– Пойдем со мной. – Легко сказал он.

Вот теперь стало совсем страшно. Доверия к мужчинам у меня с некоторых пор отсутствовало. Я застыла на месте, а ноги словно приросли к асфальту.

– Там. – Незнакомец улыбнулся, словно прочтя мои мысли. Показал пальцем в сторону дороги. – Магазин. – Качнул головой. – И буфет.

– Хорошо… – Облизнув пересохшие губы, я нерешительно, но последовала за ним.

Он шел, намеренно делая мелкие шажки, чтобы успеть наступить на каждую из плиток, которыми была выложена пешеходная дорожка, тянущаяся от вокзала, вдоль производственных помещений к магазину и остановкам общественного транспорта.

Явно психическое отклонение. Только вот насколько серьезное? Вдруг мне угрожала опасность?

Пока я шла за ним, поймала себя на мысли, что мне тоже становится очень важным наступить на каждый бетонный квадратик. Оставить на каждом из них свой след. Словно от этого простого ритуала мог зависеть мой переход на какой-то новый уровень. И чем-то все это походило на квест. Или гадание. Или установку. Пройдешь, как положено, – желание исполнится, погода наладится, апокалипсис не случится, больше не нужно будет прятаться от людей. И так далее, и так далее.

Занятное же дело. И как будто даже имеющее смысл.

Я усмехнулась.

– Как тебя зовут? – Резко обернувшись, едва плитки под ногами сменились единым асфальтовым полотном, спросил он.

– Н… – Растерялась, хватая воздух. – Н… – Промычала, гадая, стоит ли довериться первому встречному. – У меня… нет имени! – Выпалила на одном дыхании.

– Нет имени. – Кивнул он.

Снова развернулся и пошел дальше.

И все? Ответ принят?

Нет. И это я поняла, когда врезалась в него лбом. Потому что мужчина резко остановился.

– Ой. – Отошла на шаг и потерла лоб.

– И как мне тебя называть? – Незнакомец уставился на меня, часто моргая.

Я перевела дыхание и пожала плечами.

– Не знаю…

– Не знаю. – Повторил он и мои слова, и мое движение. – А что написано в паспорте?

– Ю… Ю-ли-ана…

Светлые глаза сузились. Мужчина хмыкнул.

– Это твое имя?

По спине пробежали мурашки.

– Наверное.

Он развернулся и продолжил путь.

– Значит, так мне тебя называть? – Спросил через плечо.

Я кивнула, соглашаясь. Спохватилась вдруг, что он не увидел.

– Да. – И добавила громче: – Да! Можно и так.

Привыкну. Наверное.

– Хорошо, Юлиана. – Мужчина опять резко остановился. Я едва не впечаталась в него снова. – Оставайся здесь. – И указал на скамейку.

– Угу. – Пробормотала я растерянно.

Прошла к скамейке, села.

Сняла рюкзак, расстегнула и проверила самое главное свое сокровище – наушники. Они оставались в целости и сохранности. Жаль только, плеер разрядился. Музыка всегда хорошо помогала отрешиться от мира, реальности и всего плохого.

В день, когда я убежала из дома, у нас в городе на музыкальном фестивале должны были выступать IOWA, «TheDiverse» и сам Джон Н. Конечно, отчим не отпустил бы меня на подобное мероприятие. Ни на какое мероприятие бы не отпустил. Вообще. Но осознавать, что я пропустила это грандиозное событие и даже не находилась где-то рядом, все равно было грустно. Наверняка, многие мои бывшие одноклассники были там и все могли видеть своими глазами. И слышать. А я нет…

Ну, и ладно.

– Держи.

Я вздрогнула от неожиданности. Застегнула рюкзак, подняла глаза.

– Ох…

Огромная лепешка, в которую был завернут поистине щедрый завтрак: помидоры, мясо, зелень, листья салата, соус. Чего только не виднелось через открытый край этой шавермы. Или как она там правильно называется? Угощение больше было похоже на хлебную корзину с продуктами размером с хорошую такую миску. Ничего подобного я раньше не ела.

Оно во мне, вообще, поместится?

Да… Ням!

– Это мне? – Спросила я на всякий случай.

– Тебе. – Коротко кивнул незнакомец и сел рядом.

Я осторожно взяла из его рук гигантский бутерброд и прицелилась. С какой бы стороны откусить? Ммм…

– Спасибо огромное. – Спохватилась вдруг. Посмотрела на него с благодарностью. Мужчина выглядел теперь спокойным и даже умиротворенным. Моргал так же часто, но уже почти не дергался. – Я… не спросила, как вас зовут?

– Иван. – Выдохнул он, сцепляя руки в замок.

Теперь мне было понятнее, для чего он так делал. Они, его руки, будто жили своей жизнью, временами совершенно не повинуясь хозяину.

– Очень приятно. – Я перевела взгляд на аппетитную шаверму. Вдохнула пьянящий горячий аромат. Мясо, отдавая свой жар помидорам, делало их запах невыносимо вкусным и свежим. Зелень придавала остроты и пряности. Закрыв глаза, я даже на мгновение представила, что нахожусь где-то на природе, у любимого моря, а не на старой лавочке возле вокзала.

– У тебя есть, куда пойти? – Раздался голос Ивана.

– А… Нет. – Сказала ему правду.

Желудок протестующе заурчал.

– Что? Негде ночевать? – Его брови медленно поползли вверх.

– Не-а. – Откусила большой кусок и почувствовала приятное покалывание на языке.

– Совсем?

Прожевала и проглотила. Стерла соус с губ тыльной стороной ладони.

– Угу. – Я решила, что будет невежливо жеваться во время разговора, поэтому повернулась к нему. – А вы здесь работаете? Или… живете?

Если бы полицейские не знали Ивана, то вряд ли бы просто так нас отпустили.

– Работаю. – Кивнул он. – Ты ешь. Ешь. – Мужчина дернул плечами. – И живу. Недалеко. Через дорогу от здания старого вокзала. – Махнул рукой: – Там.

– Па-ня-на. – С набитым ртом отозвалась я.

– И что ты планируешь? – Нахмурился он. – В смысле, у тебя что, совсем нет дома? Родственников?

– А-а. – Я отрицательно покачала головой и, не прожевав, как следует, кусок, с остервенением вгрызлась в шаверму еще раз. – Ни денег. – Быстро задвигала челюстями. – Ни дома. Ничего.

Будь он негодяем, продал бы сейчас же в какой-нибудь местный публичный дом, где меня приковали бы к кровати и накачали бы наркотиками. Учитель из нашей школы рассказывала в прошлом году о таком случае.

– Хоть прямо тут не умирай. – Сообщила, вложив всю искренность в свои слова. Заметила, как у него сразу же округлились глаза. – Нет-нет, я прямо здесь не собираюсь. Честно. И не сейчас.

И тут Иван вдруг весело рассмеялся. А я следом. Так захохотала, аж слезы из глаз брызнули. И чуть не подавилась. А мужчина, уже не смеясь, задергал плечами и принялся странно поворачивать голову набок.

Но продолжал улыбаться… Кажется…

В этот момент ко мне пришла мысль, что он очень уютный.

Редкое ощущение.

Ты никогда не видел человека, но, поговорив всего несколько минут, понимаешь, что знаком с ним уже целую вечность.

Бывает же…

– Я знаю, кто тебе может помочь. – Сказал вдруг он, резко встав.

Я тоже машинально соскочила со скамейки.

– Кто? – Еле проглотила огромный кусок помидорины.

– Пойдем! – Жестом указал направо. – Она здесь всем заведует. Начальник вокзала.

Она. Она… Стало быть, женщина. Ну, не так уж и страшно.

– Хорофо. – Ответила, дожевывая кусок мяса.

– Прости, – морщась, как от боли, попросил он.

Нагнулся и коснулся ладонями сидения скамьи, где я только что сидела. Выпрямился, наклонился и коснулся еще раз.

Интересный ритуал.

Я постаралась не выглядеть удивленной или смущенной этими странными действиями.

– Теперь можно идти. – Иван кивнул несколько раз. – Можно идти.

– Ну, пошли. – Улыбнулась и пропустила его вперед.

8

Он открыл дверь, остановился в проеме и коснулся руками дверной коробки с двух сторон. Опустил руки, снова поднял и еще раз коснулся. И все это, неловко пряча от меня глаза.

Понятно. Еще один его ритуал.

– Ну, – мужчина отошел от двери и пропустил меня в кабинет, – иди. Иди.

– Угу, – я несмело ступила внутрь.

Поджилки буквально затряслись от страха. Тело заходило ходуном.

Несмело подняла глаза.

Начальник вокзала оказалась женщиной лет сорока пяти, сидящей за широким столом. Пышнотелой, в форменном костюме, еле сдерживающем натиск груди размера этак пятого-шестого. Мой взгляд сразу привлекли ее по-мужски огромные кисти. Гладкие, сильные, с прозрачно-синеватой кожей, открывающей взору карту мельчайших сосудов и крупных синих вен.

Маникюр ее, настоящий, с нанесенным розовым лаком, смотрелся, на удивление, уместно. Да и прическа (сложенные в аккуратный клубочек на затылке пышные светлые волосы) говорили об ухоженности своей хозяйки и умении следить за собой.

– Юля? – Оторвавшись от бумаг, прогрохотала она.

– Да… Здравствуйте. – Я замерла на пороге, не решаясь ступить и шагу. – Ю…Юлиана.

– Садись. – Басовито произнесла она и указала рукой на стул напротив ее стола. – Меня зовут Маргарита Сергеевна.

– Очень приятно…

Я послушно села. Задержала дыхание, не позволяя ему со свистом вырываться из груди. И прикусила губу, дав себе обещание стойко выдержать взгляд суровой женщины-железнодорожника.

Оглядев скромный, хорошо обставленный, но плохо освещенный кабинет, я подняла, наконец, глаза на незнакомку. При всей своей внешней несгибаемости было в ней что-то истинно женственное. Взгляд? Может, милые ямочки на сухих щеках, подцвеченных румянами? Или плавно очерченные помадой тонкие губы? Не знаю. Это что-то было настолько неуловимым, что сбивало меня с толку.

– Значит, Гончар твой родственник? – Женщина подвигала затекшими руками и отклонилась на спинку кресла.

Я нервно потерла пальцем шершавую кожу на своих губах.

– Гончар…

Это она про кого? Про моего спасителя?

– Да. Иван Гончар. – Она усмехнулась. – Твой дядя. – И ее брови вдруг легли над веками прямой стрелой, сойдясь в одну на переносице. Голубовато-серые глаза подозрительно сузились и блеснули холодом. – Или ты не знала фамилию своего дяди?

– Знала. – Ответила я, ерзая на стуле.

Женщина смерила меня тяжелым взглядом.

– Да я знаю, что нет у Вани никаких племянниц. И не было никогда. – Она поправила рукава темно-зеленой блузки, выставляющиеся из-под форменного пиджака. – Мы с ним с детства знакомы. Учились вместе. Кроме матери с отцом, которые умерли лет десять назад, у него живых родственников нет. Да и будь ты племянницей, привел бы он тебя к себе в квартиру, и не стал бы просить меня. А так… сразу видно – чужая ты ему. Жалеет, видимо.

– Простите… – я виновато опустила взгляд на свои колени.

Быстро меня раскусили.

– Ну… – Женщина пожала плечами. – Если он просит за тебя, значит, ты того стоишь. Он вообще никогда ни за кого не просил. Даже, когда я устраивала его сюда. Долго не соглашался, считая это подачкой. С его мозгами работать бы электромехаником СЦБ или электромонтером, но по состоянию здоровья не допустят. – Шумно выдохнула, наклоняясь локтями на стол. – Вот и приходится убирать территорию.

– А что с ним? – Спросила я напрямую.

На лбу женщины мелкими складочками отразилось удивление:

– Вы давно с ним, вообще, знакомы, деточка?

«Говори честно. Или совсем не говори» – учила меня мама.

– Меньше часа. – Выпалила как на духу.

И тут же услышала, как ее ноздри жадно засасывают воздух.

– Дела…

– Это очень плохо, да? – Облизнув губы, я робко улыбнулась. – Теперь вы меня выгоните?

– Кхм. – Прокашлялась она. – Нет. Теперь мне стало еще интереснее. – Скользнула взглядом по мне от макушки до талии. – На бродяжку ты не похожа, так в чем же дело? Говори.

Мои скитания и беды отражались лишь в усталом лице и немытых волосах, в остальном она была права – я выглядела обычной девочкой.

– Мне просто некуда пойти.