Действие «Инквизитора» явно ослабевало – я это чувствовал по все более хитрым, уклончивым ответам Козельского. Да и достаточно мне было той правды, которую я с этого негодяя выжал. Следовало поторопиться, перейти к следующему этапу нашей операции. Я активировал шаблон «Маска Лжеца» – нечасто такое бывает, что за день мне приходится снимать и использовать несколько новых образов. Вот сегодня такой особый случай. «Маска Лжеца» при долгом использовании заметно сажает магические ресурсы. Хотя я в образе «Рубича» пробыл недолго, примерно с полчаса, я уже подсел на четверть. И по-хорошему мне требовалось побольше свободного времени, чтобы раскрыть чакры, пропустить через себя потоки силы, чтобы быстрее восстановиться. Ведь неизвестно, как сложатся обстоятельства, и как долго мне придется находиться в облике этого, извините, мудака – Козельского.

Запустив «Маску Лжеца» я пока молча наблюдал за Григорием Юрьевичем, постепенно приходившем в себя, осознававшим, что сейчас, сам того яростно не желая, он выложил передо мной свои главные секреты. И даже не только свои, но и секреты Глории и многих людей их близкого круга. Лицо его, поначалу растерянное, теперь становилось злым.

– Ничего вы не получите! Не доберетесь!.. – шептал он, глядя в пол своими крысиными глазками. Наверное, сейчас он думал, что мне эти знания ничего не дадут: на слово мне никто не поверит, а до его сейфа я никак не доберусь.

– Встать! – сказал я.

Он непонимающе уставился на меня.

– Встать, сволочь! – громко скомандовал я, и тогда князь неохотно поднялся, при помощи контролировавшего его Растопина. – А теперь походи здесь немного! Давай, вдоль дивана! Еще! До двери! – командовал я, старательно снимая его манеру движения.

Минут через пять новый шаблон полностью сформовался, я назвал его «Козлик». Раздевать князя ради его костюма было неприятно, и я решил просто воспользоваться гардеробом, имевшимся на «Эльзе». Возможно, это не совсем правильное решение, но вполне допустимое. Да, в нашем крайне серьезном деле важны всякие мелочи, но даже если Козельского ждали в Ведомстве именно в этой одежде, то мало ли, что могло случиться по пути. Например, кофе пролил, вынужденно переоделся.

– Сань, наручники можешь одеть. Сейчас переоденусь и летим к месту, – я шагнул к двери, обернувшись, добавил. – Вниз его спускать не надо. Оставайтесь здесь пока все не закончится. Ох, чуть не забыл… А ключики? Обыщи его, при нем должны быть ключи от кабинета и сейфа.

Я переоделся. Долго не мудрил – выбрал темный с синеватым отливом костюм, белую рубашку под черную бабочку. Ростом я был чуть повыше Козельского, поэтому брюки пришлось максимально приспустить. Телом князь был пополнее меня, благодаря этому плечи пиджака чуть опустились и рукава стали для меня почти нормальной длинны. Все эти недостатки частично сгладятся, как только я натяну на себя шаблон «Козлик» – его чуть скорректирую перед зеркалом под эту одежду. Конечно, слишком значительную разницу не в силах покрыть даже магия, но в данном случае меня все устраивало.

Взяв ключи у Растопина, услышав злые возмущения от князя, переходящие в проклятия, я спустился в рубку. «Эльза» легла на курс к центру столицы. Летел я нагло, почти не соблюдая правил. Сейчас фактор времени становился все более важным. О чем я пожалел на подлете к Белоглинной, так о том, что не расспросил у Козельского, пока он был под «Инквизитором», каков у него распорядок на сегодняшнее утро: кого ожидает на прием с утра, какие запланированы встречи, визиты. Так же не мешало бы выведать информацию о магах, охранявших его покой в головном здании ведомства. Но ладно, всего не предусмотришь, когда так широк круг вопросов и все они важны. Вообще, такие операции должны разрабатывать десятки профессионально подготовленных людей, а я… Я просто Астерий. И я с большим удовольствием играю в эту жизнь. Но играю я с душой.

«Эльза» зависла над посадочной площадкой главного здания Ведомства Имперского Порядка. Где должна садиться служебная вимана Козельского, я знал из схем-подсказок Торопова. Двое людей Геннадия Степановича еще недавно служили в дежурной части этого сурового ведомства и знали о многих нюансах. Впрочем, я бы догадался и без подсказки. Площадка была заполнена – в два ряда стояло шесть небольших виман. В основном «Эльзы» классом пониже той, на которой прилетел я, и «Фурии». Место возле флагштока с имперским флагом было свободно – оно и назначалось для летающей машины главы ведомства. Посадив виману внутри желтых линий разметки, я открыл люк. Выждал минуту, поглядывая в боковой иллюминатор и, как только из двери вышло два дежурных, встал с кресла, еще раз глянул на себя в зеркало и направился к выходу.

Глава 6. Маги на лестнице

Полицейские приветствовали меня с учтивыми поклонами. Еще бы – сам я иду! Аж целое высокопревосходительство! На какой-то миг стало смешно, хотя это не умаляло волнения. Все-таки сейчас наступил самый сложный и опасный этап моей операции.

– Люк будет открыт. Сашка порядок наводит, может коврики вынесет, – сказал я им. – Смотрите, близко никого не подпускать, чтоб кто-то не сунул нос в виману.

– Есть, ваше высокопревосходительство! – отозвался старший урядник, оба вытянулись по стойке смирно.

Я же, следуя к входной двери, воскрешал в памяти план здания. Кабинет мой… вернее, Козельского Григория Юрьевича, находился на втором этаже, окнами на Белогилинную и частично на Октябрьский сквер.

На подъемнике, спустившим до второго этажа, меня сопровождал молодой фельдфебель. И уже там на заветном этаже, в длинном коридоре меня постигла первая неприятность. Случилась она прямо возле лестницы и стойки круглосуточного поста. Там помимо дежурного с ночным рапортом меня дожидалось трое в гражданской одежде, еще подполковник и генерал-лейтенант. Я не знал в лицо ни одного из них. Гражданские, судя по виду были людьми очень серьезными, потому как тот, что седой с бакенбардами, небрежно прервал в приветствии генерала и произнес:

– Ваше высокопревосходительство, они уже прибыли, но пока внизу! Ждем только вас!

– Хорошо, – хмуро сказал я. – В связи с некоторыми новыми обстоятельствами я буду занят ближайшие полчаса. Пока никого не принимаю! Никаких встреч!

– Но!.. – было попытался возразить, стоявший рядом с ним человек в бордовом мундире.

– Все! Ждите, пока не позову! – оборвал я его.

Не обращая внимание на их недовольство и растерянность собравшихся, я направился к своему кабинету. Представляя, что сейчас мне придется испытать неловкость перед собственным денщиком при попытке открыть кабинет: на связке ключей было более десятка и угадать сразу правильный не так просто, даже если внимательно осмотреть форму замочной скважины. Эту проблему я решил так: вошел в приемную, взмахом руки сразу прервал доклад Рубина и протянул ему ключи.

– На, открой пока, – сказал я ему с наигранным раздражением, сам взял эйхос, делая вид, что проверяю срочные сообщения. В моей руке на самом деле был эйхос Козельского и свежих сообщений там собралась тьма. Жаль я не имел времени и возможности прослушать хотя бы часть. В них могло оказаться что-то особо полезное для развития операции «Заземление».

– Прошу прощения, Григорий Юрьевич, князь Молчанов настоятельно просил связаться с ним, – сообщил денщик, открыв дверь и возвращая мне ключи.

– Успеется. Есть дела поважнее. Ко мне никого не пускать! Никого! – подчеркнул, заходя в кабинет.

– Чай прикажите сразу подать? – Рубин замер в растерянности.

Наверное, я вел себя не совсем обычно.

– Сегодня без чая! Потом! – я захлопнул дверь, щелкнул замком и направился прямиком к сейфу.

Замки оказались ожидаемо сложные. Ну не специалист я по механическим замкам, даже если ключи под рукой. Такова одна из моих слабостей, преследующая меня, и я не озаботился избавиться от нее несмотря на многие-многие жизни. Если бы я сейчас не спешил, то поступил бы проще: вышел бы на тонкий план, привлек интуицию, и она бы с высокой долей вероятности указала мне, какой ключ куда засунуть, в какую сторону вращать, нажимать или не нажимать, как управлять поворотной ручкой дверцы. В открытии сейфа много нюансов, даже когда у тебя один правильный ключ. Когда их связка, нюансы множатся и превращаются в головную боль.

Погремев ключами минут пять или, пожалуй, десять, я открыл самый сложный замок. На очереди был второй, который под контрольный ключ. В этот момент из говорителя раздался голос Рубина:

– Ваше сиятельство, к вам срочно просится генерал-лейтенант Вьюжин Георгий Павлович! Неотложно, говорит!

Я выругался, подошел к рабочему столу, нашел кнопку говорителя и, нажав, ее как можно более внятно и решительно произнес:

– Никого не пускать! Я же ясно сказал! Всех меня дожидающийся собрать в Дмитровском зале. Я поднимусь туда примерно через полчаса. Есть очень важное сообщение в связи с изменившимися обстоятельствами. Так и скажи – они поймут, о чем я. Все, меня не отвлекать! У меня сообщения от императрицы!

– Есть ваше высокоблагородие! – выпалил Рубин, фоном раздались чье-то недовольное бормотание.

Еще несколько минут сражения с замком и после этого я перешел к числовому коду. Здесь оказалось все просто: несколько смещений лимбов в нужные позиции, и механизм замка щелкнул. Двумя поворотами ручки я открыл тяжеленную стальную дверцу.

Отдельные листы с документами меня не интересовали, начал вытаскивать папки, выкладывать на стол. Их оказалось больше двух десятков. Папка с надписью «Гром» лежала сверху и ее я сразу отложил в сторону. Теперь я торопливо искал «Конфетти». Ее не было! Пересмотрел дважды. Козельский не мог соврать под «Инквизитором». Большой сейф, о котором говорил он, здесь один, и папка должна быть в нем. Я еще раз оглядел полки, направив внутрь сейфа свет туэрлиновой лампы, переворошил документы, допуская, что она под листами бумаги. Ее там не было. Нашел лишь при третьем просмотре в стопке папок. Причина ее неуловимости оказалась в том, что название этой папки Козельский написал на английском и первая буква была стерта. Выглядело так: «…onfetti».

Время опасно утекало. Я открыл обе отложенных папки и бегло пересмотрел их содержание, убеждаясь, что в них находится именно то, что я ищу. На глаза попал протокол опроса князя Мышкина, датированный 10 мая сего года, то есть за пять дней до попытки его убийства отравленным вином. Как интересно… А не в этом ли протоколе, подписанным Мышкиным, причина его убийства? Ведь оно фактически состоялось – Родерик не в счет. Пролистал еще несколько документов, приходя в уверенность, что в моих руках то, что я ищу. Хотя каждая проведенная здесь минута увеличивала мои риски, открыл папку «…onfetti»: много интересного, много записей на английском, некоторые адреса в Лондоне, Бирмингеме, Москве. Оп-ля! А вот и краткое досье на самого Джеймса Лаберта! На него вышел, увидев фото в левом верхнем углу документа. Этот мерзавец был вполне под стать Козельскому. Неудивительно, что жизнь свела их. Правда англичанин уже по пути в могилу. Как бы не потянул он за собой главу Ведомства Имперского Порядка.

Обе папки, кстати, очень толстых, тяжелых, я сложил в приготовленный пакет, а все остальное из разоренного сейфа вернул на место и запер стальную дверку на один ключ. Вот теперь мне требовалось как можно скорее покинуть это поганое место. Скорее! Пока меня не прижали всякие князья да генералы вопросами, на которые я не смогу ответить. И маги, охраняющие покой Козельского, пока не почуяли неладное. Странно, что я пока их присутствие не ощутил. Время было пустить в ход интуицию.

Прежде, чем открыть дверь, я вышел на тонкий план и просканировал пространство до подъемника на возможные угрозы. Тревогу почувствовал почти сразу. Сначала в виде какого-то конкретного человека, спускавшегося по лестнице с третьего этажа. Затем в виде некоторой размытой области ближе к подъемнику, до которого мне требовалось добраться как можно скорее. В голову пришла очень скверная мысль: маги… уж не почувствовали они, что настоящий Козельский на «Эльзе» со скованными руками?

Медлить было нельзя. Я активировал в левую руку «Лепестки Виолы» – в ней же держал пакет с двумя папками, стоимость которых равнялась цене великой империи. В правую, как всегда, вложил кинетику. Пока так, дальше посмотрим. Вот только не хотелось убивать невинных людей.