Ладонь начинает зудеть от желания подойти к незнакомке, обмотать белокурый хвост вокруг ладони, потянуть на себя, заставив ее откинуться назад, открыв мне доступ к лицу и шее. А если девушка позволит придвинуться к ней совсем близко – что ж, мое тело за меня расскажет, какое действие оказывает на меня ее танец.

Пока я фантазирую, очарованный белокурой нимфой, музыка заканчивается. Плавный ритм сменяется дерзкими битами, а я все еще не могу справиться с собой – таращусь на девушку, как подросток в период полового созревания, ощущая горячие всполохи внизу живота. В уме прикидываю, как подойду и заведу с ней непринужденный разговор, который непременно закончится в постели, как вдруг блондинка оборачивается и перехватывает мой заинтересованный взгляд.

В этот миг я чувствую себя так, словно мое горло сдавливает удавка. С трудом прихожу в себя: инстинктивно дергаю шеей в попытке избавиться от дискомфорта и пораженно изучаю миловидное, как у фарфоровой куклы, лицо с широко распахнутыми голубыми глазами и изящными губами бантиком, которые сейчас медленно изгибаются в робкой улыбке. Весь ее вид, этот взгляд, одновременно наивный и невинный, застывший в ожидании, заставляет меня мысленно покрыть себя трехэтажным матом.

Это нереально. Непостижимо. Запретно. А я, получается, извращенец, возбудившийся от танца младшей сестренки лучшего друга.

Глава 3

Ника

Выпив у бара по коктейлю, мы с Маринкой протискиваемся на танцпол. Клуб «Мьюз» сейчас пользуется бешеной популярностью, поэтому людей вокруг очень много, и, чтобы не толпиться в центре, я хватаю подругу за руку и веду за собой в укромный уголок поближе к выходу.

– О, Ника, подожди, – просит Марина, перекрикивая музыку. – Там Андрей Чернов. Пойду поздороваюсь.

– Не хочешь дождаться, пока он сам подойдет? – интересуюсь я.

Вместо ответа подруга закатывает глаза и, на ходу одергивая вырез на платье, идет по направлению к объекту своих девичьих грез. Мне же не остается ничего, как танцевать в одиночестве. В конце концов, за этим я сюда и пришла.

Танцевать я люблю. Всегда любила. До тринадцати лет ходила в балетную школу, потом несколько лет занималась современными танцами, так что мне не составляет труда поймать ломаный ритм: закрываю глаза и начинаю покачиваться, растворяясь в музыке и движениях.

Внезапно ощущаю, как печет в районе лопаток. Я давно привыкла к чужим взглядам и научилась не обращать на них внимания, но этот другой – интенсивный, горячий, осязаемый, его воздействие я буквально чувствую кожей, которая покрывается предательской волной мурашек. Даю себе возможность успокоиться, не прекращая танцевать, но, когда музыка меняется, оборачиваюсь, чтобы встретиться лицом к лицу с молчаливым наблюдателем.

Резкий свет прожекторов падает на молодого человека, который стоит в отдалении, небрежно подпирая плечом стену.

На мгновение я теряюсь. Ощущение такое, словно я попала в один из сокровенных снов и теперь танцую для единственного человека, для которого всегда хотела это делать. Только это ведь не сон. Запахи, громкие басы, трепет разгоряченного тела – все это настоящее. И Дима Платов, который в этот самый момент не сводит с меня глаз, тоже настоящий.

Что он здесь делает? Скорее всего, прийти в клуб его заставила очередная подружка, которая сегодня составит ему компанию в постели. Я настолько уверена в этом, что даже смотрю по сторонам, ожидая, что знойная красавица вот-вот появится из темноты зала и повиснет на его шее, но ничего подобного не происходит.

Я посылаю ему робкую улыбку, на которую Дима не отвечает, заставляя меня вновь ощутить себя долговязой девчонкой, которая отчаянно сражается за крупицы внимания лучшего друга брата.

Поджимаю губы и отворачиваюсь, чтобы не дать ему заметить, как меня ранило его пренебрежение.

Это может показаться невежливым? Плевать! Платова я сюда не звала, смотреть на меня не заставляла. И свое увлечение им я тоже давно пережила. Даже если нет, сделаю это. Обязательно. Других вариантов все равно нет. Не надо зацикливаться на этом случае. В клуб он пришел не ради меня, так что глупо было надеяться на его внимание.

Лавируя сквозь толпу, я двигаюсь к бару, надеясь отыскать там Марину и сказать, что уезжаю, как вдруг чувствую, что моя рука попадает в капкан. Бросаю возмущенный взгляд через плечо и робею. Это Дима. Считаные мгновения назад он был там, у стены, а теперь крепко сжимает горячими пальцами мое запястье, словно имеет на это полное право.

– Убегаешь? – спрашивает задумчиво.

От его близости меня бросает в жар. Горло перехватывает спазмом, а в том месте, где его пальцы касаются моей кожи, неистово пульсирует кровь.

– Давай выйдем, – предлагает он густым голосом с ошеломляющей хрипотцой. – Тут невозможно разговаривать.

Растерянно киваю, позволяя ему вывести себя из темной духоты клуба в светлое фойе. Здесь он выпускает мое запястье из крепкого плена и в привычной для себя манере прячет руки в карманы брюк.

Его взгляд медленно скользит по моему лицу, спускается по шее и задерживается на груди, прежде чем вновь вернуться к глазам. Ощущаю, как от этого пристального осмотра начинают пылать мои щеки.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – говорю банальность. Просто он продолжает молчать, и я начинаю чувствовать себя неуютно. А когда я чувствую себя неуютно – начинаю болтать. – Ты, наверное, кого-то ищешь? Ну, то есть ты здесь с кем-то встречаешься?

Молюсь про себя, что Дима кивнет и оставит меня прежде, чем я совершу какую-нибудь глупость, но он вдруг совершенно серьезно отвечает:

– Ищу тебя.

– М-меня? – переспрашиваю в замешательстве.

– Обещала позвонить, чтобы мы могли пообедать, и опять молчишь. – Он насмешливо приподнимает бровь. – Вот подумал на ужин тебя пригласить.

– Уже поздно, – лепечу я.

– Но я все еще не ужинал. А ты?

Это серьезно происходит со мной? Платов приглашает меня на ужин?

Не будь смешной, одергиваю себя. Если бы он позвал тебя в любое другое время, не тогда, когда его действиями руководит обещание брату, можно бы было прыгать от радости. Но разве можно воспринимать всерьез это приглашение? Через месяц вернется Кирилл, тогда же придет конец звонкам и вниманию Димы. Он обо мне даже не вспомнит, а как же я? Мне столько сил стоило смириться с тем, что мы никогда не будем вместе, и начать смотреть по сторонам на других парней. Второй раз у меня может просто не получиться.

– Я перекусила дома, – говорю тихо, пряча от него глаза.

– Тогда я поем, а ты составишь мне компанию. Может быть, согласишься на десерт?

Согласиться – это так соблазнительно, и я почти готова это сделать, как вдруг в голове возникает подозрение.

– А как ты узнал, что я здесь?

– Мне повезло. – Что-то мелькает в его темных глазах, но лицо остается невозмутимым.

– А если серьезно?

– Случайно тебя увидел, – он неопределенно пожимает плечами.

Это похоже на правду. Почему бы ему не оказаться в популярном клубе пятничным вечером? Судя по деловому костюму, он приехал сюда прямо с работы – уж что-что, а слухи о его трудоголизме не обошли меня стороной, – в поисках развлечения. Если я пойду с ним, пусть даже он позвал меня из-за брата, то, по крайней мере, с ним не уйдет кто-то другой. Конечно, это не мое дело, но все же речь идет о Диме. Как бы я ни старалась изменить это, он всегда будет моим делом.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Только я с подругой. Не могу ее бросить.

– Возьми ее с собой, – предлагает он невозмутимо.

– Серьезно?

– А почему нет? – его брови взмывают вверх.

– Хорошо.

Под пристальным взглядом Платова я достаю телефон и набираю Марину. Она предсказуемо трубку не снимает.

– Сейчас вернусь, – обещаю смущенно.

Возвращаюсь в клуб и направляюсь к тому месту, где десять минут назад рассталась с подругой. Она все еще стоит в компании Чернова, откровенно строя ему глазки и позволяя почти уткнуться подбородком в пышную грудь.

– Ника! – Парень замечает меня первым. – Как дела?

– Привет, – посылаю ему сдержанную улыбку. – Марин, я хочу уехать. Ты со мной?

– Марину я не отпущу, – отвечает за нее Чернов, обвивая руку вокруг ее плеч.

Подруга глуповато улыбается и жмется к парню. Хоть я и не перевариваю Чернова, винить Маринку не могу – все мы слепы, когда влюблены, и я в своей бескомпромиссной покорности Диме этому самое яркое подтверждение.

– Ника, ты точно не хочешь остаться? – спрашивает подруга.

– Нет, Марин, я поехала. Если что, звони, ладно?

Обменявшись с ней прощальными поцелуями, я покидаю клуб и, ощущая бурлящую эйфорию в крови, иду навстречу невероятному – полуночному ужину с Димой Платовым.

Глава 4

Дима

Не знаю, почему вдруг решил пригласить Нику на ужин, но мне заранее понятно, что это плохая идея. Нет, есть я хочу, но судя по реакции некоторых частей моего тела на соблазнительные танцы, голод у меня весьма специфический. Утолять его нужно на максимальном удалении от этой девочки.

Напоминаю себе, что это проявление заботы: в отсутствие Кирилла я просто хочу убедиться, что у его сестры все хорошо. Тем более с нами будет ее подруга. Поужинаем, развезу девчонок по домам и на этом благополучно закончу длинный день.

Найдя решение проблемы, которую сам же и создал, позволяю себе расслабиться и наконец оглядеться по сторонам. В фойе, в котором я жду Нику, располагаются невостребованный летом гардероб и туалеты. А еще вдоль зеркальной стены вертятся затюнингованные девушки неопределенного возраста, которым с одинаковым успехом может быть восемнадцать и тридцать восемь. Одна из них, жгучая брюнетка с пухлыми губами и экзотическим разрезом глаз, ловит мой взгляд и призывно улыбается, но я не чувствую в себе ни крупицы ответного интереса. Должно быть, это потому, что меня все еще привлекает Даша, и у меня есть принципы – не изменять девушкам, даже если наши отношения не продлятся дольше недели или месяца.

Отворачиваюсь от брюнетки и вижу Нику, которая появляется на горизонте в гордом одиночестве. Пока смотрю, как она идет ко мне под перекрестными взглядами парней, ощущаю необъяснимое беспокойство. Скорее всего, ее давнее похищение и то, что все мы пережили, пытаясь ее найти, играет со мной злую шутку, потому что сейчас мне хочется спрятать ее от всех и быть уверенным, что она в безопасности.

– Марина остается, – говорит Ника смущенно, останавливаясь на пионерском расстоянии. – Она друга встретила.

Час от часу не легче. Я как-то рассчитывал на буфер в виде ее подруги.

– Тогда пошли? – спрашиваю я.

Она молча кивает, и в приглушенном свете ламп мне кажется, что ее щеки покрывает смущенный девичий румянец.

Я пропускаю Нику вперед, наблюдая, как соблазнительно покачиваются ее бедра, обтянутые тонким черным шелком. Интересно, что будет, если я положу ладони на эти бедра и сожму…

Даю себе виртуальный подзатыльник за непристойные мысли и едва не скриплю зубами от досады. Твою ж мать, Платов, соберись. О чем ты только думаешь?

Активно растираю переносицу, стараясь вернуть утекающий самоконтроль, и заставляю себя перевести взгляд с покачивающихся бедер куда-нибудь повыше, но стопорюсь на голой спине, в совершенно провокационной манере пересеченной черными бретелями. А еще я замечаю маленькую родинку на левом плече, которая при ходьбе то скрывается под лямкой, то призывно обнажается.

Когда, черт возьми, сестренка Кирилла успела превратиться в соблазнительную нимфу? Нет, она всегда была хорошенькой, но сейчас откровенно расцвела. Не зря же мужики головы сворачивают, глазея, как она царственно проплывает мимо.

Шумно вдыхаю воздух в легкие. Рефлекторно сжимаю пальцы в кулаки. Силой воли подавляю приступ неуместного раздражения. Все-таки хорошо, что хрупкие блондинки совершенно не в моем вкусе.