Кажется, директор гостиницы испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, он был удовлетворен, что поставил верный диагноз и не зря побеспокоил полицию; с другой – ему, разумеется, очень бы хотелось, чтобы человек оказался живым. Или уж на крайний случай умершим естественной смертью.

Перед креслом на журнальном столике стояли бутылка вина и почти пустой бокал. Невозмутимый Григорий осмотрел место происшествия и привычным движением раскрыл свой чемоданчик. Низенький Полянский осторожно выглядывал из-за плеча высокого Гурова, следя за действиями эксперта.

– А кто его обнаружил? – спросил Гуров.

– Горничная, – ответил Полянский. – У нас горничные утром должны убираться в номерах. Вот она в девять пятнадцать утра и постучала. Ей никто не ответил. Она постучала настойчивее, – Владимир Игоревич повысил голос, – но результата не было! Тогда горничная открыла дверь своим ключом, и вот, – директор показал на сидящий в кресле труп, – обнаружила… Естественно, она была в ужасе, прибежала ко мне, а я только-только появился на работе. Я тоже прошел в номер, потрогал его, как вот… ваш сотрудник, – он кивнул на эксперта, – и понял, что молодой человек, к сожалению, мертв, и тут же набрал полицию.

Гуров оглядел комнату. Ни следов борьбы, ни какого-нибудь другого беспорядка не наблюдалось.

– Документы его на месте? – спросил полковник.

– Не знаю, мы не смотрели, – развел руками Полянский. – Лазить по вещам постояльцев не в наших правилах! – заключил он с гордостью за весь персонал.

– Как его зовут? – уточнил Гуров, сверяя информацию с данными, полученными от Орлова.

Он знал, что нередко люди останавливаются в гостиницах под вымышленными именами, хотя в России эта практика не так распространена, как, например, на Западе: все-таки в большинстве подобных заведений принято требовать документы, а не верить клиентам на слово.

– Олег Никонов, – ответил директор гостиницы. – По крайней мере, он зарегистрировался именно так, предъявил паспорт.

– А вещи его где? – спросил Гуров. – Видели?

Полянский лишь указал на лежавшую на соседнем кресле сумку. Она была совсем небольшой, фасона планшет. Гуров открыл ее и стал проверять содержимое. Директор в этот момент стыдливо отвел глаза, словно ему было неприятно присутствовать при подобном осмотре.

В сумке не обнаружилось ничего интересного. А главное, не было документов. Гуров подошел к телу, над которым уже колдовал эксперт.

Лев тщательно осмотрел карманы погибшего. Из внутреннего достал паспорт в синей кожаной обложке и журналистское удостоверение на имя Олега Никонова. Водительских прав не было.

– А где его машина? – обратился он к Полянскому.

– Он приехал без машины, – ответил тот. – Возможно, добирался поездом.

– Возможно, – согласился Гуров и проверил боковые наружные карманы. В одном из них он действительно нашел билет на электричку.

– Он говорил, откуда приехал? – спросил полковник.

Полянский наморщил высокий лоб.

– Да, кажется, говорил, что откуда-то из Подмосковья – Можайска, Москвореченска… Точно не помню.

– Когда заселился?

– Позавчера, ближе к вечеру.

– Он у вас первый раз появился или бывал до этого?

– Нет, впервые, – покачал головой Полянский. – Оплатил номер за три дня.

– А с какими целями прибыл?

– Этого я не знаю. У нас не принято проявлять излишнее любопытство.

Гуров помолчал, бросил взгляд на эксперта, который, не обращая ни на кого внимания, занялся своим делом, и спросил:

– А другие постояльцы? Они все здесь или кто-то съехал после происшествия? И кстати, сколько их?

– Так, давайте по порядку, – отозвался обстоятельный Полянский. – Всего у нас двадцать номеров: двенадцать на первом этаже и восемь на втором. Сейчас заселено восемь номеров – пять на первом и три на втором. На первом этаже, собственно, остаются четыре номера. В одном проживает гражданин Польши, в другом – командированный из Сибири, в третьем – семья из трех человек, в четвертом – пожилая дама из Петербурга.

– Это все ваши постоянные клиенты?

– М-м-м, не совсем. Командированный, по-моему, уже третий раз у нас – ему здесь нравится.

При этих словах у директора стало такое лицо, словно он хотел продемонстрировать те огромные усилия, которые прикладывает персонал, чтобы клиенты, раз побывавшие в «Аркаде», обязательно переходили в разряд постоянных, то есть в дальнейшем останавливались только в здешних номерах.

– Пожилая дама появилась впервые, – продолжал Полянский. – Поляк приехал по каким-то бизнес-делам, он у нас по рекомендации одного знакомого, уже второй раз за полгода. Что касается семьи, то они долго с нами списывались по Интернету, спрашивали про условия – им очень важно, чтобы было спокойно, уютно и чтобы был первый этаж. У них ребенок инвалид-колясочник. Мы наконец обо всем договорились, забронировали номер, и неделю назад они приехали. Собираются в следующем году посетить нас снова, уже летом, и мы очень на это надеемся. Лев Иванович, теперь вы понимаете, насколько для нас важна репутация!

– Да-да, я понимаю. Давайте я их опрошу, а вы попросите остальных, чтобы задержались, – сказал Гуров.

Полянский замялся, шаркая ногой.

– Что такое? – поднял бровь Гуров.

– Лев Иванович, а нельзя как-нибудь обойтись без опроса хотя бы этой семьи? – с чрезвычайно доверительными интонациями заговорил директор. – Я же вам объяснил, нам очень важно сохранить свое лицо.

Полянский смотрел на Гурова просящим взглядом, всеми силами стараясь включить сыщика в группу сочувствующих. Гуров усмехнулся про себя и заговорил с Полянским на его языке. Предельно вежливо произнес:

– Владимир Игоревич, вы, я вижу, человек, привыкший проявлять уважение к чужим интересам.

– Безусловно! – с чрезвычайно гордым видом кивнул Полянский. – Безусловно!

– Прошу меня внимательно выслушать, – продолжал Гуров.

– Весь внимание, – с готовностью кивнул директор гостиницы.

– Вы, как директор гостиницы, очень заинтересованы в сохранении интересов своих постояльцев. А я… – Гуров сделал многозначительную паузу. – Заинтересован в раскрытии преступления. Понимаете? У меня тоже есть свои интересы, вполне законные. И я был бы очень вам признателен, – Гуров невольно скопировал манеру Полянского, – если бы вы уважали мою позицию и позволили провести расследование так, как я считаю нужным.

Полянский на секунду застыл, осмысливая услышанное, после чего утвердительно кивнул:

– Понял вас!

– Так, пожалуйста, попросите остальных задержаться, – повторил Гуров и повернулся к одной из дверей.

Полянский тут же подошел и аккуратно постучал.

Первым перед Гуровым предстал гражданин Польши. Дверь он открыл, держа в руках электробритву. Это был мужчина средних лет и среднего телосложения.

– Доброе утро, пан Ольшевский, доброе утро, – с преувеличенной доброжелательностью поздоровался с постояльцем Полянский. – Вы слышали, у нас произошло несчастье? – Это сообщение директора гостиницы шло вразрез с его приветствием.

– Нет, – покачал головой поляк.

– Вы выходили из номера сегодня утром? – спросил Гуров.

– Нет, – снова коротко ответил постоялец. – А в чем дело?

Он смерил Гурова оценивающим взглядом, потом посмотрел на Полянского. На лице директора гостиницы читался целый свод извинений. Однако он молчал, предоставляя право задавать вопросы полковнику.

– Дело в том, что ваш сосед из номера напротив был найден сегодня мертвым, – сообщил Гуров.

– Напротив? – переспросил поляк и вопросительно уставился на полуоткрытую дверь номера, за которой суетился эксперт. Потом он снова посмотрел на Гурова.

– Полиция? – полувопросительно-полуутвердительно сказал он.

– Да. Вы встречались с ним, видели его?

Пан Ольшевский недоуменно переводил взгляд с Гурова на Полянского и обратно.

– Там никто не был, – с четко выраженным акцентом выговорил он.

– То есть вы никого там не видели? – переспросил Гуров.

Поляк отрицательно покачал головой. Было видно, что Ольшевский не очень хорошо владеет русским и вообще чувствует себя не в своей тарелке. Он бесцельно вертел в руках бритву и пожимал плечами. Всем своим видом постоялец выражал желание помочь следствию, но не знал как. Гуров решил, что от поляка вряд ли можно добиться чего-то еще и направился к следующей двери.

– Здесь семья, Лев Иванович! – склонив голову, доложил Полянский. – Ребенок в инвалидной коляске.

Его полный укора взгляд, по всей видимости, должен был призвать полковника вести себя предельно корректно, если уж тот совершает такую бестактность – беспокоит семью с больным ребенком.

Директор гостиницы постучал в комнату. Дверь открыла женщина средних лет.

– Здравствуйте, Ирина Николаевна, – Полянский приложил руку к груди. – У нас, к сожалению, небольшие проблемы. Но вы не волнуйтесь, вас это не должно беспокоить.

– А что случилось? – сразу же взволновалась Ирина Николаевна. За ее спиной показался мужчина.

– Что произошло? – спросил он.

– Это непредвиденное обстоятельство, – с видом человека, озабоченного прежде всего репутацией своего заведения, заговорил Полянский. – В номере наискосок от вас умер человек.

– Господи боже мой! – сразу же воскликнула женщина. – Как так?!

– Мы как раз выясняем, как это произошло, и вот полковник из Главного управления задаст вам несколько вопросов. Я надеюсь, это не займет много времени. Мы непременно компенсируем вам сегодняшнее беспокойство, – проговорил Владимир Игоревич.

– Вы видели постояльца из этого номера? – спросил Гуров, указывая на дверь, за которой находился труп Никонова.

– Нет, – пожала плечами Ирина Николаевна. Вслед за ней то же самое сделал ее муж, но менее уверенно.

– По-моему, я его видел, – как бы вспоминая, произнес мужчина. – Молодой человек, ничего особенного…

– А что-нибудь слышали ночью? Шум, подозрительные звуки?

– Нет, мы спали.

В этот момент в коридор на инвалидной коляске выехал мальчик лет четырнадцати.

– Дима, ты куда? Езжай обратно в комнату! – засуетилась мать.

Однако мальчик не послушался и с интересом стал вникать в разговор.

– Кого убили? Молодого парня? – вдруг спросил он.

Мать с отцом как по команде осуждающе посмотрели на сына. Но он не обратил на них внимания и пристально уставился на Гурова в ожидании ответа.

– Да, – ответил полковник, – из номера напротив вашего. А что, ты видел что-нибудь?

– Да что он может видеть?! – вступился отец. – Он же на коляске передвигается!

– Так-то он у нас совершенно нормальный, – поспешила добавить Ирина Николаевна, – только с ногами вот беда…

– А можно посмотреть на него? – спросил мальчик, перебивая родителей.

– На кого? – удивился Гуров.

– На того, кого убили…

– Дима, это что такое?! – заголосила мать. – Ты что это вздумал, а?! Ну-ка, быстро езжай в комнату!

– Никого ты смотреть не будешь, – решительно сказал отец. – Разворачивай коляску!

В этот момент дверь номера Никонова открылась и на пороге возник эксперт:

– Лев Иванович, я там кое-что обнаружил…

Гуров уже собирался последовать за экспертом, когда за его спиной снова раздался голос Димы.

– Это там его убили? – спросил мальчик, вытягивая руку в направлении открытой двери. – В том номере?

– Да, – резко обернувшись, ответил Гуров.

Мальчик неожиданно схватил полковника за рукав и энергично затряс рукой.

– Но он совсем не сюда входил! А вот сюда!

И показал на соседнюю с номером Никонова дверь. Гуров нахмурился.

– Ты что, видел, что он сюда входил?

– Да, – уверенно заявил подросток. – Именно сюда!

Гуров повернулся к директору гостиницы. Полянский, казалось, готов был прожечь несчастного мальчика-инвалида глазами, превратить его в радиоактивный пепел… Впрочем, возможно, полковнику это показалось… Все равно надо будет проверить…