На этом мы прервались. За эту ночь он напишет не раз. Я прочту, может, сразу, а может, только утром, если усну. Потом он снова позвонит. В современном мире разлука выглядит не так пугающе, как во времена наших родителей.

Я отставила ноутбук в сторону и вытянулась на кровати. На его кровати. Моя кровать все еще находилась в квартире по соседству, и она пока меня ждала. Заколачивать пожарный выход нельзя. Хотя бы для того, чтоб суженый знал, что задняя дверь есть в наличии и всегда может быть открыта. И неважно, что ты не собираешься ее открывать. Ему об этом знать необязательно.

Пофиг запрыгнул ко мне, и с благосклонным мурчанием лег рядом, прижавшись своим теплым тарахтящим боком к моей ноге. Он прекрасно освоился в новой квартире, нашел немало укрытий, откуда Тёмыч не мог его выковырять, а привычку Света кормить питомца любимой женщины до отвала вообще считал жизненной благодатью. Новообретенное существование Пофига Кариша называла мужским раем: бабы, мясо, мордобой.

От кота мысли вильнули в иную сторону. В сторону моих пусть необоснованных, но все же страхов, связанных с «той женщиной». Называть ее матерью, даже с приставкой «биологическая», у меня язык не поворачивался. Не интересовалась она никогда судьбой ребенка, чтоб так называться. А зачать да родить – наука не великая. С этим и подростки справляются.

Слишком полюбила я двух одиноких мальчиков, чтобы однажды наблюдать, как в нашу жизнь врывается их прошлое. Прав на Тёма у той женщины не было, сама от них отказалась. Свет вспоминал о ней с неохотой и точно так же не интересовался ее судьбой. Еще поведал мне как-то наедине Альбертович, что счастье бывшей невестки давно протекало в столице с новым мужем и новым ребенком. Я от всей души желала ей стабильности и покоя, чтобы эта женщина никогда не появилась на пороге нашего дома…

В дверь позвонили.

Словно ошпаренная, я соскочила с кровати. Во-первых, незваный ночной гость мне так ребенка разбудит, во-вторых, сердце от страха в пятки провалилось. Неужели мысли материализовались?

Напротив глазка стояла знакомая блондинка.

Все-таки по мне можно легко определить, что романы пишу. Ожидаю сказочных поворотов. Только в книге бы на моем пороге сейчас возникла та особа. Это было бы логичной развязкой всего романа. Ведь тогда бы в жизни главной героини, то есть меня, появилась стабильность и однозначная уверенность, что этот этап войны за семейное счастье преодолен. Но увы…

Мила явно не меня ожидала увидеть. Не зря, видимо, в тот день на водопадах узнала ее имя.

– Чем могу помочь? – я первая нарушила молчание.

– Ничем, – проговорила гостья, глядя на меня пустым взглядом. – А Свет дома?

– Нет.

Честно говоря, я удивилась. Разве она не в курсе, где он?

– Я сменила работу, – словно отвечая на мой вопрос, проговорила Мила. – Что во мне не так?

Догадаться, что девчонка не совсем трезвая, труда не составило.

– Ты как сюда добралась?

– На метро и пешком. Что во мне не так? – ее слегка повело в сторону.

В облегающих джинсах, на каблуках, в коротком топе под расстегнутым пиджаком, пьяная, посреди ночи она выглядела, как потенциальная жертва насилия. Каким только чудом уцелела по пути сюда!

– Ты у него это хотела спросить?

Мила кивнула.

– Он не ответит.

– Я тебя ненавижу, – произнесла она с нескрываемой злобой.

У меня был выбор: захлопнуть дверь или вызвать ей такси. Будь я помладше, скорее всего, выбрала бы первый вариант. Но младше я не была.

– Заходи.

Мила шарахнулась, когда я отступила в сторону, пропуская ее внутрь.

– Хочешь знать, какая я? Заходи.

У нее тоже был выбор. Будь она постарше, развернулась бы и навсегда выкинула меня и Света из своей жизни. Но старше она не была.

Осторожно, немного испуганно девчонка шагнула через порог.

– Сядь на кухне. Я сейчас приду.

Мила колебалась мгновение, затем подчинилась.

Я проверила Тёма, и тихо из комнаты позвонила Карише. Если кто и был мне сейчас необходим, то это она.

По возвращении нашла бывшую девушку Света сидящей на краешке стула и упирающейся лбом в край стола.

– Он там, в комнате, да?

– Кто? – не поняла я, хотя и догадалась.

Милу вряд ли заинтересует ребенок, только его отец. Не того типа она человек.

– Свет.

Догадка оказалась верной.

– Нет. Там только Тём.

– Кто? – промямлила она.

– Сын.

– Он никогда не говорил про сына.

Я улыбнулась. Невероятной скрытности мужчина. Как можно было успешно утаивать личную жизнь от коллег по работе, мне, наверное, останется лишь гадать.

Мила подняла голову и смерила меня оценивающим взглядом.

– Чем я хуже?

Да вот хотя бы этим вопросом «кто». Тогда, на водопадах, он назвал имя сына, но она не запомнила, и теперь не подумала, что Тём может быть тут. И я готова поклясться, окажись она на моем месте в день нашего первого со Светом свидания, наверняка сокрушалась бы и раздражалась об утерянном из-за его ребенка совместном ужине. Она всегда будет воспринимать Тёма как помеху или довесок, но не как полноправного члена семьи. Это слишком очевидно. Да и не пытается девушка Мила относиться как-то иначе. Все, что сейчас она пытается сделать – пожалеть себя.

Так я подумала, но вслух произнесла:

– Ничем.

Как любая раненая женщина, она еще долго будет привязана к Свету, пытаясь понять, почему ей предпочли другую. И никакие разумные доводы тут не помогут. Она будет снова и снова в мыслях возвращаться ко мне, оценивая «соперницу» со всех сторон. Маниакально будет искать доказательства, что у нас со Светом не ладятся отношения, что он несчастлив, что он мне изменяет. Будет жаждать общения с людьми, которые захотят ей снова и снова повторять, что она лучше меня, и рассуждать о моих недостатках, реальных и надуманных.

Будто в подтверждение милая Мила продолжала смотреть на меня, как на товар. Не упустила ни одной детали.

Утром она вспомнит об этом визите со стыдом, но уже через пару часов найдет своему поведению оправдание и обвинит в своих бедах Веру. Любопытно, что не себя и не Света обвинит, а именно меня. Она – ангел, он – ничего не понимающий красавчик-тюфяк, а я – хитрая-прехитрая гарпия-разлучница. И пусть вся правда останется за порогом тщеславия и эгоизма, пока балом правит приятная душе слепая сказка.

– Я у тебя ночевать останусь.

Это мне уже заявила Кариша, вернувшись под утро из организованного мной заезда.

– На квартиру с этого ракурса гляну и заодно покараулю. Не дай бог вернется, красотка.

– Думаешь, вернется?

– Не знаю, – подруга пожала плечами и тихо застонала, потягиваясь на диване в гостиной. – Старость пришла – спина болит. Мила наша молчала всю дорогу и носом клевала. Еле растолкала, чтоб в квартиру поднять. А что там ей в голову взбредет после пробуждения, кто предугадает? Она еще что-нибудь тебе говорила?

Я вздохнула и легла на пол рядом.

– Да. Сказала, что я старая, чтоб рожать ребенка.

– Очаровательно.

– Я тоже так подумала.

– А Свет что думает?

– Мы об этом не говорили еще. Но вообще он мне сознался, что у маменьки моей обо мне многое выведал. Она ему даже умудрилась «нечаянно» рассказать, что я таблетки после той операции пью. И про саму операцию тоже.

Кариша от переизбытка эмоций руками всплеснула.

– Я тебе тогда говорила! С ним начинаешь диалог, а потом как в тумане!

Я рассмеялась.

– Знаю. С ним нельзя ничему удивляться.

– Как думаешь, – после недолгой паузы едва слышно проговорила Карина, – Мила… Это и был злодей в твоей сказке? Тот самый, с которым героиня в конце всегда сражается. Или им был Тихомир? Или еще может оказаться бывшая жена?

Как ни крути, а мы подруги. Мысли схожие и вопросы схожие.

– Мила мало похожа на злодея, бывшую жену Света я никогда не видела, Кох-старший тоже на роль плохиша не годится. Да и жизнь сама по себе мало напоминает сказку. Вереница случайных встреч и событий, у которых нет четкого плана. Нет пролога или эпилога, нет разбиения на главы. Нет добрых и злых персонажей. И итоговой битвы не бывает. Жизнь вся целиком, сама по себе, уже непрерывная итоговая битва.

– Ты про Тёма?

– И про него тоже.

Вместо эпилога

Черногория. Год спустя.

– Мы точно едем не туда!

– Навигатор сказал, что нам точно туда.

– У меня на карте от Рисана до Херцег-Нови нарисована нормальная дорога! Это не нормальная дорога, – я ткнула пальцем в лобовое стекло, туда, где прямо перед бампером нашего автомобиля в неизвестность вела асфальтированная полоса шириной меньше трех метров.

Близко к полосе подступали деревья с густой кроной, коварно маскируя обрыв с одной стороны и уходящий вверх крутой подъем горы – с другой.

– Почему не нормальная? Асфальт-то есть.

– Но машин-то нет! Ни за нами, ни навстречу еще ни одной не попалось.

– Кошечка, если нам встречная машина попадется, мы километра два задом сдавать будем до ближайшего расширения, – Свет коротко посигналил, вписываясь в очередной крутой поворот.

– Я об этом и говорю.

– О чем?

– О том, что это не может быть нормальная дорога.

– Почему?

С тихим обессиленным рычанием я постучала себя по лбу картой.

– Что такое? – наигранно обеспокоенно поинтересовался Свет.

Вместо ответа у меня получился нервный смешок.

– Считаешь, надо повернуть обратно?

– Да!

– Ну ладно, – озорной мальчик пожал плечами и остановился.

Я выдохнула, запоздало сообразив, в чем дело. Конечно, он и сам прекрасно знал, что навигатор подводит, давно принял решение развернуться, просто искал подходящую площадку, а со мной спорить… так это его любимое занятие, и он всегда находит пути эти споры спровоцировать.

– Так?

Теперь мы ехали в обратную сторону.

– Так, – я состроила недовольную гримасу.

Свет на секунду взглянул на меня со своей привычной сногсшибательной улыбкой на губах.

– Ты как-то нахмурилась. Почему?

– Корова! – радостно провозгласил с заднего сиденья Тём.

Теперь он выговаривал все буквы, за исключением «р», поэтому у него получилось уже хорошо понятное «коова».

Автомобиль резко затормозил. На дороге перед новым витком серпантина действительно стояла «коова». Красивая, с колокольчиком на шее. Она лениво жевала и не менее лениво нас изучала.

– Точно, малыш, – подтвердила я, гадая откуда она могла здесь появиться.

– Горная корова, – сочинил поправку Свет.

– И кто задом будет сдавать? Мы или горная корова?

– Давай спросим.

Среагировать я не успела, наш находчивый водитель действительно открыл окно и, высунувшись, довольно громко проговорил:

– Мадам, нам бы проехать!

Дальше я своим глазам не поверила. Каким-то чудом мадам его поняла. Она сначала пошла к одной обочине, но там был обрыв, так что она развернулась и отправилась ко второй. А там уже вполне резво полезла наверх, за деревья, по одной ей известной тропе.

– Невероятно! – искренне восхитилась я.

– Травку кушать, – поддакнул Тём.

– Выйдешь за нас замуж?

– Й… М… А? – не вписалась Вера в новый виток диалога.

– Спрашиваю, замуж за нас выйдешь?

Год назад я бы начала мямлить и размышлять о том, какой Свет непредсказуемый и странный. Но это было год назад. Теперь надолго выбить меня из колеи не выйдет.

– А можно это было спросить не между гордым горным жвачным и поисками трассы до Херцег-Нови?

– Можно, – согласился как ни в чем не бывало потенциальный муж. – Но у меня с романтикой проблемы. Красиво говорить не умею и в свечах, цветах обязательно портачу. Зато врасплох заставать умею. Так выйдешь или да?

– Или да?!

– Ответ принят.

– А-а! – я не удержалась от возмущенного возгласа, потом и от смеха тоже не удержалась. – Я не говорила «да»!