Ко мне часто обращаются с подобным запросом: «Помогите выбрать профессию ребенку!» Сама формулировка мне кажется неверной, словно мы здесь и сейчас должны сказать: «Одевайся, ты будешь геологом!» Такой подход далек от свободы выбора, которая дана каждому человеку. Однако нумерология помогает в комплексе посмотреть и просчитать: кто-то отлично разбирается в технике и компьютерах, другой силен в танцах, третий – в литературе… Подсказка свыше – разве не здорово?

Микроклимат для цветов жизни

Все проблемы – родом из детства. Мама, папа, сестры и братья, бабушки и дедушки – всё это первые люди, которые окружают нас довольно долго первые годы жизни. Именно с ними мы формируем навыки общения и взаимодействия в социуме. От взаимодействий в семье зависит, как у человека сложится дальнейшая жизнь. Будет ли он мягким с другими людьми, сможет ли отстаивать свои границы, проявит ли лидерские качества? В общем, «главней всего погода в доме», и это совсем не ерунда.

Ты никогда не станешь Аль Пачино!

Мой постоянный клиент Родриго – выходец из Латинской Америки – отлично говорит по-русски, потому что мама эмигрировала из Союза и познакомилась с его отцом. Жгучий латинский темперамент соединился с северной славянской красотой – Родриго вырос необыкновенным красавцем. Кроме того, с детства он проявлял талант и склонность к актерской профессии. В пять лет он зажигательно разбивал пиньяту^[3] на дне рождения кузена, ловко подхватывал подарок и выразительно читал стихи так, что все забывали, кто же главный герой праздника. Родриго умел захватить всеобщее внимание – даже прохожие испытывали восторг, когда он пел или танцевал. Подростком он обучился игре на гитаре и выступал в небольших пабах Нью-Йорка, срывая аплодисменты восхищенных посетителей. Он мог освоить любой жанр: от кантри до попсы, от классики до танго. Все ему давалось легко.

В 16 лет Родриго на семейном ужине удивил родню:

– Я поступил в Juilliard School! Представляете, прошел все отборочные испытания, и… меня взяли! В высшую школу исполнительских искусств в Нью-Йорке!

Новость повисла в мертвецкой тишине. Никто не выказал радость этим событием.

– Что? – Родриго удивленно обвел глазами семью.

Наконец отец, который втайне ждал, что сын выкинет что-нибудь этакое, взял слово:

– Сын… но ты же понимаешь, что актерство – это не профессия.

– Пап, ты что? Эту школу окончил сам Аль Пачино!

– Ты никогда не станешь Аль Пачино! – в сердцах выкрикнул отец и резко вышел из комнаты.

В тот год Родриго так и не пошел на обучение, сославшись на молодой возраст. Профессору, который вел набор, он обещал обязательно прийти в следующем году. Родриго пришел… ко мне на консультацию, через 25 лет.

Некрасивая словесная пощечина, отвешенная отцом, как деструктивная программа, компьютерный вирус, засела настолько глубоко внутри Родриго, что он всю жизнь прожил с оглядкой на ту ситуацию.

Мы прошли долгую терапию, прежде чем взрослый уже и самостоятельный мужчина смог отпустить свои воспоминания и простить своего темпераментного родителя.

Проблема, которую большую часть взрослой жизни переживал Родриго, была очевидна. На первом же сеансе он поделился этой историей, и мы оба понимали, откуда ноги растут и кто виновник убеждений в его голове. Случай этот в семье был яркий, но единичный. Сложнее, когда взаимоотношения между родственниками словно скрыты под идеальным покровом, но стоит только хорошенько присмотреться…

Малышка, детство кончилось!

Майская дымка – нежный ореол зарождающейся листвы – уже окутала ветки и, преломляя лучи теплого весеннего солнца, прозрачно повисла в воздухе. Тем вечером я вышла на пробежку-прогулку, но никак не могла начать тренировку (я почти не бегаю, но в моей жизни присутствует много ходьбы). Легкий бриз с моря, красота природы и удивительный закат солнца, поминутно меняющий оттенки облаков, перечеркнули мои планы – хотелось не торопясь идти по дорожкам и просто любоваться бурным потоком жизни, который всегда особенно заметен в этот период года.

В тот час я была на набережной, в прогулочной зоне, не одна: впереди шла семья индусов. Даже со спины их было несложно узнать по национальным костюмам, правда, с частичными вкраплениями современной одежды – такое койне^[4] из мира моды. Мужчина был одет в вещи из XXI века ровно по уши: на ногах его были кожаные ботинки, далее следовали брюки, к ним, как полагается, шла рубашка, однако голову украшала разноцветная чалма, замотанная на традиционный манер. Женщина предпочла этнический наряд: яркое платье, красиво ниспадавшее с одного плеча, которое напоминало сари, ее голова была покрыта платком, на котором буйным орнаментом цвели экзотические растения, руки почти по локоть были украшены браслетами, которые при каждом движении ритмично дополняли звонкое пенье птиц.

Очаровательная пара имела счастье уже дважды стать родителями. Рядом шла старшая девочка, черноволосая и ладно сложенная, она быстрым шагом пыталась поспеть за мамой и папой. Ее маленькую сестру, смуглокожую кроху лет двух, мама несла на руках, они забавно напоминали маму-кенгуру и кроху-кенгуренка.

Родители шли таким быстрым шагом, что старшая дочка в итоге отстала от них. Она была буквально в трех метрах от меня, и я отчетливо увидела в глазах девочки безмолвную мольбу: «Вы же забыли меня! Вернитесь и заберите с собой. Ну хотя бы позовите!» Обиженный ребенок так и стоял в надежде, что родители спохватятся, подбегут к ней, возьмут на руки. Но те даже и не думали оглядываться и не осознавали, что ребенок уже довольно далеко.

Часто подобное происходит со старшими детьми. В этот момент я вспомнила свое детство, как резко мне пришлось повзрослеть с появлением младшего брата. Семья часто навязывает роль не просто старшего брата или сестренки, а взрослого человека, ответственного и заботливого, который обязан следить за младшим с тем же вниманием, что и родители. Никто не спрашивает: хочет он или она быть взрослым? Готовы ли? Родителей не волнует, что роль няньки лишает старшего ребенка детства. Уже с песочницы он привыкает краем глаза (а иногда и в оба!) смотреть за братом или сестрой, оберегать малыша от опасностей, заступаться, кормить с ложечки, рассказывать сказки на ночь. Боль, с которой сталкиваются старшие дети в семье, бывает такой силы и глубины, что потом долгие годы ее невозможно унять. Но ее очень легко увидеть, обладая даже базовыми знаниями языка тела.

Я размышляла об этом, медленно приближаясь к малышке. Наконец мы поравнялись. Хорошенькие темные кудряшки длиной почти до пояса обрамляли ее красивое личико. Ресницы, оттенявшие карие глазки, чуть подрагивали от напряжения – она впилась взглядом в спины родителей, ожидая, что те обнаружат пропажу и позовут ее. Но когда девочка увидела меня, то словно вышла из забытья: озорно улыбнувшись в ответ на мою улыбку, она побежала со скоростью ветра к своим.

В это время семья остановилась у парапета недалеко от недавно открывшегося отеля Royal Atlantis, мужчина фотографировал жену с младшей дочерью. Никто даже не обратил внимания на старшую, когда та вернулась. Тогда взрослая девочка присела на корточки, чтобы как будто стать маленькой, чтобы ее тоже взяли на ручки… Было очевидно: детство этой малышки почти закончилось с появлением младшей сестры. И тут я вспомнила слова своего профессора по психологии: «Старшему ребенку положено давать две конфеты, а не одну» (дословно с английского, имея в виду, что старшим на самом деле необходимо гораздо больше внимания, чем младшим).

Не нужно быть психологом, чтобы понимать: детство и ответственность существуют на разных полюсах. Но когда же приходит то время, когда родителям пора приучать детей быть взрослыми? А главное – как это делать правильно?

Некоторые считают, что научить заботиться, любить ближнего, быть ответственным помогают животные. На мой взгляд, схема эта нерабочая – все родители знают, кто на самом деле становится ответственным за «подопытное животное»… Была и в нашей семье одна поучительная история, которая еще раз убедила меня: животные не игрушки.

В мире животных и детей

– Мам, я хочу собаку!

Вот уже второй месяц я слышала это колдовское заклинание из каждого угла. Но чары младшей дочки всегда разбивались о твердое материнское «Нет!». Старшая дочь уезжала учиться за границу, вся семья начинала жить в грустном предвкушении, что один из нас скоро будет отсутствовать за завтраком, не вручит лично подарки на Новый год и будет выходить на связь только по телефону. Младшая дочь глубоко переживала перемены, внутренне готовилась к отъезду сестры и каждый день обнималась с ней, словно заранее прощаясь. И ко всему…

– Мам, я хочу собаку! – то и дело раздавалось утром и вечером, по поводу и без.

Я была против. Ведь это не игрушка. «Мы в ответе за тех, кого приручили!» – в шутку отнекивалась я поначалу словами из любимой книжки. Но детский опыт еще не давал дочке готовности принять на себя ответственность – она хотела пушистого друга, который хоть немного скрасит отсутствие старшей сестры.

Перед каждым праздником она настойчиво просила завести собаку. На что я неизменно отвечала, что каждый будний день животным придется заниматься мне, а не ей. Дочь умоляла купить животное, показывая в окно, как соседские ребятишки выгуливают щенка в солнечный день. Но я отвечала, что в дождливый, а также в снежный, да и в жаркий и, вполне возможно, в морозный день выгуливать пса пойду я, а не она. У меня же на это не было никакого желания.

Ребенок мечтал вслух, как было бы здорово дурачиться с собакеном после школы. Но я задавала вопрос: «А кто будет убирать последствия ваших игр?» Ко всему прочему, у меня аллергия на шерсть. И я точно знала, что в нашем доме, где все работают и учатся, животному будет очень одиноко, по крайней мере днем.

Основное, что я хотела донести до дочки, что животное – это большая ответственность. Почти как ребенок. Оно требует заботы, ежечасного внимания, времени, которого обычно и так ни на что не хватает, прогулок, на которые никого не затащишь, правильной еды, ветеринара, ухода, трат, а самое главное – любви.

Мне, к сожалению, не хватило находчивости поступить как одна из моих клиенток. Когда ее дети стали просить собаку, Людмила сказала:

– Хорошо, будет вам собака! Вечером.

Дети прыгали до потолка. Каково же было их удивление, когда двери распахнулись и с работы вернулась мама – с огромной собакой на руках. Плюшевой.

– Это ваш пес Джек! – уверенно заявила женщина.

На немые вопросы сыновей она объяснила:

– У вас есть месяц, чтобы доказать мне, что вы готовы к появлению собаки в доме. С Джеком вы будете каждый день гулять, – Люда выдала им поводок и ошейник, – каждый день его кормить, – она выставила упаковку корма и миски, – и играть с ним два часа в день. Но так, чтобы это не мешало оценкам в школе.

Поначалу с радостью приняв условия контракта, дети уже через три-четыре дождливых дня признали: «Мам, мы не хотим собаку. Передумали!»

Меня же ожидало несколько месяцев давления, к которому подключились все члены семьи. Бороться стало еще тяжелее, но я не сдавалась. Мой главный козырь – аллергия – был нагло побит аргументом: «Есть породы собак, которые не вызывают аллергии! Например, пудель!» Перед носом сразу же появлялась картинка самого милого на свете существа.

Все остальные «нет» были почти сломлены графиком дежурства, который муж и младшая дочь повесили на холодильник. Каждый день недели принадлежал кому-то из них, я же фигурировала только в среду, когда у дочери был поздний урок в музыкальной школе.

Я все равно не соглашалась.

Все изменил день рождения главы семейства. У нас в последние годы стало принято прямо спрашивать, чего человек изволит получить в качестве подарка. Так я и сделала за пару недель до торжества:

– Что тебе подарить на день рождения?

Муж, нисколько не задумываясь, ответил:

– Я хочу собаку!

Сговор!

Но отступать было некуда: меня поставили в положение, когда я не могла отказать.

Так мы завели собаку.