* * *

Первым делом с утра нас ждало объявление. Оно прогремело в каждом коридоре общежития и в каждой учебной аудитории. В холле первого этажа и студенческой столовой. На открытом полигоне и во внутреннем дворике между корпусами. И уже через минуту все до единого адепты Маджериума обсуждали главную новость сегодняшнего дня – введенный в академии комендантский час. Если до этого момента кто-то еще был не в курсе несвоевременной кончины Эбигейл Нортон, то теперь таковых не осталось.

Казалось, атмосфера в Маджериуме стала еще более мрачной. От былых шуточек и веселых разговоров не осталось и следа. И я вдруг остро как никогда осознала, что хочу сбежать. Хочу спрятаться от действительности, забыться и хоть ненадолго выкинуть все мрачные мысли из головы.

Но, как назло, все вокруг только и делали, что обсуждали убийство Эбби. Уж не знаю как, но слухи об истинной причине смерти девушки очень быстро просочились в студенческие ряды. Ребята то и дело опасливо озирались, сбивались в группы, боясь ходить поодиночке. Ощущение, что угроза нависла над всеми нами, неминуемо проникало в сознание. В каждую клеточку тела. Не давало шанса расслабиться ни на мгновение.

А тот факт, что Монтего не явился сегодня на завтрак, заставлял меня нервничать еще больше. Благо еще с вечера я все-таки набралась храбрости и узнала у Рэнкса номер его комнаты. Парни оказались соседями. И хоть Питер предложил занести Скаю куртку, я оставила ее себе. Решила, что это будет отличным поводом проведать парня и удостовериться, что с ним все в порядке.

Так что, быстро проглотив свой завтрак, я направилась обратно к жилым комнатам, надеясь, что успею проведать Ская до начала занятий. Нашла нужную дверь и замерла перед створкой. Оглянулась по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет. Отчего-то не хотелось, чтобы кто-то видел, как я стучусь в мужскую спальню. Это казалось жутко неприличным. Тем не менее я занесла ладонь и постучала.

Ответом мне была лишь тишина. И я на мгновение усомнилась в правильности своего решения.

Возможно, я поспешила? Может, Скай давно проснулся и отправился в столовую или на занятия, и мы попросту разминулись с ним где-то по дороге? Уже хотела развернуться и трусливо сбежать. Но вдруг с той стороны раздались тихие шаги и звук отодвигаемого засова. В дверном проеме появилась взлохмаченная голова Монтего, а весь его вид от заспанного лица до помятой рубашки говорил о том, что я своим стуком вырвала парня из объятий сна.

– Привет.

– Привет. – Скай натянуто улыбнулся и провел рукой по волосам, создавая еще больший беспорядок на голове.

– Прости, что разбудила.

– Уже утро? Вот бездна, сколько я проспал?

– Да. Уже утро. Но занятия еще не начались. И я… вот… – Мне стало немного неловко, и я протянула Монтего куртку, прикрываясь ей, словно щитом. – Ты оставил вчера в гостиной. А еще вот! Я захватила тебе завтрак.

Следом за курткой протянула два завернутых в бумажную салфетку пирожка, которые догадалась прихватить из столовой. Как знала, что Монтего ничего не ел со вчерашнего дня.

Скай улыбнулся. Теперь уже не натянуто, а тепло и мягко. Но вместо того чтобы забрать подношение, шире распахнул створку, приглашая меня войти.

– Проходи. У меня, правда, не убрано…

Кажется, я впервые увидела, как Монтего смутился. И в этот миг моя собственная неловкость испарилась, словно ее и не было.

Я крепче прижала к себе куртку, пряча улыбку за меховым воротником, и, вложив в руку Монтего пирожки, шагнула внутрь.

В комнате, и правда, было не убрано. Постель смята. Ботинки со спутанными шнурками валялись в разных углах. Книги были разбросаны где попало. Один корешок торчал из-под подушки, вот-вот грозя свалиться с кровати. На полу какой-то мусор, то ли шелуха, то ли… древесная стружка?

Я перевела взгляд на письменный стол, где полагалось лежать учебникам и письменным принадлежностям, но там обнаружилось нечто совсем иное.

– Ох, Скай! Это ты сделал?

Я свалила куртку на ближайший стул и подошла к столу. Тот был буквально завален деревянными статуэтками разной степени готовности. Вырезанные фигурки полночников, нюхачей, гарпий. Голова драггаста с загнутыми кручеными рогами. Тонкая изящная кельпи, к которой даже прикоснуться было страшно, такой хрупкой она казалась. В дальнем углу притаился иглогрив, свирепо ощерившийся десятком острых шипов. А чуть ближе долгохвост обернулся длиннющим хвостом, словно шарфом.

Какие-то заготовки были совсем грубые, черновые. Вырезанные резкими угловатыми фигурами и плоскостями. Другие более детальные, гладкие, доведенные до совершенства. Но в каждой из этих поделок непременно чувствовалась душа. В каждой словно была своя история, пусть то был даже кусок деревяшки со слегка обозначенной формой.

И теперь, глядя на этот стол, заваленный стружкой, ножами и изогнутыми лезвиями, я наконец поняла, почему, когда Скай рядом, я всегда чувствую этот запах. Запах сосновой смолы и нагретого дерева. Этой самой стружки, свернутой тугими кольцами и разбросанной по полу. Этот запах прочно въелся в его руки, кожу. Наполнял комнату, делая ее невероятно уютной.

И даже беспорядок перестал смущать, став частью естественного творческого процесса.

– Да так. Мастерю иногда, когда хочется чем-то занять руки.

Скай пожал плечами, словно он тут был ни при чем, и флегматично сунул в рот принесенный пирожок.

Я же осмелилась взять со стола одну из фигурок. Это был еще не оконченный чернокрыл. Голова, длинная шея и пара передних крыльев были полностью выточены и отшлифованы. А остальная часть так и осталась внутри грубо срезанного деревянного бруска, отчего казалось, будто полночник вылетает, вырывается из тесного заточения, чтобы в следующее мгновение взмыть в небеса.

– Она еще не готова, – сообщил Скай и так очевидную вещь.

– А мне нравится, – ответила ему, крутя перед глазами фигурку. – Что-то в этом есть…

– Ну, если нравится, то забирай.

Я тотчас смутилась и поставила статуэтку на место.

– Нет, я не могу…

– Почему? – искренне удивился парень. – Можешь выбрать любую. Пускай это будет подарком.

Я вновь скользнула взглядом по столу. Они все были прекрасны. Стало даже немного обидно, что никто больше не видит этой красоты. Что деревянные поделки в беспорядке свалены на столе, вместо того, чтобы красоваться где-нибудь на полке рядом с книгами и декоративными свечами.

– Ну? Выбрала?

Пока я в нерешительности рассматривала статуэтки, Скай отряхнул руки от крошек, подошел сзади и положил подбородок мне на макушку. Невесомо обнял за талию, притягивая к себе.

– Пускай будет эта! – Взяла самую первую понравившуюся фигурку полночника, заточенного в дерево, и развернулась в мужских объятиях.

– Ладно, но если захочешь, я доделаю…

Я лишь отрицательно качнула головой, прижимая к груди статуэтку.

– И вообще, что-то их слишком много, – произнес Скай, обводя взглядом заваленный стол. – Места ни на что не хватает.

И вдруг одним резким движением смахнул со стола половину фигурок, обхватил меня за талию и усадил на очищенный кусочек столешницы. Я только и успела, что сдавленно охнуть, не зная, за что волноваться больше: за упавшие на пол фигурки, часть которых могла попросту сломаться, или за себя, совершенно возмутительным образом сидящую на столе, напротив победно улыбающегося парня.

Наши лица оказались на одном уровне. И сколь сильно я ни была смущена, не могла избежать его взгляда. Мягкого, нежного и вместе с тем горящего жарким пламенем. Опаляющего не хуже живого огня, выпущенного из прозрачной колбы.

– Скай, что ты де…

Я даже возмутиться не успела, как он шагнул ближе и поцеловал меня, не давая возможности договорить. Деревянная статуэтка выскользнула из рук, мягко упала на колени, а я вцепилась в мужские плечи, сама еще не до конца понимая, чего хочу больше: оттолкнуть его или теснее прижать к себе.

Впрочем, второе желание очень быстро взяло вверх. Я и сама не подозревала, как сильно соскучилась по его поцелуям. За всей этой суматохой, сумасшествием, творящимся вокруг, у нас совершенно не было времени побыть вместе. Поговорить. Понять, что все-таки происходит между нами. Всерьез ли это, или лишь жалкая попытка уйти от действительности. Забыться в объятиях друг друга.

Как ни странно, но это и правда работало. Его поцелуи заставляли забыть обо всем на свете. Погружали в какую-то иную реальность, где была лишь теплота его губ и рук. Его прикосновения, то совсем невесомые, то откровенно жадные, голодные.

Я почувствовала, как Скай положил ладонь на мое колено и попытался развести ноги, чтобы подойти еще ближе, прижаться еще теснее.

И мне тоже хотелось этого, но упрямый разум буквально кричал, что это слишком. Что нельзя заходить так далеко, потому что вслед за поцелуями ему непременно захочется большего. А к большему я пока точно была не готова.

– Скай. Погоди, Скай. – Я лишь сильнее стиснула ноги, не давая ему нарушить незримую границу. – Погоди. Мы… Я… Я так на занятие опоздаю! – наконец нашла весомую причину прекратить это безобразие.

Скай нехотя оторвался от моих губ, но отступать не спешил, словно был уверен, что я передумаю.

– Не хочу опять прогуливать. У меня и так с учебой не ладится. Да и тебе… не мешало бы освежиться, – улыбнулась я, взъерошив его и так торчащие во все стороны волосы.

Скай огорченно выдохнул и глянул на свою измятую рубашку.

– Да, это точно… Освежиться мне не помешает, – хмыкнул он и через силу отпустил меня. Поставил на ноги, сняв со стола.

Я обвела взглядом учиненный беспорядок. Не наступить бы ненароком на какую-нибудь поделку…

– И Драг наверняка голодный. Проклятье, я его и вчера толком не кормил!

Ловко лавируя меж разбросанных статуэток, Скай подошел к шкафу и скрылся за одной из распахнутых створок, видимо, намереваясь переодеться.

И мне бы уйти, пока не поздно, но я очень вовремя вспомнила о том, зачем еще рано поутру заявилась к Монтего в спальню.

– Ну, вообще Драг не очень-то и голодный…

Скай выглянул из-за створки, вопросительно приподняв одну бровь.

– Я ходила кормить его вчера вечером, так что…

– Ты… Что? – Теперь Монтего полностью вышел из-за створки шкафа и, коли он успел стянуть рубашку, стоял передо мной в одних брюках, сверкая голым торсом. – Совсем умом тронулась?

– Ну… Я была в твоей куртке, как ты и учил. И со мной был Рэнкс! – тут же начала оправдываться, почувствовав недовольство парня.

Хотя в этот момент я мало смотрела на выражение его лица, взгляд так и норовил сползти ниже. К четкому рельефу мышц и ярко выделяющейся черной татуировке на груди.

– Ненормальные! Выпороть бы… обоих! – рыкнул Монтего.

– Но все же хорошо, – улыбнулась примирительно, но потом вспомнила о главном. – Точнее, не все. Я кое-что видела. Ночью у загона.

Скай нахмурился, вмиг посерьезнев. Сделал несколько шагов ко мне, вновь отвлекая своим совершенным тренированным телом.

Вот бездна! И как перестать пялится на него?

– Скай! Ты не мог бы… одеться?

– Я тебя смущаю? – В его голосе вновь прорезались игривые нотки, и я сама не заметила, как закатила глаза.

– Да!

– Обожаю, когда ты смущаешься! – усмехнулся парень, но все-таки не стал испытывать мою застенчивость и вновь скрылся за створкой шкафа, вытягивая из его недр чистую рубашку. – Так что ты видела?

– Мне показалось, в загоне кто-то был. Не рядом, а внутри, возле навеса.

По моей спине прокатились мурашки. Совсем как ночью. Воспоминания были еще очень свежи. А плохое предчувствие, ставшее чуть ли не моим постоянным спутником, вновь напомнило о себе.

– Это невозможно. Драг бы не подпустил чужого…

– Я понимаю. Но это еще не все. Когда я подошла ближе, я увидела у него в кормушке стебли алдука.

– Алдука? – переспросил Скай, и я почувствовала такое же острое беспокойство в его голосе. – Зараженного?