– Он заставил ее хранить это в тайне? – Грэйсон не стал называть отца по имени и уж точно не хотел бы употребить фразу «ваш муж» из уважения к женщине, сидящей напротив. Но по тону его голоса все было понятно.

– Сомневаюсь, чтобы Шеффу пришлось заставлять Саванну. – Акация говорила даже слишком спокойно. – Насколько я понимаю, мои родители давно уже были в курсе. Еще до… – Ее рука, лежащая на столе, слегка дрогнула. – Еще до твоего рождения. Мне не известны детали, но подозреваю, моя мать перемолвилась словечком с Шеффом. Я как сейчас слышу, как она говорит ему, что романы на стороне – это одно, но следует вести себя осторожнее, как это делал мой отец.

Сделать ребенка своей любовнице – верх безрассудства, особенно если учесть, что ее фамилия Хоторн.

– Это были их деньги, знаешь. – Акация умолкла. Повисла тягостная тишина. – Начальный капитал всех предприятий Шеффа… – Она проглотила вставший в горле ком. – Если моя мать приперла Шеффа к стенке, ее угрозы были очень серьезными, можешь мне поверить.

Грэйсон обдумал услышанное.

– У меня сложилось впечатление, что он из тех, кто «сделал себя сам».

– Я не знала, что вы встречались. – Акация снова опустила глаза.

Грэйсон сочувствовал ей, но знал, что должен предупредить любые ее вопросы об их встрече.

– Мой дедушка только скончался…

– Да, конечно. – Акация быстро заморгала. – Мне очень жаль.

«Она старается не расплакаться».

– Мне тоже очень жаль, – сказал ей Грэйсон. Жена его отца оказалась совсем не такой, какой он ее представлял. Эта женщина ни разу не сорвалась на него. Она была… была такой, какой должна быть мать.

– Двери этого дома открыты для тебя, Грэйсон, – охрипшим голосом сказала Акация, но произнесла она это уверенно, с высоко поднятой головой. – Приходи, когда захочешь.

Грэйсон не мог себе позволить придавать слишком большое значение этим словам.

– Сомневаюсь, что Саванна с вами согласится.

– Саванна всю жизнь жила так, чтобы Шефф мог ею гордиться, – мягко сказала Акация. – Малышкой она страдала от колик, а когда чуть подросла, то была тихой и серьезной. В отличие от Джиджи. – Грэйсон подозревал, что это было приуменьшение. – Я даже волновалась, что Саванна потеряется на ее фоне. Ее сестра была похожа – и сейчас похожа – на младшего племянника моего мужа.

«Колина, – подумал Грэйсон. – Из-за него ваш муж так жаждал мести».

– Из-за внешнего сходства и своей жизнерадостности Джиджи с самого рождения веревки вила из Шеффа. Саванна всегда остро осознавала это, даже еще совсем малышкой. Но она нашла свой путь. Она забросила свой первый мяч, когда ей было пять, и никогда не оглядывалась в прошлое.

Тут Грэйсон кое-что вспомнил.

– Колин играл в баскетбол.

После смерти племянника Шеффилд Грэйсон основал в его честь некоммерческую спортивную благотворительную организацию.

– Как и Шеффилд в колледже. Он выжимал из Колина все соки, возлагал на него большие надежды…

«А потом Колин погиб. По вине семьи Хоторнов».

– Саванна оживила в нем эти надежды, – догадался Грэйсон. Это было логическое умозаключение, а Грэйсону не было равных в логике.

– Насколько может дочь. – Акация вздохнула. – Саванна осудит меня за то, что я осталась с ее отцом после того, как все узнала. Она посчитает это слабостью. – Женщина снова взглянула на Грэйсона. – Но уверяю тебя, это не так.

«Нет, это не так».

– Джиджи рассказала мне, что недавно к вам приходили мужчины в костюмах.

Акации такая смена темы должна показаться неожиданной, но на то и расчет. У нее почти не было времени скрыть свои эмоции и справиться со своей реакцией.

– Джиджи ошиблась.

– Если вам что-нибудь нужно… – начал Грэйсон.

В кухню влетела и резко затормозила Джиджи.

– Я написала Дункану с телефона Саванны. Вечеринка завтра! А пока, кто готов к минус первому шагу?

– Минус первому шагу? – повторил Грэйсон.

– Два шага перед первым шагом, – пояснила Акация и выразительно посмотрела на Грэйсона, давая понять, что их разговор по душам окончен.

– Джиджи арестовали, – Саванна ошарашила мать этой новостью, еще даже не войдя на кухню.

«Она старается держаться на расстоянии от матери – и от меня», – подумал Грэйсон.

– И ты, Брут? – сказала Джиджи сестре, потом повернулась к Грэйсону. Когда до нее дошло, от кого Саванна получила информацию, ее глаза сузились. – И ты тоже, Брут? – повторила она, склонив голову набок. – У слова «Брут» есть множественное число?

– Это имя, – сказал Грэйсон, – обычно не употребляется во множественном числе.

– Потрясающе! – заявила Джиджи. – Гораздо интереснее, чем все, что могло или не могло привести к тому, что я позвонила нашему семейному адвокату, который, кстати, оставил меня в тюрьме на целую ночь и половину следующего дня!

Акация подняла руку.

– Перемотай-ка назад. В тюрьме?

– Все уже улажено, – вмешался Грэйсон.

Акация посмотрела на него: отчасти с упреком, отчасти с предостережением, по-матерински. Но не стала требовать разъяснений.

– Хорошо. Тогда можете переходить к своему минус первому шагу. Саванна? – Она выразительно посмотрела в глаза дочери. – Веди себя хорошо.

Глава 21
Грэйсон

– Это папин кабинет, – сказала Джиджи Грэйсону и показала на компьютер на столе. – В нем я и нашла ключ от банковской ячейки на прошлой неделе. Его приклеили к карточке, которая находилась внутри системного блока, рядом с вентилятором охлаждения.

Грэйсон рассчитывал, что Джиджи все-таки объяснит, что они делают в кабинете. Но пока что она толком ничего не сказала. Он не стал ее расспрашивать.

– Можно мне посмотреть на ключ? – спросил Грэйсон, кивнув на цепочку на шее Джиджи.

Забери себе ключ. Сорви ее поиски.

Джиджи подняла руки за шею, расстегнула застежку и отдала цепочку Грэйсону. Он внимательно рассмотрел ключ. Можно было заставить его исчезнуть, но есть еще один вариант, куда лучше – изготовить дубликат, не совсем точный, и заменить им оригинальный ключ. Немного брака, и ячейку никогда не откроют.

– Можно я сфотографирую его? – спросил Грэйсон. – Хочу поближе разглядеть гравировку. – Он провел большим пальцем по головке ключа с названием банка. – Есть небольшая вероятность, что при помощи ключа можно идентифицировать номер ячейки, которую он открывает.

– А если мы его узнаем, – сказала разволновавшаяся Джиджи, – нам не придется выяснять имя, которым пользовался папа, чтобы выяснить, к какой ячейке подходит этот ключ!

Едва удержавшись, чтобы не ответить на ее лучезарную улыбку, Грэйсон сделал несколько фотографий ключа на свой телефон. И не только его головки, и не только с одного ракурса. Создав 3D-модель, он с легкостью сделает дубликат.

Для отвода глаз Грэйсон открыл одну из фотографий и увеличил изображение на гравировке.

– Ты и правда это делаешь! – резко заявила Саванна рядом с ним. – Помогаешь ей!

Она знала, как использовать паузы в разговоре – как оружие, даже если они были короткими.

– Потому что ты не веришь, что мой отец мог просто взять и уйти от нас. Ты не веришь, что у него, возможно, появилась другая женщина, потому что Шеффилд Грэйсон никогда не изменил бы жене.

Каждое ее слово звенело льдом. Но Грэйсон не обращал на это внимания. Саванна имела право злиться, и шестое чувство ее не подводило: ему нельзя доверять.

– Я верю, – спокойным голосом ответил ей Грэйсон, – что Джиджи все равно продолжит поиски. Со мной или без меня.

– Подтверждаю! – Джиджи ухмыльнулась. – Хаотично-добрый ^[10] персонаж по имени Джиджи. Давайте обсудим минус первый шаг.

Саванна бросила на Грэйсона еще один пронзительный предупреждающий взгляд, а потом повернулась к своей сестре.

– Просвети нас.

Джиджи протянула руку Грэйсону.

– Мой ключ, будь добр.

– Ничего, – сказал ей Грэйсон, отдавая цепочку, – никаких цифр.

– Но нас это не остановит! – объявила Джиджи. – И прежде чем мы обшарим кабинет отца Дункана и просмотрим его документы – Сав, накричишь на меня из-за этого как-нибудь потом, – нам нужно убедиться, что здесь все чисто.

– Разве ты уже не обыскала здесь все? – спросил Грэйсон.

– Обыскала! – Джиджи улыбнулась. – А вы двое нет.

Если здесь что-то и было, то Грэйсон предпочел бы найти это сам, главное, чтобы это «что-то» не попало в руки Джиджи.

– Ты сказала, что ключ был приклеен к карточке. – Грэйсон немного подумал. – Эта карточка все еще у тебя?

У Джиджи округлились глаза, и она чуть ли не с головой нырнула в мусорную корзину, а через мгновение выпрямилась с победными видом.

– Вот!

Девушка протянула ему карточку. Грэйсон заметил, что она обрезана, возможно, иначе не вмещалась в компьютер. Но почему именно карточка?

Грэйсон пожал плечами.

– Это просто белая карточка.

Но стоило Джиджи отвернуться, как он тут же опустил ее в карман.

– Ну что, народ? Начинаем поиски! – Джиджи широко улыбнулась.

– Я не стану тебе помогать! – категорично заявила сестра Саванна.

Джиджи похлопала ее по руке.

– Понимаю, что ты веришь в то, что говоришь, но все же спроси себя, зачем ты здесь.

– Затем, – ответила самая высокая и самая старшая из близнецов, – что я не доверяю ему!

– Не обижайся, – обратилась Джиджи к Грэйсону, – это она в литературном смысле. Да и вообще, у кого из нас сейчас нет проблем с доверием?

Грэйсон почувствовал, как дернулись уголки его губ, едва не растянувшись в улыбке.

– Ищем все, что может указать нам на имя, которым воспользовался папа, чтобы оформить секретную банковскую ячейку, – проинструктировала Джиджи. – Фальшивое удостоверение личности, бумажные заметки, внешний жесткий диск. Документы, подписанные другим именем.

– У твоего отца не было кабинета вне дома? – как бы невзначай спросил Грэйсон. Если услышит положительный ответ, сегодня же ночью он сам проникнет туда, взломав замок.

– Нет, – ответила Джиджи, – папа продал свою компанию через пару недель после того, как бабуля отправилась на небеса.

«Незадолго до того, как он похитил Эйвери», – Грэйсон отогнал эту мысль.

– Ты пробовала «Колин»? – тихим голосом спросила Саванна у сестры.

Это лишь подтвердило слова Акации о том, что близнецы всегда росли в тени давно погибшего кузена.

– Слишком очевидный вариант, – сдавленным голосом ответила Джиджи, – но да, пробовала.

Грэйсон в курсе, каково это – вкалывать и вкалывать, но знать, что этого всегда недостаточно. Потерять человека, который создал тебя, а потом до конца дней жить со знанием того, что тебе предпочли кого-то другого.

– Вы займетесь компьютером, – быстро сказал он Джиджи, – а я столом.

* * *

На столе ничего не оказалось, как и на полках, в стульях и тумбах, в лепнине на стенах. Грэйсон продолжал быстро и тщательно обыскивать кабинет, стараясь не спускать глаз с девушек. Он снял абажуры с ламп, с доскональной точностью осмотрел каждую половицу и в конце концов взялся за произведения искусства – два больших пейзажа на стенах и бронзовую статуэтку орла, похожую на одну из двух скульптур в фонтане.

Ни внутри, ни за ними ничего не оказалось.

Остались только две фотографии в рамках. На одной из них запечатлен парень в прыжке, бросающий баскетбольный мяч. Его мокрые от пота шоколадные кудри торчали в разные стороны. Колин. Грэйсон снял рамку со стены и сдвинул заднюю часть, но ничего не нашел и повесил фотографию обратно. Он рассматривал семейный портрет. Саванна стояла с непроницаемым лицом, Джиджи улыбалась, они были в похожих нарядах. Грэйсон попытался определить возраст девочек: четыре года, может, пять. За ними стояла их мать, прислонившаяся к отцу.

Они похожи на семью, у всех счастливый вид. Обычная семья, а вот в детстве не было ничего обычного.