Кана все повторяла про себя беспечно брошенное Нагарэ слово «оживает». Что-то определенно влекло ее к хозяину ресторанчика – то ли то, что он был ровесником ее отца, то ли то, что тоже был связан с интересовавшим ее ресторанным делом. Раздумывая об этом, Кана попробовала рис.

– Вкусно! – воскликнула она. Глаза ее заблестели.

Она восторженно отправляла в рот кусочек за кусочком, совсем забыв про фотографии.

Очень быстро ее тарелка опустела. Стоило ей положить добавку, как рядом появился Нагарэ, держа в руках длинный поднос с небольшой чашкой супа на нем.

– Ну как?

– Я и не ожидала, что так вкусно будет! – Накладывая рис, Кана с улыбкой повернулась к Нагарэ.

– Я рад. Лов в Юи^[44] только начался, поэтому можно сказать: эти креветки – первые за год. А как говорится, если ешь то, что только поспело – будешь жить долго.

Нагарэ снял крышку с чашки супа, и оттуда поднялся пар.

– Как хорошо пахнет! – Приблизив лицо к ароматному блюду, Кана закрыла глаза и потянула носом манящий запах.

– Для этого рецепта бульон делают пустым, я добавил только нарезанный кубиками тофу. И для вкуса немного листочков перца.

– Только тофу? А аромат кажется гораздо более сложным.

– Я пожарил косточки и остатки от форели и сварил бульон на них. Все равно ее готовил, а так и выбрасывать ничего не пришлось.

– Вот оно что! Да, действительно, есть легкий запах рыбы. Значит, эти самые косточки… – Кана вновь принюхалась к пару, который поднимался из чашки.

– Форель ведь живет недолго – всего один год – так я слышал. Поэтому нам только и остается насладиться ее вкусом и дать ей упокоиться с миром. Иначе выйдет совсем грустно.

До этого момента разговорчивая Кана замолчала, словно прикусила язык.

– Когда закончите, я отведу вас в офис. – Зажав поднос под мышкой, Нагарэ скрылся на кухне.

Кана взяла чашку с супом в руки и сделала глоток. Небольшой, не больше пяти миллиметров квадратик тофу плавно скользнул на язык. В нос ударил аромат форели и перца. Кана шумно выдохнула:

– Если размышлять о жизни слишком много, можно и аппетит потерять. – Она поставила пустую чашку на стол. В горшочке оставалась еще примерно треть риса. Щеки у Каны раскраснелись то ли от выпитого алкоголя, то ли от чего-то иного. – Да, и не забыть про тядзукэ.

Вспомнив, что сказал Нагарэ, Кана торопливо положила себе еще риса, добавила белокопытник с мисо и залила чаем.

Взяв палочки, она принялась за тядзукэ, громко прихлебывая. В одно мгновение она опустошила миску, не оставив ни единой рисинки, и только потом положила палочки на стол.

– Вы готовы? – в тот же момент из кухни показался Нагарэ.

– Да, идемте, – решительно поднялась Кана.

Нагарэ открыл дверь сбоку от барной стойки и первым вошел внутрь. Кана, слегка помедлив, последовала за ним.

– Спасибо большое! – словно вспомнив, обратилась она к Нагарэ.

– Да не за что! Угощайтесь еще! – обернувшись, с улыбкой ответил тот.

– Что? – Кана вопросительно взглянула на него.

– Угощайтесь еще, говорю. Я рад, что вам все понравилось. У нас в Киото часто используют это выражение. Когда тебя благодарят за еду – так и хочется предложить добавки. В ресторанах, правда, такого обычно не услышишь, – остановился Нагарэ.

– Понятно. А я испугалась, что сейчас опять будем есть.

– Вы, кажется, упоминали, что у вас есть ребенок. Что он обычно говорит вам после еды?

– Было вкусно, мне очень понравилось. Что-то вроде этого.

– Простите мне мою наглость, но позвольте поинтересоваться – он действительно наслаждается тем, что вы готовите? – усмехнулся Нагарэ.

– Так ведь принято… Ничего больше, – смутилась Кана.

– Простите, сболтнул лишнего. – Поклонившись, Нагарэ пошел дальше.

Пожав плечами, Кана двинулась за ним.

Нагарэ постучал в дверь в конце коридора, и оттуда выглянула Коиси:

– Проходите, пожалуйста.

Закрыв за Каной дверь, Нагарэ отправился обратно на кухню.

– Вас не затруднит заполнить кое-какие документы? – Кана села напротив Коиси, и та протянула ей планшет с бумагой и ручку. Кана быстро принялась писать левой рукой.

– Вы левша?

– В детстве отец пытался меня переучить. Закончилось тем, что теперь я одинаково хорошо владею и правой, и левой рукой. – Улыбнувшись, Кана передала планшет обратно Коиси.

– Тридцать девять лет. А там и сорок не за горами.

– Не могу даже представить себе этот момент.

– Я тоже все пытаюсь с этим смириться, но пока не выходит. Итак, госпожа Такэда, что за блюдо вы разыскиваете? – Коиси положила смартфон на журнальный столик перед собой. – Отец рассказал, что вы записывали сегодняшний обед на диктофон. Я тоже решила попробовать, а то в последнее время память стала подводить. Могу, например, не записать что-то важное. Теперь же о заметках можно вообще не думать. Что ж, я вас внимательно слушаю. – С этими словами она включила диктофон.

– Я ищу бифштекс.

– Бифштекс? Рубленый бифштекс в европейском стиле? Не гамбургер с котлетой?^[45] – Коиси открыла блокнот.

– Верно. Только не такой, как подают в европейских ресторанах. Скорее, будто из маленькой забегаловки или даже столовой. Словно готовил не профессионал… Ой, вы только не обижайтесь. У вас ведь тоже совсем небольшой ресторанчик. Но я не про него…

– Не берите в голову. Что тут сказать, местечко у нас и правда простенькое. – С натянутой улыбкой Коиси продолжила: – Когда и где вы ели этот бифштекс?

– Кажется, его готовил мой отец. Но может и нет.

– Что значит «кажется»? Вы что же, никогда не видели, как он это делал?

– Я сама этот бифштекс не ела. Позвольте, я как следует все объясню. – Кана выпрямила спину и слегка прокашлялась.

– История, надо полагать, не самая простая? – Коиси наклонилась чуть вперед и приготовилась записывать.

– У меня есть сын. Его зовут Юскэ, ему шесть. Когда-то Юскэ ел тот самый бифштекс и теперь просит меня отыскать его.

– И его готовил ваш отец?

– Возможно. По крайней мере, это единственное, что приходит в голову.

– Пока что не очень понятно, – покачала головой Коиси.

– В выпускном альбоме из детского сада Юскэ был вопрос – какое ваше любимое блюдо? И мой сын ответил «бифштекс». Я ему ни разу такого не готовила, и вместе с ним мы его тоже не ели. Но кое-что я все-таки вспомнила. Это было в позапрошлом году, когда мы с Юскэ стали жить вдвоем. Тогда мы еще переезжали в Хиросаки. Пока меня не было, Юскэ оставался с моим отцом. И он что-то такое рассказывал – про то, чем дедушка его кормил. Мне кажется, больше сыну негде было попробовать бифштекс. – Кана нахмурилась.

– Странно как-то, что ребенок назвал бифштекс своим любимым блюдом. В детском саду таким не кормят, – заметила Коиси.

– В нашем детском саду вообще не кормили. Все брали с собой бэнто.

– В бэнто бифштекс тоже едва ли мог оказаться.

– Мой бывший муж – тот еще гурман и предпочитает есть рыбный или мясной стейк. Рубленое и перемолотое в фарш филе – совсем не для него, вот и Юскэ перенял у него эту привычку. Я с ним в этом вопросе солидарна, поэтому бифштекс никак не мог оказаться в нашем меню.

– И очень зря. Даже среди замороженных иногда попадаются очень вкусные! – не подумав, ляпнула Коиси. Кана в ответ бросила на нее суровый взгляд:

– Очень зря – это кормить своего ребенка едой со всякими консервантами, усилителями вкуса и прочей химической отравой!

– А если не использовать продукты быстрого приготовления, а самостоятельно отбить как следует мясо дома? – с серьезным видом возразила Коиси.

– Не понимаю, зачем портить хороший кусок? Почему не приготовить как есть? Не вижу смысла так напрягаться. Все равно получится жалкая копия, не больше, – не сдавалась Кана.

– То есть вы хотите сказать, что бифштекс – всего лишь пародия на мясное блюдо? – повысила голос Коиси. На некоторое время в комнате повисло неловкое молчание. – Извините, я погорячилась. – Коиси первой нарушила тишину.

– Все в порядке. Это вы меня простите. – Кана слегка склонила голову.

– Давайте вернемся к нашему вопросу. Если бифштекс готовил ваш отец, то, может быть, быстрее будет обратиться непосредственно к нему?

– С отцом у нас отношения весьма натянутые… Домой я не приезжала уже два года. Мне бы не хотелось сейчас просить его ни о чем, а уж поделиться рецептом бифштекса – тем более. Я даже не хочу признаваться ему, что Юскэ назвал его бифштекс своим любимым блюдом. – Договорив, Кана плотно сжала губы.

– Я, конечно, не знаю, что у вас произошло, но мне казалось, что дети всегда могут обратиться к родителям за помощью и те не откажут. Разве не так? – Коиси исподлобья взглянула в лицо Кане и тут же отвернулась с разочарованным видом. – Ладно, я поняла. Придется моему отцу самому этим заняться. Съездит к вашему папе и попробует этот бифштекс.

– Боюсь, этого может оказаться недостаточно, – повернувшись, быстро проговорила Кана. – Я ведь даже не знаю, угощал ли отец Юскэ тем же бифштексом, который подают в его заведении. Это знает только он. А я, как уже сказала, спрашивать не хочу.

– Дело-то, выходит, не самое простое, – покачала головой Коиси.

– У меня есть одна идея. Пусть ваш отец притворится, что собирает материалы для статьи. К нам часто приходят журналисты, и отец еще никому не отказал. Можно сказать, например, что он из «Деликатесов Сюндзю» – его только рады будут принять. Надо только с Дайдодзи договориться, – предложила Кана. На лице ее сияла широкая улыбка.

– Это вы, конечно, хорошо придумали. Но есть одна проблема – мой отец ненавидит ложь во всех ее проявлениях, поэтому, боюсь, ничего не получится. Впрочем, он как-нибудь выкрутится. Итак, как называется заведение? – Коиси приготовилась записывать.

– Ресторан «Такэда». Заведение старое – существует вот уже сто лет. – Кана достала из сумки фотографию и положила на журнальный столик.

– Как красиво! И столько снега! Это ведь давно было снято?

– Три года назад. Старина – единственное его достоинство. И именно это привлекает журналистов.

– Удивительно, что такое место сохранилось до наших дней. Я бы хотела там побывать. Нет, это же надо – сто лет! – Коиси, взяв снимок в руки, внимательно его рассматривала.

– На фотографии, конечно, выглядит неплохо. Да вот только, боюсь, если вы отправитесь туда и попробуете что-нибудь из местного меню – непременно разочаруетесь, – пожала плечами Кана.

– Раз так, то зачем вам тогда бифштекс из этого ресторана? – подражая тону гостьи, произнесла Коиси. Она протянула фотографию обратно Кане.

– Хочу сравнить мое любимое блюдо и то, что больше всего нравится Юскэ – тот самый бифштекс. – Засунув фотографию обратно в блокнот, Кана убрала его в сумку.

– И с чем же вы будете сравнивать?

– Недавно я писала статью об одном ресторанчике, который специализируется на мясных блюдах. «Стейк-хаус» в районе Сироканэ, в Токио. И там я попробовала турнедо Россини. Это говяжья вырезка, обжаренная с фуа-гра и трюфелем. Ничего вкуснее я в своей жизни не ела! Поверьте, я очень редко такое говорю – блюдо меня действительно впечатлило.

– Разве можно сравнивать стейк и бифштекс? Разница довольно существенная, – покачала головой Коиси.

– План у меня такой: сначала я дам Юскэ его любимый бифштекс, а потом отведу в «Стейк-хаус», где он сможет попробовать турнедо Россини. Тогда он наконец поймет, чем отличаются блюда высокой кухни!

– И для этого… – Коиси глубоко вздохнула.

– Я очень хочу воспитать Юскэ открытым ко всему окружающему, этаким гражданином мира. Хочу, чтобы никто не смел издеваться над ним только потому, что у него нет отца. Я хочу, чтобы у него было все самое лучшее. И я говорю не про материальные богатства, одной видимости благополучия недостаточно – гораздо важнее воспитать в нем правильный взгляд на вещи. Воспитать так, чтобы он не называл своим любимым блюдм бифштекс из провинциальной забегаловки.