– Андрей Андреевич, это что же будет? Так ведь нельзя! – высокая, почти с Керту, сухая седая женщина осуждающе оглядела девчонок. Остановила взгляд на эфиопке.

– Зоя Фёдоровна, вы ведь представляете, что сейчас творится в Нью-Йорке – три дня как оттуда. Что будет, когда они вот в этом зайдут в аэропорт, или пройдутся по какой Пятой авеню?

– Арестуют сразу! А в участке и избить могут.

– Вот вы себе и ответили.

– Чрезвычайный и полномочный посланник второго класса?

– Советник министра. Мои советники.

– Они хоть совершеннолетние?

– Зоя Фёдоровна, прекратите! И самому тошно. Их надо одеть в тропическую форму Чрезвычайных и полномочных посланников второго класса. И подготовить все документы.

– Это же генеральские звания! В восемнадцать лет!..

– Зоя Фёдоровна!!! – зарычал – ну, почти зарычал Громыко.

– Андрей Андреевич. Над нами весь мир смеяться будет, – женщина готова была броситься на амбразуру.

– Так лучше. Смотрите, какие красавицы. Убьют! А так можно с ними и охрану хоть в сто человек от Белого Дома потребовать.

– А как они будут этих школьников в такой форме уговаривать? Да там сразу весь департамент сбежится – и не выпустят детей.

– Да с точностью до наоборот! Они, чтобы их быстрее из страны выпихать, этих ребят сами упакуют и в самолёт занесут.

– Может, хоть советников первого класса?..

– Товарищ Во… Зоя Фёдоровна, вы отлично знаете, что советникам первого класса форма не полагается.

– Знаю. И кортики им выдать?

– К парадной одежде кортик положен?

– Положен, – всхлипнула седая и строгая.

– Гайдар вон в шестнадцать полком командовал. Полковником, значит был.

– Гайдар?

– Гайдар. Всё, Зоя Фёдоровна! Ведите их в наше ателье – сколько им понадобится времени?

– Все силы бросить?

– Все, и без отдыха.

– Два дня.

Через два дня Керту посмотрела на себя в зеркало. Да, видел бы её отец и сестра! Адмирал настоящий, и кортик какой красивый… Только погон нет. Голубые петлицы, а на них вышиты золотистыми нитями три звезды с трёхкопеечную монету, и выше них – две перекрещивающиеся пальмовые ветви.

Юбки, не брюки. И жилеты – чуть скрывают грудь. И цвет – не тот белый, то аж глаз режет, а светло-кремовый. Только Керту бы поспорила с министром, на что мужики бросаться будут сильнее – на девах в офьигьеньних костюмах, или на полномочных посланников в обтягивающих юбках.

– Девки! Стройся к осмотру.

Интермеццо седьмое

– Алло, Галя! А ты где хочешь побывать: на море или в лесу?

– На море, конечно. А ты что, путёвки берёшь?

– Да нет, освежитель воздуха для туалета.

Домик был и вправду маленький. Не крошечный, а именно маленький. Кухонька метра два на полтора – только плита и небольшой столик. Одна комната проходная, и из неё две двери: одна – в её комнату, вторая – в пристройку. Всё по минимуму – унитаз, ванна чугунная с титаном на газу, а газ – баллонный. И баллон тут же. Представила, что будет, если взорвётся. Капитан Серёгин, что помогал ей из больницы переезжать и устраиваться в домике, тоже осуждающе покачал головой:

– Если пуля попадёт – вымрем. Но ребята за неделю уже привыкли – классно бывает вечерком пыль с себя горячей водичкой смыть.

– Тут что, помывочная? И все десять человек моются? А как бедная девушка будет жить?

– Ото ж и оно. Придётся менять привычки – вонючими ходить, – капитан сделал вид, что принюхивается.

– Нда. Только голыми не ходите по дому, а то наброшусь.

– Ну что, майор, пойдём, погуляем по окрестностям? – в домик заглянул старший из ребят – тоже майор, которого все и в глаза, и за глаза называли Мишей. И правда, эдакий Миша – Топтыгин. Гора мышц и добродушная улыбка. Только глаза мешают назвать майора добродушным – серые, чуть глубоковато посаженные. И злые – колючие. Даже стоя у Миши за спиной, взгляд этих серых глаз на себе ощущаешь.

– А Федька мой где?

– Там, на улице. Слышишь – дрова колет. Обещал в большом казане плов приготовить. Тут нашли. Хозяин оставил – говорит, в квартире зачем казан? А летёха увидел – сразу драить начал. Обещал, пальцы откусим – так вкусно будет.

– Пальцы?

– Ну, плов-то руками едят.

Вышли за калитку – и сразу в лесу. В смысле, две калитки в заборе – одна, как и положено, ведёт на улицу, а вторая, в противоположном конце большого участка, выходит пусть и не в дремучий лес, но и не в чисто поле. Какие-то кусты, между ними тропинка, а вот дальше и точно – еловый лес. Вековой. Толстые серые стволы – и не обхватишь. Жаль, нижних веток нет – только сучки от них остались. Между елей попадаются и лиственные деревья – вон и дикие яблони, всё, как полковник говорил. Кадри дохромала до ближайшей.

– Дичка, – под руку брякнул капитан.

– Это дичка? – пусть и небольшое, но всё же яблоко – и красивое, розовое, с красными штрихами и зелёным бочком. Сантиметров пять в диаметре.

– Я, блин, ботаник по образованию, сельхозакадемию заканчивал, как раз по плодовым. Это дичка. Называется – яблоня Сиверса. На неё знаменитый местный Апорт прививают. Если привить на любую другую, то такого вкусного и ароматного яблока не получить.

– Так их нельзя есть?

– Чего же нельзя. Специфический, конечно, вкус – с горчинкой лёгкой такой. Да попробуй, не отравишься.

Кадри сорвала одно, покраснее и покрупнее. И точно – чуть горчит, хоть и сладкое.

– Нарву, будет, чем вечером заняться.

– Хочешь – нарви, а так вон в саду у соседей Апорт, три яблони, они продают, по сорок копеек всего. Зато вкус и аромат. Сказка.

Кадри обошла – ладно, обхромала яблоню. Чуть дальше лежала поваленная ель. Вершину, да и весь ствол, отпилили – а вот комель и мохнатые корни остались, и яма приличная. Подошла.

– Не, товарищ майор, – развернула Мишу в сторону этого комля, – сегодня же убрать надо. Да всё равно как! Для снайпера самое замечательное место – кусок двора Первого секретаря как на ладони.

– Да как же это убрать… Тут бульдозер нужен. Сюда же технику не загнать.

– Не моё дело. Ну, или тут постоянный скрытый пункт наблюдения организовать.

– Подумаю, – Миша помотал головой – представил, видно, как сюда бульдозер доставлять.

Кадри сошла с тропинки. Травы почти не было. Вот камни настораживали: наступишь на такой, поскользнёшься – и врежешься металлическим каркасом в него же. Lõpuks jalaga – конец ноге.

– Давай понесу, а то с твоей ногой до утра осматривать будем, – майор протянул руки.

Кадри фыркнула, но опять картину падения представила.

– Чего позволишь лишнего – пристрелю, – сделала вид, что прицеливается.

– Понятно, пристрелишь, – Миша показал, что улыбается. Глаза подводили. Невесёлые.

Как же приятно, словно в детстве у мамы на руках. Спокойно. Защитит. Некого и нечего бояться. Как пушинку «увалень-Топтыгин» поднял. Кадри за метр семьдесят была – на многих сверху вниз смотрела, да и не тростинка. А тут несёт, словно и нет в ней веса. «Своя ноша не тянет». Для такого можно своей стать. Пару раз сходила с «ручек маминых», осматривала очередной перспективный схрон.

Потом, когда вернулись и сидели смотрели, как Федька кашеварит, Кадри с майором выводами поделилась.

– Я бы сняла. И вы мне помешать бы не смогли. Полно мест! Отбросим всякие изыски типа СВД – непросто достать. Будем на карабин ориентироваться. Нужно на расстоянии трёхсот метров всяких секреток наставить – лесочек, проволочек чёрных натянуть. Проверим. Если кто ходит – то хоть одну, да и тронет. И за этим кругом пару точек наблюдения ещё поставить, стационарных.

– Думаешь, нас рота здесь? Десять человек, и отдыхаем посменно – считай, пять. Какие стационарные секреты! Ты, майор, не выдумывай. Вон у тебя Федька есть. Ну, ещё одного, хоть Серёгина, я в вашу группу передам. И не кривись – у нас своих заморочек до чёртиков, – Миша принюхался. – Лейтенант, сейчас слюной подавлюсь.

– Асымыз дайын. Тащите уже тарелки. Кушать подано.

Интерлюдия третья

Самолёт заходит на посадку поперёк посадочной полосы. Один пилот другому:

– Что-то у них полоса короткая…

– Зато вон широкая какая!

Оксану очень дразнили дети за то, что у неё в классе самая маленькая грудь, но она продолжала вести урок географии.

Майор Микки Таннер залез в кресло пилота и пристегнулся. Техник проверил и показал большой палец. Что ж – это, скорее всего, его последний полёт. Послезавтра ему стукнет сорок один год, и одновременно исполняется двадцать лет его службы пилотом в ВМС США.

Он выжил, и он заработал себе пенсию. Микки – не израненный, безрукий или безногий инвалид. Кроме побаливающей иногда поясницы и пожаловаться не на что. Впереди долгая и спокойная жизнь в родном Колорадо – и денежек он скопил, можно сказать, целую кучу.

Всё, этот лысый чёрт, полковник, son of a bitch, не будет его больше доставать. Откуда только берутся такие fuckheads? Именно из-за денег этот moron и стал до Таннера докапываться. Ну, повезло – дядька, брат матери, помер и ему завещал ранчо в Колорадо. Так Микки три лета пацаном у него батрачил. Своих детей бог не дал родственнику, а жена за несколько месяцев до дядьки умерла. Микки тогда во Вьетнаме воевал – наследство принять не мог, попросился у этого придурка в отпуск и рассказал о проблеме. А индюк этот мало что не отпустил – ещё и гонять, как молодого, начал. Завидовал, bastard. Ну, написал доверенность на отца – тот продал, а денежки, и не малые, в банк положил. Лежат уже три года, процентики приносят. Плюс зарплата ведь, и немаленькая.

Вообще говоря, для того, чтоб выйти на заслуженный отдых и получать пенсию, военному нужно прослужить 20 лет. Служба в армии не из лёгких – каждые 3–4 года военнослужащих отправляют на новое место, и ему вместе с семьёй приходится переезжать в новый штат. Микки, можно сказать, и тут повезло – жена ему рога наставила на первом же году жизни их совместной. Самая настоящая whore. Развёлся сразу, как напели – теперь вольная птица. Вот вернётся домой – за богатеньким отставником очередь выстроится. Хоть бы Люси, дочка Купера, соседа. Мужа у неё как раз во Вьетнаме убило. Отец пишет – так с родителями одна и живёт. А девка – самый сок! Высокая и блондинистая, как Микки и любит, а округлости из всех мест так и выпирают. Есть за что глазу зацепиться – одни boobs чего стоят. Не, у нормальной девушки должна быть нормальная грудь. А то как в анекдоте, что Хью вчера рассказал: «Ты что, пялишься на мою грудь»? – «Не пялюсь. Ищу».

Последний полёт. Можно будет взять ипотеку под льготный кредит, построить себе хороший дом. А что? Медицинская страховка – бесплатная и полная, вообще самая лучшая, и покрывает все расходы, что у военнослужащего, что у военных пенсионеров.

Последний полёт. Взревели двигатели, и его истребитель F-4B «Фантом II» рванулся вперёд по палубе. Вжих – и чуть просев, Spooky («Привидение») взмыл над свинцовым морем. Погода была дрянь. Огромные кучевые облака занимали почти всё небо – только далеко на юге была голубая полоска, и ещё со стороны Китая подкрадывались уж совсем чёрные тучи. Как бы и гроза не началась. А, ерунда – они к тому времени сядут. Обычное плановое патрулирование. Сюда, к Японии, согнали столько кораблей – даже пять авианосцев. И идиоту не придёт в голову атаковать их. В небо то и дело взмывают очередные «привидения». Тут целую воздушную армию нужно, чтобы с такой мощью справиться – а у узкоглазых макак и самолётов-то не осталось. Все МиГ-21 они повыбили, а допотопный МиГ-17 как серьёзную угрозу воспринимать просто глупо.

– Первый, идём как вчера, – Ник отметился. Его звено из трёх таких же «фантомов» пристроилось сзади.

– Copy that. Парни, поднимемся на десять тысяч и осмотримся. Пока давай прямо на север. Пробьём облака.