К тому же последние годы мы вообще живем за границей, я знать не знаю, что там происходит, в Зеленом домике, у меня своих проблем полно. А то вы еще подумаете, что я целыми днями гуляю с Роз Михалной под ручку. Нет, мы со свекровью очень редко видимся, к превеликому нашему счастью. Если бы мы жили поближе, думаю, вряд ли у меня бы возникла идея пригласить собственную свекровь в свою книжку. Поэтому иллюзии про наш чудесный союз оставьте, мы с Розой – две колючие елочки, которые зажигают свои огоньки только по великим праздникам.

Совершенно случайно в тот вечер, когда Левушка ушел от жены, я была в Зеленом домике. Он постучал в окошко поздно ночью, его не ждали, Роз Михална вышла открыть сыну калитку. За Левушкой в дом прошмыгнула Лидок. Роз Михална пустила неожиданную гостью без всякой задней мысли и даже выдала ей новую сорочку, ночную, черную, из тонкого трикотажа, с гипюровыми кружевами на груди. В тот вечер, как на грех, мы с Антоном тоже приехали на выходной в Зеленый домик, мне тоже нужно было в чем-то спать. Роз Михална выдала мне стандартный набор для своих – пижаму с мишками и мягкие тапки, а этот черный трикотаж с кружевами в шуршащем пакете пронесла у меня перед носом и выдала Лидушке вместе со стопкой чистого белья. С того дня Лидок стала жить вместе с Левушкой.

Первое время от этого щедрого вливания новой женской энергии настроение у всех было флиртовое. Сомнений не было, что Лева счастлив. Лидок его облизывала при любой возможности, они, в отличие от нас с Антоном, не стесняясь никого, из объятий не выныривали, и действительно, не разговаривали друг с другом, а мяукали.

– Котенок! – это Лидочка ему.

Он ей в ответ:

– Малышок!

И с первой своей женой, и со второй Лева мяукал точно так же. Первая звала его Пусиком, а он ее Мусиком, вторая звала его Кисиком, а он ее Мисиком, поэтому мы с Антоном над ним угорали в кустах, в малине за высокой грушей.

– Она ему… «Котенок!»… А он ей «Малышок!»…

– Она ему: Коте-е-е-нок!…

– А он ей: Малы-шо-о-о-оук!..

Что мы делали в малине? Ничего, мы туда по школьной привычке убегали курить втихаря от родителей, сейчас речь не про нас. Я просто начинаю потихоньку припоминать, что начиналась третья Левушкина любовь в пределах нормы, Лидок и Лева подходили друг другу прекрасно по каким хотите гороскопам, и эта страсть могла бы колоситься до сих пор, но… Нет, не спешите. Нам не нужна формулировка «что-то пошло не так», мы тут не сплетни собираем, мы проводим серьезное психологическое исследование, нам нужно знать конкретно: что и когда пошло не так.

Каким образом и почему Малышок начинает превращаться в «как я мог жить с этой женщиной»? Никто не помнит никогда момент, когда лягушка сбрасывает свою змеиную кожу, обычно говорят, что так и было, просто раньше мы не замечали. В случае с Лидушкой точная дата, когда ее политика поменялось, известна. Когда еврейские тетки спросили Розу:

– И когда же она показала себя настоящую?

Роз Михална ответила точно:

– Да сразу же. На следующий день после свадьбы.

Программа поменялась, или ЗАГС как самое опасное место.

Узнать токсичную персону легко: она все время защищает свои границы. Сначала провоцирует конфликты, а потом рассказывает, что на нее пытаются напасть.

Лидушка была немного старше Левы, лет на пять, все девичьи мечты про свадьбу у нее давно сбылись, и платье белое тоже было, и рожать она не собиралась, поэтому никто не ожидал, что Лидок снова захочет в наш убогонький ЗАГС. И вдруг сразу же после развода со Второй Экс Лева сообщил родителям, что они с Лидушкой подают заявление.

– Зачем спешить? – улыбнулась Роз Михална, как вы поняли, одними уголками.

Она была в принципе против любой свадьбы, кроме свадьбы своей дочери. Конечно, и такой вариант, как у нас с Антоном, свадьба по залету, Роза тоже одобряла, куда ж деваться. Но чтобы вот так?.. На ровном месте?.. Ее любимый мальчик снова сунул голову в хомут?

– Что-то ты в ЗАГС зачастил… – зевнул наш утомленный Папочка. – Я бы даже сказал… повадился…

– Я уколов не боюсь, – отшучивался Лева. – Как женился, так и разведусь.

– Сынок! Охолонись! – звонили перепуганные тетки. – Ты с ЗАГСом будь поосторожнее! Это место опасное! Не надо там лишний раз светиться!

Регистрация была назначена, но мы с Антоном даже и не собирались на Левушкину свадьбу, он нас предупредил, что это чистая формальность, что они с Лидушкой просто быстренько поставят штамп.

– А свадьбу мы не будем собирать. Зачем нам эта свадьба? – Лидок сама это сказала. – Мы посидим тихонько, по-семейному отметим…

– Вот и славненько, – подумала, а может, и сказала Роз Михална. – А то вы меня своими свадьбами разорите.

Она как раз готовилась выдать замуж дочку, вы же понимаете, для любой женщины интереснее стать в первый раз тещей, чем в пятый раз свекровью. Поэтому в день регистрации Роз Михална спокойно занималась своими делами, и, как договаривались, вечером родители пришли поздравить молодых в кафе, единственное на тот момент в нашем городке приличное кафе, где Лидок заказала столик.

И что вы думаете? Роз Михална там увидела не столик, а длинный стол гостей. Оказалось, что все Лидушкины родственники, вся деревня, были еще днем на регистрации в ЗАГСе.

– А что же вы нам не позвонили? – удивилась Роз Михална. – Мы же с Папой не знали, что у вас программа поменялась…

Левушка в ответ загадочно улыбнулся, иронично пожал плечами, намекая на свою вечную снисходительность к мелким женским слабостям. И вдруг Лидок, эта милая кошечка, с неожиданной важностью заявила:

– Кто хотел, тот пришел!

«Начинается…» – подумала Роз Михална и сделала дежурную улыбочку. Лидушкина маман и три ее сестры поджали губки. Все четверо пришли в одинаковых розовых платьях, пышных, как пенка с вишневого варенья. Эти платья явно были купены заблаговременно, значит, девчонки к Мендельсону готовились, не могли же у них заваляться случайно четыре одинаковых платья?

Дамские наряды слегка развеселили нашего Папочку, он улыбнулся и вручил всем женщинам цветочки из большого букета, который принес для Лидушки. Красавицы молчали, и маман, и сестры как будто вставили увеличительные стекла вместо глаз, внимательно разглядывали непонятную им, непривычную, пугающую Роз Михалну.

Мужчины потянулись к водке, налили Папочке штрафную с важным видом, немного бычась и раздувая ноздри. Лидок достала свидетельство о браке, показала, что теперь у них с Розой одна фамилия. В этот самый момент наш прародитель купец Федотов перевернулся в истлевшем гробу. Роз Михална посмотрела на своего сына, окруженного одинаковыми женщинами в одинаковых платьях, которые вдруг почему-то одинаково заулыбались, и эти улыбки напомнили ей плотоядные оскалы людоедов из африканских племен, которые она видела в передачах Сенкевича из фонда Гостелерадио СССР.

Она погладила Левушку по спине, и все, что маме нужно замечать, заметила. Плечи у него были слишком напряжены, улыбочка была излишне театральной, на его шуточки родня невесты не реагировала совершенно. Когда несли горячее, Любезный папочка пропел свое привычное, и как ему казалось, всем знакомое:

Потом еще была уха и заливные потроха,

Потом поймали жениха и долго били…

Женщины испуганно примолкли, вилочки у них в руках зависли. Мужская сторона тревожно переглянулась. Песню не узнали, деревня, из которой все приехали, не слушала Высоцкого. Гости невесты смотрели на родителей жениха с подозрением, как те сельские детишки, у которых мы однажды спросили дорогу, а они уставились на нас, открыли рты и не сказали нам ни слова.

– Ох, хорошо с вами, ребята… – улыбнулась Роз Михална и сняла свои клипсы.

Левушка знал этот ее тайный знак, если мама снимает клипсы и кладет их к отцу в карман, значит, хочет уехать. Он пошел проводить, у дверей она его поцеловала.

– Поздравляю тебя, детуля… – и достала салфетку, чтобы стереть с его щеки свою помаду. – Я что-то за тебя волнуюсь…

– Все хорошо, – ответил Левушка и снова пошутил. – Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… Не беспокойся, мама, ты же знаешь – для меня эти штампы ничего не значат.

Нет, Роз Михална не обиделась. Мы же все современные люди, мы давно не придаем значения старым традициям, это на Востоке где-то или на Кавказе, или у нашего зятя Русланчика на родине, в Фергане, невозможно представить, чтобы люди в здравом уме не позвали маму в ЗАГС. У нас все по-другому. Если уж на то пошло, нам некогда ходить по вашим регистрациям, в конце концов, это уже четвертая регистрация, и в нашем ЗАГСе ничего не поменялось. А жизнь, наоборот, меняется. Так неожиданно и быстро как настроение у очередной невестки.

Патриархат ваш драгоценный умирает, поскольку стал неэффективен. Я это уже где-то говорила, но с наслаждением еще раз повторю. Патриархат – неэффективен, он умирает. Может быть, мы вообще скоро будем жить как слоны. Вы слышали, что у слонов матриархат? И давно, еще с тех времен, когда слоны были мамонтами. У динозавров был патриархат, и в результате они вымерли, а у мамонтов был матриархат, и они сохранились, и почти совсем не изменились, как наша Роз Михална.

На следующее утро Лидок отправила своей новоиспеченной свекрови смс. Сообщение пришло к завтраку, никто не понял, когда Лидок его писала: ночью или утром рано? Ведь не в постели же рядом с мужем она строчила смс его маман! Может быть, закрылась в ванной, а может быть, даже в туалете села и давай сочинять. Сообщение было очень длинное, как пошутил наш Папочка любезный, в трех томах.

Роз Михална длинные смс не любила. Она заметила, что длинные смс всегда заканчиваются претензиями, а приятные вещи обычно помещаются в три слова. «Деньги перевел» – такие сообщения любила Роз Михална. «Поздравляю, целую, люблю» – это еще куда ни шло. И чтобы приписочка: «Подарочек отправил». «Приедем через два часа» – такое тоже можно. Но три абзаца?

– Где абзац – там капец! – шутил наш Папочка, ему хотелось прочитать послание, но Роз Михална не спешила отвлекаться, она готовила завтрак.

Сначала она сварила свои неизменные яйца в мешочек. «Четыре минуты, – я помню, я помню, – четыре минуты на таймер и голову не ломай». Потом смолола кофе.

– Я и так знаю, что там написано, – сказала она мужу. – Сколько я глупостей за свою жизнь перечитала… Не отвлекай меня, а то кофе убежит.

В своем послании Лидок решила извиниться за то, что забыла пригласить Роз Михалну в ЗАГС, но выражалась она в каком-то странном, нехарактерном для себя книжном стиле, при этом ее извинения переходили в упрек. Она обвиняла Розу в равнодушии к «детям», которое эти самые «дети» чувствуют, и потому стесняются просить даже о том, чтобы она пришла к ним в ЗАГС, ибо уверены, что это ей неинтересно. В принципе, и этого для смс было выше крыши, но Лидок увлеклась и решила дать Роз Михалне добрый совет. «Вы должны понимать, – написала Лидок, – что ваше личное мнение не всегда совпадает с мнением других людей. Это нужно принимать спокойно, так вам будет легче».

– Х-хе! – и еще раз – хе! – поперхнулся наш Любезный папочка. – Научила тебя девчонка!

Роз Михална была спокойна как скафандр. Она почистила яйцо, капнула на него майонезом и усмехнулась.

– Что ж они у него все одинаковые такие!.. Все на одно лицо! Только выйдет из ЗАГСа – и устраивает представление… А главное – все бегут ко мне! Я никого не трогаю, своими делами занимаюсь, что им всем от меня надо?

Наш Папочка любезный допил свой кофе и вздохнул, он был слегка разочарован. Каждый раз, когда красивая женщина теряла свое очарование, ему становилось скучно. Он чувствовал себя ребенком, который бежит под елку открывать подарки, а вместо пистолета и машинки под елочкой лежат носки.

Радисточка и морячок. Безусловная любовь с одним условием.

Если вас бесит ваша семья – радуйтесь, что она у вас вообще есть.

Сейчас я вас немножко развеселю. Забудьте Лидочку на некоторое время, у меня есть история гораздо интереснее. И жизненная, и до слез, и про любовь.