Антонио Табукки: Индийский ноктюрн

Antonio Tabucchi

Notturno indiano

Copyright © 1984, Antonio Tabucchi

© Лукьянчук В., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

В оформлении фона обложки использована иллюстрация: © Paulrommer SL / Shutterstock.com;

В оформлении форзаца использована иллюстрация: © mmalkani / Shutterstock.com

* * *

У страдающих бессонницей почти всегда виноватый вид: чем они занимаются по ночам? – Оживляют призраков тьмы.

Морис Бланшо

Примечание

Эта книга – результат бессонницы и путешествия. Бессонница – удел того, кто ее написал; путешествие – того, кто его совершил. Но так как и мне довелось пройтись по тем же местам, что и герою рассказа, я счел уместным привести короткий список их названий. Не знаю, чем я руководствовался; возможно, иллюзией, что перечень топографических названий силой своей реальности осветит этот Ноктюрн, где ищут Тень; или, возможно, иррациональным соображением, что какому-нибудь любителю нестыкующихся маршрутов он может когда-нибудь пригодиться в качестве надежного путеводителя.

А. Т.

Перечень мест, указанных в книге

Отель «Кхаджурахо», ул. Шукладжи, без номера дома, Бомбей.

Khajuraho Hotel. Suklaji Street, no number, Bombay.

Госпиталь «Брич Кэнди», Бхулабай Дезай-роуд, Бомбей.

Breach Candy Hospital. Bhulabai Desai Road, Bombay.

Отель «Тадж-Махал Интерконтиненталь», «Ворота Индии», Бомбей.

Taj Mahal InterContinental Hotel. Gateway of India, Bombay.

Комнаты отдыха Центрального железнодорожного вокзала им. королевы Виктории, Бомбей. Ночлег предоставляется при наличии действующего железнодорожного билета или проездной карточки Индийских железных дорог.

Railway’s Retiring Rooms. Victoria Station, Central Railway, Bombay. Accommodation for the night with valid railway ticket or with Indrail Pass.

Отель «Тадж Коромандель», Нунгамбаккам-роуд, 5, Мадрас.

Taj Coromandel Hotel. 5 Nangambakkam Road, Madras.

Теософское общество, Адьяр-роуд, 12, Адьяр, Мадрас.

Theosophical Society. 12 Adyar Road, Adyar, Madras.

Автобусная остановка. Дорога Мадрас-Мангалур, примерно в 50 км от Мангалура, название местности неизвестно.

Bus-Stop. The Madras-Mangalore road, about 50 km. from Mangalore, place name unknown.

Архидиоцез и Духовная коллегия Св. Бонавентуры, дорога Калангут-Панаджи, Гоа-Велья, Гоа.

Arcebispado e Colégio de S. Boavetttura. Calangute-Panaji road, Velha Goa, Goa.

Отель «Зуари», проезд Сватантра, без номера, Васко-да-Гама, Гоа.

Zuari Hotel. Swatantrya Path, no number, Vasco da Gama, Goa.

Калангут, пляж, примерно в 20 км от Панаджи, Гоа.

Calangute Beach. About 20 km from Panaii, Goa.

Отель «Мандови», Бандодкар Марг, 28, Панаджи, Гоа.

Mandovi Hotel. 28 Bandodkar Marg, Panaji, Goa.

Отель «Оберой», Богмало Бич, Гоа.

Oberoi Hotel. Bogmalo Beach, Goa.

Часть первая

I

Бородка моего таксиста была клинышком, на голове круглая шапочка и хвостик, перевязанный белой ленточкой. Я подумал, что он сикх, потому что они так описаны в моем путеводителе. Путеводитель назывался «Индия, руководство по выживанию», я купил его в Лондоне из чистого любопытства, поскольку в нем приводились странные и на первый взгляд совершенно бесполезные сведения. Позже я пойму, насколько он полезен.

Для человека моего склада водитель ехал слишком быстро и сигналил как сумасшедший. Мне показалось, что он специально задевает пешеходов, с какой-то неопределенной улыбкой, которая мне не понравилась. Правая рука его была в черной перчатке, что мне тоже не понравилось. Выехав на магистраль Марин-драйв, он слегка успокоился и легко вписался в крайнюю полосу, идущую вдоль моря. Рукой в перчатке показал на изгибавшийся дугой залив и набережную с пальмами.

– Это – Тробэй, – пояснил он, – а перед нами находится остров Слонихи, правда, сейчас он не виден. Если захочется съездить туда, кораблики отходят от «Ворот Индии» каждый час.

Я спросил его, почему он выехал на Марин-драйв. Я не знал Бомбея, но по карте города, лежавшей у меня на коленях, старался следить за его маршрутом. Моими ориентирами были Малахар-хилл и Чор, воровской рынок. Между двумя этими точками располагался мой отель, и, чтобы туда добраться, незачем было выезжать на Марин-драйв. Мы двигались в противоположном направлении.

– Гостиница, которую вы назвали, находится в плохом районе, – любезно ответил он, – товар там никудышный; туристы, приезжающие впервые в Бомбей, часто попадают в неблагополучные кварталы, поэтому я отвезу господина в отель весьма достойного уровня. – Он сплюнул в окошко и подмигнул: – Товар первоклассный. – Взглянул на меня понимающим взглядом и грязно улыбнулся, что мне не понравилось совсем.

– Остановитесь, – сказал я. – Немедленно.

Он повернулся и вкрадчиво произнес:

– Здесь не могу. Движение.

– Я все равно выйду, – сказал я и открыл дверцу, придерживая ее как можно крепче.

Он резко тормознул, и понеслись причитания на непонятном мне языке, должно быть, на маратхи. Вид у него был взбешенный, и, полагаю, слова, которые он цедил сквозь зубы, были не из самых любезных, но мне было решительно все равно. Я взял в дорогу только маленький чемоданчик и держал его при себе, поэтому ему не пришлось даже открывать багажник. Оставил на сиденье сотню рупий и вышел на широкий тротуар Марин-драйв. На пляже проходил какой-то религиозный праздник или, может быть, ярмарка, трудно сказать, огромное скопление людей вокруг чего-то, что невозможно было разобрать – набережную облюбовали бродяги, лежавшие на ее каменных парапетах, мальчишки, торговавшие всякими безделушками, нищие попрошайки. Тут же стояли моторикши, я вскочил в желтую кабинку, прицепленную к мопеду, и назвал человечку адрес своей гостиницы. Тот нажал на педаль стартера, прибавил газу и ловко встроился в поток машин.

«Квартал клетей» оказался гораздо хуже, чем я представлял. Я знал его по работам знаменитого фотографа и считал себя подготовленным к человеческому убожеству, но показанное на фотографии ограничено рамкой. То, что видишь без нее, – совсем другое. К тому же это видимое обладает запахом. И не одним вдобавок.

Смеркалось, когда мы въезжали в «Квартал клетей», но не успели проехать и улицу, как пала ночь – обычное явление для тропиков. Строения в квартале были в основном деревянными или глинобитными. Проститутки ютились в дощатых клетушках из кое-как сколоченных досок, некоторые размерами чуть больше сторожевой будки; головы высунуты в круглые окошки. Дальше шли бараки и шатры, покрытые разноцветным тряпьем, может, лавки или другие торговые точки, освещенные керосиновыми лампами, возле которых стояли группы людей. Но на отеле «Кхаджурахо» светилась вывеска, он стоял на углу улицы с домами каменной кладки. Холл, если так можно выразиться, производил двусмысленное впечатление, хотя ничего отталкивающего в нем не было. Это была полутемная небольшая комната с высокой, как в английских пабах, стойкой, по бокам которой стояли лампы под красными абажурами, а возвышалась над ней пожилая женщина. На ней было яркое сари, ногти покрыты голубым лаком, по виду можно было подумать, что она европейка, притом что на лбу ее был нарисован один из тех многочисленных знаков, которыми украшают себя индианки. Я вручил ей паспорт и сказал, что забронировал номер по телеграфу. Она кивнула и с невероятным усердием стала переписывать мои данные, после чего перевернула листок и подала мне на подпись.

– С ванной или без? – предложила она на выбор и назвала расценки.

Я взял комнату с ванной. Мне показалось, что выговор у этой консьержки американский, но уточнять не стал.

Она выбрала мне комнату и протянула ключ. Брелок был из прозрачного плексигласа, внутри рисунок во вкусе этой гостиницы. «Ужинать будете?» – спросила дама, глядевшая на меня с подозрением. Я понял, что иностранцев тут не бывает. Она наверняка спрашивала себя, что нужно здесь человеку, телеграфировавшему из аэропорта и прибывшему с одним маленьким чемоданом.

Я ответил, что да. Мне не очень тут нравилось, но есть хотелось зверски, а блуждать по незнакомому кварталу в этот час суток показалось мне неразумным.

– Dining room закрывается в восемь, – предупредила она, – потом заказы подают только в номер.

Я сказал, что поем сейчас, она вышла из-за стойки и проводила меня к занавеске на другом конце вестибюля; я вошел в купольный зал с темными стенами и низкими столиками. Народу почти никого, свет пригашен. В меню чего только не было, но когда подошел официант, выяснилось, что в этот вечер все уже было съедено. Оставалось только блюдо под номером пятнадцать. Я быстро проглотил рис и жареную рыбу, выпил теплого пива и вернулся в вестибюль. Консьержка по-прежнему сидела на своем высоком стуле и была увлечена раскладыванием разноцветных камушков на зеркальной поверхности стойки. В углу на диванчике возле входа сидели двое молодых, очень темнокожих индусов, одетых на западный манер в расклешенные брюки. Они никак на меня не отреагировали, но мне вдруг стало не по себе. Я остановился у стойки, но не проронил ни звука, ожидая, что она заговорит первая. Так и произошло. Суконным голосом она произнесла ряд цифр, смысл которых я не понял и попросил ее повторить. Оказалось, это был прейскурант услуг. Я запомнил только первую и последнюю строчки: от тринадцати до пятнадцати лет – триста рупий, от пятидесяти и выше – пять рупий.

– Женщины в гостиной на втором этаже, – уточнила она и на этом закончила.

Я вынул из кармана письмо и показал ей имя, которым оно было подписано. Я знал это имя наизусть, но во избежание разночтений решил показать его написание. «Вимала Сар, – произнес я. – Пригласите подняться ко мне в номер девушку по имени Вимала Сар».

Она бросила быстрый взгляд на парней, расположившихся на диване.

– Вимала Сар здесь больше не работает, – сказала она. – Уволилась.

– Куда?

– Понятия не имею, – ответила консьержка. – Но у нас есть девушки и покраше ее.

Я подумал, что этим путем мало чего добьюсь. Краем глаза уловил движение парней на диване, но, может быть, мне это показалось.

– Разыщите ее и приведите ко мне, – сказал я быстро, – я буду ждать в номере. – К счастью, в кармане у меня оказались две двадцатки в долларах. Я сунул их под цветные камешки и взял чемоданчик. Пока я поднимался по лестнице, меня осенила убогая мысль, продиктованная чувством страха: – В моем посольстве знают, что я остановился здесь, – сказал я так, чтобы было слышно.

Номер казался чистым. Стены выкрашены в салатовый цвет, на них эстампы с эротическими скульптурами из храмов Кхаджурахо, как мне показалось, но рассматривать их не было сил. Кровать была совсем низкая, рядом с ней продавленное кресло и гора разноцветных подушек. На ночном столике стояли безделушки недвусмысленной формы. Я разделся и достал чистое белье. Ванная представляла собой конуру, выкрашенную эмалевой краской, на двери ее висел плакат с блондинкой, оседлавшей бутылку «кока-колы». Плакат пожелтел от времени и был засижен мухами, блондинка была с прической а-ля Мэрилин Монро, в стиле пятидесятых годов, что лишь усугубляло его неуместность. В ду́ше не было насадки, торчала одна труба, из которой на высоте головы била струя воды, но вымыться сейчас было самым большим моим вожделением: у меня за плечами восемь часов полета, три часа в аэропорту и проезд через весь Бомбей.