Друзья специально пришли на практические занятия раньше всех, чтобы успеть поболтать. В остальное время они старательно изображали дружелюбие, как выразился Гай, и вертелись среди других учеников в надежде услышать хоть какую-то информацию про необычные здания возле школы.

– Да у нас тоже глухо, – ответил Пиро. – Либо никто и правда ничего не знает, либо очень тщательно скрывает.

– Но их можно понять, – влезла Акула. – Если они так называемые хранители, то разве не должны по умолчанию держать все в секрете? А то какие же из них тогда хранители?

– Думаешь, нам просто никто не признается? – с горечью спросил Гай. – Я надеялся, что они и сами не знают, что особенные. Насколько я понял, все эти истории про хранителей – почти как мифы, в которые никто не верит. По крайней мере, в городе дождя они не сразу поняли, что им нужно что-то защищать. Прервалась связь времен, никто не передавал по наследству эту миссию. Они потом только как-то сами докопались, но было уже поздно.

Он махнул рукой, и приятели двинулись к ближайшей палатке, чтобы оставить там одежду.

– Ну вот у меня ничего не получилось выведать, – по пути расстроенно сказала Одри. В руках перед собой она тащила объемную серую куртку, из рукава которой неаккуратно свисал длинный шарф, норовя запутаться у девушки в ногах. Ли, шедший рядом, поморщившись, поднял его за бахромистый кончик и молча запихнул целиком в рукав.

– А ты со многими говорила?

– Да я даже вечер жутких историй устроила! – расширив глаза, ответила Акула. – Мы с девчонками в спальне перед сном по очереди рассказывали страшилки. Кто какие знает! Я так надеялась, что кто-нибудь сболтнет интересненькое, но увы. Толку ноль. Только заснуть потом полночи не могла.

– А я не ожидал, Акула, что ты из слабонервных! – хихикнул Руди, шагавший сзади.

– Какая есть, – огрызнулась Одри.

Друзья добрались до палатки, скинули там теплую одежду и пошли к центру полигона. Они пришли так рано, что даже Константин еще не появился.

– У меня тоже ничего не выходит, – признался по дороге и Гай. – Почему-то мне казалось, что Нэсти что-то должна знать. Уж мне бы она точно сказала! А вместо этого Нэсти ходит за мной, исполненная восторга, смотрит преданными глазами, каждое слово подхватывает. Мы уже пол-леса прочесали, но ничего не нашли. Видимо, я самоуверенный дурак. С чего-то решил, что все сразу получится. Не зря же в школе дождя после разрушения первого здания прошло очень много лет, пока не нашлись остальные.

Слышать от их неформального лидера, что он самоуверенный дурак, было непривычно и грустно, от этих слов веяло безысходностью. Ребята шли с расстроенными лицами и только молча переглядывались.

– Ладно, придется мне смотаться в самоволку, – заключил Гай, когда они расселись на горячем фундаменте, ожидая остальных учеников. Парень прижал ладони к раскаленному камню, словно тепла, которым щедро снабжало их солнце в зоне полигона, ему не хватало. – Может, дядя что подскажет. Он-то там времени не теряет, у него тоже есть план.

– Ого, ты хочешь выбраться в обычный мир? Сам, без проводника? Ты знаешь, как? – Ребята в полном изумлении вытаращились на товарища.

Гай какое-то время молчал, хмуря светлые брови. На этапе обучения никому не было известны способы перемещения между мирами: стихий и обычным. Это правило было введено в незапамятные времена и очень четко соблюдалось. Закончив обучение и попадая на работу по соблюдению баланса между стихиями, юные маги получали доступ к заветной тайне, но ученикам эти знания были недоступны. И, как ни удивительно, никто этого закона не нарушал. Учащиеся могли переходить в обычный мир и обратно только в сопровождении взрослых магов и почему-то никогда не помнили, как это происходило. Никому не нужно, чтобы неокрепшие умы шатались туда-сюда между мирами. Видимо, в этом были солидарны все взрослые маги, даже не согласные друг с другом по остальным пунктам.

– Я думаю, у меня получится, – наконец выдавил Гай и, приложив руку козырьком к глазам, чтобы не мешало солнце, вгляделся вдаль. От границы полигона в их сторону уже вовсю двигались остальные ученики. Впереди шагал Константин. Он точно так же, как и Гай, прятал глаза от солнца, копируя его движение, будто дразнился. На лице была широкая улыбка. – Все, заканчиваем, к нам идут.

– А как ты пройдешь? – не унимался Руди, вертя рыжей головой. – Ну расскажи, они еще далеко!

– Потом, – одернул его Гай и спрыгнул с камней навстречу Константину. Кажется, учитель и правда его передразнивал.

– Привет! – весело окликнул ребят Константин, приблизившись к компании. – Вы новички? Впервые у нас?

Друзья в недоумении переглянулись. Неужели учитель их забыл? Но на прошлых занятиях он их узнавал.

– Или только ваш главный, белобрысый? – смеясь, спросил Константин, кивая в сторону Гая. Юноша растерянно хлопал глазами, продолжая держать ладонь над лицом. Учитель закатил глаза и снисходительно произнес: – Молодой человек! Вы учитесь на втором курсе, но до сих пор щуритесь от солнца и, страшно сказать, еще и рукой от него прикрываетесь? А вы точно в нужную школу попали? Может, вам стоило попробовать себя где-нибудь в тумане?

Гай, опешив, медленно опустил руку и уставился на учителя. Внутри закипала злость вперемешку со стыдом.

– Ой, только не говорите, что во всем виновата организация школы, которая слишком поздно выпустила вас на полигон. Этот навык можно было натренировать и не находясь под солнцем, – махнул рукой Константин, пресекая попытки Гая оправдаться.

– Но нам действительно этого никто не показывал, – вступилась за друга Одри, и учитель перевел на нее внимательный взгляд смеющихся глаз.

– А вы, конечно, в точности соблюдаете режим и правила и никогда не пытаетесь освоить что-то самостоятельно? – хохотнул Константин. – Да ни в жизнь не поверю! У вас у каждого на лбу написано «Ломаю систему!».

Ребята непроизвольно заулыбались, даже Гай не выдержал и хмыкнул. Кажется, учитель вовсе не хотел его оскорбить. Просто по-доброму поддел. Злые слова, готовые уже сорваться, замерли на языке, и Гай удрученно развел руками.

– Да как-то даже не задумывались об этом, – сказал он. – Пока на полигон не пришли и не получили в глаз лучом, вроде и необходимости не было. Вы же нас научите?

– Ну конечно, научу. Значит, сегодня с этого и начнем, – обрадованно объявил Константин, оборачиваясь на остальных учеников, постепенно собиравшихся вокруг их небольшой компании. – Скоро вы у меня затмение будете без коричневых стеклышек наблюдать.

– А здесь бывают затмения?! – Руди, выкатив круглые глаза, вытаращился на учителя.

– Да нет, конечно, откуда? Здесь и луны-то нет. Город солнца же! – серьезно ответил тот, но не выдержал и улыбнулся. – Ну разумеется, бывают!

Он несколько раз хлопнул в ладоши, призывая к тишине – ребята вокруг расшумелись – и с легкой ехидцей спросил:

– Разрешите начать? Вот спасибо! Значит, так. Когда лучи солнца бьют нам в глаза, первым делом хочется их защитить, так? Но на наш организм воздействовать мы, увы, не можем. Зато способны справиться со своей стихией, своим явлением природы. Поэтому учиться мы будем сейчас работать именно с солнечными лучами, чтобы изменить их воздействие. Я покажу вам, как преломлять их, чтобы они не вредили зрению, не слепили, не мешали смотреть. Все готовы?

Ученики одобрительно загудели, и Константин принялся демонстрировать, как легко удается ему глядеть на солнце, не мигая и не щурясь. Яркие лучи отражались в его глазах, и было непонятно, какого они на самом деле цвета. Сейчас радужка переливалась золотом, и казалось, что солнечный свет льется внутрь, наполняя ее теплом.

– Первым делом, – говорил учитель, – вы должны открыть глаза навстречу этому нестерпимому свету, впустить его в себя, поглотить. Этот шаг обычно самый трудный. Вспышка настолько яркая, что кажется, будто луч выжигает глаза и вы сейчас ослепнете. Но вы не должны закрываться от солнца. Не тяните руки к лицу, не опускайте веки, просто продолжайте смотреть. Давайте, давайте! Я что, для себя это рассказываю?

Он с деланым возмущением оглядел своих подопечных, которые нехотя и нерешительно отрывали от глаз ладони и пытались сквозь щелочки век смотреть на пылающий диск солнца.

Константин прошелся вдоль ребят, насильно отводя каждому руки от лица.

– Продолжайте смотреть, – повторил он. Кто-то застонал в ответ, еще двое учеников вдруг принялись ожесточенно тереть слезящиеся глаза. Учитель подскочил к ним и тоже дернул за руки. – Это не поможет. Просто смотрите на солнце. У некоторых из вас уже получается!

Он одобрительно взглянул на Одри, которая, широко распахнув серые глаза, таращилась на небо, откуда солнце изливалось слепящими лучами. По щекам девушки ручьем текли слезы, но она не опускала веки, и губы ее понемногу растягивались в горделивой улыбке. Жар солнца скоро высушил слезы, и Одри уже с легкостью глядела на небесное светило, которое больше не слепило, не заставляло плакать, а словно дарило ей свой бесконечный свет. Гай и Ли, забыв, что нужно делать то же самое, завороженно уставились на подругу, глаза которой сейчас были такие же золотые, как еще недавно у Константина.

– Я поняла! Я почувствовала! – воскликнула Одри, поворачивая к друзьям счастливое лицо. – Это просто. Главное, перетерпеть момент вспышки, что больно бьет по глазам, а дальше солнечный свет залечит эту боль. Вы только попробуйте! Вы наконец сможете рассмотреть солнце. Какое оно красивое!

Вдохновленные успехом одноклассницы, все ученики, как по команде, снова задрали головы кверху и уставились в небо, откуда солнце – символ их стихии – продолжало безжалостно изливать свои слепящие лучи. И вот уже меньше рук потянулось к глазам. Кто-то смог вытерпеть жгучую вспышку, принял в себя свет и теперь тоже впитывал радужкой золото.

На обратной дороге Гай и его друзья уже привычно разбрелись среди ребят, возвращавшихся к школе. Гай незаметно оказался возле Насти. Неподалеку, погруженный в свои размышления, шел Константин.

– Скажите, учитель, – заговорил Гай, подходя ближе. – А почему полигон не возвели вокруг школы? Это ж было бы логично. Просто обвели бы зоной солнца всю ее территорию!

Услышав вопрос, который, по-видимому, волновал не только одного Гая, несколько других учеников сгрудились вокруг них и зашагали рядом. Действительно, какой смысл был в отдельном полигоне, до которого нужно было еще идти, теряя время, и где предстояло еще что-то строить, если уже имелось учебное здание?

Константин не сразу понял, что к нему обращаются, поэтому растерянным взглядом окинул окруживших его учеников. Он замедлил шаг, и вся компания наконец остановилась. Те, кто шел впереди, несколько раз оглянулись на кучку ребят во главе с учителем, но возвращаться не стали и отправились в сторону школы.

– Ну вы же знаете, что полигон – это искусственная зона? – сказал Константин и слегка поежился, потирая руки через рукава куртки. «Искусственную зону» они уже покинули, поэтому находились под серым ноябрьским небом, и пронизывающий осенний холод пытался просочиться каждому за воротник. – И знаете, что создать ее получилось не сразу, поэтому лучше такие вещи делать подальше от места, где мы все живем. Плюс тут тренируются новички, и некоторые эксперименты заканчиваются довольно опасно.

– Но как же было до этого? – удивился Гай. – Раньше везде была эта зона. И все тренировались.

Константин помолчал, подбирая слова.

– Ключевая фраза – искусственная зона, – повторил он терпеливым тоном наставника. – Мы еще не до конца сами знаем, как она будет работать. Повторяю – это может быть опасно. Когда повсеместно царила естественная жара, задачи наши были несколько иными.

Гай пробормотал себе под нос что-то вроде «м-да, все опять сводится к тому, что когда-то здесь был настоящий город солнца».