Это стало для Мирославы своеобразным сигналом к действию. Она давно знала, что обслуживающий персонал отцовского особняка не особо её жалует, и давно приняла это как данность, поэтому и старалась держаться с ними максимально официально. Она б и в этот раз сделала вид, что ничего не услышала, если бы они не упомянули Лёву. Увы, такого Мирослава стерпеть не смогла.

Мира искренне любила брата. И пусть многие считали его распущенным аморальным разгильдяем, но для неё он всё равно оставался самым лучшим и единственным другом. И уж тем более она не собиралась молчать, пока какая-то кухарка поливает его грязью.

Девушка решительно толкнула дверь кухни и переступила порог. В этот самый момент разговор стих, а на Миру уставились две пары удивлённых глаз.

– Елена Петровна, – начала она, одарив женщину строгим холодным взглядом. – Не могли бы вы впредь оставлять свои мысли относительно меня и моего брата при себе. Я конечно, в курсе, что вы меня терпите исключительно из уважения к моему отцу и за приличную зарплату, но… пожалуйста, в будущем не забывайте, что платят вам не за то, чтобы вы распускали сплетни.

– Мира, я… – начала Лена, но девушка жестом остановила её и повернулась к Маше.

– А ты, – она встретила прямой взгляд сидящей на столе брюнетки, в котором сейчас отражалось одно лишь любопытство. Это сбило Миру с толку. Она мигом позабыла, что вообще хотела сказать этой выскочке, поэтому выдала то, что первое пришло в голову. – Что вообще тут делаешь? Тебе позволили жить в гостевом домике, так и иди туда. Нечего здесь ошиваться!

– Это я её позвала, – встряла в разговор Елена. – А Маша любезно согласилась помочь мне с ужином.

– А вы разве не справляетесь сами? – холодно поинтересовалась дочь хозяина. – Может, в таком случае нам стоит найти другого повара.

– Мира, пожалуйста, не злись, – вступилась Маша. – Я просто развлекала Лену рассказами.

– И расспросами, – добавила Мирослава.

– Если ты против, то я больше не переступлю порог твоего дома, – спокойным тоном продолжила девушка. – И есть мы с Максимом тоже у себя будем.

– Что за глупости? – воскликнула Елена. – Мне нет никакой разницы: готовить для одной или для троих. Так что питаться вы будете здесь, – она повернулась к опешившей Мире и добавила: – Это распоряжение Василия Фёдоровича. А вам, Мирослава Васильевна, я могу накрыть в столовой.

Мира замялась. Она искренне ненавидела это огромное пустое помещение, в котором отец иногда устраивал большие ужины со своими знакомыми, друзьями и партнёрами. С самого детства, большая столовая ассоциировалась у неё с чем-то холодным, лишённым души и уюта. Да и вообще, почему это она должна прятаться в том безразмерном склепе, пока в её уютной кухне наслаждаются едой эти чужие нехорошие люди.

– Нет уж, спасибо, – отозвалась девушка. – Думаю, я как-нибудь смогу пережить их общество, – потом снова повернулась к Маше: – Но на любезность можете не рассчитывать.

– Понятно, – ровным тоном ответили Маша и отвернулась. – Я помогу накрыть на стол.

Пока остальные занимались сервировкой, Мирослава сидела на краю небольшого диванчика и делала вид, будто искренне увлечена программой о кулинарии, транслируемой на экране висящего на стене большого телевизора. На самом же деле она просто не знала, как теперь себя вести. Что говорить, как смотреть. Мире уже до чёртиков надоело, что её все вокруг воспринимают как какое-то проклятие. И она даже собралась попытаться завести разговор с притихшей Машей, но именно в этот момент в дверях появился Макс.

Мире хватило одного взгляда в сторону своего надсмотрщика, чтобы забыть про добрые намерения. В одно мгновение в её памяти всплыли все те оскорбления, которые он вылил на неё всего несколько часов назад. Мирослава в красках вспомнила, как он бросил её в холодную воду бассейна, как смотрел на неё потом. Мысли снова застила пелена раздражения и злости. Ей захотелось немедленно встать и уйти подальше от этого человека, но теперь, после всего сказанного на этой кухне, она просто не могла позволить себе это сделать.

– Давайте за стол, – позвала Лена, раскладывая вилки. – А то всё остынет.

Хозяйка дома заняла своё любимое место у окна, остальные же решили отсесть подальше от этого временно дремлющего вулкана. Никому из них не хотелось портить себе аппетит новыми перепалками. Потому ужин прошёл в полной тишине. И, возможно, этот вечер и закончился бы мирно, если бы ни очередная попытка Марии наладить контакт с Мирославой.

– Мир, Лена сказала, что ты учишься в столице, – прозвучал в тишине её приятный голос. – Никогда там не была. Как тебе город?

Маша выжидающе посмотрела на молча жующую девушку, которая продолжала делать вид, что кроме неё здесь никого нет.

– Наверное, там классно, – продолжила свой монолог Мария. – Мы с Максом, когда выбирали куда переехать, сначала собирались отправиться в Москву, а потом решили, что куда приятнее жить на берегу моря. Но я обязательно туда съезжу. Может, встретимся там? Покажешь мне город? Тебе ж ещё год учиться?

Мира даже взглядом её не удостоила. Лишь медленно допила свой чай, тихо встала и направилась к выходу.

Маша заметно поникла и удручённо вздохнула. Пусть она знала, что найти общий язык с этой холодной закрытой подопечной брата будет непросто, но всё же рассчитывала на успех.

Заметив, как расстроилась его обычно улыбчивая и жизнерадостная сестра, Макс отложил вилку и, сжав пальцы в замок, откинулся на спинку дивана.

– Маш, она молчит, потому что не сможет выполнить твою просьбу, – пояснил Максим, глядя в спину уходящей Мире.

Услышав эти слова, Мирослава замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Тогда парень лишь усмехнулся и продолжил:

– Ведь Мирославу выгнали из универа, и её отец больше не намерен отпускать свою непутёвую дочь из поля зрения.

– Это он тебе сказал? – выдала его подопечная, резко развернувшись.

– Да, – уверенно ответил Максим, искренне наслаждаясь той обречённостью, что вспыхнула в карих глазах девушки. – Он просил передать, что не станет заниматься проблемами с твоим переводом в другой ВУЗ.

– А как же… – растерялась Мира. Она снова посмотрела на парня, и впервые за время их знакомства в её взгляде не было ненависти. Лишь самая настоящая растерянность.

А всё дело в том, что Василий Фёдорович всегда очень трепетно относился к образованию Мирославы. Сам выбрал ей школу, затем посодействовал с поступлением в престижный столичный университет. Он очень гордился её хорошими оценками и искренне негодовал, когда его принцесса сообщала ему о двойках. Поэтому и известие об отчислении любимой дочери Василий Фёдорович воспринял крайне болезненно. И теперь, узнав о том, что он отказался ей помогать, Мира окончательно осознала всю степень его обиды.

Эта новость стала для неё полной неожиданностью. В одно мгновение напускная холодность и надменное безразличие растаяли, явив всем присутствующим истинное лицо Миры Дубровской. Маски слетели, разбитые горькой реальностью. Теперь от прожжённой стервы с замашками грубиянки из подворотни не осталось и следа. Пропала и богатенькая дурочка, считающая себя центром вселенной. А их место заняла простая маленькая девочка, которая вдруг осознала, что её бросили.

В детстве Маша часто видела подобное выражение на лицах своих подружек по детдому. Они всё ждали, что наступит день, и их обязательно заберут. Что в один прекрасный момент приедет мама, подбежит, обнимет и никогда больше не отпустит. Но шли годы. Никто за ними не приходил, а надежда в детских глаза сменялась пустотой, за которой они прятали свою боль.

Когда-то Мария тоже ждала, надеялась, верила. А потом поняла, что это бессмысленно. Но в отличие от остальных воспитанниц, она не была одна. Возможно, если бы не брат, Маша бы тоже замкнулась в себе, и в её сердце тоже поселилась бы обида на этот несправедливый мир. Но она вовремя поняла, что у неё всё-таки есть семья, в которой её любят. И пусть в этой семье только они с Максимом, это не меняет сути. Ведь главное, что они есть друг у друга.

И сейчас эта пустота во взгляде Мирославы снова напомнила Марии о тех далёких временах их с Максом детдомовского детства. Неожиданно для всех присутствующих она поднялась и подошла, поникшей девушке и положила ладонь на её плечо.

– Мира, ты не одна. Мы же здесь, с тобой, и никому не позволим тебя обидеть, – уверенно проговорила Маша, и даже тот факт, что Мирослава упорно продолжала смотреть куда-то в сторону не смог остановить её. – И с учёбой что-нибудь решим. Вон у Макса друг есть, у него мама ректор в каком-то местном универе. Думаю, они смогут устроить тебя туда.

– Это ты Лиса имеешь в виду? – поинтересовался Максим, но уже в следующую секунду пожалел о том, что вообще встрял в этот разговор.

Услышав знакомое прозвище, Мира вздрогнула, резким движением скинула руку Маши со своего плеча и отошла назад. Всего одного упоминания об этом человеке хватило ей, чтобы снова разбудить притихшее было раздражение.

Она перевела полный ненависти взгляд с застывшего Макса на ничего не понимающую Машу, потом закатила глаза и издала какой-то сдавленный то ли смешок то ли всхлип. Затем развернулась и медленно поплелась к выходу.

– Да пошли вы все! – бросила она на прощание и скрылась за дверью.

После её ухода на кухне повисло напряжённое молчание. Маша ещё долго смотрела вслед ушедшей Мире, искренне стараясь понять, что же произошло. Ведь ей почти удалось достучаться до этой девушки. Она даже позволила к себе прикоснуться, практически была готова принять протянутую ей руку помощи… И что же потом?

– Макс? – Маша с укором посмотрела на брата, уже догадавшись, что он прекрасно знает ответ. И даже больше – вероятно, он специально сказал именно ту фразу, которая так резко вывела его подопечную из себя.

– Что? – отозвался парень.

– Зачем? – строго спросила его сестра.

– Не жалей её, она этого не заслуживает, – ровным тоном бросил он. – Я же видел, что в тебе проснулась жалость. Но Маш, она уже большая девочка. А если ты начнёшь её жалеть, то она так никогда и не повзрослеет.

– Ты знал, что она так отреагирует на твою фразу? – Казалось, Мария пропустила мимо ушей всю его тираду.

– Знал.

– Откуда в тебе эта жестокость? – она повернулась к нему и подошла ближе. – Максим, ты же никогда не был таким. Что случилось?

Парень отвёл взгляд.

– Я не знаю, – отозвался он, спустя несколько долгих секунд молчания. – Она выводит меня из себя. Мгновенно.

Он поднялся и, поблагодарив опешившую Лену за прекрасный ужин, тоже направился к выходу.

Маша хотела остановить брата, но благоразумно решила, что сейчас его лучше не трогать. Они поговорят потом, позже. Когда Макс сам разберётся с тем, что за бардак творится в его голове. А пока лучше временно оставить всё как есть. Сейчас им всем нужно подумать, и Мире в первую очередь.

Как ни странно, но чем больше Маша узнавала Мирославу, тем интересней ей становилось. В этой девушке было столько скрытой энергии, столько противоречий и подводных камней, что общение с ней обещало стать очень занимательным. И несмотря ни на что, Мария хотела стать её подругой. Или хотя бы попытаться.

Глава 5. Диверсия № 1

Мира металась по своей комнате, подобной дикой кошке, запертой в маленьком вольере. Она нервно вышагивала по ковру, стараясь побороть свой гнев, но получалось у неё плохо. Сейчас все её мысли были заняты тщательным продумыванием планов мести. Ведь она, как и Маша, прекрасно поняла, что Макс упомянул этого жуткого Лиса не случайно. Он бил целенаправленно и ожидал именно той реакции, которая последовала после его слов.

В голове Мирославы вертелись самые разные варианты ответных действий, от жестоких до откровенно абсурдных. Ей хотелось, чтобы ему тоже было больно, так же как ей. Чтобы он скрипел зубами от досады и ничего не мог сделать. Чтобы…

– Точно! – воскликнула девушка, резко остановившись у окна.