В бороде сверкнули зубы – ухмыляется. Но ничего не ответил. Недвусмысленно дернул стволом. Типа, шагай и не болтай. Благо, куда шагать было понятно. Других вариантов, кроме как к двери вокзала, здесь и не было.

Внутри вокзала меня ждал нехреновый такой сюрприз. Помещение было обычным для такого типа станций – холл с окошечками касс, сейчас закрытыми, арка-проем в зал ожидания и дверь в крыло «только для персонала». Вот только зал ожидания был отгорожен от холла грубой железной решеткой, явно изначальной конструкцией не подразумевавшейся. В решетке – калитка. На калитке – замок. В холле – еще четыре мужика, похожие на моего конвоира как братья. Такие же здоровенные, одетые в штаны с карманами и просторные рубахи, мускулистые и бородатые. Кто-то помоложе, кто-то постарше. И все они бросили свои дела и посмотрели на меня.

– Надо же, то есть Вене не показалось! – сказал один. Он был чуть более хрупкого сложения, чем остальные, борода отливала рыжим. Я мысленно присвоил ему кличку «Мелкий» – Я же говорил! Гони десятку!

– Какой-то задохлик, – сказал другой мужик. Тоже здоровенный и бородатый, но самой выдающейся деталью его лица были брови. Прямо великая китайская стена, сросшаяся на переносице. Он полез в карман и достал ком смятых бумажек и отслюнявил одну. В голове тренькнул тревожный звоночек. Это явно были деньги, но по цвету и размеру они были никак на рубли не похожи. Размер скорее долларовый – узкая и длинная бумажка, а цвет – грязно-фиолетовый. – Ты откуда такой приехал-то?

– Из Питера, – говорю. Мысленно присваивая проспорившему кличку «Брежнев».

– Растем, гляди-ка ты! – третий заржал противным каркающим смехом. Вне ситуации я бы подумал, что у него астматический припадок пополам с эпилептическим. Или что он подавился чем-то. – Уже молодежь из имперской столицы к нам приезжает. А чего ты в наши края?

– Ну… так получилось… – ответил я и мысленно наклеил ржущему на лоб ярлык «Гиена». Да что за херня здесь происходит вообще? Я Сибирь конечно не вдоль и поперек изъездил, но в нескольких местах был. И были эти места скорее скучные, чем дикие. От остальной России отличавшиеся довольно мало. Но чтобы вот так? Вооруженные громилы прямо на вокзале, решетка эта еще. Это бандиты что ли какие-то? Или террористы?

– Да что вы пристали, ну поехал приключений искать сосунок, – четвертый был старше всех остальных. Борода седая, лицо изборождено морщинами. Но никаких других намеков на старческую слабость нет. Пусть будет «Папаня». – Надоело мамкину сиську сосать, вот он и сбежал. Так ведь, малыш?

Он подошел вплотную и потрепал меня по щеке. Я напрягся, а он впился мне в лицо злым колючим взглядом.

– В-вроде того… – я сжался, как будто от страха и быстро оглянулся. Веня с дробовиком все еще стоял у меня за спиной. И ствол не опускал. Хреново.

– Ну-ка, покажь, что там у тебя в карманцах! – Папаня бесцеремонно похлопал меня по бокам.

– Эй! Что за фигня! – я отшатнулся и оттолкнул его руки. Не особенно резко и не пытаясь наносить удары. Просто надо было проверить их реакцию на сопротивление жертвы. Выстрела, к счастью, не прозвучало, зато Папаня моментально двинул меня под дых кулаком. Я охнул, захрипел, согнулся пополам и завалился на бок. На самом деле, все было не настолько плохо. Били меня и посильнее, да и в солнечное сплетение он не попал. Но выходить из образа малохольного школьника и столичной фифы было рановато. Кстати, почему столичной-то? Я же не из Москвы…

– Сопротивляется он еще, борзый какой, – зло пробормотал Папаня, склоняясь и обшаривая мои карманы. Мобильник, кошелек, паспорт. Четверо столпились над добычей, а Веня продолжал держать меня на прицеле. Вот зануда, не расслабляется…

– Кошелечек мелковат, – сказал Гиена.

– Давай сюда, мне как раз сойдет! – а это Мелкий. – Какие рубли чудные, я таких не видел раньше. Новые что ли? А это еще что?

– Паспорт тоже странный какой-то… – снова Гиена. – Но мордаха вроде его.

– Дай сюда, ты все равно читать не умеешь! – в разговор вступил Брежнев. – С-а-н-к-т-П-е-т-е-р-б-у-р-г. Не соврал, гаденыш! Столичный он!

– Может у них в столице паспорта другие? – снова Гиена.

– Поди знай… – это Папаня. – А это что за чудо-юдо?

Они замолчали, зато пискнул мой мобильник.

– Рация, может?

– Да не, рация больше, я у жандармов видел. Эта штука смотри какая тоненькая…

– Часы это. Вот же цифры.

– Светятся, пищат! Чудно!

– А может он шпион какой? И это какая-то шпионская приспособа?

– Эй, мозгляк! Как там тебя?

– Богдан, – подсказал Веня, не опуская дробовик.

– Боня, стало быть, – Папаня навис надо мной. – Хорош уже корчиться-то, не настолько сильно стукнул. – Что это за хреновина такая?

Он покрутил надо мной мобильник. Я медленно разогнулся и сел. Несколько минут в неподвижности позволили мне немного привести мысли в порядок. Я все еще не понимал, что за фигня происходит, но составил некоторое представление о моих пленителях.

– Это игрушка, – говорю. – Чтобы в дороге скучно не было.

– Ишь ты… Как есть сыночка маменькин, – Гиена заржал. – А как в это играть?

– Давайте покажу, – я протянул руку.

– Быстрый какой! – Папаня отвел руку с телефоном. – А вдруг ты шпион, и бомбу какую хитрую везешь?

Я хотел ответить язвительно, но не решил не бесить здоровяков. С них станется начать меня пинать, а сломанные ребра в мои планы никак не входят. Они мне еще целыми пригодятся. Так что я состроил невинную гримасу и развел руками. Папаня отдал мне мобильник. Я ткнул в сенсор отпечатка пальца и уставился на дисплей. Нет сети. Что ж, ожидаемо. Не особенно я и рассчитывал, если честно. Часы показывали 0:23. Получается, я примерно в полночь приехал? Мне казалось, что в полночь была та остановка, или даже позже… Я быстро ткнул в иконку игрушки.

– Вот тут надо переставлять пальцем камешки, чтобы получались линии, – говорю. И показываю. Они сгрудились вокруг, прямо головами столкнулись. Загипнотизировал их блеск нарисованных драгоценностей. Надо же… никогда не понимал, что именно в этих времяжорках так цепляет. Но в них и подготовленные люди залипают на много часов, что уж говорить о дремучих селянах, которые смартфон впервые в жизни видели? – Чем длиннее линия, тем больше приз потом. А если вот такую штуку передвинуть, то все зеленые взорвутся…

– Так, ну-ка хорош глазеть! – Папаня вырвал у меня из рук мобильник и легонько толкнул меня в грудь. Сунул мобильник в карман штанов. – Веня, давай его к остальным, хватит тут рассусоливать.

– А Кире будем показывать? – спросил Веня. Как у него руки не устали – все время меня на прицеле держать? Что-то подозревает, или он просто как робот, по инструкции работает?

– Кира спит давно, – Мелкий почесал бороду. – Может, сами проверим? Там всего-то пару кнопок ткнуть… А Кирка потом прочитает. Утром.

– Или так… – Папаня кивнул. Мелкий тут же метнулся к двери «только для персонала». А Веня легонько ткнул меня стволом в спину. Шагай, мол, следом.

Я пошел.

За дверью был короткий коридор и несколько дверей, покрашенных в мерзкий оттенок зеленого. Тусклые лампочки в зарешеченных плафонах как будто из бутылочного стекла придавали помещению вид не то казармы, не то подвала из фильмов ужасов. Мелкий толкнул одну из дверей, зашел внутрь и щелкнул выключателем.

– Туда садись, – грязноватый палец Мелкого ткнул на деревянное грубо сколоченное кресло. Я сел. – Сейчас мы тебе на бошку вот эту хрень наденем, и будешь ты чисто государь-император…

Мелкий взял со стола обруч из двух металлических дуг с винтовыми стяжками. К дугам были припаяны еще две дуги, так что по форме конструкция и правда немного напоминала корону. Мелкий закрутил стяжки, обруч больно сдавил мне голову.

– Не ссы, это не больно, – он взял со стола два стеклянных шарика размером с яйцо и сунул мне их в обе руки. – Сожми в руках, чтобы не выпали.

Мелкий отошел к столу и откинул крышку на квадратной штуке вроде старого проигрывателя пластинок или чего-то подобного.

– Так… Этот вот вверх, вот этот вниз, нажать на зеленую кнопку… – бормотал Мелкий. – Ты готов там? Держи шары, чтобы не выпали, а то сейчас дернет!

«Дернет» – это было очень подходящее слово. Больно не было, но все тело как будто сотрясло судорогой. И сразу же отпустило.

– А это зачем? – спросил я.

– А это, Боня, полевая инквизиция! – Мелкий снова подошел ко мне, отобрал шары и сунул их обратно в коробочку. Почесал бороду и стал ослаблять стяжки. – Проверяем, колдун ты или нет.

– И как? – спрашиваю. Блин, может я все-таки сплю? Правда, теперь уже будет даже жаль, если проснусь, не досмотрев. Становилось все интереснее!

– А шут его знает, пацан, – сейчас бумажка вылезет, на ней все написано будет.

Аппарат зажужжал, защелкал, и из его недр медленно полезла полоса перфорированной по краям бумаги.

– Все, потопали уже в отстойник, а то меня батя с говном съест, если тормозить буду, – Мелкий мотнул головой в сторону двери.

– Так я колдун или нет? – спросил я, вытягивая шею. И тут же получил легонький удар прикладом в почку от Вени. Охнул от неожиданности.

– Топай давай, – сказал он. – Не твое дело, что там написано.

– Кирка с утра посмотрит, – сказал Мелкий.

Меня ожидаемо подтолкнули к решетке, перекрывающей зал ожидания. Когда я подошел, Гиена как раз стоял рядом с дверью и нетерпеливо позвякивал ключами. Веня подтолкнул меня внутрь, решетка захлопнулась за моей спиной.

Выдох, чо. В принципе, все не так плохо. Убивать или даже избивать или пытать меня, похоже, не собираются, и то хлеб. Замок на решетке, как я успел заметить, может удержать только честного человека, а меня не так чтобы тщательно и обыскали. Будущее туманно, куда меня занесло – непонятно. Я вспомнил ночной разговор с курильщиком козьей ножки. Как он там сказал? «Ты можешь уехать совсем не туда, куда собирался»? Может, так и получилось? Я сунул руку в задний карман джинсов. Нащупал там металлический кругляш. Похоже, тот тип мне не приснился. Бляха была на месте, и Папаня ее не нашел. Ладно, фигли стоять-то? Надо смотреть, что там у меня за соседи по камере.

Я прошел под аркой и оказался, собственно, в зале ожидания – неудобные сидушки вдоль стен, коробка, когда-то явно бывшая ларьком с прохладительными напитками. Только все какое-то ужасно старое. Обветшалое такое. Окна снаружи тщательно забиты досками, есть еще одна дверь, на улицу, но, скорее всего, она тоже заколочена.

Разумеется, этот зал был обитаемым. И его аборигены прямо сейчас уставились на меня. Я торопливо натянул на лицо глуповатую улыбку вчерашнего школьника, чтобы никому из этих типов не пришло в голову, что я претендую на гордое звание альфа-самца в этой стае оборванцев.

– Здрасьте, – сказал я. Итак, что мы здесь имеем? Я быстро сосчитал. Семнадцать человек. Семеро жмутся в один угол без стульев, сидят на полу, запах ощущается от самого входа. Они грязные, одеты в многослойную вонючую рванину, бороды клочковатые, волосы редкие и сосульками, рожи опухшие, синюшные. Бомжи, в общем. Колоритная троица по центру – бородатый мужик в длинном пальто и двое пареньков с внешностью типичных киношных уголовников. Пальто? Летом? Ну, может это знак касты какой-то… Но из всех обитателей зала ожидания он самый здоровый. Хотя размером он хорошо если с Мелкого. Скажем, Авторитет с шестерками. В противоположном от бомжей углу парочка мужичков средних лет в каком-то подобии деловых костюмов и шляпах. Таких плоских и круглых, я такие только в кино видел. И вроде они даже как-то называются… Канапе? Нет, это бутерброд такой. А! Канотье. Костюмы сидят на них удолбищно, носить они их, похоже, не умеют. Навскидку я бы сказал, что они жулики. Так и запомним.