Ангелина выдохнула, унимая бешено стучавшее сердце, и протянула руку к бутылочке – та была горячей. Посмотрела на водяные часы – пять тридцать утра.

Из-за разницы во времени между странами огнедухи от сестер часто прилетали тогда, когда Ани и Нории еще спали – и обычно смиренно ждали их пробуждения, паря у окна. Дух без приказа никогда бы не решился ее разбудить. Значит, в письме что-то срочное.

Владычица спустила ноги на пол, твердой рукой вынула пробку и вытряхнула письмо. Щенок тер-сели, уже подросший, ткнулся мокрым носом ей в колени, и она отстраненно погладила его по голове. Сердце уже билось ровно, и сон как рукой сняло – тревожные мысли перед сном и события прошлых дней держали ее собранной.

«Ани, из Пьентана пришла срочная информация, – писала Василина. – Ты в курсе предсмертного предсказания Хань Ши о том, что последний портал откроется спустя шесть дней и шесть ночей после его гибели. То есть завтра, седьмого мая. Но сегодня из Йеллоувиня пришло уточнение: Вей Ши, внук императора, утверждает, что не так давно он нашел в лесу под Тафией и принес в монастырь Триединого опасный метеорит, чтобы нейтрализовать его. И что стихии над порталом в провинции Сейсянь заворачиваются в том же рисунке, который он видел над этим камнем. То есть, судя по всему, этот метеорит – один из ключей к порталам, о которых говорили пленные, и если бы Вей Ши не принес его в храм, портал у вас открылся бы гораздо раньше».

Ангелина не дочитала. Она прикрыла глаза и мысленно позвала: «Нории!»

Ответа не было.

«Ани, я уверена, что и Нории, и тебе по силам уничтожить этот камень. Но этого нельзя делать. Я успела посоветоваться со Старовым и Чернышом. Мнения разделились. Черныш утверждает, что по его рассчетам силы имеющихся порталов хватит, чтобы пропустить Жреца, но не хватит на проход четырех иномирянских богов, и что они, скорее всего, медлят как раз потому, что ждут открытия последнего портала. И что его нужно уничтожать. Старов же возражает, что с открытием последнего портала вероятность прохода Жреца выше, а нам гарантированно нужно, чтобы он вернулся. Соответственно, мешать открытию нельзя. Нам придется поставить под удар и Тафию, и весь мир.

Сама понимаешь, это лишь предположения, но рисковать невозвратом Жреца нельзя.

И нашей сестрой, Ани. Хотя… мне тяжело это говорить, но если бы дело было только в ней, я бы настаивала на уничтожении камня в Тафии. Я становлюсь совсем королевой, да?

Отряд Александра Свидерского собирается повторно пробиваться к порталу в течение суток. Возможно, им удастся вывести Алину, Тротта и Четерии до того, как откроется портал у вас, и вопрос будет решен без жертв? Ведь по предсказанию Хань Ши портал должен открыться только завтра. А если у Жреца не выйдет пройти, тогда придется ждать открытия последнего портала и пробовать снова.

Я ходила в часовню, но отец наш молчит.

И я не знаю, что посоветовать тебе, сестра. Если бы я была тобой, я бы не уничтожала камень. Но я – не ты, и мне страшно».

– Мне тоже, – вслух ответила Ангелина, сжимая бумагу до белеющих пальцев.

«Тебе нужно отдать приказ об эвакуации, поскорее сообщить Нории, чтобы он возвращался, и думать о своей безопасности. Пожалуйста, не вмешивайся в бои. Хотя, когда ты узнаешь, что происходит тут и в каких событиях я принимаю участие, ты подумаешь «кто бы говорил». Постараюсь кратко, чтобы не отнимать у тебя времени: вчера произошел выход иномирянской армии в деревне Березовое у хутора, где спит Алина и профессор Тротт. Нападение на хутор отбили, но сейчас идут бои в Иоаннесбурге. Мне самой пришлось стать оружием массового поражения, и я воспринимаю все это так, будто из меня вырос кто-то ужасающий и жестокий. Но это ведь тоже я. Не волнуйся за меня, у нас все будет в порядке, наша армия сильна. Я беспокоюсь за тебя».

«Нории! Из Рудлога сообщили, что портал, возможно, откроется в Тафии уже завтра!» – повторно позвала Ани. Поднялась, давая мужу еще пять минут на ответ, и используя их для того, чтобы дочитать письмо.

«Я приказала отправить к тебе через море около пятидесяти листолетов с личным составом с Юга Рудлога, с самого побережья, оттуда, откуда давно изгнали иномирян. Но им потребуются почти сутки, чтобы добраться до Истаила. Дальше они поступают в твое распоряжение. Листолеты всегда готовы вывезти тебя и твоего мужа к нам, помни об этом.

С Дармонширом пока связи нет – у них бои под Норбиджем, как только получится связаться и передать эту информацию для Нории, наши связисты это сделают. Береги себя, сестренка, и помни, что город можно вернуть, а жизнь – нет. Прошу, не рискуй!»

Ангелина не стала перечитывать письмо. Не стала тратить времени. Она еще раз позвала Нории – а затем, не получив ответа, проколола себе палец, напоила кровью так и парящего у кровати огнедуха, и отправила его с письмом к Марине с наказом разбудить сестру, ибо в Инляндии сейчас была половина первого ночи. В письме была просьба связаться с Дармонширом, чтобы он нашел Нории и сообщил о том, что нужно возвращаться и что в Тафии откроется портал.

Она старалась не думать, что же с Нории, если он не отвечает. Возможно, он в сложнейшем бою и не может этого сделать. Но она уже понимала, что что-то не так, потому что не ощущала обычного для Зова мягкого далекого отклика. И каков бы ни был бой, муж бы ответил хоть словом.

«Я услышу Зов даже во сне, Ани-лиша, – говорил он ей. – Не смогу только если буду без сознания или там, где сильны искажения стихии – глубоко под землей, водой, или высоко-высоко в небесах».

Огнедух для Марины только успел нырнуть в круглую печь во дворе, как из нее вынырнул еще один, с бутылочкой, и опустился прямо в руки Ангелины.

Это была вторая записка от Василины. В ней сестра быстрым неровным почерком писала:

«Ани, отправляю письма и тебе, и Марине, и Каролине. Звонила Полина: она передала, что шаманский круг на Большом камлании увидел грядущие в ближайшие дни катаклизмы: бури, землетрясения, потопы, которые разрушат множество городов и поселений, – и что единственное спасение от них – под землей или в храмах Триединого».

Ани опустила записку и прикрыла глаза. Подполы в домах Белых городов существовали, но какие подвалы в деревнях, выстроенных из глиняного кирпича и у кочевых племен, которых по Пескам до сих пор бродило немало? Не все решили осесть в городах, многим остались милы стада и юрты. И как защитить всех? Как защитить их всех, когда Нории нет?

Она размышляла – и в это время по-солдатски быстро одевалась, сразу поддев под голубое платье чуть ниже колен светлые узкие шельвары, которые она использовала, когда предстояло куда-то лететь. Затем вышла из спальни – умыться и отдать приказы.

– Госпожа, что же вы так рано проснулись? – взволновалась Суреза, дремавшая на месте ночной фрейлины в гостиной.

– Суреза, – Ани на ходу заворачивала короткие волосы в узел, – бегом к Зафиру. Пусть поднимет Венти, придворного мага, я прямо сейчас пойду к нему, а также наставника Уми и Ветери. Ветери передай отдельный приказ – пусть будит всех успевших восстановиться драконов. Общий сбор через полчаса в белом зале. Зару ко мне. И кофе в кабинет к придворному магу.

Тер-сели, как обычно, увязался за нею. С помощью сонного, едва успевшего набросить домашнюю рубаху придворного мага, Ангелина связалась с улетевшим в Тафию Нефиди, магистром магического университета и попросила сообщить в храм о скором открытии портала – возможно, как-то получится оградить от города проклятый камень?

– Мы поставим щит такой силы, какой сможем, – в чаше голос Нефиди звучал гулко и тяжело. – Жаль, что этот ключ большого портала нельзя уничтожить. Остается надеяться, что храм и молитвы свящества отсрочат открытие на долгий срок. А если понадобится все же его открыть, то достаточно будет вынести за пределы храма.

– Хорошо. На случай, если портал откроется раньше, к вам вылетит подмога, но до этого управляющий Эри должен организовать вывод людей из города. И в первых рядах необходимо вывести супругу Владыки Четери, Владычицу Светлану и ее домочадцев.

– Будет сделано, Владычица, – проговорил магистр. – Извещен ли Владыка о грядущей беде?

– Пока я не смогла с ним связаться, – спокойно ответила Ангелина. – Но в Песках кроме Владыки еще несколько тысяч драконов. Мы тоже чего-то стоим, магистр.

– Да, Владычица, – согласился он, и Ани коснулась сапфира на чаше, завершая связь.

Через десяток минут она объяснила ситуацию собравшимся в зале драконам – и над Истаилом поднялась ввысь почти полутысячная стая, которая полетела в сторону Тафии, помогать в эвакуации и принять первый удар иномирян. Через два часа они должны были быть там. Полетел туда и Энтери.

– Там должен присутствовать хотя бы один Валлерудиан, – сказал он, обнимая ее на прощание. – А ты, как Владычица, должна быть здесь. Я верю, что Нории скоро откликнется, Ангелина. Он выжил в горе и вытащил тысячи драконов – он не может пропасть без вести сейчас, когда наша стая снова вместе. Я тоже тревожусь за него, но, возможно, он просто крайне измотан и спит. Бывали случаи, когда после истощения драконы не слышали Зов.

Последний дракон еще не успел скрыться из виду, как в другие города тоже была передана информация о скором прорыве – и там тоже должны были предупредить людей, и оттуда тоже на помощь полетели в Тафию драконы.

Ангелина, вернувшись в кабинет, наконец выпила уже остывший кофе и, выглянув из окна, посмотрела на круглую, пышущую жаром печь. Вокруг вились огнедухи, но ни одного с посланием. Значит, ответа от Марины пока нет. Возможно, она спит так крепко, что крылатый почтальон не смог ее разбудить.

Стоило ей отойти от окна – как в него впорхнула еще одна огнептица. Но не с винной бутылкой, в которых обычно отправляла послания Марина. А с небольшим расписным кувшинчиком – в таких обычно приходили из Пьентана письма от Каролины. Правда этот был больше, чем обычно.

Ангелина быстро вытащила пробку – и в руку ей выпал сверток из зеленоватой рисовой бумаги, в которую было завернуто что-то легкое. Она нервно потянула за край, надрывая, и увидела то, что изумило ее едва ли не больше, чем известие о грядущем открытии портала. В свертке были темные длинные пряди – она даже не сразу поняла, что это волосы. Волосы Каролины.

Раскрыла письмо. Два листа – на одном изображена она сама, льющая из золотой, украшенной жемчугом чаши кровь под корни белой розы. На втором – сообщение старательным почерком:

«Ани, – писала младшая Рудлог, – мне сегодня приснилось, что мне нужно отправить тебе волосы, чтобы ты вырастила из них цветы. А утром я нарисовала этот рисунок, как ты поливаешь розу кровью, а она целует тебя в шею. Я не знаю, что это значит, Ани, но я уже научилась распознавать те самые сны. И тетушка Вея Юнлинь говорит, что они всегда приходят вовремя и нельзя их игнорировать. Пока никто не видит, остриглась. Надеюсь, ты поймешь, что с ними делать. Мне уже звонила Василина, говорит, что нужно прятаться. Императорский дворец весь шумит, в парке деревья поднимаются ввысь, разрастаются, закрывая здания ветвями. Мы тут под защитой. Я скучаю, Ани…»

Мало что могло ввергнуть Ангелину Рудлог в растерянность, но сейчас она испытывала именно ее. Однако времени раздумывать над странным подарком не было – и она, передав сверток Заре, снова послала Зов Нории.

Он не отвечал – и она гнала от себя мысли, что он не ответит уже никогда. Что бы там ни случилось, она обещала ему быть для Песков в его отсутствие и Владыкой, и Владычицей. И сделает это.

Ани направилась на совещание кабинета министров, на ходу отдавая распоряжения Ветери, который вместе с наставником Уми, другими драконами и фрейлинами шагал следом, о том, что нужно обновить запасы еды и воды на случай осады Истаила, и думая, как еще можно защитить Пески.