Прежде, чем открыть дверь ключом из увесистой связки, которую он всегда таскал с собой, вампир и правда провозился минут десять, передвигая какие-то незаметные мне рычажки и нажимая потайные пластины. Иногда после этого за стеновыми панелями что-то щёлкало и перекатывалось, один раз мне даже показалось, что целая секция пола подо мной ощутимо вздрогнула.

Наконец, мы оказались внутри.

– Рабочий кабинет. Правда, последним из Василевских, кто им пользовался, был дед Аскольда. Я через главный вход тоже давненько не входил, пользовался вот этим…

Он чуть повернул канделябр на стене, и сдвинул фальш-панель, скрывающую узкий прямоугольный лаз.

– В доме уйма тайных ходов. Что у той лисицы в норе.

– И куда они ведут?

– Один – в подвал кухни. Один – в сад. Один – в спальню в западном крыле. Есть ещё длиннющий заброшенный, заканчивается под мостом. И это только те, о которых я знаю.

– Хм… Удобно, – усмехнулся я. – Может, где-нибудь там внизу и потайная пещера с бэтмобилем припрятана?

Демьян лишь недоумённо покосился на меня.

Обстановка в кабинете была под стать залу для приёмов. Чувствовалось, что за каждой вещью здесь стоит долгая история. Да и сами предметы выглядели, как экспонаты дорогой антикварной лавки. Мебель, книги, письменные принадлежности, светильники, многочисленные диковинки, живо напомнившие коллекцию Кабанова – всё это так и тянуло рассматривать, потрогать, изучить. Но я одёрнул себя – мы здесь точно не за этим.

На письменном столе, покрытом чуть потёртым зелёным сукном, я заметил вещи, явно принесённые сюда недавно. Среди них – мой портфель с архивом Аскольда.

– Я перенёс всё самое ценное сюда, – пояснил Велесов. – Уж не обессудь. Это, пожалуй, самая защищённая комната в доме. Особенно если снова настроить все ловушки в коридоре.

– Да ладно, я не в обиде, – пожал я плечами, проверяя содержимое портфеля.

Вытащил револьвер Аскольда. Мощная увесистая махина, несмотря на приличные размеры, легла в ладонь, как родная, и изрядно прибавила уверенности. Высвобожденный барабан крутанулся с сухим металлическим стрекотом, мелькая пустыми гнёздами.

– Эх, патронов бы к этому красавцу…

Демьян порылся в ящике стола и молча выставил передо мной несколько чуть помятых коробков из промасленной бумаги.

– Да ладно! – обрадовался я, как ребёнок, вскрывая один за другим.

– Здесь – обычные. Вот эти, у которых головка крест-накрест подпилена – раскрываются при попадании. Пробивная сила меньше, но останавливают лучше, – деловито комментировал Демьян. – Вот эти, с чёрными головками – наоборот, бронебойные, с сердечником из адамантита.

– Адамантит?

– Его ещё называют серым эмберитом. Довольно часто встречается в горной породе, мелкими острыми вкраплениями. Такой твёрдый, что его даже поцарапать попробуешь – замучаешься. Но осколки его много где используются. Из них стеклорезы, например, делают. Или токарные резцы.

– А вот эти?

Я покрутил в руках патрон с ядовито-синей светящейся точкой на конце. Он был заметно легче остальных, будто пуля была полой внутри. Но при этом вызывал странноватые ощущения от прикосновения – кожу начинало ощутимо покалывать, от кончиков пальцев и ниже, будто постепенно заливая невидимой плёнкой.

– С этими поосторожнее. Начинка из синь-камня.

Точно. Эмберит, блокирующий магические способности. Я заметил, что моё тонкое тело реагирует на присутствие даже такой небольшой дозы, герметично запаянной в пуле. Аура будто бы сжалась, отхлынув от правой руки.

Однако я, не особо раздумывая, зарядил синь-камнем полный барабан.

– Думаешь, управишься? Доводилось стрелять-то?

– Потренироваться бы, конечно, – вздохнул я. – Штука на вид убойная. И патроны, кажется, винтовочные.

– Они самые. Мелкий калибр в экспедициях в Сайберию вообще не в чести, – усмехнулся Демьян. – Но Аскольд, к примеру, неплохо с этим револьвером обращался, даром что костоправ. Смотри, не посрами честь отца.

– Постараюсь, – криво усмехнулся я.

Взгляд мой упал на кожаную кобуру и портупеи, судя по конструкции, предназначенные для её скрытного крепежа, под мышкой. Один из ремней к тому же представлял собой патронташ с дюжиной ячеек.

Отлично! Тоже сгодится.

– Так вот о каких козырях ты говорил, Демьян?

– Да нет. Это так, для поддержки штанов. Главный козырь – это ты сам, – серьёзно ответил Велесов. – Меня они знают. И знают, чего от меня можно ожидать. Но ты для них – книга закрытая. Этим надо воспользоваться.

– Ударим на опережение, – понимающе кивнул я. – И туда, где они не ждут.

– Угу. Только есть одна закавыка. Если не будешь использовать всю свою силу – можешь не сдюжить. Среди тех, кого я назову, есть и очень опасные твари. А если используешь – это может вызвать лишние вопросы. А тебе ведь нельзя раскрывать, что ты Пересмешник. Ни перед кем. Хватит уж того, что этот твой приятель из Священной дружины может со временем догадаться.

– Понимаю… – вздохнул я, заканчивая набивать патронташ экспансивными пополам с синь-камнем. Простые я вообще не видел смысла брать. Револьвер пойдет в ход только там, где не справлюсь собственными силами. А в этом случае речь будет идти явно не о тех, кого можно взять обычной пулей.

Примерил портупею, подгоняя ремни так, чтобы кобура приняла удобное положение, и продолжил:

– Но в случае с волками никакой закавыки нет. Я просто не собираюсь оставлять свидетелей… Ну, что ты так смотришь? Или с ними всё-таки можно договориться по-хорошему?

Демьян, подумав, молча покачал головой. И это выглядело, как окончательный приговор.

– Ты одно мне обещай, Богдан… – глухим негромким голосом произнёс он, не сводя с меня взгляд. – Если снова встретишь Грача… Не убивай.

– Почему?

Он скрипнул зубами так, что даже я расслышал.

– Он поднял руку на Раду. Оставь его мне. Порадуй старика.

Я кивнул.

– Хватит и того, что мне придётся торчать здесь, отправляя тебя одного. Но этот дом сейчас – наша крепость. Незамеченными сюда точно никто не проберётся. А к вечеру я ещё ловушек добавлю.

– Смотри не переборщи, – усмехнулся я. – А не то меня самого словишь. Или Путилина.

– А вы не шастайте, где попало!

– Ладно. Давай лучше, выкладывай, где искать твоих бывших собратьев по Стае. Надо ведь ещё подумать, как к ним подобраться. А я и города-то толком не знаю.

Демьян будто только и ждал этого вопроса. Подойдя к стене, он потянул за толстый витой шнур с облупившейся позолотой, и на стену опустилась огромная, метра три по диагонали, карта Томска.

– А я сейчас тебе всё подробно объясню. Карта старая, но ещё вполне сгодится.

– Ух ты ж… А неплохо тут всё оборудовано! – одобрительно покивал я. – Ну, и кого мне стоит навестить первым? Прямо сегодня.

Демьян ненадолго задумался, разглядывая план города. На губах его вдруг заиграла недобрая усмешка.

– Начнём с Барсука. С ним ты легко должен справиться. Главное, через охранников его пройти.

– Тоже вампиры?

– Да. Довольно крепкие, но… ничего особенного. А сам Барсук свой Дар Зверя скрывает так, что волчий дух в нём едва заметен. Но зато из него можно будет многое вытрясти. Без его ведома в этом городе мало что происходит. Вот только убивать его, пожалуй, преждевременно. Хотя… Половина Томска тебе только благодарна будет…

– Не томи, Демьян! Имя!

Он улыбнулся шире, так что из-под верхней губы показались кончики клыков.

– А вот тут ты будешь удивлён. Возможно, тебе уже доводилось его слышать…

Глава 4

Я действительно удивился. Но не сильно. Наоборот, по мере дальнейшего разговора память начала подкидывать новые детали, которые идеально дополняли картину.

Итак, речь шла о томском обер-полицмейстере, Филиппе Александровиче Барсеневе. В Стае он больше известен под прозвищем Барсук. Как вампиру удалось пробраться на государственную службу, да ещё и сделать такую карьеру – вопрос, конечно, интересный. По словам Демьяна, дело не только в хитрости и осторожности, но и в особенностях Дара.

У Барсука мало общего с другими Детьми Зверя. Он не брутален, когтисто-клыкастой боевой формой, да и вообще физическими кондициями, похвастаться не может. И даже как кровосос действует очень мягко, вытягивая силу из жертв так, что они чаще всего этого не замечают. Да и доноров выбирает среди тех, кто заведомо не сможет даже пожаловаться. Мало того, Дар его выстраивает между ним и донорами незримую связь. Жертвы становятся зависимы от него и сами неосознанно желают очередной встречи и очередного энергетического кровопускания.

– Что-то похожее между вампиром и человеком происходит в процессе обращения. Но Барсук не доводит дело до конца, не передаёт Дар. А просто держит этих бедолаг на коротком поводке.

– Вы с ним знакомы лично?

Демьян брезгливо скривился.

– Не виделись уже несколько лет. Но, конечно, он знал о том, что я в Томске. Как говорится, должность обязывает.

– Знал, но не докладывал вожакам?

– Мы с ним… договорились.

– Ты его не трогаешь, он тебя не трогает? И что, так можно было? Я думал, в Стае куда более жёсткие порядки…

– Это с какой стороны посмотреть. Я давно отошёл от дел, и сейчас Стая, наверное, сильно изменилась. Но задумывалась она как братство равных. А наш Кодекс гласит, что волки не должны вредить друг другу. А значит – надо разграничивать свои охотничьи угодья. Не убивать смертных почём зря. Не обращать кого попало. Заметать за собой следы…

– Тогда это не стая, а сборище волков-одиночек каких-то.

– Ну… В моё время так и было.

– А вожаки? Кто вообще правит Стаей?

– Вожаки – не правители в человеческом понимании. К ним, конечно, прислушиваются, потому что они сильны и влиятельны. Но их власть в Стае очень ограничена. Даже у Сумарокова.

– И для чего они тогда вообще нужны?

– Чтобы принимать решения, которые касаются всех. И, когда нужно, собирать волков вместе. Например, чтобы наказать тех, кто слишком зарвался.

– И наказание… смерть?

Велесов невесело усмехнулся.

– Да, с отступниками у нас обычно разговор короток. Либо смерть, либо бегство. Я в своё время выбрал второе.

– Но при этом всё же вернулся в город. И жил бок о бок со Стаей… Вот это у меня что-то в голове не укладывается. Всё-таки как тебе удалось договориться с Барсуком? И почему он всё-таки не выдал тебя?

Демьян недовольно поморщился – похоже, эта тема почему-то была ему неприятна. Но я был настойчив, и он всё же объяснил.

– У Барсука передо мной был давний должок. Он и жив-то до сих пор только потому, что я не придавил его ещё щенком, лет тридцать назад. Хотя было за что. Но теперь он вырос, заматерел и стал смотрящим Стаи в Томске. Мне достаточно было заручиться его словом, чтобы жить здесь более-менее спокойно. Главное, что он поклялся не сообщать обо мне на самый верх, Сумарокову. Но… теперь этот уговор не имеет смысла.

– Ты поэтому решил начать именно с него?

– Не только. Если Стая против нас что-то готовит – то он должен быть в курсе. Этот чужак, Грач, точно будет действовать через него. Хотя бы потому, что таков порядок. Любой волк обязан докладывать Смотрящему о своем прибытии в город, а уж тем более если собирается остаться здесь на какое-то время.

Я покивал, переваривая услышанное. Теперь понятно, например, почему в Томске так хреново обстоят дела у Священной дружины. Она, по сути, развалена до основания. А Путилин, командированный из столицы, чтобы возродить её, ещё ворчал, что у него не получается найти с обер-полицмейстером общий язык. За всё время виделись всего пару раз, да и то мельком, и все дела приходится вести через секретаря.

Ещё бы! Раз Барсенев – вампир, хоть и тщательно маскирующийся, Путилина он боится, как чёрт ладана…

– Кстати, а ведь и с Фомой этот твой Барсук тоже какие-то дела ведёт, верно?