И что особенно неприятно для мелких хищников, так это то, что от крупных нас им не удрать. По скорости даже самая тихоходная снекка играючи достанет самый проворный баркас. И пиратики это знали. Так что, обнаружив, что торчащий из норы хвост оказался не лисьим, а драконьим, храбрые охотники затормозили и приготовились дорого продать свои разбойничьи жизни. Ну или продемонстрировать подобную готовность, справедливо полагая, что даны вряд ли полезут в драку, которая обещает не прибыли, а потери.

Обошлось без драки.

К месту потенциального конфликта подтянулись варяги и разрядили ситуацию. К вящей радости островитян.

Ну да. Это в прошлой жизни Сергея Рюген был могучим оплотом язычников и грозой данов и германцев. Ныне они так, мелочь флибустьерская. Но мелочь дружественная. Варягам.

А даны… Даны с варягами, следовательно, тоже не враги.

В общем, добычи не будет, зато по случаю чудесного спасения непременно будет праздник.

Глава 8. Рюген

«А отличное место», – размышлял Сергей, попивая рюгенское, вернее, руянское пиво в тени руянских дубов, под которыми хлебосольные хозяева разместили праздничные столы. Первоклассная база для набегов на сопредельные территории. Например, на тех же данов. Или германцев.

Нет, это в прошлой жизни Сергея на ближних к Руяну берегах обитали германцы. В этой действительности носители огня и меча единственно правильной христианской веры еще не прошлись по здешним берегам, изничтожая язычество. Потому этот кусок балтийского приморья все еще населяли мирные словенские племена.

Ну, относительно мирные, мысленно добавил Сергей, вспомнив, какое впечатление на него произвел стольный град здешнего князя Гриня.

Такую крепость целой армии викингов не взять. С трех сторон – многометровые кручи, обрывающиеся в море; с четвертой, западной – высоченный, метров под двадцать, земляной вал, увенчивающийся двойной стеной, служащей каркасом для плотно слежавшейся глины. Судя по тому, что видел Сергей, вал этот насыпали довольно давно. Да и деревянная часть укреплений была не вчера возведена. Хотя до ветхости ей еще далеко. Замаешься штурмовать. И брать в осаду бессмысленно. Запасов внутри наверняка на пару лет осады. И собственный источник внутри. Причем не колодец, а приличный родник. Такой орешек куснуть – без зубов остаться.

Но иначе никак. Богатств здесь наверняка скопилось немерено. Как-никак главный храм главного здешнего бога Свентовита^[7], почитаемый не только на руянами, но и всеми западными словенами. Даже в прошлой жизни Сергея, когда христианские рыцари уже вовсю насаждали в здешних краях правильную веру, Свентовиту молилась большая часть местных. А закоренелые язычники, сбежавшие от крестоносных воителей на земли Руси, даже декларировали единство Свентовита и Сварога.

Однако Рюген того времени даже и не думал веру менять. И латы с ливами тоже достаточно уверенно отбивались от рыцарей-католиков, поскольку видели, что вместе с новой верой придет не только новая религия, но и новые хозяева. Чужаки.

Но это случится много позже, а нынче чужаками, пусть даже и условно дружественными, оказались варяги с нурманами. Посему в святилище никого из гостей не пустили. Но не демонстративно, а с более-менее удовлетворительным разъяснением. Дескать, эти мощные, изукрашенные резьбой ворота открываются только по праздникам и только для самых преданных почитателей Свентовита. Прочие же могут полюбоваться выглядывающей поверх ограды ярко-красной крышей и поразмышлять о вечном. Например, о покровительстве могучего и воинственного бога, что, незримый, лихо скачет по полю битвы на белом коне и вселяет ужас во всех врагов. Врагов руян, естественно. Собственно и в сам город-крепость, который жрецы полагали не более чем окрестностями храма, пустили немногих: Ререха с дюжиной варягов, Хрольва с парочкой приближенных. И Сергея как родича родичей.

Сергей местных понимал. В главном храме главного бога наверняка есть чем поживиться. Такое искушение для веселых нурманских парней.

Однако осторожность осторожностью, а законы гостеприимства священны. Так что большой пир состоялся. Снаружи. И руяне не поскупились. Яств и напитков хватило всем, так что большая часть воинства набралась до полного изумления.

А меньшая – нет. Хрольв не позволил. Поскольку знал: любимое время для коварного нападения – такой вот развеселый праздник. Да, боги не любят, когда нарушаются законы гостеприимства, но с богами всегда можно договориться. Особенно если боги свои, а гости – нет.

Сергей своим дружинникам никаких ограничений не ставил, однако сам с пьянкой повременил. И не только он.

Сразу после аудиенции к Сергею подошел старший сын руянского князя Стоислав и сообщил, что с ним желает побеседовать главный жрец. Настоящий хозяин острова Рюген.

Ну что ж. Если зовут, и зовут вежливо, то почему бы и не пообщаться. Странно, конечно, что именно его, а не кого-то поавторитетнее. Неужто просекли, что он – не совсем здешний?

Верховный жрец, а для «друзей» просто Мудрейший, выглядел ожидаемо. Стар, важен, обвешан множеством украшений с явным преобладанием драгметаллов. Посох, опять-таки, не из дешевых, бородища, седые патлы, изрядное брюхо и глаза фанатика, для которого все – грязь под ногами его бога. Кроме него самого, разумеется.

Кстати, о патлах и бородищах. У руян, как нетрудно было заметить, преобладали короткие стрижки. И лица мужчин в большинстве бритые. Ну, относительно бритые. Что было немного непривычно, ведь даже бритые подбородки варягов обращали на себя внимание среди всеобщего засилья бородачей. Такое обилие бритых и стриженых Сергей разве что в Западной Римской империи встречал, да и то среди тех, кто мог позволить себе личного брадобрея.

А вот жречество руянское местной моды не придерживалось. От сваргов и волохов их ни один парикмахер не отличит.

Но возвращаясь к Мудрейшему.

Фактический господин острова изучал Сергея долго и внимательно. Как истинный гурман – запеченного поросенка.

Потом задал единственный вопрос: возраст?

– Шестнадцать, – ответил Сергей уверенно.

Сколько лет новому организму, неведомо. Но по косвенным признакам – где-то лет пятнадцать. Плюс-минус год. Так что пусть будет плюс.

– Это хорошо. Ровесники с ним. – Жрец кивнул на мявшегося рядом княжича руянского Стоислава. – А есть ли среди ваших еще шестеро твоих лет?

– Может, и есть, – избежал определенного ответа Сергей. – А что надо?

Жрец нахмурился, пожевал губами… Но до ответа не снизошел.

– Он расскажет, – кивнул на Стоислава.

И жестом обозначил: свободны.

Сергей секунд десять боролся с желанием ознакомить лидера жреческого клана с основами вежливости, но справился. Просто повернулся и вышел. Быстро, пока не вскипело.

Стоислав догнал его снаружи.

– Нельзя так с Мудрейшим! – начал он.

– Ты кто? – спросил Сергей, резко развернувшись к нему.

– Я? – Стоислав удивился. – Стоислав. Мой отец…

– Кто твой отец, я знаю, – снова перебил Сергей. – Ты кто? Чем славен? Кто твои люди? Где твое золото, взятое в бою?

– Э-э… – Княжич растерялся.

– У тебя ничего нет, – констатировал Сергей. – И ты, у кого нет ничего, учишь меня? – Он продемонстрировал княжичу золотые браслеты. По паре на каждой руке.

Княжич, похоже, впечатлился. И вызова не принял. Взмолился:

– Выслушай меня, брат! Прошу!

Ну да, он Сергею и впрямь брат. По браку. Шестиюродный примерно.

– Ладно, – согласился Сергей. – Жду тебя с кувшином вина вон на том камешке. Поспеши.

Сработало. Примерно через пять минут рядом возник запыхавшийся Стоислав в сопровождении раба, который нес вино, чашки и кое-какие закуски.

Расположились. Продегустировали. И Стоислав наконец получил возможность поделиться печалькой: объяснить, почему он до сих пор не увенчанный победами командир воинского подразделения.

Потому что инициация.

По местным строгим правилам каждый воин, прежде чем быть представленным божественному воину и покровителю воинов Свентовиту, должен пройти испытание. В варианте княжича и наследника – очень серьёзное испытание. Поднести богу такой подарок, чтобы тот сразу понял: вот он, будущий князь. На первый взгляд вопрос вполне решаемый. Например, с помощью серебра. Тем более княжич уже пару раз сходил в походы и даже кое-какую добычу взял. Немного, но папа добавил бы.

Однако не все так просто. Оказывается, абы какой, даже и не рядовой, подарок не годился. Только тот, который потребует сам Свентовит. Через своего представителя, коим, как нетрудно догадаться, и являлся верховный жрец.

А тот давать задание не торопился. И не просто так, а по мотивам политическим. Демонстрировал Стоиславову папе, чьи на острове шишки.

Долго тянул… И вот наконец-то разродился. Заданием. И заданием, прямо скажем, для Стоислава практически невыполнимым. В течение трех дней добыть в ближайшем лютичском поселении нескольких девок. Подарок Свентовиту к ближайшему празднику. А поскольку в деревне обитали не какие-нибудь даны или германцы, а такие же поклонники Свентовита, то сделать это надлежало деликатно. То есть без смертоубийства. Но непременно с проявлением личной воинской доблести. Подсластило пилюльку разрешение взять с собой группу поддержки. Но исключительно из таких же неинициированных недорослей.

В том, чтобы десантироваться на материк, проблем не было. А вот дальше возникали проблемы. Ближайший потенциальный источник подходящих барышень располагался совсем рядом. Лютичский городок с несколькими сотнями жителей. Девиц в нем было достаточно, и островитянам это было доподлинно известно, поскольку торговые отношения были налажены. Казалось бы, не такая уж сложная задача. Высадиться по-тихому, ночью, отсидеться где-нибудь, а утром так же по-тихому схитить барышень за пределы городских стен для сельскохозяйственных работ или лесного промысла. Вот только доблести в этом не было никакой. Ну какая воинская доблесть в краже девок? Воины должны с воинами сражаться. Тогда да, тогда славно.

Воины в городке тоже имелись. По прикидкам Стоислава, местные лютичи могли без напряжения выставить до полусотни бойцов. И половина этих бойцов квалификацией как минимум не уступала соискателям, коих, подходящих по возрасту, на острове было примерно с дюжину. Против полусотни.

А если добавить к этому одностороннее ограничение на смертоубийство…

В общем, любая сопутствующая похищению драка заканчивалась для похитителей прискорбно.

И ставивший задачу мудрейший не мог этого не знать. И князь руянский тоже.

Так что, оценив перспективы, папа княжича, которого героическая смерть сына в неравном бою стопудово не устроит, вынужден будет идти к верховному жрецу и униженно молить о смене задачи.

Молить же – не хочется. Все-таки князь. А деться некуда. Праздник все ближе, а инициация все дальше.

И тут, очень вовремя, на острове появляются гости. Причем весьма крутые. А среди этих крутышей – целая свора героического молодняка.

Идея подключить варягов к ритуальному похищению пришла в голову самому Стоиславу. Это обнадеживало, поскольку можно было не опасаться, что это какая-нибудь интрига говнистого старца. Смущало то, что сам старец отнесся к идее терпимо. Почему? Трудно сказать. Возможно, счел, что будет неплохо, если лютичи отправят за Кромку немного варяжской молодежи. И легшая между хозяевами и гостями кровь поставит жирную точку в переговорах о совместном походе.

Логика в этом была. Особенно если учесть выдвинутое мудрейшим дополнительное условие: на двух руян один чужак. То есть дюжина местных и шестеро пришлых.

Шестерых бойцов подходящего возраста в дружине Сергея найти можно.

Но вопрос: зачем это рискованное и не особо прибыльное развлечение Сергею и его парням?

– Свентовит примет вас! – с воодушевлением воскликнул Стоислав. – Для него потрудимся.

Сергей засмеялся:

– Я варяг. Мой бог – Перун Молниерукий. Что еще?

– Мой отец, Варт, он вам заплатит!