В мастерской я чуть задержалась, разговаривая с папой и Сойером, а когда вернулась домой, мама сказала, что Каллум ждет меня наверху. За то время, что меня не было, он успел прочитать несколько страниц моего прошлогоднего дневника. Пару страниц, которых хватило, чтобы понять, насколько сильно я влюблена в Сойера и что отношения с Каллумом были лишь попыткой залатать дыру в сердце.

14 ИЮНЯ 2021 ГОДА

Я стою, застыв в дверях своей комнаты. Каллум неподвижно сидит на кровати и смотрит на меня, в его взгляде читается разочарование. Рядом лежит раскрытый дневник, и я понятия не имею, сколько и что именно он успел прочесть. Только знаю, что это прошлогодний дневник. Все написанное в нем никто и никогда не должен был увидеть.

– Райли, я дойду до Эллен, а потом в магазин! – кричит мама. – Тебе что-нибудь взять?

Удавку, пожалуйста.

– Нет, спасибо.

Хлопает входная дверь, и я остаюсь один на один с Каллумом. Он молчит, отчего я нервничаю еще сильнее.

– Скажи, что это неправда, Райли. Скажи, что была не в себе, когда писала это?

– Ты же в курсе, что это личное и ты не имел права читать?

– Так это я теперь плохой? – Рассмеявшись, Каллум потирает лоб. – Ты трахалась со мной, а думала о нем.

– Это не так.

– Правда?

Он берет дневник и начинает читать:

– Девственность перестала иметь важность, как только Сойер обрушил на меня новость о том, что серьезно влип в Стефани. Я вернулась из отпуска с родителями в прекрасном настроении. Я скучала по Сойеру, а он с самого моего приезда все время злился и вел себя так, будто я его раздражаю. Я еле уговорила его пойти искупаться на озеро, где он только и делал, что огрызался, словно само мое существование мешало ему. А потом Сойер просто сказал про чувства к Стефани и убил все живое во мне.

Все перестало иметь смысл. Мне всегда казалось, что Сойер будет моим первым и последним – поцелуем, сексом, мужем, отцом моих детей. Но мой первый поцелуй украл Джереми Дженкинс во время игры в бутылочку, а первый сексуальный опыт случился с Каллумом. В тот день, после купания в озере, была вечеринка, где я впервые серьезно напилась и решилась переспать с Каллумом. Все потому, что мне хотелось того же, что Сойер испытывал к Стефани, – хотелось проводить время с кем-то и больше не думать о нем.

Мы встречаемся с Брайтом уже полтора месяца, но я всем сердцем люблю другого парня. Получается, я шлюха?

Каллум поднимает голову:

– Тебе все еще нужен ответ на этот вопрос?

– Хватит, – прошу я, но он не планирует останавливаться, выставляет указательный палец, прося помолчать, и возвращается к дневнику.

– Прошло два дня с тех пор, как я сделала это с Каллумом. И что в этом сексе такого особенного? Это немного больно, но терпимо, потом даже приятно. В книгах все иначе. В каждой чертовой книге секс описан идеально, и теперь я хочу найти ту, в которой все будет описано хоть немного похоже на правду. Гребаные книжные девственницы, кончающие по семь раз в первую ночь. Вранье. Может, все дело в том, что я не люблю Каллума? Возможно, с Сойером все было бы иначе? Как минимум мои чувства были другими. А возможно, я просто поторопилась. Чем я вообще думала, когда пыталась заткнуть дыру в сердце членом Каллума в своей вагине? Кажется, я перепутала отверстия.

Хмыкнув, Каллум закрывает дневник и поднимает взгляд, а вот я опускаю голову, уставившись на свои босоножки. Никто из нас не произносит ни слова, хотя, может, Брайт и кричит, а я просто ничего не слышу из-за грохочущего пульса в ушах.

– Черт возьми, может, уже скажешь хоть что-нибудь, Райли?

Тяжело сглотнув, я вскидываю подбородок. На его лице не прочесть эмоции, в синих глазах отражается такой холод, что у меня по телу бегут мурашки.

– Я начиталась книг и была немного расстроена тем, что ожидание картинки из романа не совпало с реальностью. Но, знаешь, это не твое дело. Я не собираюсь отчитываться за записи в дневнике годовалой давности после первого секса, да еще и по пьяни.

Подхожу к кровати, чтобы забрать дневник, но Каллум демонстративно роняет его на пол и наступает кроссовкой.

– Что дальше, плюнешь в меня?

– Мы вместе уже давно. – Протянув руку, он ловит мою ладонь. – Пожалуйста, просто скажи, что больше не любишь его, Райли. Плевать на причину, по которой случился наш первый раз, но скажи, что сейчас все иначе.

– Я люблю Сойера только как друга, не больше.

Эта ложь дается слишком легко, потому что у меня годы тренировок.

Как можно любить одного и встречаться с другим? Достаточно ли легкой влюбленности и симпатии? Видимо, да. Каллум Брайт был обаятелен, красив, популярен и нуждался во мне. А я нуждалась в ком-то, кто будет во мне нуждаться. Это ненормально и эгоистично, но я устала сгорать в безответной любви к Сойеру, это выматывало на всех уровнях. То, что мы начали встречаться с другими людьми, слегка отдалило нас, мы перестали проводить вечера вместе, лежа в обнимку на кровати. Мы никогда не обсуждали это, просто знали, что так нельзя, будто эти объятия уже являются фактом измены. Я смирилась, что мы с Сойером не будем вместе.

Услышав мой ответ, Каллум с облегчением выдыхает, а затем сжимает мою руку крепче и тянет на себя. Я сажусь на кровать, а через секунду оказываюсь прижата спиной к матрасу под весом Каллума. Обхватив мои запястья, он поднимает их к изголовью кровати. Пальцами второй руки Каллум обхватывает мои щеки и впивается в губы требовательным поцелуем.

– Пообещай, – просит он сквозь поцелуй, – что больше не будешь общаться с ним.

– Нет.

Ответ с такой легкостью вылетает из моего рта, что я сама удивлена не меньше Каллума. Чуть отстранившись, он долго вглядывается в мое лицо.

– Что?

– Мы с Сойером дружим с детства, я не могу дать тебе такое обещание, потому что не выполню его.

– В наших отношениях будут проблемы, если Вуд останется в твоей жизни. Выбирай: либо он, либо я.

Выбор очевиден. Не то чтобы я с легкостью отказалась от Каллума в другой ситуации, но не когда он ставит мне такие условия. Мне не нужно отвечать, Каллум понимает все по одному взгляду, и его совсем не устраивает такой ответ. Он хочет переубедить меня.

Сжав пальцы на моих щеках так, что становится больно, он снова целует, но я не отвечаю. Поерзав, пытаюсь освободить руки, но хватка на моих сведенных запястьях становится только сильнее. Вжавшись бедрами в мои, Каллум отрывает пальцы от моего лица и проводит ладонью по оголенному бедру, поднимая еще выше край задравшейся юбки.

– Нет, хватит, – твердо говорю я, чувствуя, как внутри стремительно нарастает паника. – Перестань, я не хочу.

В ответ слышу, как Каллум расстегивает ремень на джинсах.

– Отпусти меня! – кричу я, брыкаясь. – Не трогай! Пошел к черту!

Словно протрезвев, он останавливается. Затуманенный взгляд потихоньку яснеет, но в глазах горит немой вопрос.

– Слезь с меня! Слезь! – Я без остановки дергаюсь, пока парень не перекатывается на вторую половину кровати. В ту же секунду я скатываюсь с нее и, спотыкаясь, пячусь до тех пор, пока не врезаюсь спиной в книжный стеллаж.

– Брось, Райли. – Каллум вскидывает ладони. – Ты же не думаешь, что я собирался… Черт. – Обхватив пальцами переносицу, он усмехается: – Даже вслух произнести этого не могу.

– Пошел вон. – Сжав кулаки, я дрожу всем телом то ли от злости, то ли от страха.

– Детка…

– Я сказала: проваливай из моего дома!

Каллум не двигается. Я хватаю с полки книгу и швыряю в него, но парень ловко уклоняется.

– Райли, я бы никогда не сделал этого против твоей воли.

– Четыре, – выдыхаю я.

– Что?

– Ровно столько раз я просила тебя остановиться. Сказала: перестань, нет, – я загибаю пальцы, – хватит и не хочу.

– Я отпустил тебя сразу же, как только ты закричала.

– Оу, так мне надо было всего лишь закричать, чтобы ты понял, что я не хочу заниматься сексом? – Невесело рассмеявшись, я хватаю с полки следующую книгу и бросаю в него. – Клянусь богом, если ты сейчас не уйдешь, я позвоню отцу, и ты даже не успеешь договорить свои извинения, потому что он ко всем чертям снесет твою голову монтировкой.

После ухода Каллум еще много раз звонил и писал, извинялся. Говорил, что не расслышал меня. Но нашим отношениям пришел конец еще в тот момент, когда он прочел мой личный дневник.

Каллум влез в мое личное пространство, и с того момента я живу в постоянном ожидании, что он расскажет о прочитанном Сойеру.

– Не думаю, что возвращать наши отношения – хорошая идея, Каллум. Ничего не выйдет, ты ведь сам это понимаешь.

– Как мы узнаем, если не попытаемся?

– Потому что ты злопамятный. Будешь ревновать, злиться и припоминать мне о произошедшем, а еще запретишь общаться с лучшим другом.

– В которого ты влюблена.

Шикнув, я быстро накрываю ладонью его рот и оборачиваюсь по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет.

– Раз ты так хорошо меня знаешь, – говорит он, скользя губами по моим пальцам, и я отвожу руку, – то скажи, какова вероятность, что я дам тебе спокойно жить в выпускном классе?

– Полагаю, шансов ноль.

– Ты не сможешь спокойно спать по ночам, раздумывая: а не звоню ли я в эту самую минуту твоему лучшему другу, чтобы рассказать обо всем? Будешь бояться, потому что не знаешь, успел ли я сделать фото страниц твоего дневника.

От этих слов меня бросает в холодный пот.

– Я могу разрушить вашу дружбу в одну секунду. Могу обратить твоих подруг против тебя. Мне ничего не стоит уничтожить твою репутацию. Выпускной класс превратится в ад, Райли.

Скрестив руки на груди, я усмехаюсь:

– Настроишь моих подруг против меня и уничтожишь репутацию? Ты много на себя берешь.

Наглая ухмылка на его губах превращается в подобие оскала. Каллум протягивает руку, упираясь ладонью в перекладину над моей головой.

– Уверена, что хочешь проверить?

Тяжело сглотнув, я из последних сил пытаюсь сохранять безразличное выражение лица. Потому что Каллум Брайт действительно может уничтожить мою репутацию, которую я выстраивала годами, но ему ни за что на свете не удастся обратить против меня моих же подруг.

– Ты шантажируешь меня и думаешь, что после этого я буду с тобой. – Протянув руку, я постукиваю указательным пальцем по его виску. – Ты в порядке, малыш?

– Я хочу, чтобы ты была со мной, потому что люблю тебя, Райли. Люблю, даже несмотря на то, что ты сделала мне больно. Со мной ты можешь стать капитаном группы поддержки, мы станем королем и королевой выпускного бала. И больше всего мне нравится в тебе то, что ты любишь славу и признание. Ты ведь уже расписала план кампании по голосованию за королеву зимнего бала, я прав? Как и выпускного бала, полагаю.

Чертов Каллум прав. Хотя все вокруг и так знают, что я расписала этот план еще в младшей школе. Мне хочется получить корону, и я совсем не стыжусь этого желания.

– Мы канон, Беннет. И мы похожи больше, чем ты думаешь.

Эти слова заставляют меня рассмеяться.

– Первое, – я загибаю палец, – мы не будем вместе после шантажа. Второе, ты – псих. Ну и третье, пошел к черту.

Развернувшись на пятках, я направляюсь к выходу, слыша за спиной его смех.

– Это одна из самых больших ошибок в твоей жизни, Райли Беннет. Игра начинается!

Я лишь отмахиваюсь, продолжая идти, но земля под ногами уже не кажется твердой, а мир вокруг словно беззвучно гремит и трясется.