– Я понимаю, что их хочется оставить детям или там братьям с сёстрами – но не в этот раз. Сам понимаешь – и так будете у всех на виду и на языках. Зато передать по наследству эти элитные квартиры уже никто не запретит. Есть ведь и плюс: можно пустить от этого дома до управления маршрут небольшого автобусика. Два рейса – один утром, один вечером. Ну, можно и на обед, тогда четыре. Там ведь не очень далеко получится? – Пётр налил по второй.

– Заманчиво, – повторил Панёв, – Я поговорю с руководителями управления.

А вам-то, Пётр Миронович, это зачем?

– А мне аж двойная, или даже тройная выгода. Первая – двенадцать семей улучшат свой быт, получат новые квартиры. Понятно, что они пойдут в отчёт по городу. Вторая – в двенадцать ваших квартир въедут двенадцать работников вашей шахты – передовики, ветераны войны. Опять победная реляция, а и людям ведь хорошо! Третья – у некоторых переехавших в ваши квартиры тоже освободится жилплощадь, то есть ещё несколько квартир. Четвёртая – у вас ведь люди будут отмечать новоселье, в гости знакомые и родственники зайдут. Они себе такой же домик захотят – скажем, начальство БРУ или ЮЗП. А может, и завода. Захотят и построят, а городу – ещё квартиры, и ещё победные отчёты в область. И ещё десятки довольных людей. Плюс под это дело область, может, нам и кирпичный завод модернизирует, или просто пустит вторую линию – а это рабочие места, это люди, которым не надо покидать Краснотурьинск. Вы же знаете, что население города уже несколько лет сокращается. Нет института, нет интересной работы для молодёжи.

– Хорошо, Пётр Миронович, понял я вас. Поговорю и поуговариваю людей. Думаю, найдём двенадцать желающих, – выпил третью рюмочку Панёв и захрустел шоколадкой.

– Тогда второй вопрос, Анатолий Евгеньевич. Как раз про молодёжь. У нас два рудоуправления и ЮЗП, плюс геологи. В Карпинске добывают уголь. Ещё есть Волчанск. Не так далеко и Североуральск с его шахтами и геологами. Как вы думаете, если эти четыре города обратятся к ректору Свердловского горного института с просьбой открыть у нас в городе филиал, пойдут нам навстречу? – Пётр разлил по четвёртому стакашку. Это только звучит страшно, на самом деле там и двадцати пяти грамм не наберётся.

– Да мы вон филиал УПИ построить не можем, – насупился директор.

– С весны все силы бросим. К тому же год уже начался, планы свёрстаны, так что даже если и примут решение о создании у нас филиала, то только со следующего года.

– Ну, идея хорошая, сам сына бы отдал в него учиться. Нечего желудок в Свердловске по столовкам портить. Что от меня-то надо? – рюмочки вновь опустели.

– Самую малость! Послать на служебной машине своего заместителя, или, ещё лучше, съездить самому на все озвученные ранее предприятия, да и уговорить их директоров или управляющих написать совместное письмо к ректору горного института.

– Давайте так: я пообщаюсь с директорами из Карпинска и Волчанска. Если удастся их убедить, то съезжу в Североуральск. Ну, наших, я думаю, вы и без меня уговорите. Так ведь лучше будет? – Панёв накрыл стакашок рукой, показывая, что ему на сегодня достаточно.

– Договорились, – Пётр отставил взятую бутылку, – Тогда последний вопрос. У вас ведь попадаются красивые друзы – пирита или халькопирита, кварца, кальцита?

– Бывает, вот как раз одну вам в подарок привёз, – Панёв вытащил из кармана кусок причудливо сросшихся жёлтых кристаллов.

– Здорово. А что, если нам организовать на территории вашего управления маленькую мастерскую по изготовлению небольших сувениров? Подложка из змеевика, мрамора или родонита, а сверху – такой вот кристаллик и табличка из серебра с гравировкой – «Халькопирит», а ниже «Тетрагональная сингония».

– Вы даже про сингонии знаете? – удивился директор.

Ну, настоящий Тишков, конечно, мог и не знать этого, но Штелле-то окончил УПИ, где вполне сносно преподавали минералогию и кристаллографию. По крайней мере, именно эту сингонию он помнил.

– Я даже знаю матершинное слово – «пентагондодекаэдр», – рассмеялся Пётр.

– Не ожидал. Что ж, услышал я все ваши идейки, Пётр Миронович, завтра же начну их осуществлять, – Панёв протянул руку, прощаясь.

Событие тридцать четвёртое

Утром в четверг слегка аукнулось позавчерашнее вторжение к гражданину Потапу. Встречающий теперь его у подъезда старшина Кошкин сообщил, что соседи вечером вызвали милицию. Причина простая: выла и скулила сутки не кормленная собака. Участковый зашёл в дом, никого не нашёл там, заставил тех же соседей (инициатива имеет инициатора) покормить собаку и отбыл. Правда, доложил начальнику отделения участковых, а тот позвонил Веряскину, так как имя Потапа было на слуху. Веряскин прислал к Кошкину своего водителя с вопросом, не знает ли тот чего. Старшина пожал плечами – на этом вчера всё и закончилось.

– Ладно. Посмотрим, что дальше будет, – махнул рукой Пётр и пошёл на работу.

На сегодня у него был запланирован набег на стадион. Нужно заняться, в конце-то концов, хоккеем. Первым делом он позвонил начальнику милиции Веряскину.

– Аркадий Михайлович, не расскажите, как у нас продвигаются дела по принуждению к миру кухонных «бойцов»? – в кабинете кто-то бубнил, и сначала в трубке послышался окрик подполковника, призывающий бубнящего пойти куда подальше.

– По-разному продвигаются. Вчера с одной мразью переборщили ребята. Этот урод разошёлся, повалил жену на пол, стал ей в голову ногами пинать, за мать вступился мальчик восьми лет. Так «боец» этот швырнул его, и ребёнок головой об батарею ударился. Сейчас мать и сын в больнице, у обоих сотрясение мозга. Старший сержант Кочетов, что вчера в вытрезвителе дежурил, не выдержал, когда узнал, что эта сволочь натворила, да и дубинкой его по правой руке отходил. Сломаны четыре пальца, сейчас тоже отвезли в приёмный покой.

– Аркадий Михайлович, вы Кочетова сильно не ругайте, если «боец» предпримет какие-то действия – я всеми силами вступлюсь за него.

– Да и мы в обиду не дадим, – усмехнулся на том конце провода Веряскин, – Пётр Миронович, у вас какое-то дело? А то у меня через пять минут встреча с участковыми.

– Да, мне к десяти часам на стадион нужен наряд милиции с теми милиционерами, что вразумляют кухонных «боксёров». Хочу и наших великих хоккеистов немного жизни поучить, а то ходят слухи, что они на тренировки с похмелья приходят, а то даже и уже опохмелившись, – не стал юлить Пётр.

– Ого. Это ведь не алкаши, а спортсмены, – хмыкнул подполковник.

– Вот пусть и ведут себя как спортсмены.

– Хорошо. Отправлю людей.

До десяти время было, и Пётр решил набросать план следующей книги. Обе повести про Буратино он уже отдал в газету «Заря Урала». Сегодня-завтра закончат печатать в приложении «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких, а там и пустят его вирши. С приложением Пётр не промахнулся: тираж городской газеты за последние две недели вырос почти вдвое. Пришлось даже уговаривать рабочих типографии работать сверхурочно. Приезжали подписываться на газету и из Карпинска, и даже из Серова, не говоря уже о Волчанске. Откуда только узнали про печать фантастики?

Фёдор Тимофеевич Петров, главный редактор «Зари», с недоверием принял листки с творениями первого секретаря.

– Вы уверены, Пётр Миронович? – а взгляд выражал – «тоже ещё писатель выискался».

– Я не настаиваю! Если вам не понравится, то не печатайте. И на всякий случай приготовьте следующий роман Стругацких – «Трудно быть богом».

А вечером уже Петров перезвонил и сказал, что корректоры попросили дать им повести домой, детям почитать. Так что скоро начнут печатать, а вот следом уже Стругацких.

Теперь же Штелле нацелился на роман в стиле фэнтези. В будущем будет очень известный тандем писателей – Маргарет Уэйс и Трейси Хикмен. Они создадут вселенную Dragonlance. Сами напишут несколько десятков книг, а ещё больше приквелов, вбоквелов и сиквелов накатают их последователи, причём некоторые будут уж точно не хуже, чем у тандема. Вот в своё время и Пётр не удержался, написал один приквел и один вбоквел. Сейчас гадал: что написать вперёд – свои книги, или всё же начать с трёх романов:

«Драконы осенних сумерек» (Dragons of Autumn Twilight, 1984)

«Драконы зимней ночи» (Dragons of Winter Night, 1985)

«Драконы весеннего рассвета» (Dragons of Spring Dawning, 1985)

То есть, тех самых, с которых и началась всемирно известная сага. Свои он помнил гораздо лучше – но вот выстрелят ли они без создания этой самой вселенной?

Думал-думал, прикидывал-прикидывал, а потом махнул рукой и решил начать со своего вбоквела, который назывался «Рогоносец», про бедного, почти нищего рыцаря, случайно оказавшегося в водовороте событий на планете Крин. Надо только будет внимательно следить за речью и не сильно отвлекаться от социалистического реализма. Сказка – она, конечно, сказка, но победа добра обязательна, и всяких романтических сцен желательно поменьше, а ещё герой должен стоять за бедняков и разных прочих пролетариев от сохи и магии.

Даже и не заметил, увлёкшись, что уже начало одиннадцатого. Прихватил рисунки с коньками и «разгрузкой», быстро сбежал на первый этаж. Там тёзка и старшина его поджидают. Ну, от площади до стадиона пять минут ехать без пробок и светофоров – впрочем, с пробками и в 2020-м негусто. Пётр думал, что опоздает, и тренировка уже в самом разгаре. Дудки – полтора десятка разномастно одетых парней уныло катались по кругу, а ещё двое неспешно забрасывали вратаря оранжевыми плетеными мячами. Один из тренеров разговаривал с Панёвым. Молодец парень, не обманул, пришёл на занятие.

Вячеслав принёс уже готовые коньки с рисунка Петра. Оперативно.

– Когда успел-то? – покрутил в руках выросшие ботинки Штелле.

– Да у моей матери сестра есть двоюродная, вот её муж и работает в мастерской по ремонту обуви. До самой ночи с ним вдвоём провозились. Утром попробовал – гораздо удобнее кататься, и сразу увереннее себя чувствуешь, – скорее тренеру, чем Петру объяснил Вячеслав.

– Виктор Фёдорович? – обратился к увлечённо дёргающему язычки ботинок тренеру Пётр.

– Так точно, – оторвался и узнал, наконец, первого секретаря горкома партии Башкирцев.

– Виктор Фёдорович, соберите команду, – попросил тренера Штелле.

Тот засвистел, замахал руками, и через пять минут нестройной толпой хоккеисты обступили гостей. Полный бардак и полное отсутствие дисциплины. Так не пойдёт – нужно это ломать.

– Построились в одну линию, – указал рукой Пётр справа от себя.

Ноль реакции – так, обменялись вопросительными взглядами. Один даже задал сакраментальный вопрос: «Зачем?».

– За надом! Я сказал, построиться! – повысил голос Штелле.

Построились, ещё за пять минут. И это всего восемнадцать человек.

– Лейтенант, – обратился Пётр к ожидающему их невдалеке наряду, – Проверьте товарищей на алкогольное опьянение. Тех, что с похмелья – в одну сторону, тех, кто пьян – в другую.

– Дыхни, – работник вытрезвителя начал привычную работу.

В результате набралось пятеро похмельных, и ещё трое явно успели пивком подлечиться.

– Этих в раздевалку, – указал Пётр милиционерам на пьяненьких.

– Да мы вчера только вернулись после двух тяжёлых матчей на выезде, – попытался вступиться за ребят игрок в возрасте.