– Тогда я ещё ходила. – Бессмысленно начала я. – Мы… мы поехали на озеро. Оливия просто обожала озёра. – Я словно растеряла все слова, они убежали от меня к кому-то другому, кто не нуждался в том, чтобы отчаянно выдумывать ответы. – Она… она сказала, что разговаривает с лесом. И когда она это делает, то слышит маму. Та… отвечает ей шумом ветвей и криком птиц. – Я подняла взгляд на солнце, льющее сквозь ветви вязов на нас своё неподобающее великолепие – такое же яркое, как свет, который излучала Оливия. – Я думаю, что она искала там утешения. Но не нашла.

– Прости. Прости меня, прости. – Мика пошарил по карманам, но ничего не нашёл, тогда приложил к моему лицу свою ладонь.

В этот момент я с ужасом поняла, что плачу.

– Я бы многое сейчас отдал за то, чтобы познакомиться с ней. – Хрипло сказал он.

Всхлипнув, я подняла на него взгляд. Чёрт. Мика улыбался искренней, доброй улыбкой. Он смотрел на меня, склонив голову набок – точно так же, как это делала когда-то Оливия.

– Я бы многое отдала за возможность вернуть её. – Сквозь комок в горле выдавила я.

И в этот раз я была абсолютно честна.

Глава 18

– Кстати. – Тряхнув копной каштановых волос, вдруг сказал Мика. Сунул руку за ворот своей футболки и вытащил оттуда болтавшийся на цепочке серебряный крест. – Это принадлежало ей.

Моё сердце толкнулось и замерло.

– Да. – Прошептала я.

Трудно было не узнать его. В последний раз я видела этот крест в лесу на мёрзлой траве.

– Я взял его себе как напоминание о том, что иногда бывает поздно. Для раскаяния, для встречи, для любви – неважно. Иногда просто бывает поздно, и ничего уже нельзя изменить.

– А разве можно носить чужой крест? – С трудом выдавила я.

– А разве нет?

– А я не знаю.

Мы оба не были экспертами по религии и не знали этих тонкостей.

– Я просто хочу, чтобы частичка Оливии была со мной.

Я кивнула.

– Она верила, что он может защитить её от всего.

«Она заблуждалась» – но никто из нас не произнёс этого вслух. Только где-то в верхушках деревьев громко крикнул ворон.

Мы ещё немного постояли у могилы, а затем двинулись в обратный путь.

– Так почему ты переехал? – Спросила я, когда Мика провёз меня через кладбищенские ворота.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе то, в чём не признавался никому? – Пропел парень.

Голос его прозвучал так, будто он намеренно хотел казаться веселым, чтобы не придавать серьёзности разговору.

– Я – единственная, кого ты знаешь в этом городе. – Напомнила я.

Подняла голову вверх и увидела, что Мика заметно сник. Но у него всё же хватило мужества посмотреть мне в лицо:

– Моя мама вышла замуж, и у неё скоро родится новый маленький Мика.

– Ого.

– А так как я не очень лажу с её новым мужем, считающим себя полноправным хозяином в нашем доме, то она предложила мне пожить у отца. Я не стал унижаться и просить остаться там до совершеннолетия. Если мешаю им – о’кей. Один звонок Отсо решил проблему, и вот я здесь.

Ему очень хотелось казаться весёлым и бодрым, но взгляд у него был такой, словно ему хотелось закричать от боли.

Я вдруг поймала себя на мысли, что это всего вторая наша встреча, а я уже неплохо гадаю по глазам Мики Ярвинена.

– И как вы ладите с отцом?

– Пока тяжеловато. Представь, двое взрослых мужчин, которые практически не знали друг друга, теперь вынуждены общаться и проживать на одной территории.

– Вы не ругаетесь?

– Наши обеды и ужины проходят в тишине. – Признался парень.

– Дай ему шанс. – Улыбнулась я. – Ты – всё, что у него осталось.

– Оливия бы так сказала?

– Несомненно.

Когда мы добрались до моего дома, Софья ждала меня на веранде. Она поднялась с кресла, сняла капюшон куртки и выдернула из ушей наушники. Я бы всё отдала за то, чтобы раз за разом прокручивать на повторе её изумлённое лицо.

– Здрасьте. – Хмыкнула она, переводя взгляд с меня на Мику и обратно. – А я-то думала, куда это тебя понесло?

– Привет. – Парень подкатил меня к ступеням.

– Это Софья, моя сестра. – Нехотя представила я её и указала на своего спутника. – А это Мика, наш сосед.

– Правда? – Оживилась сестра.

– Да. Мика Ярвинен. – Он протянул ей руку.

– Ух, ты, – она пожала её, глядя на него снизу вверх. – А я и не знала, что у Отсо есть…

– Сын. – Сообщил он ей.

Софья казалась озадаченной, она бросила на меня взволнованный взгляд, а затем снова посмотрела на него.

– Вот так новости.

– Отец примерно то же самое сказал, когда узнал, что я приезжаю. – Улыбнулся Мика.

Софья захлопала ресницами, а я для себя отметила, что парень не стал скользить взглядом по аппетитным округлостям моей сестры, обтянутым в чёрные леггинсы. От этого он стал для меня только симпатичнее.

– Так куда ты возил Анну, Мика Ярвинен? – Спросила она с интересом.

– Мы просто прогулялись, – ответил он, словно спрашивая у меня глазами, так ли всё было.

– Именно так. – Подтвердила я.

Софья поправила стоящие колом чёрные волосы и хищно коснулась языком пирсинга в своей нижней губе. Она не знала, говорим ли мы правду, и как реагировать, если окажется, что это не так. А мы с Микой продолжали улыбаться друг другу, и это, похоже, нравилось ей ещё меньше.

– И как ты планируешь подняться? – Бросила она мне. – Тебе подать стул?

Вот это любезность.

– А что, я не смогу поднять тебя вместе с коляской? – Нахмурился Мика.

– Ты испачкаешь джинсы. – Предупредила я. – Лучше пересади меня на стул, затем подними коляску, затем я пересяду в неё. – И тут же поправилась: – Если тебе не трудно.

– Подожди, – замотал он головой, – давай лучше так. – Развернул меня спиной к лестнице и приказал: – Держись!

Я только успела схватиться за дуги колёс, как парень поднялся сначала на одну ступень и подтянул меня вверх, затем на вторую и подтянул снова. Пара секунд, и вот я уже была на веранде перед входом в дом.

– Ничего себе! – Присвистнула Софья.

Мика лишь пожал плечами и отряхнул ладони:

– Проще простого!

– Спасибо. – Смущённо улыбнулась я.

Больше всего мне хотелось знать, увидимся ли мы вновь, но я не смела спрашивать об этом – тем более, в присутствии сестры.

– Не за что. – Мика смотрел на меня, не отрываясь, и будто должен был сказать что-то ещё, но этого так и не происходило.

Моя сестра кашлянула, и волшебное мгновение промелькнуло и исчезло, словно бабочка, присевшая на цветок.

– Ну, ладно. Счастливо. – Сказала я с надеждой.

– Пока, профессор! – Улыбнулся мне своей фирменной улыбкой Мика.

– Профессор? – Решив, что ей послышалось, прищурилась Софья.

Но никто не стал ей объяснять значения сказанного. И лично я была рада тому, что у нас с соседом появились общие тайны.

Мика сбежал по ступеням и направился к калитке своей легкой походкой. В этот момент я вдруг вспомнила кое о чем и крикнула:

– Подожди!

– Что? – Обернулся он и замер.

Я обратилась к сестре:

– Открой гараж, пожалуйста.

Она тяжело вздохнула и пошла за ключом.

Пока её не было, парень преодолел разделявшие нас метры и посмотрел мне в глаза так многозначительно, что внутри у меня упало в обморок всё, что зовётся душой.

Похоже, к его взглядам так просто не привыкнешь, и на это мне потребуется время. Если, конечно, нам с ним суждено будет увидеться ещё раз.

– Там. – Сглотнув, сказала я. – Слева, у стены. Иди и возьми его. Похоже, он твой.

Его густые брови взметнулись вверх.

– Люблю загадки. – Произнёс Мика и, услышав, как ползёт вверх гаражная дверь, метнулся туда.

У меня по спине побежали мурашки.

– Велосипед?! – Послышался через пару секунд его ошарашенный голос. – Велосипед…

– Да! – Крикнула я. – Бери и тащи сюда!

Через мгновение парень уже стоял возле меня, держа велосипед за руль, как оленя за рога. В его взгляде было столько непонимания, что я поспешила пояснить:

– Когда Оливия доставала его из вашего гаража, на нём был бант, и я подумала…

– Чёрт подери! – Воскликнул Мика, в изумлении оглядывая велик. – Это он? Не может быть! Я помню его! Помню! Отец притащил его на моё десятилетие, но я отказался выходить, разговаривать с ним и принимать подарок… – Он провёл ладонью по сидению, затем коснулся пальцами клаксона. «Дзынь!» Мика покачал головой. – Я наблюдал в окно за тем, как он уходил, и мне жутко хотелось закричать и остановить папу… Но я знал, как было важно для мамы знать, что я на её стороне, поэтому молча провожал его взглядом.

Он осматривал велик, не веря своим глазам.

– Ты немного подрос с тех пор. – Я пожала плечами.

– Ничего страшного. – Парень посмотрел на меня с благодарностью. – Представляешь, каково спустя годы получить подарок, о котором мечтал, будучи мальчишкой?

– Нет.

– Потрясно! – Рассмеялся он.

– Тогда прокатись скорее. – Улыбнулась я.

– Точно. – Мика лихорадочно вцепился в руль и помчался к калитке. Выведя велик на дорогу, он повернулся и крикнул: – Спасибо, Анна! Спасибо тебе!

В его лице было столько радости, что я даже внутренне продолжала улыбаться.

Мика запрыгнул на велосипед и покатил по улице, а я въехала в дом только после того, как проводила его взглядом.

– И что это было? – Софья, сложив руки на груди, наблюдала за тем, как я вожусь с дверью. – Скажешь мне?

– Тебе – нет. – Не глядя на неё, ответила я.

Глава 19

ЧЕТВЕРГ, 4 ИЮНЯ

У меня загудело в ушах.

– Подожди. – Попросила я, мотая головой из стороны в сторону, и не желая слушать эти бредни. – Подожди, мам!

– Я понимаю, Анна. – Мать смотрела на меня, как на бедного, бездомного котёнка. Она так редко проявляла ко мне нежность и мягкость, что мне казалось, будто я впервые вижу её такой. – Тебе сейчас очень тяжело. Как и всем нам.

– Мам, скажи толком, что происходит? – Попросила я.

В этот момент на улице раздался жуткий грохот. Мы с мамой одновременно обернулись к окну. Грузчики бегали, размахивали руками, даже через стекло отчётливо слышалась отборная брань. Один из поддонов вместо того, чтобы аккуратно опуститься на газон, рухнул прямо на проезжую часть – оборвался трос.

Дрисс лаял, поставив передние лапы поверх калитки, а Софья тщетно пыталась его оттащить. От этой какофонии у меня ещё сильнее загудело в ушах.

– Надеюсь, никого не пришибло. – Взволнованно проговорила мама.

И только тогда я заметила, что во дворе Илоны Пельцер царил настоящий кавардак: в вырытом посреди двора небольшом котловане уже шла отделка декоративным камнем, а вокруг валялась груда инструмента, обломки натурального камня и горы гальки. А в стороне, у ворот, гремела бетономешалка с раствором. И когда на землю грохнулся поддон, из этого котлована на подмогу дружно начали выскакивать рабочие: один за другим, человек пять. Целая строительная бригада.

У меня никак не укладывалось в голове: когда же они успели вырыть целый бассейн, если приехали только что?

– Зря она всё это затеяла. – Тихо проронила мама, отстраняясь от окна. – Небольшой лужицы ей бы хватило, к чему целый бассейн?

Я тоже поспешила отвернуться, но от этого движения мою голову пронзило резкой болью.

– Чёрт, – я коснулась рукой лба и вдруг нащупала какое-то болезненное уплотнение на линии роста волос. – Что это?

– У тебя синяк, Анна. – Мама придержала мою руку. – Не трогай, я тебе его обработала.

– Откуда у меня синяк?

Я тщетно пыталась вспомнить, но ничего не выходило.

– Я не знаю, ты ударилась. – Она пожала плечами. – Мы так и не поняли как.

– А когда это было?

– Вечером во вторник.

– Вторник?

Я снова взяла телефон и уставилась на дату.

Во вторник у меня не было никакого синяка. Ровно, как и в среду, и в четверг. И вообще, сейчас не четвертое июня, а первое.

– Мам… – Я сглотнула, чувствуя, как у меня начинает кружиться голова. – Мика не звонил? – Снова потёрла синяк. – Хотя, нет, ещё ведь только утро. Сегодня мы должны встретиться, и мне нужно срочно связаться с ним.

Я подтянула к кровати коляску, собралась пересесть на неё, но мать остановила меня, перехватив и крепко сжав моё запястье.

– Тебе нужно успокоиться, Анна.

– Где Мика, мама? – Спросила я, вглядываясь в её лицо.