А вот о смерти любовника она, похоже, не знала. Тем лучше.

– Мне подровнять концы. Чуть-чуть. – Кира села в кресло.

Густо дыша жвачкой, мастер принялась за дело.

– У вас не просто градуировка, похоже на технологию «лайткат», – мастер рассматривала концы волос медового цвета. – Я в интернете такую видела. Вы не в Краснодаре стриглись?

– Нет, в Лондоне, – соврала Кира и определилась с дальнейшей линией поведения.

– К нам еще не дошло, – вздохнула Анастасия. – По этой технологии не проводят обучений. Не смогу сделать точно так же.

– Ну и пусть, – легко отмахнулась клиентка. – До этого я всегда у нас в Краснодаре стриглась. Так только один раз. С женихом летали. Там жили в «Плазе». Шикарный отель! И салон красоты в нем офигенный! – восторженно вещала Кира. – Мне там что только ни сделали! Закачаешься. А так как это «как бы» свадебное путешествие, я и оторвалась по полной. – Кира хихикнула, закатив глаза, намекая на что-то таинственное. – Потратила столько денег, сколько смогла. Чтобы привыкал на мне не экономить.

– Как бы свадебное путешествие? – Анастасия заглотила крючок. Профессиональная привычка. Если клиентка не молчит, парикмахер поддерживает беседу.

– Ну да. Он женат, – Кира внимательно следила за лицом женщины в зеркале.

На долю секунды, но выражение сочувствия, сожаления и даже презрения проскочили на ее лице. Анастасия отступила на шаг от кресла, и, хоть сразу вернулась назад, реакция несомненна – ситуация «он женат» принята на свой счет, сопоставляется со своим состоянием, переживания находят отклик.

– Женат. Но мы встречаемся год, и он собирается с женой развестись, – продолжала щебетать Кира. – Я не из тех, кто будет затягивать этот процесс. Сразу сказала, что долго ждать не намерена: или разводится, или пусть валит к жене с дочерью и уступит место другим претендентам. За приличной девкой всегда очередь стоит.

– Мне кажется, все женатые мужчины обещают развестись, но не все разводятся, – голос Анастасии стал чуть выше. В нем проступила обида. – И не замечаешь, как оказываешься в этой ловушке. Твоя жизнь вертится вокруг него, а его жизнь – это его жизнь.

– Вы встречаетесь с женатым? – беспардонно спросила Кира.

– Встречалась. – У Анастасии дрожали губы. – Более пятнадцати лет.

Киру почти мучила совесть, она наступила на больную мозоль и собиралась изрядно потоптаться.

– Ого! – искренне удивилась клиентка. – И за столько лет не развели его с женой?

– Нет. Все обещания слушала. Сначала его жена ребенка родила. Я замуж вышла и через два года развелась, одна с сыном осталась. Снова встречаться начали. Сын, между прочим, от него. Но он все равно с женой живет.

– И вы столько лет ждете? – Кира старалась не обращать внимания на трясущиеся ножницы и не думать о последствиях для своих волос. – Почему?

– Сначала думала, что смогу доказать, что я лучше жены, и тогда он будет со мной. Доказывала. Старалась. Верила. Он бизнесом занимался, я помогала. После этого бизнеса он долги расхлебывал, я снова поддерживала. Дальше он на проблемы с законом напоролся, говорил, что не хочет меня за собой тянуть. Я думала, приревнует, если замуж выйду. Пожалеет, если потеряет. Тоже не получилось. Потом я верила, что не жену он любит, а дочку. Только я ему сына родила, а он к нему совсем безразличен.

– А он?

– А он с женой живет. В ресторан ее водит. На курорты возит. Украшения ей покупает. Заботится. Любит. Я чуть в психушку не загремела. У меня вся жизнь под откос летела. Потом лечилась у психотерапевта. А он просто любит жену! Всю жизнь только ее и любит.

– Но он же ей с вами изменяет? Это же не любовь, если есть другая женщина? – Кира, словно коршун, следила за реакцией женщины. Замерла, не сводила взгляда в зеркале. Анастасия часто и прерывисто дышала. Щеки горели, губы кривились, с трудом выговаривая слова, челюсть напряжена. Она вся была как натянутая струна.

– А вы одно с другим не путайте. У мужчин не как у женщин, они легко любят одну, а спят с другой, и даже не с одной. У мужчин эти два действия разделены. Свои потребности удовлетворять они много с кем могут. Это бабы дурочки. – Голос женщины стал выше. Злость и обида переполняли ее. Кира с трудом сдерживала довольную улыбку. Триггер на женатого мужчину Кира выявила верно. Анастасию зацепило. Все шло по плану. – Знаете, Лариса Гузеева сказала, что любовница – это помойное ведро, куда мужик свои проблемы сливает. Вот я и была таким ведром. Жена у него требовательная, высокомерная, вся такая воспитанная и правильная – ей и шмотки дорогие надо, и украшения, и на отдых она за границу любит ездить, и еще для дочери все, что положено. Она ни дня в своей жизни не работала. Там он старается, соответствует, переживает и злится, если не получается что-то. А со мной можно не напрягаться, не заморачиваться на ухаживания и подарки, надо мной можно издеваться… А скольких его шлюх я знаю… Меня, как жену, он не оберегал… Даже хвастался своими шалавами…

– Вы просто сразу неправильно себя поставили. Обесценили себя в его глазах. Он не видит в вас необходимости. Здесь надо тонко сыграть. Сначала дать все попробовать – поддерживать, восхищаться, быть легкой и сексуальной, а потом все отрезать. Это как дать пробный период, показать, как будет великолепно с вами, а потом все отнять. Чтобы увести мужчину из семьи, у любовницы должно быть что-то, чего нет у жены.

– О! – Анастасия горько рассмеялась. – Если бы вы только могли представить, в каких вещах я его поддерживала. Даже в противозаконных!

Анастасия встретилась взглядом в зеркале с внимательным взором Киры и осеклась. Она болтает лишнего. Специалист по психопатологии поняла – исповедь закончена. Ничуть не смутившись, зашла с другой стороны.

– У меня пока все работает как надо, – высокомерно заявила Кира. – Мы в путешествие ездили, и он меня ценит.

– Конечно, ценит, – смиренно признала Анастасия. – Только все еще женат.

– Это ерунда, – отмахнулась Кира. – Мы повенчались. Законной женой я сделаюсь очень быстро. Если уж я решила стать Родионовой Кирой, значит, стану. И Андрей от меня никуда не денется.

Анастасия замерла с ножницами в руках. Кира смотрела на женщину провоцирующе, надменно и свысока. Мысли о том, что у человека, которого она выводит из себя, в руках острый режущий предмет, она старательно отгоняла.

– Вы знакомы с Андреем Родионовым? – еле слышно произнесла Анастасия. Она побелела, изо всех сил вцепилась в парикмахерское кресло. Своей ложью Кира нанесла ей удар. С лица женщины сошла вся краска, губы дрожали, взгляд уткнулся в пол.

Нет. Так не пойдет. Какого черта она признает поражение? От несчастной жертвы и принявшей поражение бедняжки не добиться случайно слетевшей с губ правды, брошенных в запале претензий. Только самоуничижения не хватало.

– Это ты с ним знакома! А я с ним венчана! Я ему жена перед богом! А ты никто. Я не такая сговорчивая и безотказная. Меня нельзя использовать и выбросить. Я способна дать ему то, что ему нужно. И сама получу все, что только способен дать мужчина женщине. Я его знаю как никто. Я его понимаю. Я для него все. Весь его мир.

Краска залила лицо Анастасии, она зло засмеялась.

– Ты его знаешь? Его мир? Он мошенник, шантажист и преступник. И тебя сделает такой же. – Женщину накрыли гнев, обида, сожаления. Лицо побагровело, глаза сверкали, сквозь сведенные челюсти она выплескивала претензии вместе с брызгами слюны. – Он улики подбрасывал, показания подделывал, он не бизнесом занимался, а вымогательством. Из-за него два человека свели счеты с жизнью! Такое он рассказал? В этот свой мир пустил? Готовься брать кредиты, чтобы выкупать его долги. Ты молодая, вся жизнь впереди, еще успеешь расплатиться. И не жди от него ни помощи, ни добра.

– Ты от злости так говоришь. Андрей другой! Я его хорошо знаю. – Кира потрясла рукой, на которой блестел браслет, перед лицом Анастасии. – Он щедрый, это настоящий «Картье», между прочим. Я для него важнее всего в жизни. Для меня он готов на подвиги.

– Ободрать как липку, выпить до дна и бросить – это все, на что он способен. – Анастасия закусила губу, внимательно посмотрела на клиентку. Запал сошел, но ненависть и обида все еще клокотали в ее груди. Женщина тяжело дышала. Она что-то прикидывала в уме, потом хмыкнула и произнесла: – Однажды у меня украли ребенка. Его сына. Из-за Андрея. Он должен был денег людям, способным на все. И они украли у меня сына! Семилетнего мальчишку! Мне обещали присылать по пальчику… по отрубленному пальчику… каждый день.

Внутри Киры все похолодело. Роль давалась непросто.

– Я отдала за Кольку мамину квартиру, а Андрей триста тысяч рублей и через неделю уехал с женой в Доминикану.

Женщина дрожащими руками сняла с Киры накидку. Кира поняла: пережитый в прошлом страх за ребенка, и вот сейчас осознание, что Кольке ничего не грозит, пересилили обиду, ревность и соперничество за мужчину. Буря внутри Анастасии отыграла и улеглась.

– Когда тебя будут резать на кусочки за его долги или шантаж, ты вспомнишь, что я говорила: «На чужом несчастье счастья не построить». Поверь мне, девочка, ты в слезах кинешься прыгать с многоэтажки, а он спокойно сядет в машину и повезет жену на маникюр. Если он тебя обхаживает, значит, ему от тебя что-то надо. Наверное, и в Крым зовет якобы отдыхать.

– Конечно, и отдыхать в Крым, – кивнула специалист по психопатологии.

– Верь больше – дела у него в Крыму. «Жирный жук», которого надо обезжирить. У Андрея две ценности в жизни. Он сам и жена.

– Это прекрасно. Женой теперь буду я. А с Ольгой он разводится. Он заявление на развод уже подал. Я сама в загс с ним ходила. Ты и Ольга – его прошлое. А я будущее. – Кира положила на столик купюру. Вышла из-за кресла. – Я начинаю подготовку к свадьбе. Хочу где-нибудь на греческом острове.

Анастасия задохнулась от возмущения и, беспомощно рухнув в кресло, зарыдала.

Кире больше нечего было здесь делать.

– Я хотела тебя предупредить – не беспокой нас. Он начал жизнь с нуля со мной. И мы не хотим ворошить прошлое.

Девушка покинула салон красоты и почти бегом устремилась к своему «Джону Ворксу», спряталась внутри.

«Надеюсь, когда она узнает, что Андрей мертв, злорадство и чувство возмездия пересилят обиду», – Кира посмотрела на себя в зеркало заднего вида. На нее смотрели бесстыжие, не знакомые с моральными муками глаза. Специалист по психопатологии пожала плечами и достала телефон.

– Аня очень признательна тебе за то, что во имя снижения криминала в стране ей не пришлось приносить в жертву свои волосы, – поприветствовал ее Григорий, усмехаясь. – Она только что сделала новую прическу.

– Я больше переживала за глаза, – хмыкнула Кира. – Женщины в ярости стремятся их выцарапать. А у этой женщины целый букет нервных расстройств – любовник не мучил ее явно и напрямую, он объяснял ей причины своего поведения, и она встала на его сторону. На его! Не на свою! Она его понимала и оправдывала! Явный стокгольмский синдром. Еще аффективный психоз, депрессия.

– И ты ее бесила? – флегматично уточнил подполковник.

– Угу.

– Злила и довела человека до припадка? – судя по тону, Самбурову было очень весело.

– Конечно, – признала Кира. – Самые яркие и чистые от посторонних примесей реакции человек выдает в страхе или в злости. Я предпочитаю злость. Страх вызвать сложнее. Родионов не просто так в Крым поехал…

Девушка пересказала все, что узнала.

– Как мы и думали, врагов у Родионова было полно. В том числе и тех, кто был готов к реальным действиям, – задумчиво сказал Самбуров.