– Ну вот минут через пятнадцать я буду там тебя ждать.

Я хотел было сказать, что для прохода в здание нужен пропуск, но, вспомнив, с кем имею дело, ограничился тем, что буркнул:

– До встречи!

Ровно через пятнадцать минут я был в буфете. И действительно сразу же увидел Олега. Он помахал мне рукой. Когда я подошел, то узрел большую тарелку с бутербродами, что стояла перед ним, и два стакана чаю в причудливых латунных подстаканниках с изображением стартующих в космос советских ракет. Мы поздоровались, и инспектор уголовного розыска указал мне на второй стакан.

– Садись, лопай! – скомандовал Литвинов.

Изрядно проголодавшийся, я и не думал отказываться. Некоторое время мы жевали бутеры с сыром и копченой колбасой, запивая их горячим сладким чаем, к которому предлагался даже лимон, что было редкостью в зимнее время. Видать, у заведующего буфетом в нашем издательском небоскребе хорошие связи на оптовых базах. Я со смаком поедал бутерброды, но на душе у меня было неспокойно – не чаи же гонять сюда приехал армейский дружок!

– В общем, Тём, смотри, – заговорил, наконец, Олежек. – Нам нужна твоя помощь.

– Кому это – вам? – спросил я, хотя прекрасно его понял.

– Органам охраны правопорядка, – ответил он.

– Я уже пару раз помог вам, – напомнил я.

– За что тебе огромное спасибо… – не реагируя на мое ёрничанье, сказал Литвинов. – Благодаря тебе мы взяли трех преступников. Один из них, твой вчерашний крестник – опасный рецидивист, два года числился в розыске. Двое – пташки помельче, но успели кое-где оставить свои пальчики, что позволило запросить санкцию на их арест, но… Это все сошки, мальчики на побегушках у главных акул…

– Я тут на днях повидался с одним из них, – небрежно произнес я. – С Трегубовым… Малость его разговорил…

– Ну и? – Олег явно только этого и ждал.

– С его слов я понял, что главный у них Губарев. Трегубов его называл по отчеству Миронычем, а третьего, Панкратова – Прыщом, и утверждал, что именно тот придумал подослать ко мне эту троицу бандитов.

– Очень интересно, – кивнул старший лейтенант. – Вот видишь, ты о них знаешь больше нашего… Тебе и карты в руки.

– Какие еще карты?.. – насупился я. – Я в них ни бум-бум.

– Научим, – сказал Олег. – В преф не один Сивашов умеет играть… Умел, то есть.

– Что, кстати, с ним стряслось?

– Судмедэкспертиза установила, что, скорее всего – самоубийство.

Я отставил стакан с чаем.

– А мотив?

– Нашли записку, – хмыкнул Литвинов. – Ничего конкретного, разный интеллигентский бред. Что-то вроде… – я предал свое призвание… Бог наделил меня талантом, а я его растратил на конъюнктурную дешевку… В таком роде. Впрочем, ему и так скоро пришел бы конец. Алкогольный цирроз печени… Вот и решил, видать, не дожидаться…

Олег хмыкнул, и получилось как-то пренебрежительно.

– Это не такой уж и бред, – пробурчал я, не особенно надеясь, что старый товарищ меня поймёт. – Давай уж ближе к делу.

– Да, прости… – буркнул он. – В общем, руководство поручило передать тебе нашу просьбу… Итак. Мы окружение этой троицы уже изрядно подчистили, а кого еще не взяли, скоро возьмем. Осталось взять только их самих…

– Так в чем же дело?

– Это нужно сделать прямо во время игры. Да вот только они сейчас редко катают, чуют, что вокруг них сжимается кольцо, и рискнуть могут только ради большого куша.

– И твои начальники решили, что это куш – я?

Я не удержался и выразительно фыркнул.

– Ну не ты сам, конечно, а твои деньги…

– Чтобы я спустил этим уродам свои кровные писательские?

– Не свои, разумеется, – сказал инспектор. – Для оперативной надобности тебе выдадут чемоданчик со ста тысячами рублей в красивых банковских упаковках.

– Ага, с «куклой», конечно…

– Ого, ты даже такие слова знаешь? – удивился Олег.

– Я же писатель. Слова – это моя профессия.

Литвинов кивнул с одобрением.

– Понятно… Нет, деньги будут настоящие.

– А откуда они у меня возьмутся? То есть, как это объяснить?

– Погоди, так ты согласен или нет?..

– А куда мне деваться! – буркнул я. – Если бы вы могли обойтись без меня, не стали бы просить. Так?

– Верно рассуждаешь, – кивнул Литвинов. – Касательно твоей легенды… Ее мы должны продумать вместе, потому что тебе эту роль играть, киноактер Краснов.

Он допил свой чай и подчеркнуто подождал моего ответа.

– Логично, – согласился я.

– В таком случае понадобится еще встреча, – сказал Олег. – Я передам руководству, что ты согласен, и там решат, что делаем дальше.

– Надеюсь, тебе за эту операцию хоть звездочку на погоны прибавят, – сказал я.

Он лишь отмахнулся.

– Сейчас самое важное – взять эту шайку.

– Ну, до встречи! – сказал я и добавил: – Кстати, у меня сейчас временно адрес сменился, и появился домашний телефон… Запишешь?

– Органам все известно, – усмехнулся он.

Что тут скажешь? Я только руками развёл:

– Тогда звони!

На этом я отправился обратно в отдел, где ждала только что начатая книга товарища Бердымухмедова. Конечно, приятно, что я всем нужен, включая уголовный розыск, но мою собственную работу за меня никто не сделает. Всё-таки не зря говорят: бойтесь своих желаний. Я хотел разоблачить банду катал, а заодно собрать материал для детективного романа? Ну вот, теперь я получу такую возможность… Страшно ли?.. Да нисколько!.. Если придется, я там им всем морды пощупаю. До конца рабочего дня я не отвлекался на посторонние мысли, тарахтя по клавишам, как заведенный. И, как выяснилось, правильно делал. Потому что когда коллеги начали собирать вещички, чтобы податься по домам, к нам в отдел заглянула Зиночка.

– Артемий Трифонович, – сказала она, – зайдите, пожалуйста, к Станиславу Мелентьевичу!

Допечатав строчку, я поднялся из-за стола и без лишних вопросов отправился к главреду. Мизин встретил меня у порога своего кабинета, мотнул головой, дескать, заходи. Когда я вошел, то увидел, что за столом для посетителей сидит внушительного вида мужик восточного облика, в пиджаке, к которому приколот новенький орден Трудовой Славы II степени, и в тюбетейке на бритой голове. Перед ним стоял пузатый чайник, блюда со сластями и фруктами и три пиалы. Увидев меня, гость главного редактора сверкнул белозубой улыбкой и поднялся навстречу.

– Знакомьтесь, друзья! – сказал Станислав Мелентьевич.

Впрочем, я уже понял, кто передо мной.

– Краснов! – представился я, протягивая руку.

– Бердымухамедов! – отрекомендовался восточный товарищ. – Садись за стол, дорогой. Пьем чай. Кушаем халва, бахлава, пишме, кульче, хурма, инжир…

– Садись-садись, Артемий, – поддержал гостя хозяин кабинета.

С того времени, когда мы с опером ели буфетные бутеры, прошло уже несколько часов, так что предложение я с удовольствием принял. Уселся напротив восточного гостя, и тот собственноручно, будто сидя за своим дастарханом, наполнил пиалы зеленым чаем. В первой своей юности я исколесил самые засушливые районы Средней Азии, так что был знаком с этим напитком не понаслышке. Я поставил пиалу на кончики трех пальцев, пригубил. Автор романа «Река жизни» с улыбкой наблюдал за мною и одобрительно кивал.

– Э-э, дорогие, – произнес он. – Будете у меня дома, я вам такой дастархан накрою, какой в царские времена не всякий бай мог себе позволить. До горизонта тянуться будет.

– Жарко у вас, – цокнув языком, посетовал Мизин. – Не люблю жары.

– А ты весной приезжай! – откликнулся Бердымухамедов. – Не жарко, тюльпаны цветут.

– Вот построишь свой канал, и приеду, – пообещал главред.

– Не мой! – поправил его собеседник. – Наш! Весь Союз строит! Комсомольцы приезжают… А на моем участке уже в следующем году воду пустим.

– Ну тогда сначала ты к нам приедешь, Темир Фатыхович, – сказал Станислав Мелентьевич.

– Это почему, дорогой?

– За Славой первой степени, а то и за Звездой Героя Соцтруда!

Собеседники с довольным видом засмеялись. Такие перспективы явно грели гостю душу – и именно тем, что были вполне реальными.

– Тогда на своем вертолете вас повезу, дорогие, канал смотреть!

– Неужто ты вертолет приехал покупать? – изумился главред.

– Вертолет, – принялся перечислять, загибая смуглые жесткие пальцы восточный гость, – два вездехода, десять бульдозеров, три экскаватора и так – разную мелочь.

– Восточный шейх, – сказал Мизин, обращаясь ко мне. – Султан!

– Э-э, – расплылся в самодовольной улыбке Бердымухамедов. – Султан-мултан под себя гребет, а я – человек государственный, советской власти служу, а она нам за это – ордена, почет, уважение.

– Ну, надеюсь, ты моему Артемию за работу над твоим романом не только почет и уважение обеспечишь.

– Зачем только – почет? – удивился гость. – Я человек не бедный, а он джигит молодой, ему жениться надо, дом строить, калым за невесту платить.

– Правильно рассуждаешь, – подхватил Станислав Мелентьевич, подмигнув мне. – Он уже вовсю работает. Напишет первую часть, я ее в журнале опубликую. Но надо поддержать парня.

Я с некоторым любопытством наблюдал, как они обсуждают меня прямо при мне, но не вмешивался.

– Все понял, дорогой! – замахал широкими мозолистыми ладонями Бердымухамедов. – Поддержим джигита!

И он полез во внутренний карман своего широкого, как степь, пиджака. Я и глазом не успел моргнуть, как он выложил на стол две обандероленные пачки двадцатипятирублевок. В каждой было по сто листов, следовательно – по две с половиной тысячи рублей.

– Это аванс! – сказал автор романа «Река жизни». – Так что работай спокойно, дорогой!

– Темир Фатыхович, – попытался проявить честность я. – Может, вы хотите взглянуть на то, что я уже написал?

– Обижаешь, дорогой! – откликнулся тот. – У нас говорят, джигит джигиту верит… За тебя ручается сам главный редактор, а он плохого не посоветует… Верно, Станислав?

Мизин кивнул. Я удивился, но виду постарался не подать. И заодно понял, что не взять деньги – значит нарушить существующую систему негласных договоренностей. Этот невероятно щедрый пустынный джигит уж наверняка отвалил главреду не меньше моего, а он лицо официальное, в отличие от меня. Я беру за работу. К тому же, фактически, отдаю Бердымухамедову свой собственный роман, за публикацию которого мне, в первой жизни, заплатили примерно столько же. Так что я с чистой совестью сгреб пачки со стола и спрятал в карман.

И чаепитие продолжилось. Потом Станислав Мелентьевич кивнул мне, я понял, что аудиенция окончилась. То есть, может быть, Мизин так и решил, но кавалер ордена Трудовой Славы так просто уйти мне не дал. Открыл чемодан, что стоял возле его ног, вынул из него здоровенный кулек и вручил. От кулька пахло, как от блюда со сластями. Так сказать – угощение на вынос. С кульком этим я и выкатился в приемную. Рабочий день уже закончился, но секретарша не уходила, покуда начальство торчало в кабинете. Я развернул кулек и протянул его Зиночке, она выудила двумя пальчиками что-то хрустящее на меду.

– Зинаида Аркадьевна! – сказал я ей, весьма кстати вспомнив ее отчество. – Какие у тебя планы на выходные?

– Да в общем-то – никаких, – вздохнула она. – Стирка, уборка… Ну, может, с подружками в кино схожу…

– А хочешь побывать на море?

– На каком? – удивилась девушка.

– Азовское, Черное, Балтийское – выбирай любое!

– Ты что, серьезно? – все еще не веря своему счастью, спросила Зиночка.

– Совершенно серьезно!

– Тогда я бы хотела побывать на Рижском взморье…

– Вас понял! – дурашливо отчеканил я, вытягиваясь в струнку. – Лечу покупать билеты на самолет… Завтра доложу результат.

– Ой, спасибо! – захлопала она в ладоши.

– До завтра!