Парнишка, гордый тем, что вождь назвал его, детского, вьюношем, старательно повторил.

– Локоть не оттопыривай, плотнее к боку. И резче. Клинок – острие копья, рука – древко. И вес вкладывай… Вот так, хорошо! А теперь… лови! – Сергей бросил меч Искоре.

Перевернувшись в воздухе, клинок лег рукоятью в выброшенную ладонь. И почти в ту же секунду Сергей в два прыжка оказался рядом и… Клинок Наслава лязгнул, уведенный в сторону сильной частью позаимствованного у подростка меча.

Неплохо. С минуту Сергей чередовал рубящие и колющие, постепенно наращивая темп. Искора отбивалась и уклонялась. Уверенно, но не более чем. И не отвечала.

– Атакуй! – потребовал Сергей.

– Смысл? – пропыхтела девушка. – Ты закрыт!

– Так раскрой!

Попыталась. Не слишком умело. И безуспешно. И это притом, что Сергей работал в четверть силы и очень неторопливо.

– Почувствуй меч, как ты чувствуешь стрелу! – крикнул Сергей.

Попытка не удалась.

– Он… неуклюжий! – пожаловалась девушка.

– Закончили!

Позаимствованные мечи вернулись к хозяевам. Чуда не произошло.

– Та-ак! Это что такое? – рявкнул Сергей, обнаружив, что вокруг собрались все обучающиеся, включая стрелков и их наставника Машега. – Бар Захариах! Ты что, отдых объявил?

Машег опомнился, ухмыльнулся:

– Наслав! Почему твои отроки бездельничают?

Варяг встрепенулся:

– На рубежи, косорукие! А вы двое взяли тупые стрелы и в пару. В голову не бить! Одноглазые нам в дружине не нужны!

Все разошлись, включая и Искору. Воспользовалась моментом и сбежала.

Остался только Машег.

– Пойдем-ка в тень, к ручью, – сказал он. – Промочим горло.

Брусничная водичка. Прохладная. Кисленькая. Какой контраст с пылью, которую глотают сейчас твои подчиненные. Хорошо быть хёвдингом.

Сергею вспомнился Избор, который так любил прихлебывать горячий медок, сидя на крылечке… И глядя, как его подопечный истекает потом, несмотря на утренний морозец.

– Наконец-то ты решился, порадовал девочку! – Хузарин несильно ткнул Сергея в бок.

– Так заметно?

Сергей никак не мог привыкнуть к «новому» Машегу. Тот, из прошлой жизни, едва доставал ему макушкой до подбородка. А этот, хотя и похож на того, будто родной сын, уже перерос Сергея минимум на вершок и в свои пятнадцать успел обзавестись усами, намеком на будущую бороду и смотрелся если еще не мужем, то уж точно не юнцом. А у Сергея, ровесника хузарина, только-только белесый пушок начал пробиваться на верхней губе и даже плечи толком не раздались. Что, впрочем, не так уж плохо. Значит, ему еще расти и расти.

– Еще бы не заметно! Так и сияет! – Машег подмигнул. – Славно ты ее отпахтал!

– Она к Колхульде ходила, – пожаловался Сергей. – Сказала, я ее второй женой беру.

– Огонь девка! – Машег засмеялся. – А и бери! Если Колхульду не жалко.

– Сейчас не понял?

– А что тут непонятного, – пожал плечами хузарин. – Колхульда твоя хороша. Но она – вода текучая, медленная, а Искора – пожар степной. Пока жена твоя старшая будет в зеркало глядеться, эта все вокруг дотла сожжет. А из лука она уже сейчас бьет лучше всех, хотя и сила у нее женская. Но ты бери ее, брат! А нет, так мне отдай! Ух каких она мне сыновей родит! – Машег закатил глаза. – Такие не журавля, сокола в небе достанут!

– Мечтай, – буркнул Сергей. – Пойдем железом поиграем.

– А пойдем!

Машег теперь проигрывал Сергею десять из десяти, но, оптимист, не терял надежды взять реванш.

* * *

А вот кто десять из десяти брал у Сергея, так это Ререх.

Но при этом не забывал дипломатично сообщить: «Неплохо. Растешь».

Вот и сегодня, разделав Сергея, как охотник – заячью тушку, тоже похвалил:

– Лучше, Варт. Не зря тебя Избор хвалит.

– Меня? Избор?!

Сюрприз. Наивысшая похвала, которой он сам удостаивался от ведуна во время трех последних поездок, это хмык и пренебрежительно оброненное: «Сойдет для убогих».

– Он самый. Говорит, этак ты скоро меня обгонишь в Вильдовой пляске.

Ну да. Вильд Мореход. Тот, от кого у их рода секретная техника. Секретная! А Ререх о ней так громко…

Сергей быстро огляделся. На княжьем подворье народу полно. Жара спала. Самое время гриди потренироваться, а старшим – погонять детских и отроков. Детских, правда, здесь нет. У них свое место. Но… «Вильдова пляска». Вслух.

– Не беспокойся. – Ререх, как это часто бывало, угадал его мысли. – Слова – это слова. Слушай, смотри – не жалко. Это как сквозь запертую дверь глядеть. Ее открыли для отца, для меня, братьев. Скоро и ты войдешь. А больше никто.

– А сам Избор?

– Избор дверь и открывает. Он… хм… ключник. Пойдем кваску попьем и о семейном поговорим. Слыхал от Кольгримы, ты вторую жену взять хочешь?

Ну, бабьи языки…

– Еще не решил, – буркнул Сергей.

– Решишь, мне покажи. Все же в наш род входит.

– Да ты ее видел. – Сергей принял у холопки деревянный ковш… Теплый, зараза. – Искора, десятника моего Милоша дочь.

– Знаю Милоша, – кивнул Ререх. – И ее знаю. Доброй крови девка. Красивая, храбрая и стреляет метко.

– Это да, – подтвердил Сергей. – В бычий глаз со ста шагов. А уж какая проворная! Той ночью с ней побыл, а сегодняшним утром она уже к Колхульде: «Вартислав меня женой берет!»

Ререх заржал.

Отсмеявшись же, сказал:

– У тебя теперь два пути: или в жены брать, или сказать Милошу, чтоб кнутом ее поучил – за длинный язык. Ну, или взять в жены и самому поучить. Ха-ха-ха!

Весело, блин, ему.

– Наложницей ладно, возьму, – заявил Сергей.

– А вот это нехорошо. – Ререх перестал ухмыляться. – Не того она рода. И ее, и отца ее кровно обидишь. Лучше уж так, полюбовницей оставь.

И Ререх прав. У Сергея язык опять впереди ума оказался. И, в отличие от бабьего, Искориного, не в цель угодил, а мимо ляпнул.

– В общем, решай, – подытожил княжич. – Я, считай, одобрил. И отцу о том тоже сказать могу. А ты, знаешь… С Колхульдой посоветуйся. И поаккуратней с ней. Когда женщина дитя носит, ее…

– Чего?! – взвился Сергей. – Какое еще дитя?!

– Думаю, твое. Или сомневаешься? – Ререх удивился.

– Не сомневаюсь, – проворчал Сергей, переваривая услышанное. – Но хотелось бы такие новости от жены узнавать.

– А ты дома с утра появлялся? – уточнил Ререх. – Вот то-то. А мне Кольгрима сказала. За трапезой.

– А мне – молчок, – буркнул Сергей.

– И ты б с ней к знахарке пошел? – скептически приподнял бровь Ререх.

Сергей мотнул головой.

– Вот и я о том. Кому ж твоей жене открыться, если не сестре старшей? Так что двигай домой и порадуйся. Не напивайся только. После заката отец старшую гридь собирает. Будем решать, кому с Хрольвом на франков идти.

– А чего тут решать? – проворчал Сергей. – Ты и пойдешь. И я с тобой.

– Так и есть, – согласился княжич. – Однако поговорить надо. Ряд заключить. Пешеход хоть и родич, а все же нурман. Сам понимаешь…

Сергей понимал. О дележке добычи надо уговариваться заранее, на берегу. Обязательства, клятвы взаимные. Причем правильные клятвы, потому что… нурман. Такой любые договоры похерит, если нужда в союзниках отпадет. Сергей это по прошлому опыту помнил очень хорошо. И потому ответственность за выполнение клятв должен нести не конкретный нурман, а боги, у которых он на доверии. И они же в случае нарушения клятв будут с ним разбираться. Но только в том случае, если все формальности соблюдены. И пусть этим занимается Стемид. Он – князь. У него опыт, авторитет. А Сергей поприсутствует и тоже, может, что-то полезное вставит, если понадобится.

Деятельный сегодня денек, однако. И вечерок тоже будет еще тот… Насыщенный.

Но поговорить Сергей решил сначала не с Колхульдой.

* * *

– Пусть решает сама, – вздохнул Милош. – Я вмешиваться не стану.

– Она – твоя дочь, – напомнил Сергей. – Что думает она, я знаю. А что думаешь ты? Забудь о том, что ты мой человек. Ты ее отец. Что бы ни сказал, я приму.

Следовало уточнить: «Приму, но сделаю по-своему», но зачем?

– Искора – моя дочь, да, – вздохнул Милош. – Но я воспитывал ее без матери и, наверное, не так, как следовало воспитывать дочь. Может, потому, что боги не дали мне сына…

– Пока не дали! – перебил Сергей. – Не вижу седины в твоей бороде. И ты слишком хороший воин, чтобы погибнуть в бою. Не в моей дружине, старина…

Не помогло. Мрачный-мрачный.

Его можно понять. Милошу досталось. Человек верно служил своему князю, водил сотню, ждал боярства…

И новый князь выкинул его из дому, как собаку. Из старшей гриди – в скоморохи-шпионы. Так себе карьера. Да еще и дочь с собой пришлось взять. Так что росла девушка не в домашней обстановке, а в условиях, приближенных… Нет, даже не приближенных, а просто боевых.

В общем, сложная получилась девушка. По здешним понятиям не из лучших невеста. Такой в приданое пару килограммов серебра маловато. А если жених уровня Сергея, так по понятиям не меньше сорока гривен требуется. Деньгами или имуществом. Милош, само собой, не беден. В дружине Сергея бедных гридней нет. Но Сергей знал: долю свою Милош не в сундуке хранит, а в дело пускает. А поскольку дело у них воинское, то, значит, в броню и оружие. А учитывая, сколько стоит качественный меч, добрый хузарский лук, ладная кольчуга… Та же синдская сабля, доставшаяся Сергею трофеем, для понимающего человека тянет на свой вес в золоте.

В общем, нет у Милоша свободных сорока гривен. Даже десяти нет. И это проблема.

Сам-то Сергей и без приданого обойдется, но тут уж для Милошевой чести урон. И это сейчас Искора на все согласна, лишь бы Сергей ее принял. А вот потом… Бесприданница – это на всю жизнь пятно. И детей ее этим попрекать станут.

И тут в голову Сергея пришла отличная мысль.

– А знаешь, Милош, я готов жениться на твоей дочери! И в приданое за ней потребую немалое. И не серебром. Делом.

Насторожился. Но не запротестовал. Доверяет. И, наверное, вспомнил, какое приданое Сергей с Торвальда-ярла потребовал. Не имуществом, а бойцами. Правда, и серебро в договоре тоже имелось.

– А дело это такое: ты должен жениться сам. И справим мы две свадьбы разом. И женишься ты на той, на кого я укажу.

Уточнять, что невесту Милошу он подберет не абы какую, а тоже достойную, Сергей не стал. Милош дочь любит, но даже ради ее счастья честью поступаться не станет.

– Ну, княжич… – Милош настолько растерялся, что даже порядок обращения нарушил, хотя и знал, что Сергей не любит, когда его княжичем именуют.

Пусть думают что хотят, тут он даже за, но никаких пап-князей.

«Я в своем роду старший», – напоминал Сергей строго.

В общем, удивил он Милоша. Но соображал тот быстро, так что уже через пяток секунд осознал, что ему предложено, поразмышлял полминутки, взвесил плюсы-минусы, оценил подарок, оценил отличный выбор «взаимозачета» по старшинству, встал, поклонился и сообщил уважительно:

– Да, вождь! Я благодарю!

Но благодарность благодарностью, а навыки разведчика взяли свое, и Милош тут же, на правах будущего родственника, попытался извлечь из Сергея сакральную информацию: узнать, кому он, Милош, в открывшейся перспективе станет сватом^[3].

– Не скажу, – мотнул головой Сергей. – И поверь, друже, эта тайна из тех, что перевернут все, во что ты веришь.

И не соврал, что характерно.

Они посидели еще немного, поговорили о всяких воинских мелочах, а потом пришло время Сергею отправляться на княжий совет, и он ушел, оставив Милоша пусть и в изрядной озабоченности, но в целом вполне счастливого.