто не могу больше так жить и не должен переживать».

Спираль гнева и вины поглощает значительную часть эмоциональной энергии «сильного», играя роль психологической ловушки, поскольку ее внутренние факторы подпитывают в нем чувство безысходности.

Что со мной не так?

«Сильные» часто не находят объяснения гневу и обиде на партнера. Пытаясь разобраться в том, что же их так злит и обижает, эти люди выстраивают определенные логические цепочки.

1. Мой партнер меня любит и готов ради меня на все.

2. Мой добрый, заботливый партнер заслуживает всей моей любви.

3. Но я все больше на него обижаюсь и меньше люблю, следовательно…

4. …Со мной все-таки что-то не так.

«Сильные» люди часто уверены, что это «что-то» – врожденные недостатки характера, неисправимый эгоизм и холодность, из-за которых они неспособны никого любить. Лора занималась как раз таким самобичеванием.

Я так плохо обращалась с Полом, что начала думать: «Какая же я стерва!» Это меня очень беспокоило: раз я не в состоянии ничего создать с таким человеком, как Пол, смогу ли я вообще любить кого-то дольше двух месяцев?

Выискивание в себе изъянов – одна из форм самонаказания, и с помощью этого мы отчасти искупаем вину за то, что кого-то ранили. Это своего рода епитимья.

В подобном поведении кроется вполне реальная угроза. «Сильный» часто считает себя полностью ответственным за то, что больше не любит партнера, как будто чувства можно включать и выключать на свое усмотрение. Иногда это вызывает столь мощное презрение к себе, что человек готов практически на все, лишь бы избежать его. Обычно это означает еще большее отдаление от партнера. Один из самых сложных аспектов моей работы – убедить «сильных» освободиться от цепкой хватки вины. Я напоминаю им, что на «слабом» партнере лежит та же ответственность за проблемы в отношениях, а настоящий виновник – мощные движущие силы любви.

По мере ослабления ощущения вины с плеч «сильных» спадает часть груза и появляется надежда. Как ни парадоксально, шансов оживить любовь больше, если прекратить проклинать себя за ее угасание.

Только, пожалуйста, не воспринимайте мои слова так, что никогда не следует чувствовать себя виноватым. Если разочарование партнером ведет к агрессивным действиям, то вина пытается сказать вам: «Прекрати так себя вести!» Тем не менее у большинства моих клиентов и у людей, которые читают книги вроде этой, проблема состоит как раз в избыточном чувстве вины за «неправильные» мысли и чувства. (В главе 10 я описываю стратегии корректировки такого способа мышления.)

Виноватая женщина

Одна из самых трудных задач для меня – заставить женщин, занявших позицию «сильного», не чувствовать себя столь виноватыми в ухудшении отношений. С малых лет девочек учат, что быть женственной означает помогать и поддерживать. Гнев считается агрессивной, мужской, негативной эмоцией, ему не место в женском поведении. Сейчас данное мнение менее распространено в обществе, но оно по-прежнему прочно держится, особенно среди женщин, родившихся до беби-бума (конец 1940-х – начало 1950-х годов). Заняв главенствующее положение в отношениях, женщины считают необходимым скрывать гнев за виной, обращая его внутрь себя. Многие боятся даже мысли, что контролируют отношения и имеют больше власти, чем муж. К данной категории женщин относится Пег, которую я причислил к «замаскированным лидерам».

Пока Пег была «слабой», она очень редко позволяла себе сердиться на Билла. Однако и заняв лидирующее положение в семье, она продолжала подавлять гнев. Из-за непреходящего ощущения вины Пег впадала в депрессию, состояние безнадежности, в какой-то момент даже думала о самоубийстве.

Однажды я почувствовала, что слишком злая и недостойна жить дальше. Вы не поверите, но порой мне даже представлялось, как Билл умрет от инфаркта, а я буду стоять на похоронах в траурной одежде и все будут мне соболезновать. Самое ужасное, что в глубине души я была рада свободе. Когда меня посещали такие мысли, хотелось, чтобы моя машина упала с обрыва.

Гнев Пег воплощался в ненависти к себе и депрессии. У нее начали появляться и физические симптомы – головная боль и потеря аппетита, она выглядела изможденной усталой женщиной.

Фантазии вдовцов

В основе депрессии Пег было то, что я называю «фантазией вдовы/вдовца». Это распространенная стратегия борьбы с ситуацией у «сильных» партнеров, подавляющих свой гнев чувством вины. Если бы «слабый» внезапно умер, «сильный» стал бы свободен и не виновен в случившемся. Ему даже будут сочувствовать, никто не скажет, что он бессердечный. Пег было трудно принять подобные фантазии как сигнал подсознания, как предупреждение, что она чрезмерно переживает ощущения вины и стыда. Я рассказал ей, насколько распространены подобные фантазии, и предложил считать их барометром ее несчастья и отчаяния в браке, но не подпитывать ненависть к самой себе (из-за чего ощущение вины лишь усугубляется, вызывая дополнительную потребность в таких мечтах).

Некоторым лидерам отношений инстинкт безошибочно указывает на появляющиеся признаки парадокса страсти. Тогда, наблюдая за странным поведением возлюбленного, его навязчивостью, «сильный» как можно быстрее и изящнее прерывает отношения. Но когда возникающий дисбаланс завуалирован сильной потребностью и страстью, или отношения успели далеко зайти, возникает еще одно осложнение: многие, возможно, даже большинство «сильных», тонут в том, что я называю СОН – синдромом обязательств и неопределенности.

Глава 4. Синдром обязательств и неопределенности (СОН)

Когда «сильный» выжидает

Когда пара впервые заходит ко мне в кабинет, мужчина и женщина заверяют, что оба хотят спасти отношения. Однако в дальнейшем становится ясно, что безоговорочно стремится к этой цели только «слабый» партнер. «Сильный» не может определиться со своими желаниями, надеждами и ожиданиями от сеансов психотерапии. Сможет ли наука обновить «слабого» партнера, превратить его в восхитительного возлюбленного? Предложит ли она простой выход из удушающих отношений?

Я пришел к выводу, что реальное желание лидеров состоит в том, чтобы психотерапия положила конец неопределенности. Они не могут понять, стоит ли продолжать отношения с данным партнером, и надеются, что голос специалиста, то есть посредника, окажется решающим.

Классическое для «сильных» партнеров раздвоение чувств сквозило в рассказе Джонатана, когда он описывал свои ощущения после того, как попросил у Деборы время подумать в одиночестве.

Меня очень беспокоило, что мои чувства к Деб так быстро превратились из пылких в теплые. Однако объективно я понимал, что не встречу никого, кто даст мне больше, чем она. Я представлял свое состояние, начни Деб встречаться с другим – это было бы ужасно. Поэтому не стоило даже думать об окончании нашего романа. Я переживал непростое время. Мне не хотелось продвигаться вперед и пробовать что-то с ней создать, но именно это я и делал! А ставки были высоки.

От таких переживаний можно сойти с ума. Неопределенность чувств – это одновременное притяжение и антипатия к предмету, человеку, поступку. Колеблющийся человек видит, что аргументы «за» и «против» полностью сбалансированы, и поэтому ситуация кажется безвыходной. Наверное, самое неприятное в серьезных любовных решениях то, что хочется знать наперед, к чему они приведут. Не обернется ли расставание со «слабым» партнером самой большой ошибкой в жизни? А может буквально за углом уже поджидает куда более подходящий возлюбленный? Кажется, одно решение правильное, а другое – нет, но никто не даст подсказку. Не хочется сжигать за собой мосты, но, очевидно, это как раз тот случай, когда нельзя иметь все и сразу.

В такие переломные моменты почти все испытывают неуверенность, поскольку идеальных пар не бывает, а, как выразился Джонатан, «ставки высоки». Но для лидера несбалансированных отношений неопределенность оборачивается долгими эмоциональными мучениями. Как мы увидим, «сильные» применяют разные стратегии, чтобы склонить чашу весов в ту или иную сторону и выбраться наконец из болезненного состояния нерешительности.

Для обозначения подобного поведения я использую термин «синдром обязательств и неопределенности» (СОН), придуманный мною для дилеммы, стоящей перед лидерами-холостяками, не решающимися вступать в брак. СОН бывает разным по интенсивности.

Легкий СОН

Многие «сильные» партнеры в самом начале отношений принимают для себя решение не вступать в брак. Так повел себя Скотт, менеджер книжного магазина, в романе с официанткой Аланой.