Парень докурил сигарету до фильтра так, что они обожгла ему пальцы. Окурок он скомкал и выбросил во двор, а потом провел рукой по ежику коротких волос. Сейчас ему уже не удастся ничего изменить, но с отцом стоит поговорить. И сделать это надо прямо сейчас!

Снаружи раздался звук двигателя отцовского «мерседеса». Автомобиль занял место на парковке для гостей, затем показался отец и его водитель, Гриша. Раз пошли оба, значит Иослав где-то рядом. Денис знал, что его отец до смерти боится этого странного типа.

– Денису позвонить надо, – услышал он слова Лукина-старшего. – Пусть приедет.

Заслышав свое имя, парень поспешно выключил телефон. Сюда он приехал на такси, потому что не хотел светиться перед отцом лишний раз. Но раз уж мысль поговорить совпала с желанием отца позвонить сыну…

– Выключен, – отчитался Гриша.

– Ох, ладно. Внутрь пошли.

– А он не может встречаться с нами на улице?

– Что, страшно? – бравурно проговорил Всеволод Игоревич, хотя в его голосе смелости было едва ли больше. – Не дрейфь. Он говорит, что скоро все кончится.

– Кончится что? – любопытствовал Гриша. – Ваше терпение?

– Он платит, причем тут мое терпение. Он занял моих рабочих, поднял экономику – формально, разумеется, – тут же уточнил он. – Мы получили деньги, избавились от проблемной земли. Имеем к этому минимальное отношение – не будет прибыли и ладно, не для того мы в это впряглись.

– Ну, вам виднее, – ответил водитель. Денис заметил, что тот постоянно озирается по сторонам. – Может, все-таки его наружу вызовем? Не люблю я эти факелы, того и гляди прожгут костюм!

Лукин-старший лишь покачал головой и Гриша, ссутулившись, пошел следом за ним в центральное сооружение посреди крепости.

Глава 2

Дураком Денис не был и понимал, что происходит что-то нехорошее. А вот как называется центральное здание детинца, он никак не мог вспомнить. Отчего-то в голове крутилось слово «донжон», но задним умом Денис понимал, что к русским постройкам оно не очень относится.

Парень чувствовал, что сейчас он должен сделать все, чтобы наконец-то выяснить, что затевает отец. Ну не может человек, который делал деньги всю свою жизнь, поверить, что простецкий аттракцион вдруг принесет миллионы. О миллиардах и речи не было.

То, что отец не доверял собственному сыну – большая проблема. Но проблема именно сына, а никак не отца. И Денис четко понимал, что, если он не сделает попытки выяснить, что же происходит, его семья может пострадать. Как минимум – финансово.

По его собственным подсчетам строительство такой деревни обошлось минимум в пару миллиардов. А содержание – еще в несколько миллионов ежемесячно. Зарплаты сотрудникам, содержание животных.

Пока Денис наблюдал за собственным отцом и его водителем, он посмотрел на детинец с верхотуры, с самой высокой башни. Всего их здесь было семь. Судя по всему, чтобы стены сделать крепче – в противном случае они бы начали сыпаться или пришлось бы делать не очень красивые упоры с внешней стороны.

Отцу позвонили – громкий звонок донесся до Дениса. Чтобы не прерывать разговор, Всеволоду Игоревичу пришлось остаться на поверхности. В глубинах огромного сруба, на уровне первого полуподвального этажа, сигнал был гораздо слабее.

Семь башен. Квадратных, разной высоты – от трех до пяти метров. Башня над воротами была самой высокой. Остальные, в зависимости от назначения, были либо просто ниже, либо ниже и шире, массивнее. Но все они сейчас пустовали, вызывая у Дениса лишь еще больше вопросов.

Пока отец разговаривал по телефону, Денис мог рассмотреть и прочие здания внутри детинца. Были конюшни, в два этажа – наверняка казармы. Какие-то склады с широкими воротами, расположенные на возвышенности.

Сам детинец поставили так, чтобы с верхней части к стенам стекала вода. А чтобы она стекала дальше, в стены были вделаны трубы. С учетом толщины стен в полтора метра, проложить их было непросто.

Как аттракцион, детинец был построен просто великолепно – такого примера деревянного зодчества еще бы поискать. Но Денис упорно желал выяснить, чего ради все это было создано.

И, как только его отец с Гришей вошли в дом, он тут же поспешил спуститься вниз. Подслушивать и подсматривать, быть может, и нехорошо, но слишком странно все это.

– Как идут наши дела? – услышал он первым делом голос Иослава. – Все ли идет так, как запланировано?

– Да, еще пара недель и можно будет открываться, – уверенно проговорил Всеволод Игоревич.

– Открываться? – удивился Иослав. – Нет-нет, еще слишком рано, что вы.

– Но мы уже достаточно поиздержались, – с легким раздражением ответил ему Лукин. – Все построено, но в эксплуатацию мы не ввели. Нанимаем персонал…

– Прошу прощения, Всеволод Игоревич, – почти ласково ответил человек с волосами, собранными в хвост.

Чтобы лучше слышать разговор, Денису пришлось войти в здание, спуститься по ступенькам. Здесь было прохладно, а в сравнении с уличной полуденной жарой – и вовсе холодно. При этом Денис сразу же наступил на бревна, а это означало, что есть еще один подземный этаж. Минимум один.

– За что вы извиняетесь? – настал черед Лукина удивляться. – Мы вложились оба в этот проект.

– Я дал вам достаточно денег и, если вы вдруг забыли, то напоминаю, что здесь ваше участие и ваша ответственность минимальны, – беззлобно ответил Иослав.

Денис осторожно пробирался внутрь. Дом, прямоугольный снаружи, внутри был разделен коридором на две части. Коридор заканчивался лестницей, что вела на второй этаж и, похоже, в подвал. Разговор звучал из левой части.

В здании горели факелы, чадящие, коптящие – и несмотря на то, что только в коридоре их горело четыре штуки, внутри не становилось теплее, да и света было немного. Аутентично, но жутко.

– Я понимаю, что моя ответственность минимальна, но совсем она не исчезла, – сказал в свою очередь Лукин.

Денис высунулся из-за поворота стены и посмотрел на крючконосого и тощего мужчину в просторном балахоне. Под ним можно спрятать все, что угодно, начиная с ножа и заканчивая пулеметом. Страшный внешне, странный по поведению тип, который стоит в построенном под старину здании, где из цивилизации только факелы!

– Я обещаю компенсировать вам все ваши убытки, если таковые будут, – Иослав положил руку на плечо Лукину и Денис, который все это видел, готов был поклясться, что его отец вздрогнул. – На какую сумму вы превысили свой лимит? Не скрывайте, говорите честно.

Всеволод Игоревич замялся. Ему и получить побольше хотелось, но Иослав и правда пугал его. Поэтому он скромно завысил сумму вдвое, хотя обычно завышал не меньше, чем впятеро:

– Двадцать, – проговорил он негромко.

– Простите, я не расслышал, – мужчина в балахоне убрал руку с его плеча.

– Двадцать, – сказал Лукин уже громче.

У Дениса побежали мурашки по спине. Нехило так его отец в долги влез! Двадцать миллионов долга.

– Ваши цены на золото ведь до сих пор не очень изменились? – спросил Иослав.

– Подросли, но так. Не очень много.

– Ага, – Иослав сунул руку под балахон и вытащил мешок небольшого размера.

Денис никак не мог понять, чем же рассчитывается странный тип. В такой мешочек нельзя спрятать даже двух пачек банкнот, а двадцать миллионов – это по меньшей мере сорок пачек! Не может же он буквально золотом расплатиться!

Но, как только мешок переместился из руки Иослава в руки его отца, внутри что-то зазвенело. Неужели и правда золото?!

– Если я верно помню цены, то здесь на двадцать один с половиной, – проговорил человек в балахоне. – Двадцать – это ваши издержки. Миллион – вам за беспокойство. Пятьсот – на колебания курса. У вас весьма активная экономика, – и он поклонился Лукину-старшему.

– Пересчитывать нет нужды, – в мерцающем свете факелов Денису показалось, что, несмотря на холод, его отец вспотел. – Гриша, – обратился Лукин-старший к своему водителю и передал ему мешок.

– Мы достигли взаимопонимания? – спросил Иослав.

– О, да, – тут же с готовностью закивал Всеволод Игоревич.

Денису стало противно. Он всегда считал, что его отец – гордый человек, который не стелется ни перед кем. А теперь эти деньги, дрожание перед странным типом, какое-то заискивание.

Он скрылся в другой стороне здания, исчезнув из коридора. И как раз вовремя, потому что сперва вышел Гриша, мотая мешком так, словно в нем яблоки лежали, а не килограммы золота. Потом вышел и его отец.

Через пару минут, прокашлявшись, уверенный, что его никто не видит, в коридор вышел Иослав. Он посмотрел на солнце, но не вышел наружу, развернулся и ушел в сторону лестницы.

Денис, понимая, что его могут легко заметить, все же рискнул двинуться на ним. Ботинки не издавали шума при ходьбе, а костюм у Дениса был довольно легкий – он не шуршал, но единственным его недостатком сейчас была абсолютная неустойчивость к холоду.

Любопытство пересилило страх и разум – зато Лукин-младший выяснил, что был прав в своей догадке. В здании действительно был подвал. Внизу горели факелы, как и этажом выше, но спокойнее от этого не становилось.

Иослав медленно спустился вниз. Денис слышал его шаги и держался на расстоянии. По лестнице же он спускался неспешно, плавно, чтобы не стукнуть случайно каблуками.

Человека в балахоне он прекрасно слышал еще несколько секунд, а потом шаги прекратились. Стало настолько тихо, что Денис мог разобрать, как бьется его собственное сердце. И задумался, стоит ли идти дальше.

Но разворачиваться на полпути он не привык и потому так же неспешно добрался до дальней стены подвала. Здесь как раз горел еще один факел – но Иослава не было.

Денис замер, прислушиваясь. Раздался громкий щелчок – факел звучно отбросил в сторону кусочек опаленной ткани, который тут же потускнел на земляном полу. В нетерпении, уже не боясь быть замеченным, парень выхватил факел из металлического кольца, выставил его перед собой – и ничего не заметил.

Тогда он наклонился – после Иослава остались довольно четкие следы. Денис еще не успел затоптать их. Следы вели от лестницы прямо к дальнему углу подвала, где он сейчас и стоял. Вели и… заканчивались в метре от камней.

Иослав попросту растворился в воздухе.

Глава 3

– И долго ты тут лошадок мучить будешь, а? – игриво спросила Иралина. Она только что вышла из детинца и наслаждалась простором за пределами частокола. Не любила она крепости.

– Сколько понадобится, – Илья быстро остановил лошадь, хотя только что несся, как ветер. – А ты чего здесь забыла? Я думал, ты наружу не выходишь.

– Как видишь, выхожу. Иногда выхожу. Иногда возвращаюсь. Интересности всякие смотрю.

Илья никак не мог понять, сколько Иралине лет. Выглядела она на двадцать, но одевалась постоянно так, что ей можно было дать и тридцать пять, и даже больше. К тому же черные длинные волосы она постоянно забирала в массивную косу. Что запутывало Илью еще больше.

– Вот и иди себе, – и он собрался уже заставить лошадку встать на дыбы, как Иралина спросила:

– И как ее зовут?

– Лошадь? Белка.

– Звать лошадь другим зверем… – Иралина помотала головой.

– Одну немалоизвестную лошадь вообще рыбой звали, – фыркнул Илья.

– Это еще какую? – лукаво посмотрела на него девушка.

– Вот все тебе расскажи! Сама прочитаешь.

– Грубиян, – отмахнулась от него Иралена. – А мог бы и подвезти.

– Тебя хрен поймешь! То не мучь лошадку, то вези!

– Везти и просто так скакать по полям – это разные вещи. Тебе ли не знать, Илья!

– О, так ты знаешь, как меня зовут! – непритворно удивился Илья.

– И фамилию твою знаю, – с гордостью произнесла девушка. – Мартынов.

Илья, который в принципе был довольно скрытным, почесал в затылке.

– Денис тебе растрепал? Как же!

– Нет, мы с Денисом разговаривали меньше, чем с тобой. До этого дня больше, конечно, – хихикнула Иралина.