Я увидела над собой синее предночное небо, черные на его фоне ветки деревьев и склонившегося надо мной… бомжа. Нечесаные лохмы, абы как обкромсанные, торчали во все стороны. Нечищеные, наверное, никогда в жизни, черные зубы обнажились между растянутых в улыбке губ, и… меня обдало волной вони!

Вонища, от которой я едва не упала в обморок, была почти осязаемой. Скривившись, не столько от испуга, сколько от крайнего отвращения, я издала нечленораздельный звук:

– Ыаааа! – и попыталась треснуть бродягу в челюсть.

Но тот, ловко отпрыгнул, а мое орудие оказалось слишком длинным и зацепилось за дерюгу противоположным концом. Зато теперь, когда бомж не нависал, у меня появилось пространство для маневра. Я вскочила на ноги, не обращая внимания на наготу, и поудобнее перехватила… меч?!

Действительно! То, что я по незнанию приняла за какой-то инструмент, оказалось настоящим мечом с богато украшенной рукоятью. Долго рассматривать свое оружие, которое только что прокачалось от банальной железяки до настоящего меча, пусть и бутафорского, но увесистого, было некогда. Я грозно уставилась на своих противников, насколько можно грозно смотреть на двух мужиков, когда ты девушка с голой …опой.

Бродяга, которого я шуганула, сидел на обочине проселочной дороги. Похоже, от неожиданности он споткнулся и шмякнулся на пятую точку. Его товарищ выглядел немного приличнее. Сидел на облучке спокойно, смердел куда меньше, и даже с виду был одет почти в чистое.

Здоровенный, метра за два ростом, в плечах, с нависающими надбровными дугами и выдвинутой вперед челюстью, на вид он казался недалеким, но я помнила, что именно он остерегал своего подельника меня трогать. И этой… Как ее? Нимфоманкой назвал.

И теперь вот этот шкаф с антресолями глядел на меня испуганными, как у ребенка глазами, выставив перед собой ладони размером с два футбольных поля!

Вот это грабки! Никогда таких рук ни у кого не видела…

Было откровенно прохладно, хотя и теплее, чем я полагала. В любом случае, мне нужна хоть какая-то одежда, и терять инициативу нельзя, а то заломают, свяжут, и второго шанса сбежать уже не будет.

– Ты! – указала я мечом на здоровенного. – Снимай рубаху! Быстро!

– А я тебе говорил, нирфеатка она! – обрадовался чему-то Вонючка и загундосил: – Сейчас такое устроит! Повезло тебе, Бух! – он завистливо шмыгнул носом.

Блин! Это он сейчас о чем?! Что эти нирфеатки такого умеют, что у него аж слюни ручьем бегут прямо сквозь гнилые зубы?

– Стой, где стоишь! – рыкнула я, чуть поведя клинком, в сторону неароматного мужика.

Честно говоря, навались они вдвоем, и фиг бы что я с ними сделала. Но они даже не пытались. Происходящее до ужаса напоминало декорации к какому-то историческому фильму. И, если бы не вонь, я бы подумала, что это актеры. Не зря же Громила такой колоритный, словно Шрека косплеит.

– Дурак ты, Мох, – спокойно сипел тот. – Нирфеаты к мечу драклорда прикоснуться не могут.

– А как же… – хотел было что-то сказать Вонючка.

– Торопиться надо, скоро стемнеет! – перебил его Громила, говоря с нажимом, и посмотрел на небо.

Я невольно повторила его движение, но быстро опомнилась. Еще не хватало повестись на прикол, вроде: «Ой, смотри! Птичка!», и остаться без оружия. Нет уж!

Ступая по сухому колючему сену, поспешила к дальнему концу длинной повозки. Старясь не выпускать ошарашенную двоицу из виду, спустилась на землю. Похоже, придется убегать прямо так – без одежды. Рубаха Громилы, конечно, не бог весть что, но все же не такая гадкая, как у второго. Она бы мне пригодилась.

Но нет, так нет. Надеюсь, комары меня не сожрут…

Какие-то насекомые уже противно звенели поблизости, словно присматриваясь.

– Не смейте за мной идти, ясно! Порубаю! – я угрожающе пошевелила клинком.

Мужики переглянулись.

– Ладно, – как-то грустно согласился Громила и тяжко вздохнул.

– Все. Валите отсюда! Быстро! – осмелела я.

Или оборзела в конец?

– Хорошо-хорошо, – кивнул здоровенный и послушно хлестнул самого настоящего быка!

Рогатая скотина темной масти неохотно двинула с места. Повозка медленно тронулась и потащилась по дороге. На ходу в нее забрался Вонючка. Обернувшись, он так и облизывал меня взглядом. Фу!

– Что, вот так просто? Сюр какой-то… – пробормотала я, наблюдая за медленно удаляющейся повозкой.

Я ждала чего-то другого, если честно. Приготовилась бежать далеко и долго. Отбиваться. Но того, что меня просто возьмут и отпустят, не ожидала совсем.

– В лес не заходи, там змеееи! – сложив рупором руки, вдруг крикнул Вонючка.

– Чего?! – с запозданием до меня дошло сказанное.

Сумерки сгущались, и в прогалах между деревьями уже ничего не было видно.

А нет! Там что-то шевелилось, и кажется… шипело, шуршало? Или что это был за звук? Глюки?

Возможно, так на меня подействовало предупреждение, но стало совсем неуютно. Меч – это хорошо, но из меня мечник, как из булыжника бабочка. Да и что против змей особенно сделаешь? Что-то не верю я, что достаточно шустрая.

Я посмотрела на оружие, что держала в руках. Рукоять довольно вычурная, со всякими прибамбасами и большим округлым камнем желто-зеленого цвета. Похож на глаз с вытянутым зрачком – это на нем я лежала. Сам клинок слегка расширялся к центру, а затем снова сужался, и по плоским сторонам вилась черненая вязь. Не то орнамент, не то какие-то письмена. Прямо как в играх, в которые рубилась Васька!

Одним словом бутафория, но красивая. Наверняка, на заказ делали и точно задорого.

У обочины вдруг громко зашипело, зашелестело – теперь уже не только в моем воображении. На дороге вдруг очутились две перевитые друг с другом змеи, скатившись откуда-то с пригорка справа. Завизжав, я припустила за повозкой, как только меч из рук не выронила?

Нагнав неспешно катящуюся телегу, взлетела на нее точно на крыльях. И принялась топать и стряхивать с себя несуществующих змей под омерзительный хохот Вонючки. Громила только клыкасто ухмыльнулся, усилив этим сходство с огром. И естественно оба снова на меня вытаращились.

Не выдержав такого внимания к своему телу, потянула на себя дерюгу, и прикрылась. Не до брезгливости уже, потом как следует помоюсь, лишь бы эти двое меня так пристально не разглядывали.

– Вы знали! Знали да?! – истерично выкрикнула я.

Нервишки уже не выдерживали.

– Кто же не знает про кубло?

– Какое еще кубло? – нахмурилась я.

Мужики переглянулись, и Здоровяк констатировал:

– Не местная.

Что он имеет ввиду? Я, вообще, где? Неужели пока я была в отключке, меня куда-то вывезли? Что это за страна?

Но я уже заранее понимала, что мои предположения – пальцем в небо. Здесь что-то определенно не то…

– Видишь, Бух. Ньера боится змей, – радовался Вонючка.

Ну вот, теперь он меня ньерой назвал, а не нирфеаткой. Что бы это все это значит? Смутные подозрения, что я уже не на родине только усилились.

– Ненавижу змей! – я передернулась и откашлялась: – Послушайте, вы тут фильм снимаете, что ли?

Мужики дремуче переглянулись.

– Снимайте? – повторил Вонючка.

– Так это… Одежда ей нужна, значит? – догадался Здоровяк.

– Ну конечно! Ньера все талдычит: «Снимайте, снимайте!», а мы уж… – засуетился Вонючка. – А тебе лишь бы…

– Захлопнись! – коротко рыкнул на него Огр. – Ничего снимать не надо. У нас есть тут кой-чего. Раз уж, ты не нирфеатка, так не грех и одежей поделиться. А то ведь неприлично…

Он выудил откуда-то тряпицу и швырнул мне. Это оказалась еще одна рубаха простецкого покроя, относительно чистая, хоть и не глаженная. Но все лучше, чем надевать с чужого плеча пропотевшее.

– Отвернитесь! Ну! – потребовала я.

Дождавшись, когда моя просьба будет выполнена, отложила меч и быстро натянула рубаху, переживая, что пока я отвлеклась, меня могут обезоружить. Но все прошло хорошо, и странная двоица, не думала поворачиваться.

Удивительно все-таки, как сильно мы зависим от одежды!

Стоило хоть немного прикрыться, и настроение поднялось. Грубая ткань давала тепло и ощущение защиты. Пусть эта защита была хотя бы от взглядов.

– Поясочек, – кинул мне какую-то веревку Вонючка.

Я не стала выпендриваться и подпоясалась, чем дали, чтобы хоть как-то усмирить широченную для меня рубаху.

– Спасибо.

Повисла гнетущая тишина. В моей голове роилась сотня вопросов, но я не могла выбрать, который из них задать. Начало казаться, что этих двоих мне бояться не стоит. Если бы они замыслили что-то дурное, уже давно это могли сделать, и никакой меч бы мне не помог. Похоже, все дело в том, что я какая-то там для них не то ньера, не то нирфеатка. Знать бы еще, что это означает.

Если честно, я боялась, что если вдруг эти странные мужики узнают, что я не та и не другая, то их отношение изменится. А значит, нужно действовать аккуратно. Не в лоб.

У меня вдруг неожиданно громко заурчало в животе. Ужас какой! Как же неловко!

– Ньера голодная? – радостно оскалился Вонючка.

– Не отказалась бы перекусить, – помедлив, ответила я.

Поди не отравят.

Немногословный Огр снова пошарил у себя под ногами, где у него, похоже, была какая-то сумка, и протянул мне ломоть лепешки. Я не решилась приблизиться, и он кинул его прямо на сено – ближе ко мне. Хорошо хоть не на мерзкую дерюгу, иначе я бы не смогла победить брезгливость.

– Спасибо! – не стала отказываться от угощения.

Жизнь может повернуться по-всякому, как показывает практика. Если мне придется бежать и прятаться, то хотя бы на сытый желудок.

Я подобрала лепешку и принялась жевать. Не сказать, что она была свежей или неожиданно вкусной, но вполне съедобной.

– А Бух – это бухгалтер? – задала я нейтральный вопрос, чтобы завязать разговор.

В этой ущербной компании Здоровяк был и сильным, и умным одновременно, а его товарищ, похоже, только вонючим.

– Букалтер! Какое красивое имя! – искренне восхитился он. – Жаль, что сохам такое не полагается.

Они что, не в курсе, кто такой бухгалтер?

Видимо Бух это все же не кличка, а реальное имя. А что еще за сохи какие-то? Эти двое явно к ним себя причисляют…

– А кому такие красивые имена полагаются? – задала я, можно сказать, каверзный вопрос.

– Ньерам, конечно! – вылупил глаза и поднял глаза вонючка. – У ньеров-то все с выдумкой, это у нас, сох, по-простому. А у ньеров и одежда богатая-красивая, и имена тоже сложные, да длинные. Из двух частей всегда, не меньше. А у сох-то попроще. Ни к чему нам такое.

– Ага, пока выговоришь, – встрял в разговор Огр.

– Во! Точно! Мох, подай лопату! Бух, подсоби этот камень передвинуть. Смекаешь? А то я бы его именовал Буккальтером, так пока выговорил бы, Дракон и Тень за лес сели бы.

– Точно! И работа так и была бы не выполнена. Эрл в трясине приказал бы за такое утопить, – осклабился Здоровяк, необычайно разговорившись.

Оба сидели в пол-оборота, чтобы меня лучше видеть, и мне показалось, что они рады побеседовать. Что ж, мне это только на руку.

– А этот Эрл, он ваш начальник?

Мужики переглянулись.

– Ну да, а как же иначе?

– Я же не местная, – напомнила я, с трудом дожевывая последний кусочек суховатой лепешки. – Никого в этих краях не знаю.

– Мы в эрлинге Зинборро, ньреа. Значит-ся, эрл Зинборро тут всем и заправляет, – пояснил Огр.

Эрлинг Зинборро. Эрлинг. Что-то я не припомню, где так называют местность. Я никак не могла сообразить, в какой нахожусь стране. Сербия? Молдова? Язык-то я понимаю, хотя и странно все это…

– А… А в каком Пределе находится эрлинг Зинборро? – поинтересовалась я, затаив, дыхание.

– В Торисвене же? Неужто не знаете? – удивился Огр.

– А вы сами-то откуда будете? – сощурился Вонючка.

– Я? Из Москвы, – не стала уточнять, что живу в Подмосковье, иностранцам это мало что скажет.

– Это ж, где такой эрлинг, Бух? Ты поболе моего знаешь, – обратился к товарищу Вонючка.