– Ты что тут делаешь? – спрашивает она рассерженно, глядя исподлобья.

– Вообще-то это моя квартира, – напоминаю я, а сам силюсь сглотнуть, потому что вид передо мной открывается сногсшибательный.

На Нике только моя футболка, доходящая до середины бедер. Одно плечо обнажено. Ноги голые. Под мягкой хлопчатобумажной тканью отчетливо угадываются очертания груди. Из пучка на затылке выбились несколько прядей, которые сейчас живописно обрамляют бледное лицо с красными пятнами на щеках, а глаза подозрительно блестят, словно она плакала. Выглядит Ника невероятно юной, красивой и очень… расстроенной.

Что ж я за мудак такой, в который раз задаю себе риторический вопрос. Эта девочка выросла на моих глазах. Ее брат мне как родной. И она тоже как родная. Я ведь помогал в ее поисках тогда, пять лет назад. И я помню тот момент, когда она нашлась. Какой испуганной и потерянной она была долгое время, как долго приходила в себя. Конечно, вся эта ситуация для нее – стресс. Для нее, а не для меня. Свою гордость надо засунуть в одно место, а ее успокоить.

Решительно беру ее лицо в ладони, отмечая, какая у нее гладкая и нежная кожа.

– Со мной ты в безопасности, понимаешь? – говорю с нажимом, впиваясь взглядом в мерцающие голубые глаза. – Ничего плохого не случится. Это просто мера предосторожности.

– Я не боюсь! – огрызается она, свирепо глядя мне в лицо. – Просто не люблю, когда мной манипулируют.

Вглядываюсь в ее лицо в поисках проблеска слабости, но подозреваю, что она не лжет. Действительно, не боится. Возможно, это глупая бравада, а может быть, Ника просто рано поняла, что демонстрировать свой страх чужим опасно. Но я-то ей не чужой!

– Извини, но ты меня тоже пойми. – Отпускаю Нику и отступаю, упираясь спиной в стену. – Кирилл доверил мне твою безопасность. Что я, по-твоему, должен сделать?

Она молчит. Ее воинственность понемногу сходит на нет, и вот уже она неуверенно покусывает нижнюю губу, привлекая мое внимание к нежной розовой плоти.

– Брат нанял кого-то следить за мной? – спрашивает она проницательно, пока я продолжаю пялиться на ее губы.

– Почему ты так думаешь?

Ника картинно закатывает глаза.

– Я не дура и, если ты не заметил, уже давно не ребенок, – в ее голосе я отчетливо слышу ноты раздражения. – Откуда ты узнал про машину возле института и загородного дома? Вряд ли ты следил за мной с самого утра.

– Я заметил, – говорю невпопад.

– Что? – Ника в недоумении хмурит брови.

– Заметил, что ты уже не ребенок, Ника.

Ее губы складываются в форме буквы О, но с них не срывается ни звука, поэтому я продолжаю:

– И да, твой брат нанял человека, который должен обеспечивать твою безопасность. Этот человек, как ты понимаешь, не я, – развожу руками, даже не пытаясь отрицать очевидное. – Но пока он занят выяснением деталей, связанных с неопознанным черным авто, заботу о тебе я взял на себя. Если ты действительно взрослая, как ты говоришь, то должна понять, почему я так поступил.

Ника опускает глаза. Ее лицо выглядит печальным и растерянным, а на шее часто-часто пульсирует голубая жилка. И все же я не жалею, что сказал ей правду. Кирилл мой друг, конечно, но врать Нике даже он меня не заставит.

– Понятно, – наконец произносит она едва слышно. – Есть что-то, чего я должна бояться?

– Нет. Как только я разберусь с этой машиной, ты сможешь вернуться к привычной жизни.

– Ты считаешь, что это он? – В бессознательном жесте защиты она вдруг обхватывает себя и проводит руками вверх и вниз, словно пытается согреться. Кого она подразумевает под этим «он», догадаться нетрудно.

– Это может быть никак не связано, – отвечаю я. – По моим данным, он несколько дней не отходит от дома дальше магазина в соседней многоэтажке.

Ника кивает.

– Если это не он, тогда тебе не о чем беспокоиться, – говорит она подчеркнуто беззаботно, но ее улыбка выглядит вымученной и горькой. – Сумасшедших поклонников я больше не завожу.

– Позволь это мне решать, – предлагаю мягко. – Прежде чем ты начнешь возмущаться, вспомни, что и ты, и я дали обещание Кириллу. Я свое нарушать не планирую. А ты?

Вместо ответа Ника мотает головой, из-за чего узел на ее затылке распадается и блестящие волосы золотистой массой рассыпаются по плечам.

– Умница, – говорю с внезапной нежностью. – Уже поздно. Пойдем спать.

И вновь ее глаза находят мои. Считаные мгновения она вглядывается в мое лицо, словно хочет там что-то отыскать, но потом тяжело вздыхает.

– Ты прав, – соглашается она с непонятной мне обреченностью в голосе. – Слишком поздно.

Глава 7

Ника

Добираюсь до комнаты, которую мне выделил Дима, закрываю дверь и тяжело приваливаюсь к ней спиной.

Как можно быть таким слепым? Риторический вопрос, конечно. Я по нему с ума сходила почти десять лет, а он так и не разглядел во мне девушку – только придаток моего брата. Зачем только я поддалась эйфории и позволила себе помечать, что сейчас все будет иначе?

Он ведь действительно ничего не понимает. Решил, что я боюсь Самохина. Да, то, что он вышел из тюрьмы, меня совсем не радует, но я ожидала, что рано или поздно это произойдет, и готовилась: не зря же почти два года посещала курсы самообороны и всегда ношу с собой газовый баллончик – если нужно будет, смогу постоять за себя.

Сам Дима пугает меня куда больше. Потому что каждая минута, вынужденно проведенная рядом, делает неизбежное расставание с ним в сотни раз тяжелее. Кирилл вернется через три недели. Могу поспорить, что в тот же день Платов исчезнет из моей жизни так же стремительно, как в ней появился.

И ладно бы он относился ко мне как к обычной девушке, пусть даже сестре друга, которую он вынужден терпеть. Но он по-прежнему, несмотря на его слова, видит во мне ребенка. Я считываю это в выражении его лица, смягченном состраданием и нежностью, и в его ласковом обращении «умница». Именно так смотрят и разговаривают с несмышленым дитя.

Ложусь на кровать и прячу нос в подушку, улавливая знакомый тонкий древесный аромат, перемешанный с запахом чистого белья. Ах, если бы только я могла держать чувства под контролем, если бы Дима не был таким желанным, если бы все мое тело не отзывалось сладкими спазмами на малейшее его прикосновение…

Утром я просыпаюсь поздно. Не сразу понимаю, где нахожусь, а когда воспоминания о вчерашнем вечере возвращаются, позволяю себе улыбнуться. Все-таки не зря говорят, что утро вечера мудренее.

Разве не об этом – времени наедине с Димой – я так долго мечтала? Судьба сыграла мне на руку! Разве не удивительно уже то, что я проснулась в его квартире? А я проснулась. То, что казалось невозможным еще вчера, сегодня стало явью, так, может, у меня есть хоть маленький, но реальный шанс?

Я бодро встаю с постели. Подхожу к зеркалу, пальцами расчесываю волосы, позволяя им в художественном беспорядке упасть на плечи, и, закинув в рот мятный леденец, выхожу из спальни.

В квартире царит тишина. Я прохожу мимо спальни Димы и заглядываю в открытую дверь, но комната оказывается пустой. Никого нет ни в зале, ни в прихожей, ни на кухне. Из ванной тоже не доносится ни звука, и свет выключен, так что я подозреваю, что Димы просто нет дома.

Он что, ушел, оставив меня одну? Уехал на работу? К подружке?

Чувствуя закипающую в груди обиду, возвращаюсь на кухню и наливаю себе воды. Как раз в этот момент раздается щелчок дверного замка. Позабыв про воду, выбегаю в коридор и оказываюсь лицом к лицу с Димой.

О господи.

Видимо, он только что вернулся с утренней пробежки. На нем свободные шорты и беговые кроссовки, футболка намокла на груди и в районе подмышек, волосы на висках тоже влажные. Он бросает на тумбочку телефон и наушники, рельефные бицепсы на его руках перекатываются, отзываясь на каждое движение, а я едва могу вздохнуть.

В жизни не видела никого более сексуального, чем он в эту секунду. Даже мой преподаватель по самообороне, к которому девчонки на тренировки приезжают даже из Подмосковья, нервно курит в сторонке в сравнении с Платовым.

Переминаясь с ноги на ногу, выдавливаю из себя короткое:

– Привет.

– Проснулась? – спрашивает он, поднимая на меня взгляд. Быстро снимает кроссовки и проходит по коридору к ванной. – Я в душ.

– Ты потом на работу? – интересуюсь я. – Подбросишь меня до клуба, чтобы я могла машину забрать?

– Сегодня суббота, – напоминает Дима насмешливо. – Я, конечно, тот еще трудоголик, но на работу не поеду. Машину твою забрать можем, но к себе ты пока не вернешься. Загоним на парковку под моим домом.

Не удосужившись даже посмотреть на меня, он стягивает с себя футболку, обнажая твердый пресс, мускулистые плечи и крепкую грудь. Протест замирает у меня на губах. Пульс начинает биться где-то в горле. Пока я прихожу в себя, Платов уже скрывается за дверью ванной, а я остаюсь в одиночестве – совершенно ошарашенная, оглушенная и потрясенная видом его полуобнаженного тела в такой токсичной близости от меня.

Заставляю себя вернуться в столовую и допить воду. Руки дрожат, а сердце все еще нервно трепещет в груди.

Ради бога, Ника, возьми себя в руки. Дима даже не прикоснулся к тебе, а ты уже вся извелась.

Делаю большой глоток воды и решительно ставлю стакан на стол. Надо отвлечься. Завтрак приготовить, что ли?

Для начала сварю кофе, а там посмотрим.

Холодильник Платова оказывается по-холостяцки пустым. Я нахожу лишь несколько яиц и кусок пармезана. Хм. Можно, пожалуй, сделать омлет. Или…

– Что делаешь? – Подпрыгиваю от неожиданности, прижимая к груди ломтик сыра. – Извини, не хотел тебя напугать.

Оборачиваюсь и наблюдаю, как Дима в свежей футболке и спортивных брюках проходит в кухню.

– Я з-завтрак приготовить хотела, – говорю глухо, впитывая в себя его образ от босых ног до все еще влажных после душа черных волос.

– И что, нашла, из чего приготовить? – спрашивает он с любопытством, а потом указывает на чашку кофе, от которой поднимаются тонкие струи пара. – Это мне?

– Да.

– Так что? – Он подносит к губам чашку. – Завтрак будет?

– Ну, омлет могу сделать и сыр… – лепечу я.

– Брось, Ника, – усмехается Платов. – Ты моя гостья. Съездим куда-нибудь позавтракать.

– Правда?

– А что тебя удивляет? – спрашивает он. – Морить тебя голодом точно не входит в мои планы.

Глава 8

Дима

Мне повезло, что Ника не спрашивает, что входит в мои планы, потому что я в недоумении. По жизни предпочитаю, чтобы все было четко и упорядоченно, но сейчас меня окружает неопределенность размером с черную дыру.

Взять хотя бы Нику. Она должна быть для меня младшей сестренкой лучшего друга и вызывать исключительно братские чувства, а вместо этого я полночи представлял, как она танцует для меня в порочном комбинезоне. Проснулся на заре с подростковым колом в трусах и был вынужден отправиться на пробежку, чтобы немного сбросить напряжение.

Хорошо, что физические нагрузки благотворно на меня влияют. За час интенсивного тренинга мне удалось выбросить видение обнаженной спины в плену шелковых бретелей и разложить все по полочкам. Первое: Ника мне как сестра. Второе: надо как можно скорее понять, кто ездит на черном авто. Третье: избавиться от Ники и съездить расслабиться к Даше.

Идеально.

Точнее, было бы идеально, если бы Ника не щеголяла по квартире одетая в одну футболку, не краснела под неосторожно брошенными на нее взглядами и не оставляла за собой запах моря и сладкой жвачки, который пропитал ванную и коридор. Я, конечно, все держу под контролем. Накормлю ее завтраком, привезу домой и оставлю заниматься… чем там девочки в ее возрасте занимаются?

– А можем сначала ко мне заехать? – Вопросом Ника возвращает меня к реальности. – Я бы хотела переодеться.