– Ну что твой Хуберт, успокоился? – поинтересовался я.

– Вроде, отстал, – ответил Мартин, забирая у меня поводок. – Во всяком случае, собрание отменили пока что.

– А с Альфредо поговорили по поводу его неожиданного поведения?

– Да. Он сказал следующий раз сразу в глаз ему бить, если захочет меня из квартиры выставить.

– Это он, видимо, позабыл каким видом спорта ты занимаешься! – рассмеялся я. – Ты ему напомни, что ты на тренировки по самбо, вообще-то, ходишь. Предложи лучше через бедро его бросить…

Вернувшись домой, прикинул план работы на завтра. Лекция на заводе «Красный богатырь». И у меня уже готова статья про Бухару, осталось только добавить фактической информации. Надо где-то найти конкретные цифры, сколько детей было принято. Это, скорее всего, надо в библиотеке спросить, они свои фонды знают, подскажут, где посмотреть. Как же интернета не хватает! Когда умеешь искать, несколько минут, и вот они все необходимые цифры!

***

Владивосток. Квартира Якубовых.

Оксана проснулась от суеты в доме. Она вышла из комнаты, которую ей предоставили на ночь, и спросила спросонья, что случилось?

– Ничего не случилось, – улыбнулась ей Раиса, подтирая полы на кухне. – Лерочка не выспалась и теперь не хочет идти в ясли. А Митя уронил на себя чашку с чаем, сейчас Рафик ему помогает в ванной.

– Что он ему помогает? – не поняла Оксана.

– Помыться, – ответила Лена. – Чай же сладкий…

Тут вышел Рафик из ванной и вывел Митю в полотенце на бёдрах.

– Осторожней, не поскользнись, – придерживал он его.

– Мам, а что мне надеть? – спросил Митя.

– Сейчас, сейчас, я рубашку доглаживаю, – ответила ему сестра.

– Всё нормально, сейчас переоденемся быстренько, даже в школу не опоздаешь, – успокаивал парня Рафик.

Оксана в полной прострации наблюдала за всем этим. Это вот так живёт её мальчик? Одевает и моет инвалида?

Оксана хотела зайти на кухню, чтобы не мешать хозяевам, но там ещё пол не высох, Рае пришлось смывать сладкий чай с него.

Она вернулась в комнату, в которой спала и растерянно села на кровати. Вчера она даже не осмотрелась, так устала. А ведь это комната мальчишки, догадалась Оксана по школьным учебникам на полке. Десятый класс? Она думала, он младше…

Тут в комнату вошёл Рафик.

– Ну, ты чего тут сидишь? – улыбаясь, спросил он.

– На кухне пол ещё не высох, – объяснила ему мать. – А сколько лет Мите?

– Семнадцать, – ответил Рафик и сел за письменный стол Мити. – Десятый класс уже.

– Надо же. А я подумала по внешнему виду, что ему лет четырнадцать… Сынок, ну вот зачем тебе всё это? – пересела она ближе к Рафику, и зашептала. – Ну посмотри на него, он же абсолютно беспомощен. Он никогда не женится. Он всю жизнь будет на твоей шее… Так и будешь ему задницу подтирать…

– Мам! – с угрозой в голосе прервал её Рафик. – Ты забыла, чем это в прошлый раз закончилось?

– Ну что мам? – завелась Оксана и зашептала громче: – Что я не так говорю? Что ему нянька до конца жизни будет нужна? Что у него семьи не будет и тебе придется всю жизнь с ним нянчиться? Ты можешь мне объяснить, зачем тебе всё это надо было? Что ж вы никто маму-то не слушаете?!

– У меня умный мальчик, – вдруг появилась в дверях бледная Раиса с дрожащими губами, – он в школе на золотую медаль идёт. И семья у него уже есть! – она сорвалась на крик. – Вон из моего дома!

Оксана растерянно посмотрела на сына. Тут прибежала Лена.

– Раиса Леонтьевна, – вскочил Рафик. – Мама не хотела…

– Я всё слышала! – сквозь слёзы прокричала Раиса. – Уходи, по-хорошему! – обратилась она к Оксане.

Растерянная Лена бросилась к матери и принялась успокаивать её, с укором поглядывая на свекровь и мужа. Пришла Лерочка и тоже начала плакать. Приковылял Митя с вопросами, что случилось? Рафик схватился за голову и выскочил из комнаты.

Это же дурдом какой-то! – в сердцах подумала Оксана.

– Давай, мам, я тебя в гостиницу отвезу, – вернулся Раф.

Оксана молча стала собирать вещи. Хорошо. Сейчас она не будет выяснять при них отношения с сыном…

Но в машине она дала волю своим чувствам. Раф ничего не отвечал на ее вопросы, зачем он себя вогнал в эту кабалу с нахлебниками, просто молча вёз её в гостиницу. Но перед тем, как выйти из машины, повернулся к ней и сказал:

– Мам, я так надеялся, что ты… поумнела. А ты какая дура, прости меня, была, такая и осталась.

– Это я дура? – возмутилась Оксана. – Твою мать из твоего дома выгоняют, а ты, как тварь бессловесная!

– Это их дом, мам. Это я у них живу, а не они у меня. И мне у них нравится. Настоящие, цельные люди, горе с Митей переживают с чувством собственного достоинства. Никого ни в чем не винят, помогают друг другу, чем могут. Странно, конечно, что Раиса мне стала ближе родной матери, но это, мать, только твоя вина… Сколько желчи, сколько яда по любому поводу…

***

Москва. Управление капитального строительства Министерства автомобильных дорог РСФСР.

Николай Иванович был очень раздосадован случившимся в МГУ, проделка Самедова задела его за живое. Всей душой желая отомстить ему, он, тем не менее, прекрасно понимал, что есть люди, с которыми можно пободаться в случае чего, а есть такие, с кем лучше, даже, не думать об этом. И прежде, чем ввязаться в противостояние с Самедовым, Николай Иванович хотел убедиться, что ему за это ничего не будет.

Созвонившись со своим давнишним приятелем из министерского комитета КПСС, он договорился с ним о встрече сегодня вечером.

***

В четверг между первой и второй парами меня вызвала к себе Гаврилина.

Сразу поинтересовался, как дела у Мартина Нойлера. Эмма Эдуардовна мне радостно сообщила, что с Майером всё уладила.

– Поговорила я с Хубертом, он так и не смог привести мне ни одного серьезного аргумента, почему Мартин делает что-то не так. Так что не будет никакого собрания.

Поблагодарил ее за это.

– Не за что, я же тебя сама отрядила за ним присматривать. Это тебе спасибо, что держишь руку на пульсе.

Думал, на этом все, но она велела присесть перед ней,

– И ещё. Я выдвинула твою кандидатуру, – заявила замдекана, – на новую конференцию с участием иностранцев в ноябре, приуроченную к годовщине Великой Октябрьской Революции. В прошлый раз ты так чудесно выступил! Настоящий фурор, никто не ожидал такого от первокурсника. Постарайся в этот раз подготовиться не хуже.

– Хорошо, поучаствуем, – улыбнулся я. Мало вокруг меня иностранцев, КГБ и так нервничает… Но опять же, не моя инициатива…

– А тема какая? – спросил ее, видя, что она как бы на этом собирается наш разговор и закончить.

– А, и верно! «Безработица в условиях общего кризиса капитализма».

Сказав это, Эмма с тревогой посмотрела на меня:

– Я понимаю, что это совсем не сочетается с прежней темой, но, может быть, ты все же сможешь и по этому направлению сделать блестящий доклад?

Будь на моем месте обычный студент, он бы, конечно, пришел в отчаяние от того, что каждый год доклады надо делать на разные темы. Но я же тертый жизнью мужик и хитрый жук, я сразу же сообразил о плюсах, что у меня появятся, если написать доклад по этой теме.

Во-первых, я его точно в статью для «Труда» превращу, а если исхитрюсь, то и в две переделаю со связанной тематикой. А это новые кирпичики для лестницы, что я выстраиваю для вступления в Союз журналистов СССР. А может, потом, когда статьи отдельной книгой опубликую, и в Союз писателей пролезу. А членам этих организаций дополнительная комната для работы по советским нормам полагается. Вполне может быть, на этой почве и за счет этого престижного членства удастся выбить четырехкомнатную квартиру, да не в обычном доме, а в доме для советской элиты.

Во-вторых, я тут же этот доклад для КГБ предложу, мало ли он их тоже заинтересует. И тогда не надо будет новый доклад писать по их хотелкам.

В-третьих, Ионову также эту тему предложу для внедрения в практику общества «Знания». Лучше с ней ходить по коллективам, чем он опять какую-нибудь чухню сверху спустит про половое просвещение молодежи… Та молодежь, с которой я работал, сама кого хочешь по половому вопросу просветит…

Так что замдекана, наверное, была удивлена, когда я радостно кивнул:

– Никаких проблем, Эмма Эдуардовна! Я комсомолец – надо, значит сделаем!

В столовой Альфредо гордо появился с новой девушкой Кариной. Высокая, тёмненькая, фигуристая, пышнотелая. Парни переглядывались с Альфредо и между собой многозначительно. А Карина всё расспрашивала его об Италии. Подключился тоже к их разговору. Обсуждали социальную защищённость женщин в Италии. Карину интересовал декретный отпуск. Пришлось объяснять, что итальянкам не нужен декрет, так как они не работают, а находятся на иждивении мужа. Про особенности развода по-итальянски я рассказывать ей не стал потому, что сразу заподозрил, что Альфредо не просто так воспылал желанием жениться у нас. Боится, что итальянские девчонки при разводе разденут и разуют…

***

Москва. Институт археологии.

Иван пытался сосредоточится на работе, но из рук всё валилось. Уход Ксюши сильно выбил его из колеи. Несколько вечерних дежурств у её дома ни к чему не привели. То ли она через чёрный вход домой проникала, то ли дома вообще не жила. А завтра уже уезжать в командировку… Вообще-то надо было позавчера, но оказалось, что болгары перепутали даты и взяли авиабилеты для советских археологов на три дня позже. Руководитель экспедиции, обнаружив это, когда ему их передали через посольство, долго ругался, но Иван, в результате, получил шанс наладить отношения с Ксюшей перед отъездом. И даже воспринял это как какой-то знак свыше, хотя в бога и не верил.

– Алдонин, пошли покурим, – заглянул к ним в отдел приятель Ивана Володя Хомич, тоже увлеченный ученый, не один десяток экспедиций прошедший, и несколько из них вместе с Иваном. – Как дела? – спросил он, как только они покинули кабинет и пошли в сторону лестницы.

– Нормально, – неохотно ответил Иван.

– А с Ксюшей у вас всё хорошо?

– А что? – сразу заинтересовался он неожиданному вопросу.

– Вы ещё вместе?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты мне ответь, сначала, вы вместе?

– Она ушла от меня. Из-за этой командировки…

– Понятно…

– Что?

– Неприятно это говорить, но… Видел её вчера вечером с каким-то грузином на Садовом. Быстро она определилась. Сочувствую!

– Ты уверен?

– Ну что ж я, совсем уже? Как тебя видел, навстречу друг другу прошли. Она меня не заметила, так оживленно болтала с мужиком, а я её отлично разглядел.

– Спасибо, что сказал, – протянул он руку Володе. – Ты настоящий друг.

Иван пошёл к себе. Может, Хомич, всё же, ошибся? Как Ксюша могла так быстро уже с кем-то познакомиться? На неё это не похоже.

Хотя, кого я обманываю? Она же на Садовом живёт. Это точно она была.

***

Глава 4

Москва. ЗИЛ.

В четверг Ксюша пришла на работу и теперь обессилено сидела на своём рабочем месте, глядя в одну точку. Иван уехал в Болгарию, даже не попрощался, как будто и рад, что она ушла. Вот как так можно с ней?

И перед Рамазом неудобно, пошла с ним в ресторан, обнадёжила мужчину, а у самой сердце ещё не свободно… Рамаз хороший, добрый, как ребенок. Иван тоже добрый, но он, чуть что, уходит в свои размышления о работе. Она вначале даже переживала об этом, и ревновала его к его мыслям о всяких затхлых египетских мумиях, но знакомая подруга, которая уже лет пять замужем за доцентом, сказала, что все хорошие ученые такие, немного не от мира сего. Где им какая интересная мысль пришла, там в оцепенение и впадают, словно их сонным зельем опоили. И обижаться на это глупо, надо радоваться – значит, карьеру успешную сделают, и жить с ними будешь как за каменной стеной.