Мама толкает прозрачную дверь, и мы оказываемся на балконе. Это совсем не похоже на нашу огромную террасу в Сан-Диего. Однако здесь все же помещаются два шезлонга и кофейный столик. Кроме того, с него открывается вид на парковку и главную подъездную дорогу – прелестно, надо сказать. Справа видны долина и знаменитый стадион, где проходят тренировки по хоккею и американскому футболу. У меня вдруг сжимает горло, на глазах выступают слезы. Отец обещал сводить меня на матч, когда мне исполнится восемнадцать, но жизнь распорядилась иначе. Прогнав грустные воспоминания, спешу вернуться в комнату. Первая дверь заперта. На ней висят плакаты рок-групп и множество билетов. Она киноманка, класс, мы с ней точно поладим! И хотя рок – это не то, что я слушаю, но в целом окей.

Продолжаю осмотр. Следующая комната довольно милая. Это спальня с анисово-зелеными стенами, двуспальной кроватью и письменным столом. Ничего лишнего, все в идеальном порядке. Напротив – очень девчачья ванная с душевой кабиной в кричаще-розовых тонах. Мама смущенно оборачивается:

– Тебе здесь будет хорошо, тут все с иголочки. Хотела бы жить в квартире вроде этой, когда была помоложе.

– Да, я в восторге. Осталось только наладить отношения с соседкой.

– Нисколько не волнуюсь об этом, дорогая. Ты такая общительная. И уже успела познакомиться с Итаном. Он кажется милым, – ласково говорит она, проводя большим пальцем по моей щеке.

Я не улыбаюсь…

– Да. Если остальные будут такими же, как он, этот учебный год станет лучшим в моей жизни.

– Я в этом не сомневаюсь. Но буду по тебе скучать.

Какое-то время мама смотрит на меня, в ее глазах блестят слезы, но, сделав глубокий вдох, она продолжает:

– Я бы осталась подольше, чтобы познакомиться с твоей соседкой, но мне нужно уложить чемодан и доски для серфинга. Если ты…

– Все хорошо, – успокаиваю я, прекрасно понимая, что расставание дается ей нелегко. – Я обо всем тебе потом расскажу. Повеселись в стране кенгуру и удачи на соревновании!

– Спасибо, дорогая.

Попрощавшись, она уходит, уходит, пока не заплакала, уходит, оставив меня встречать новую взрослую жизнь в одиночестве. Странно, но после напряженных часов вдруг наступает облегчение, и я чувствую себя хорошо. Измотанной, но на душе у меня спокойно. Ну, здравствуй, самостоятельность!

Выйдя из душа и надев узкие джинсы и топ, открываю чемодан и начинаю складывать вещи в шкаф. Ставлю на стол свечу, которую купила перед отъездом. Устроившись на новой кровати, я впервые за долгое время быстро засыпаю. А просыпаюсь от того, что на прикроватной тумбочке вибрирует телефон. Два сообщения. Первое – от Марины:

«Повеселись там! Буду скучать по тебе, Кассита».

«И я буду».

Сдерживая накатившие чувства, открываю второе сообщение:

«Перекусим? Тут кафешка в западном крыле. Итан».

Девять вечера, я спала три часа.

«С удовольствием, умираю от голода! Скоро буду».

Хватаю карту, сумку и джемпер и уже собираюсь выходить, когда входная дверь открывается, и на пороге появляется высокая брюнетка на вид чуть старше меня. Она смахивает с лица бирюзовую прядь. А заметив меня, широко улыбается. У нее тонкие черты лица, и вообще похожа на девушек из модных журналов.

– Эй, привет! Я Джойс.

Когда она заправляет сине-зеленую прядь за ухо, я замечаю маленький бриллиант, сверкающий сбоку у нее на носу.

– Приятно познакомиться, я Кэсси, – говорю, ставя сумку у двери.

– Так ты первокурсница! Ты со мной не соскучишься. Когда приехала?

– Днем.

Она вешает куртку в шкаф, где на полках стоит порядочное количество сапог и туфель. У меня только одни туфли на каблуках, которые я надеваю по особым случаям. Правда, ноги от них потом ужасно болят. Джойс, кажется, ничего. Мне нравится ее стиль: женственный, с нотками рока. Совсем не похоже на мой: джинсы и конверсы, легкое платье и шлепанцы.

– Ну как квартира? – спрашивает она, улыбаясь.

– Да, очень милая.

Продолжая говорить, она шагает в сторону кухни. Я иду следом.

– Добро пожаловать в Стэнфорд. Преимущество частного дорогого университета в том, что ремонт делают каждый год. Мы тут не киснем!

– А что ты изучаешь? – спрашиваю с любопытством.

– Моду. Я бы хотела стать стилистом, моя мечта – работать на крупного модельера, сделать карьеру в Париже.

– Здорово! Когда у тебя начинается учеба?

– Уже началась, на прошлой неделе. Старшие курсы должны бы начинать позже младших, не думаешь? А ты из Сан-Диего? Тут все по-другому, море далеко.

– Да, точнее, из Оушенсайда.

– А, так это же рай для серферов!

Отвечаю коротким кивком:

– Я собиралась разогреть лазанью, не хочешь, Кэсси? – спрашивает она, открывая холодильник.

– Спасибо за заботу, но сегодня вечером я договорилась с приятелем. Извини, не думала, что ты вернешься.

– Не волнуйся, пообедать вместе еще успеем, все равно я уже ухожу. – Она мне нравится: улыбка почти не сходит у нее с лица.

В кармане у меня жужжит телефон, напоминая, что Итан, должно быть, ждет. Отвечаю на звонок.

– Кэсси, ты не заблудилась?

– Нет, подхожу.

Попрощавшись с Джойс, спешу в кафе. На улице студенты собираются в небольшие группы. Кажется, у всех здесь есть друзья, поэтому я рада, что встретила еще одного одиночку.

Глава 3

Одиннадцать. после приятного вечера с Итаном я возвращаюсь к себе. Во время ужина узнала, что его родители в разводе и что он, как и я, единственный ребенок. Он из Родриго-Бей, городка недалеко от Оушенсайда, он знал о случившемся с моим отцом и избегал этой темы, что очень меня тронуло. Спасибо, Итан.

Я легко нахожу дорогу обратно, она ведет прямо к апартаментам. Погода приятная – градусов двадцать – и, главное, нет промозглого ветра, как на побережье. Листья пальм даже не колышутся. Чем ближе к дому, тем отчетливее до меня доносится приглушенный рокот. Шум моторов. Так поздно? Ах да, это же Стэнфорд.

Иду дальше и вскоре оказываюсь в эпицентре шума. Под окнами моего корпуса. С десяток байкеров. И кажется, здесь собрался весь университетский городок, студенты по обеим сторонам аллеи восторженно встречают рев мотоциклов, подбивая ездоков вставать на заднее колесо и вертеться вокруг своей оси, оставляя белый дым и резкий запах шин. Что это? Какое-то безумное родео?

Да они чокнутые! Оказавшись в центре толпы, я пытаюсь пробиться сквозь нее и замираю, когда девушка рядом со мной начинает кричать. Бедные мои барабанные перепонки! Стою как завороженная. На аллею на заднем колесе спортивного мотоцикла въезжает высокий светловолосый парень. За ним следует черно-красный разрисованный мотоцикл, но рисунок мне отсюда не разглядеть. Байкер на нем оборачивается и пару раз поддает газу. Мотоцикл адски ревет. На парне шлем, к счастью для него. Но он выглядит более чокнутым, чем первый, хотя тот вовсе без шлема. Его коленкам, торчащим из рваных джинсов, не поздоровится, упади он. Развязанные шнурки так и норовят застрять в цепи. Больной.

Байк встает на дыбы. На ходу парень убирает руки с руля и скрещивает их на груди, затем опускает мотоцикл. И снова встает на заднее колесо – ковбой: одна нога на краю седла, другая висит в воздухе. Все это под аплодисменты и крики зрителей. Он тормозит. Шина свистит по асфальту, рука до упора проворачивает ручку, пока не раздается оглушительный рык. Парень снова мчит, то сидя, то стоя, дергая мотоцикл то вправо, то влево, как марионетку. Будто это не металлический конь, а легкое перышко. Кажется, он может делать с ним что угодно. Отпад!

Народ расходится, освобождая ему дорогу. Быстрый толчок ногами – и он стоит на седле. Два коротких шага – и он стоит на руле, поравнявшись с толпой. Зажмуриваюсь, закрываю лицо руками, сердце бьется со скоростью тысяча миль в час. Безумие.

Рядом со мной рыжая девушка с длинными вьющимися волосами указывает на одного из байкеров:

– Впечатляет, а?

Мягко сказано.

– Да. Твои знакомые?

– Я встречаюсь с одним из них, у него мотик сзади зеленый.

Смотрю на этого парня. В самой гуще дикого механического спектакля он скрючился у мотоцикла, осматривая механизм. Это шоу посреди университетского кампуса – сюр какой-то, но клево.

Девушка продолжает, указывая на черно-красный мотоцикл, остановившийся в нескольких метрах от нас:

– Не стой! Лучше иди, дальше не для слабонервных. Сейчас он зарядит по полной!

Я хмурюсь:

– Что ты имеешь в виду?

Парень в потертых джинсах слезает с мотоцикла, берет металлическую канистру и заливает бензин в бак.

– Только разминка. А вот сейчас будет! – говорит она, возбужденно подпрыгивая.

– Да ладно тебе! – недоверчиво говорю я.

Но она не слышит, торопясь к своему молодому человеку. Парень на черно-красном мотоцикле садится спиной к рулю, поднимает заднее колесо и разгоняется, проносясь мимо собравшихся. Да, она права, лучше мне уйти. Это уже слишком. Локтями прокладываю себе дорогу. Сколько еще это шоу будет продолжаться? Окно моей спальни выходит прямо сюда. Что ж, первая ночь обещает быть непростой.

* * *

В семь звенит будильник. Мне приснился кошмар, а еще под окном полночи рычали мотоциклы. На память о бессонной ночи у меня темные круги под глазами. Сегодня моим лучшим другом станет консилер. Выходя из душа, вижу соседку: она уже оделась и готовит завтрак. Пахнет тостами.

– Привет! Ну что, готова к первому дню? Я приготовила тосты, поешь или по кофе?

Как ей удалось встать так рано? Я слышала, как она вернулась около четырех утра, когда меня разбудил кошмар. Сажусь на стул у стойки, лицом к ней, и широко зеваю. Передо мной масло, джем и кленовый сироп.

– Спасибо, Джойс, съем сэндвич. Хорошо спала?

– Как младенец, – отвечает она, наливая себе чашку кофе. – Я третий год здесь, и это место для меня как второй дом. Мешали мотоциклы, да?

– Да, вроде того… И так всегда?

– Не, не волнуйся, но иногда бывает.

– Опасное представление.

– За них не переживай, они профи. Твое первое стантрайдинг-шоу?^[1] Ну и как?

«Стант». Я видела такое по телеку, но не знала, что это так называется. Байкеры выполняют один сумасшедший трюк за другим. Красиво, что уж, но все равно жутко.

– Увидела по пути домой, вот и все, – объясняю я, качая головой. – И никто не жалуется? Здесь нет охраны?

Джойс поджимает губы:

– Нет, полная свобода. Рядом с общежитием есть пункт охраны, но никто не станет жаловаться. На самом деле лучше не жаловаться… Конечно, декан ничего об этом не знает.

– Почему? – спрашиваю, нахмурившись.

Она закатывает глаза:

– Потому что запрещено, естественно.

– Это я поняла. Но почему не пожаловаться?

– Это вроде обычая. Три года терплю их глупости… Так уж сложилось. А еще они немного двинутые, никто не рискнет с ними ссориться, их уважают.

– Понятно… – говорю, кусая сэндвич с маслом.

– Добро пожаловать в сумасшедший дом! – восклицает она.

Увидев мое испуганное лицо, она смеется так, что едва не давится кофе. Но мне не весело, и она снова становится серьезной.

– Нет, но есть и нормальные люди. Взять, к примеру, меня! Окей… Хватит шуток, не слишком нервничаешь? – спрашивает она, меняя тему, и хрустит тостом.

– Да я в полном порядке.

Она косо смотрит на меня, перестав жевать.

– Не похоже, – хихикает Джойс.

Она пытается найти на моем лице улыбку. Тщетно.

– Не подумай ничего. Я всем довольна, просто не могу это показать. Вот и все.

– Окей! У каждого свои секреты. Не волнуйся, я не обижаюсь, – сочувственно говорит она.

– Спасибо.

– У тебя сегодня первый день, я бы тебя проводила, но у меня очень важная встреча, – признается она.

– Очень мило с твоей стороны, но, думаю, я справлюсь.

Покончив с завтраком, обещаю, что следующий за мной. Я не великий кулинар, но, если хочу поладить с соседкой, надо разделить обязанности. Мы решаем, что за покупками тоже будем ходить по очереди – раз в две недели. Как и прибираться.