Улица была пуста, но Оскар не знал, радоваться этому или нет. Повстречай он полицейского, мог бы рассказать ему, что стряслось сегодня утром. И льва бы арестовали. Но тогда он остался бы один, да и вообще как-то невежливо, после того как лев ему почитал и убрал за ним посуду. Но полицейского всё равно на улице не было, так что Оскар продолжил путь, а лев шагал следом. Но вот они не оказались перед домом, стоявшим у дороги.

– Тут живёт твой друг? – спросил лев.

Оскар не ответил. Просто посмотрел на плоскую крышу большого дома, видневшуюся за густой зелёной изгородью, и на длинную прямую подъездную дорожку. Он прошёл по ней, и дом стал виден полностью. Оскар замер в нерешительности: он не знал, когда встают те, кто живёт в этом доме, а было ещё довольно рано. Но, заметив свет в одном из окон внизу, пошёл дальше; гравий хрустел у него под ногами.

Подойдя к крыльцу, Оскар снова остановился, слегка испугавшись широких каменных ступеней и широченной, в два раза больше, чем в его собственном доме, входной двери, обрамлённой колоннами. Он вспомнил, как один-единственный раз входил в эту дверь, и сглотнул. Собрался было повернуть и отправиться восвояси, но толчок в спину заставил его подняться на крыльцо и встать у двери.

– Ты что? – спросил он, строго посмотрев на льва. Но тот просто пожал плечами, а потом попробовал жёлтым клыком вытащить из лапы кусочек гравия.

Оскар вздохнул, расправил плечи и протянул руку к дверному молотку.

Стук оказался громче, чем он ожидал. Оскар замер, во рту у него пересохло, а ладони вспотели. В прошлый раз такого не было. Тогда-то он радовался.

Из-за дня рождения.

Тогда дверь открылась сразу. Его мама принялась болтать с мамой Карлтона, а он оставил свой подарок на столе в холле и побежал к другим детям. Карлтон учился с ним в одном классе, но другие дети нет, некоторые были даже не из их школы. Но все они вели себя совершенно нормально – пока не ушли родители.

Тогда они стали обзывать его карликом. И подлизой. Многих слов Оскар вообще не понял.

Они испачкали травой его рубашку, бегали по саду и стреляли в него из игрушечных пистолетов. А потом Карлтон предложил Оскару сыграть в одну особую игру. Он сбегал наверх, принёс спальный мешок и натянул его Оскару на голову. Внутри было жарко и темно, но остальные дети веселились: он слышал их смех. Они подхватили Оскара и принялись вертеть так, что у него закружилась голова. Наконец, они поставили его на землю. Оскар хотел уже вздохнуть с облегчением, но дети не отпускали его.

– Где ты? – кричал Карлтон

– Не знаю, – отвечал Оскар из мешка.

– А ты догадайся! – потребовал Карлтон. Когда Оскар жалобно ответил, что понятия не имеет, Карлтон рассмеялся:

– Проползи немного вперёд – узнаешь.

Оскар послушался и сразу пожалел об этом. Потому что не знал, что находился на верхней площадке лестницы. Но он там не задержался, а быстро заскользил вниз. Внутри у него всё похолодело. Оскар отчаянно пытался остановиться, но тщетно – ведь руки его были внутри спального мешка. Он падал всё быстрее и быстрее, переворачиваясь снова и снова пока – БАХ! – Оскар оказался внизу и, пронесясь по натёртому полу, вылетел из мешка и врезался в старинные дедушкины часы, злобно зазвонившие в знак протеста.

Оскар поднялся на ноги. Голова кружилась. Лестница, пол и потолок – всё вертелось у него перед глазами. И тут в холл вошёл какой-то мужчина и возмущённо посмотрел на часы. Потом повернулся к Оскару и напустился на него за то, что он едва не сломал их. Мужчина желал знать, что за игру устроил Оскар. Спросил, известно ли ему, как следует себя вести в чужом доме.

Но Оскар не слушал. Внутри у него… что-то… было… не так. Когда мужчина отвернулся, чтобы хорошенько осмотреть часы, Оскар спросил его, где туалет. Но тот либо его не услышал, либо не обратил внимания. И тогда Оскара стошнило. Прямо там, где он стоял.

– Боже! – воскликнула мама Карлтона, появившись откуда-то сзади. – Господи! Да что же это такое!

Забирать Оскара пришла бабушка. Она улыбнулась и спросила, хорошо ли он провёл время. Оскар не отвечал, пока они не оказались на полпути к дому. А потом всё ей выложил. Глаза бабушки округлились от ужаса, она обняла его и прижала к себе. Так он стоял долго-долго, а когда наконец-то высвободился, увидел, что бабушка смотрит на дом Карлтона и лицо её наливается гневом.

Она рассердилась ещё больше, когда в мешке с подарками, который ему дали в гостях, оказались какие-то противные существа. Оскар высыпал их на стол в кухне и увидел, как они извиваются. Улитка. И мокрицы, целых три. Они поспешили уползти и спрятались за сахарницей.

Глава 3

– Замечательно, – сказала на этот раз мама Карлтона. Она открыла дверь и сверху вниз посмотрела на Оскара – высокая женщина с мобильником в руке.

– Лёгок на помине.

– Лёгок на помине? – переспросил Оскар.

– Ой, – запнулась мама Карлтона, покрепче затянула халат и нахмурилась. – Я думала, это Амазон. Доставка. Мяч для йоги. Но ведь ты же не курьер, верно?

Оскар покачал головой. Мама Карлтона вздохнула, словно он был в этом виноват.

– Стыд-позор. Уж лучше пусть роботов посылают, чем детей, надеюсь, они до такого не додумаются. Чем я могу тебе помочь?

Оскар сглотнул.

– А Карлтон… дома?

– Что? Ах, ну да, но… – мама Карлтона хотела было спросить, что Оскару от него нужно, но потом просто пожала плечами. – Карлтон! – позвала она, обернувшись в дом. – К тебе тут пришли. Подожди здесь, – велела она Оскару, хотя он и не собирался входить.

– Чего ты хочешь? – спросил минуту спустя Карлтон. Он остановился на пороге и, точь-в-точь как его мать, сложил руки на груди. – Ну?

И правда. Чего он хотел? Оскар понятия не имел. Он сам не понимал, зачем сюда явился, просто захотелось.

Может, это всё лев?

Появился в доме Оскара – и вот, пожалуйста!

Настоящий лев, который читал ему «Мак и Пропавший Грузовик» пять раз подряд.

Это просто смешно. Наверное, это какой-то странный сон, поэтому мама Карлтона ничего и не заметила. И вот Оскар стоит на холоде, а Карлтон с ухмылкой поглядывает на него, и на его худом бледном лице явно читается досада, от чего Оскар сперва замирает как вкопанный, а потом поворачивается и уже готов дать дёру.

Но останавливается.

Потому что в лице Карлтона что-то… меняется.

Маленькие тёмные глазки, сузившиеся от злости, начинают вдруг вылезать из орбит. Скривившийся рот внезапно приоткрывается, когда раскатистый голос за спиной Оскара произносит:

– Думаю, он хочет, чтобы ты встретился со мной.

Лев сделал шаг вперёд и встал перед Карлтоном. Тот застыл на месте, когда косматая голова слегка опустилась и зверь встретился с ним взглядом. Лев немного подался вперёд и желтоватый пар его дыхания вылетел прямо в лицо мальчика. У Оскара перехватило дыхание. Лев разинул пасть – огромную пасть с огромными потемневшими клыками – так что стало видно, что на чёрных, словно резиновых, дёснах одного не хватало (но это не умаляло грандиозного зрелища).

Оскар вздрогнул, руки сами собой потянулись закрыть глаза, но тут он сообразил, что лев вовсе не собирался откусывать Карлтону голову.

Нет.

Он ему улыбался.

– Приятно с тобой познакомиться, – сказал лев.

Когда Карлтон не ответил, лев нахмурился.

– Я сказал: «Приятно. С тобой. Познакомиться».

Но Карлтон снова ничего не ответил. Вместо этого, он отступил на пару шагов – назад, а потом в сторону, будто выполняя какой-то официальный танец.

А затем, словно папина куртка, соскользнувшая со спинки стула, медленно осел на пол.

Глава 4

– Ну и манеры! – пробормотал лев, удаляясь от дома по дорожке. Оскар с трудом за ним поспевал. – Всё чаще замечаю их отсутствие. Конечно, я понимаю: в наш современный век, но неужели так трудно поздороваться и спросить «Как поживаете?» Лев со вздохом оглянулся на Оскара. – Возможно, ты при случае напомнишь об этом своему другу.

– Вовсе он мне не друг, – буркнул Оскар. – Ему пришлось пригласить меня на день рождения, раз мы соседи. Он сам так сказал. Вообще-то он опять пригласил ме-ня, на следующей неделе, но что на этот раз…

Но лев уже не слушал. Он остановился в конце подъездной дорожки, вытряс мелкий гравий из лап и оглядел улицу.

Оскар тоже посмотрел сквозь деревья и кусты на простиравшийся за ними луг Блэкхита. Вдали ехали машины. А невдалеке бегун промчался мимо женщины в костюме, которая что-то писала в телефоне. Проехал велосипедист. Казалось бы – обыкновенное утро, но на самом деле нет. Родители. У Оскара снова защемило сердце: они исчезли. Их… больше нет. Вот именно. И визит к Карлтону ничего не изменил. Он по-прежнему не знал, что делать, и совсем было пал духом, но тут увидел такое, отчего замер на месте и ему стало ещё хуже. Мимо прошла мама с двумя детьми.

Она вела их в школу.

А кто отведёт его?

Оскар ещё ни разу не ходил в школу один. От одной мысли об этом у него засосало под ложечкой. Ему ведь придётся переходить дорогу (и не одну). А что, если встретятся собаки без поводков (он боялся собак)? Да и помнит ли он вообще дорогу?

Значит, придётся льву проводить его вместо родителей – другого выхода нет. Но сможет ли он? Такой огромный, выше Оскара, и такой длиннющий! И он всё-таки лев! Жители Блэкхита раскричатся, как ненормальные, или попадают на землю, как и Карлтон (которого Оскару теперь стало немного жаль).

Так что же ему делать?

Оскар собрался было спросить об этом льва, но ничего не вышло – обернувшись, он увидел, что лев исчез.

Ну и ну!

Оскар рассердился. Только что лев сам сетовал на плохие манеры, а теперь вот взял и бросил его одного. Оскар вздохнул и хотел уже отправиться на поиски льва, чтобы сделать тому выговор, но тут знакомый голос проворчал:

– Осторожнее!

Оскар мигом обернулся. Раз. И ещё. Он собирался повернуться и в третий раз, но тут тот же самый голос сказал:

– Да посмотри же вниз! И поосторожнее, а не то меня раздавишь.

У своих ног Оскар увидел большого блестящего жука.

Такого же величественного, как и лев, но только на свой размер. Оскар присел на корточки, чтобы рассмотреть его. Тело у жука было чёрное и гладкое, а по бокам торчало по три лапы. Мощная голова – темнее, чем тело – выглядела весьма грозно, но не столь угрожающе, как два рыжих рога, похожих на огромные челюсти величиной почти со всего остального жука.

Оскар посмотрел на жука и уже собрался продолжить поиски, как вдруг его осенило.

– Да, – сказал лев, – я могу превращаться.

– Ты можешь…?

– На время. Превращаться в кого-нибудь ещё, – объяснил лев и пошевелил рогами. – А теперь будь хорошим мальчиком и подними меня. Ты спрашивал, люблю ли я птиц. Эти зяблики совершенно безобидные, но вот вороны – другое дело, а на этом лугу их видимо-невидимо. Пойдём отсюда!

Оскар сперва зажмурился, но потом протянул руку.

Если в школу тебя провожает жук-олень (который на самом деле лев), тебе, ясное дело, будет немного не по себе, но Оскар постепенно привык.

Жук-лев в его правой руке так щекотался, что пришлось попросить его не слишком шевелить рогами. Жук поуспокоился, но всё равно странно было слышать, как он говорит зычным звериным рыком. Голос у льва не изменился, в отличие от тела, но теперь, казалось, звучал прямо у мальчика в голове.

Но Оскар и к этому привык. Скоро он присоединился к родителям и детям, которые шагали гуськом по направлению к школе и как раз завернули за здание вокзала. Оскар было обрадовался: так он без труда доберётся до школы, но тут заметил, что одна женщина внимательно на него смотрит. Мама Джулии. Оскар быстро сообразил: ей кажется, будто он идёт один.

– Пока, папа! – крикнул он, обернувшись к проносившимся по дороге автомобилям.