В зале оказалось просторно. Я ожидал увидеть первокурсников, но ошибся – они появятся здесь неделей позже, когда нас в Мурманске уже не будет. Ознакомительная практика составляла всего две недели, поэтому не было нужды отбирать у будущих студентов время и томить их в стенах академии.

За столом преподавателей также было пусто – Гронский, Платонов, Лёвушкин, Остроумова… И это всё? Надеюсь, преподаватели просто не успели вернуться из отпуска, и у нас не будет проблем с кадрами.

– Приветствую, второй курс! – произнёс Гронский с улыбкой. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули за время каникул, потому как нам предстоит серьёзная работа. В этот раз вы снова отправитесь на Таймыр, закончите запланированную программу прошлой экспедиции и выполните новые задания. Надеюсь, хотя бы в этот раз мы проведём экспедицию до конца.

По залу пробежали шепотки, а потому ректор дал немного времени, пока снова воцарится тишина.

– С вами в экспедицию отправятся Георгий Максимович Платонов, Григорий Иванович Лёвушкин, Акулина Ивановна Остроумова и Константин Фёдорович Кочубей.

Ректор окинул взглядом преподавательский стол и вспомнил, что историка нет в зале, поэтому поспешил добавить:

– Константин Фёдорович присоединится к нам немного позднее. Отправляетесь в путь завтра утром. Желаю вам удачной и результативной экспедиции!

Утром мы в полном составе прибыли в порт. С собой я взял два комплекта сменной одежды и вещи, необходимые в экспедиции – сухое горючее, переносную горелку, зажигалку, фонарик, батарейки, спички, компас и массу других мелочей. Пайки с собой не брали, потому как академия пообещала обеспечить питанием. Правда, Зимин всё равно притащил фирменный мамин пирог с малиной.

Плыть нам снова выпало на «Печоре». Это экспедиционное судно было нам уже знакомо по весеннему путешествию на Таймыр. В этот раз мы ехали туда же, но планы были немного другие. Как я понял, Платонов хотел сделать всё то, чего не удалось добиться в мае, а значит, нас ждут путешествия по пустошам, ненадолго лишённым снежного покрова.

В августе заканчивается недолгое арктическое лето, и уже в начале сентября полуостров накроет плотным слоем снега. А сейчас у оленеводов есть возможность угнать свои стада дальше на север, чтобы олени наели бока и приготовились к долгой зиме. Нам снова предстояло отправиться в Диксон, а оттуда взять немного на восток в поисках оленеводов. Поймать их на одном месте практически невозможно, ведь каждые пять-шесть дней они передвигаются, чтобы отыскать новую пищу для оленей. Эти рогатые обжоры меньше, чем за неделю уничтожают растительность на километры вокруг, поэтому их хозяевам можно и не мечтать об оседлом образе жизни.

– Начинаем погрузку! – скомандовал Платонов, которому снова предстояло взять на себя командование нашей экспедицией.

Сложили свои рюкзаки в огромную сеть, расстеленную на пирсе, а сами по трапу. Через несколько минут рюкзаки подняли на корабль, и мы растащили вещи по каютам, но задерживаться внутри не стали, а собрались на палубе – такое событие нельзя пропускать. Тем более что в этот раз в порту собралось много зрителей, которые пришли проводить нашу эскадру в плавание. Некоторые дамы махали платочками и бросали их вслед, надеясь, что ветер подхватит их и донесёт парням на корабль.

– Улица Набережная, дом двенадцать, – прочёл Кирсанов, развернув один из платочков, который достался ему от симпатичной девушки ещё на берегу.

– О, кому-то будет чем заняться после возвращения из экспедиции! – оживился Родион, а парни, стоящие рядом, многозначительно заулыбались.

Нас сопровождал эсминец «Бородинский» и патрульный катер «Мурена». Эсминец первым вышел в море, затем последовали мы, а потом нас догнал катер. «Мурена» двигалась немного слева и чуть позади, прикрывая нас со стороны моря.

К вечеру зашли в Архангельск и передали немного груза, который прихватили по пути. Ночь мы простояли в порту. Видимо, Платонов решил не пороть горячку и не рисковать сверх меры, а перестраховаться, чтобы продолжить путь при хорошей видимости. Что-то мне подсказывало, что такое решение отставной генерал принял по вине таинственной угрозы, топившей корабли.

Путь продолжили в четыре часа утра. Благодаря тому, что небо оставалось светлым даже после захода солнца в это время, мы прождали чуть больше четырёх часов. Что меня удивило, в этот раз старались не уходить далеко от берега. В принципе, морской путь и так пролегал недалеко от береговой линии, но теперь мы держали землю в пределах видимости.

– Это для безопасности кораблей, экипажа и пассажиров, – пояснил Платонов, который вышел на палубу подышать морским воздухом и разведать обстановку. – Враг может атаковать только с моря. Ну, либо с земли, но тогда ему точно не уйти от возмездия.

Торчать на палубе нам быстро наскучило, а потому мы собрались в одной из кают-кампаний, чтобы изучить карты и свериться с планами. Платонов разработал для нас необычную программу – часть студентов сразу отправлялась в тундру на поиски оленеводов, а другая часть должна была помочь в настройке и обслуживании научного оборудования, которое мы везли на борту.

В Диксоне должны остаться сто человек вместе с Платоновым и Остроумовой, ещё пятьдесят спустятся по Енисею в Мунгуй, а остальные отправятся ещё южнее – в Усть-Порт. Нашей пятёрке выпала задача спуститься в Мунгуй, а оттуда добраться до Усть-Авама, который находился в глубине полуострова.

– На дорогу вам всего два дня! – распорядился Платонов, когда мы составляли планы. – Лёвушкин останется с первой половиной группы в Мунгуе, а вы на квадроциклах отправитесь в путь. Один человек управляет квадриком, остальные находятся в прицепе вместе с вещами. Заночуете посреди дороги, к концу второго дня должны будете добраться до Усть-Авама. С собой обязательно возьмите целителей, стихийников и артефакторов.

– Артефакторы там зачем нужны? – удивился Кеша.

– В посёлке есть несколько генераторов, которым наверняка понадобится обслуживание. Тащить их в город, конечно же, никто не будет. Куда проще вызвать специалистов и разобраться на месте. Да и по мелочи помощь артефакторов пригодится – в тех суровых условиях любое преимущество перед неприветливым климатом окажется к месту. На это вам отводится неделя, а потом выдвигаетесь обратно в Мунгуй и меняетесь со второй группой. Корабль заберёт вас через двадцать четыре дня…

Платонов не успел договорить, когда судно сотрясло от мощного взрыва. Все, кто сидел, попадали на пол, свет в кают-кампании погас, а комната наполнилась испуганными возгласами. Я машинально откатил время назад и незамедлительно начал действовать. Что могло произойти с кораблём? Варианта всего два: либо мы налетели на камни, либо нас атаковали. Во второй вариант я почему-то верил больше. Как минимум по той причине, что экипаж «Печоры» составляли опытные моряки, которые не допустили бы крушения. Тем более что на палубе должен был работать предсказатель.

– Держитесь за что-нибудь, сейчас тряхнёт! – закричал я и помчался на палубу, откуда направился прямиком на капитанский мостик.

Стоило мне открыть дверь, я понял, что о предстоящей атаке уже известно персоналу – сработал предсказатель. Почему так поздно? Неужели у врага есть сильный предсказатель, который мешает работе нашего таланта?

– Посторонним покинуть капитанский мостик! – приказал старпом и повернулся к капитану. В этот раз я увидел две торпеды, которые рассекали воду, вызывая буруны, и неслись к нашему кораблю. Те, кто их запустил, всё просчитали наперёд. Патрульный катер не успевал прикрыть нас собой, и обе торпеды попадали точно в цель: одна в машинное отделение, а вторая – в корму судна. Я не стал дожидаться взрывов и снова откатил время назад. На этот раз удалось выиграть три минуты и сорок семь секунд.

В капитанскую каюту я успел заскочить ещё до того, как предсказатель поднял тревогу, но мои слова не приняли всерьёз. И только через минуту штатный предсказатель подтвердил, что кораблю угрожает опасность. Сигнал тревоги передали на эсминец и патрульный катер, оттуда запустили осветительные ракеты и сбросили глубинные бомбы. Увы, это не помешало врагу торпедировать наше судно.

Два взрыва прозвучали с разницей в несколько секунд, мощные толчки сотрясли судно, а я не удержался и рухнул на палубу. Да, в этом варианте реальности удар получился не таким точным. Первая торпеда не попала в машинное отделение, ударив немного правее, но вторая попала в корму, создав огромную дыру.

– Чижов, что происходит? Что ты видел? – обрушился на меня с расспросами Лёвушкин, который поспешил следом за мной.

– Торпеды! Это были торпеды!

Спасательные шлюпки успели спустить на воду, вот только туда поместилось всего восемьдесят человек. При всём желании я не мог попасть в первую волну, а потому напялил спасательный жилет и приготовился ждать, пока эсминец и патрульный катер примут к себе пострадавших.

– Построиться по пятёркам! – скомандовал Лёвушкин. – Немедленно доложить, если кого-то из вашей пятёрки не хватает!

Я увидел перед собой взволнованные лица Серафимова и Малиновской. Валика и Кеши нигде не было.

– У нас нет двоих! Уварова и Зимина!

Шлюпки успели отплыть от тонущего корабля, когда внутри произошёл мощный взрыв. Корабль разорвало на две части, и он стремительно ушёл под воду. Во время взрыва меня и ещё несколько человек вышвырнуло за борт. Я ненадолго потерялся в пространстве, когда с размаху шлёпнулся в холодную воду. Мышцы сковало судорогой, но меня спас жилет, который не давал утонуть.

– Скорее! У нас есть всего полчаса, чтобы выудить всех из воды, пока они не замёрзли, – послышался голос, словно откуда-то издалека. – Стихийников сюда! Здесь ещё трое!

«Трое? Почему трое, ведь нас должно быть пятеро» – пронеслось в голове, когда меня вытаскивали из ледяной воды. Я попытался что-то сказать, но челюсть совершенно меня не слушалась, и в итоге вышло какое-то нечленораздельное мычание.

– Погоди, парень, сейчас мы тебя отогреем!

К счастью, нам попались профессионалы своего дела и не стали отогревать меня ничем горячим, иначе кровеносные сосуды приказали бы долго жить, и полопались в мгновение ока. Я чувствовал как меня растирали сухими полотенцами, а затем укутали в плед и отдали в руки целителям. Пусть я всё ещё продолжал стучать зубами, но уже мог хоть немного говорить.

– Где… ос-стальные?

– Двоих парней из твоего отряда выловили парой минут раньше, сейчас удалось спасти вашу троицу.

– А… пр-пр…

В другой ситуации это выглядело бы комично, но я действительно не мог произнести слово «профессор». К счастью, меня поняли.

– Профессор Лёвушкин жив, находится с остальными спасёнными. Всё, парень, тебе уже ничего не грозит, мы поработали с тобой, залив достаточное количество энергии. Теперь твоя задача – сидеть закутанным и отогреваться.

– Говорю вам, это был самый настоящий монстр! – послышался возбуждённый голос Серафимова.

– Копчёная осетрина! Родя, не тупи! – оборвал его Зимин. – Если ты ничего не понимаешь в биологии, обратись к профессору Куксину, чтобы заполнить пробелы. Осьминоги не могут выпускать снаряды, которые топят суда. Если бы этот механизм действительно был монстром, он бы обхватил судно щупальцами, смял его, или утащил на дно. Но здесь очевидно, что борт корабля разворотило от взрыва.

– Может, это взорвались котлы в машинном отделении? – настаивал на своей версии Серафимов.

– Снаружи? Посмотри на повреждения, края дыры вогнуты внутрь, а это значит, что снаряд попал в борт извне.

– Тогда что это было? Ну, скажи, если ты такой умный! – Родя перешёл в атаку, но мне было чем ответить.

– Подводная лодка.

– Ха! Подводную лодку заметили бы с эсминца и уничтожили в два счёта! Они не смогли бы выпустить торпеды и уйти так быстро.

– Выходит, что смогли, потому как эта штуковина исчезла буквально сразу после взрывов. Тем более, я видел торпеды, которые приближались к кораблю.

– Интересно, как это ты мог их заметить в темноте?