Я вышла из ванной, уступив ее Горану, погруженная в размышления. На этот проклятый званый вечер идти, конечно, не хотелось. Но, как говорит Глеб, есть такое слово «надо». Все равно не отвертеться. Пережить пару часов – не сложно. Тем более, рядом будет Драган.

Вопрос с извечным женским «что надеть» на повестке дня не стоял. Благодаря его предусмотрительности вечерних платьев и туфель в моем гардеробе теперь предостаточно. Но возникла другая проблема – выбрать.

Выйдя из ванной благоухающим неизменным древесно–мускусным ароматом, он подошел ко мне, с задумчивым видом перебиравшей наряды в шкафу, обвил талию стальным кольцом и прошептал:

– Если эти не нравятся, одно слово, родная, и тебе привезут любое платье, какое пожелаешь!

– Куда мне еще? – фыркнула я. – Среди этих выбрать не могу – слишком много!

– Вот в этом ты просто великолепна, – его рука погладила голубой шелк.

– Хорошо, надену его. – Одно движение, и халатик снят. – Если поможешь со шнуровкой на корсаже.

– Все, что пожелаешь, сделаю! – мужчина полыхнул глазами.

– Вся в твоем распоряжении! – я надела платье и повернулась спиной к хорвату. – Помоги.

– Тебе нравится дразнить меня, коварная искусительница! – пробормотал он, потянув за шелковые вязочки.

– Прямо-таки коварная! – хихикнув, я открыла белую резную шкатулку – подарок дедушки, и начала перебирать украшения.

Учитывая вышивку по корсажу, кулон к этому платью не нужен, только серьги. А вот и золотые бабочки с голубыми топазами, подарок Аскера на первую годовщину. Люблю их. Они идеально сюда подойдут. Надев сережки, я подошла к зеркалу.

– Какие красивые! – Горан встал сзади и качнул одну бабочку пальцем. – Явно ручная работа. Где ты нашла такое чудо?

Черт. Добром это не кончится.

– Давай сменим тему?

– Почему?

– Да потому что мой ответ тебе не понравится! А врать не буду. – Могла бы соврать, но это гнусно. Да и подло лгать, если сама требуешь честности. Изворачиваться змеей – это уж скорее в духе Лилианы. А я честная. Хоть и дура.

– Саяна? – он напрягся.

Но это были цветочки по сравнению с тем, каким Драган стал, когда я рассказала правду.

– Ты всерьез намерена надеть серьги, подаренные другим мужчиной? – прошипел он.

– Что в этом такого?

– Хочешь, чтобы я весь вечер, глядя на тебя, думал о том, как ты улыбалась ему – когда он их подарил, как обняла его, как вы занимались любовью?!

– Так не думай. – С трудом сдерживая ярость, огрызнулась я.

– Сними их! Сейчас же! – рявкнул Горан.

– Это приказ?! – ярость затопила меня до краев.

– Да, приказ! – громыхнул мужчина. – Снимай! – спинка стула, которую он сжимал руками, хрустнула и рассыпалась в труху.

Я отшатнулась от него, дрожащими руками сорвала серьги, швырнула их в шкатулку и захлопнула ее.

– Теперь ты доволен, придурок?! – по лицу потекли слезы.

– Саяна… – Моментально остыв, он побледнел и попытался подойти ко мне.

– Не приближайся! – рявкнула я и, обойдя его по широкой дуге, ушла на балкон. Руки вцепились в перила. Из груди вырвался всхлип.

– Родная, умоляю, прости! – прошептал Горан, обвив мою талию.

– Не прикасайся ко мне! – я сбросила его ладони. – Уйди!

– Не могу. Ругай, матери, бей – все стерплю, заслужил. Только прости, любимая!

– У…уходи! – сквозь слезы, раздиравшие грудь, простонала я.

– Воздух мой, поверь, то, что ты плачешь из-за меня – самое страшное наказание! – хрипло сказал он, осторожно прикоснувшись ко мне. – Я придурок, идиот ревнивый! Родная, ты во всем права! Что сделать, чтобы ты простила? Только скажи, все, что пожелаешь!

– Ни…никогда не смей… м-мне приказывать, понял?! – развернувшись к нему лицом, прорычала я.

– Клянусь, это больше не повторится, Саяна, воздух мой! – он рывком прижал меня к себе. – Не плачь, умоляю! Каждая твоя слезинка рвет сердце в клочья!

– Раньше надо было думать.

– Ты права, сокровище мое любимое! – Горан заглянул в мои глаза и начал осторожно целовать лицо. – Я научусь сдерживаться, чтобы тебе не пришлось страдать из-за моей ревности!

– Или сделаешь это, или потеряешь меня.

– Умоляю, прости, – прошептал он мне в ухо. – Я ревнивый идиот, признаю. Одна мысль о том, что ты любила другого, сводит с ума! Я… – Мужчина застонал, уткнувшись лицом в мои волосы. – Ты не представляешь, какую власть имеешь надо мной! Я панически боюсь тебя потерять!

– Но делаешь все, чтобы это случилось. – Горько усмехнувшись, прошептала я.

– Ты права, родная. Изо всех сил пытаюсь сдерживаться, но ничего не получается!

– Ты не веришь в мою любовь?

– Верю, жизнь моя!

– Тогда почему так ведешь себя?

– Потому что чувствую себя недостойным тебя, – тихо ответил хорват, – словно самозванец. Постоянно боюсь, что ты узнаешь, какой я на самом деле, сколько зла сотворил и… Схожу с ума от страха, что стану одним из твоих бывших!

– Иди ко мне, – я притянула его к себе и поцеловала.

Горан вздрогнул всем телом, глухо застонав, но отстранился от меня и заглянул в мое лицо затуманенным взглядом.

– Родная! Ты простила своего придурка?

– Да. Но не забыла, учти. А сейчас лучше думай над другой проблемой. Корсет сам не расшнуруется!

– Как прикажете, госпожа! – мужчина полыхнул глазами и через пару секунд голубые шелковые волны упали к моим ногам.

Я переступила через них.

– Афродита моя! – выдохнул он, подхватив меня на руки. – Все сделаю, чтобы ты никогда не плакала!

– Люди не меняются так быстро, Горан.

– Я – санклит!

– Мой первый санклит, – удержаться не удалось. – Дай бог, не последний!

– Злая женщина! – простонал он, уложив меня на кровать.

– Привыкай! Будем бороться с твоей ревностью методом от противного!

– Узнаю, кто этот противный, растерзаю! – рассмеявшись, он завладел моими губами.

Мраморная лестница с фонтанами, скульптурами и искусной подсветкой привела нас с Гораном на площадку, которая, по всей видимости, была задумана так, чтобы гости имели возможность замереть в восхищении, глядя на дом Лилианы. Эрмитаж плакал в сторонке, нервно сжимая кулачки. Букингемский дворец чувствовал себя лишь заплесневелой старой шкатулкой, что обита пыльным бархатом и пахнет канувшим в Лету величием. Арабские шейхи вообще заработали бы здесь комплекс неполноценности.

Вот она, Корона. Огромная, но изящная, с резными башенками по верху. Мощные лучи с газона вокруг заставляли этот бриллиант сиять дымкой золотого свечения, которое словно шло изнутри. Фигурно подстриженные деревья в саду вокруг казались мастерски изготовленными игрушками. Между стволов плавала полутьма, полная шорохов, трелей цикад и вздохов ветра в ветвях. Блики и отсветы играли на темно-серых, золотых и угольно-черных статуях, обрамлявших широкую аллею к дворцу главы клана.

– Как живой! – восхитилась я, с интересом глядя на одного Аполлона в набедренной повязке. Мускулистый, подтянутый, но без кубиков на животе, которые мне лично несимпатичны. Ощущение такое, что он дышит и через секунду сойдет с мраморного пьедестала.

Не успела эта мысль пронестись в моей голове, как статуя одним мощным прыжком метнулась ко мне. Тело среагировало быстрее разума. Выхватив кинжал из перевязи на бедре, я рывком выставила руку вперед, заставив его затормозить. Один из многочисленных фаворитов Лилианы зашипел и отшатнулся назад. Из пореза на груди потекла струйка крови, смывая бронзовую краску и обнажая истинную, человеческую суть парня.

Стиснувший зубы Горан был быстрым, как молния. Первый же удар в челюсть скосил Аполлона, заставив рухнуть к ногам рассерженного не на шутку Драгана.

– Успокойся, все хорошо! – я успела остановить его и спасла парня от переломанных ребер.

– Умница моя! – хорват поцеловал меня, улыбаясь с гордостью. – Отличная реакция!

– Училась у лучших!

– Разумеется. – Он усмехнулся. – Хватит тянуть меня в сторону, не трону я больше эту тварь.

– Обещаешь?

– Клянусь. Пусть она с ним разбирается. – Мужчина кивком указал на Лилиану в золотом платье и массивных украшениях, что подошла к нам.

Увидев хозяйку, фаворит поднялся, с обожанием глядя на нее.

– Хулиганишь? – глава клана коснулась крови на его груди, облизала палец и поцеловала парня. – Иди в дом, сладкий. – Она посмотрела на нас. – Обижаете моих мальчиков? Учтите, они злопамятные.

– Прямо как их мамочка! – пробормотала я, закрепляя кинжал в перевязи.

– Тебе бы воспитать не мешало свою зверушку, милый! – прошипела женщина. – Чтобы знала, на кого нельзя тявкать!

– Я и укусить могу! – не упустил случая мой длинный язык.

– Саяна не зверушка. – Процедил Драган. – Обижая ее, ты наносишь оскорбление мне. Помни об этом!

– Да ты совсем под ее каблук забрался! В кого она тебя превратила? Где тот неуправляемый мужчина, что менял женщин, как перчатки?!

– В твоих эротических фантазиях! – опять не удержалась я.

– Именно. – Горан расхохотался.

– Ты ответишь мне за каждое слово! – буравя ненавидящим взглядом, выплюнула Лилиана. С трудом развернувшись из-за длинного подола, что волочился следом, она зашагала обратно к дому.

– Уползла. – Констатировала я.

– Невозможное существо!

– Может, тебя познакомить с моими бывшими? – не только глаза главы клана умеют метать молнии. – Посмотрим, как ты отреагируешь!

– Придушу их сразу, и все. Ты только моя! – мужчина рывком прижал меня к себе. – На земле не должно быть ни одного мужчины, который помнит, как целовал тебя!

– Жизнь тебя ничему не учит, как я посмотрю. – Мне не сразу удалось его оттолкнуть.

– Прости. Сначала говорю, потом думаю. – Он обезоруживающе улыбнулся. – От тебя передалось, вероятно.

– Стрелки переводишь? Идем уже. А то Лилиана вернется с подмогой.

– Убежим, не догонят!

Хохоча, мы вышли на длинный «язык» дороги, что плавно втекала в ворота Короны. Вход охраняли два мраморных атланта метров в пять высотой. Надеюсь, эти не живые. Хотя меня уже ничего не удивит.

Потрескивающие факелы яростно полыхали вдоль «стрелы», что вела к трем аркам. Через каждую без особых проблем проехал бы автобус. От боковых вниз овалом спускались широкие белые лестницы. Почти сходясь внизу, они были похожи на жвала паука, в любой момент готового схватить и утащить в темное логово того, кто ненароком зазевается.

За ними простирался вдаль, насколько хватало глаз, внушительных размеров зал. Высокие колонны с золотой отделкой опирались на мраморную гладь черных полов, поддерживая купол потолка, расписанного сценами из греческих мифов. В самом его центре царствовала, как можно догадаться, Лилиана – с развевающимися волосами и пылающими очами, естественно. Из ее кулака, плотно сжавшего молнию, вниз стекал трос роскошной люстры с множеством хрустальных ниспадающих подвесок, спиралью закрученных вокруг середины. Изящные завитки лепнины бежали с потолка подобно лучам солнца, плавно продолжаясь богатыми узорами в декоре стен.

Стоило нам появиться в зале, разговоры стихли. Глаза всех присутствующих одновременно уставились на нас.

– Похоже, мы с тобой – новость года. – Пробормотала я.

– Тысячелетия. – Посмеиваясь, уточнил любимый и поцеловал мое запястье. – Все хотят увидеть ту девушку, перед которой встал на колени Горан Драган. И надо отметить, с наслаждением встал!

Сколько же их здесь? Мой взгляд пробежался по санклитам. Несколько сотен, как минимум. Что-то отличало их от обычных людей. Нечто неуловимое, чужеродное. Да, почти все молодые и красивые – главное, подсуетиться, чтобы убили в расцвете лет и сил. А цена за все это – всего лишь жизни смертных. Значат ли они вообще хоть что-то для бессмертных? Дар это или дань, которой они облагают человеческий мир с божьего попущения или даже благословения? Целый зал хищников. Для которых я всего лишь еда, которая по недоразумению в небесных сферах стала возлюбленной Горана Драгана. Забавная зверушка. Мышка для сытого ленивого котяры.