Поджимаю губы.

– Видимо, в клубе.

Отвожу взгляд. Не могу об этом нормально говорить.

– Там, где меня и продал.

Заминаюсь.

Стыдно за него.

– Это правда. Мне незачем обманывать. Меня притащили в эту комнату, сказали, что клиент скоро придёт. Сопротивление любит. Отобрали телефон, документы. И вот… Тут вы. Я не шлюха.

И лицо горит от этих слов. Уже вместе с ушами.Вспоминаю как он сказал раздеться перед глазами у многих людей. Показать лобок.

Боже…

Эмоции чуть-чуть поутихли, и я снова начинаю смущаться. Как же всё это абсурдно звучит.

– И не знаю о какой татуировке речь, – проговариваю, стискивая пиджак в ладонях. – У меня ничего нет. И при тех людях я бы ни за что не…

– Ясно, – обрубает всё с концами. Он что, даже не скажет, что это бред? Или что я должна ему за спасение?

– Вы мне верите? – задыхаюсь, сама, не ожидая от себя такого вопроса.

– А есть повод не верить? – усмехается.

Не знаю… Он странный.

– Нет. Я докажу. Только не насилуйте меня, пожалуйста.

– Я девчонок не насилую. И не похищаю. Мне достаточно твоего взгляда, чтобы понять, что ты не шлюха. Но, не исключаю того, что ты хорошая актриса.

– Нет-нет, – мотаю головой в испуге. – Я на педагога обучаюсь. Английского языка.

– Училка, – снова насмехается.

Больше он мне ничего не говорит. Мы едем в такой тишине, что я невольно засыпаю на пять или десять минут. Вырубает в один миг, когда понимаю, что наконец вырвалась из той грязной комнаты.

Но я снова просыпаюсь, когда вижу перед глазами вырубленные тела.

Подпрыгиваю на сиденье авто, выпрямляюсь и растерянно смотрю по сторонам. Всё тот же салон. Всё та же кожа, которой пропах весь салон. Тот же мужчина.

Сон словно рукой снимает.

Как можно было уснуть в машине незнакомцев? Которые тебя спасли, но… Нельзя этого делать!

– А куда мы едем? – решаюсь спросить.

– Ко мне домой, – отвечает мужчина рядом, блокируя экран телефона.

– А что вы со мной сделаете? – может, не стоит тогда с ними разговаривать, а стоит уже пытаться открыть дверь, чтобы сбежать отсюда? – Не убьёте ведь? Поможете домой добраться? Мне бы…

Хочу сказать «позвонить родным», но осекаюсь. У меня их нет.

– Домой…

– Поможем, – сухой и короткий ответ. По тону слышу, что не стоит с ним сейчас говорить. Может, он устал. Или же… Настроения нет? Но всё равно что-то или кто-то тянет меня за язык.

– А как вас зовут?

– Родион.

И опять исчерпывающий ответ.

Так, значит, Родион… Его звали тогда, когда я сидела в шкафу. Ясно.

Больше я не решаюсь задавать вопросы. Хотя мне очень хочется узнать, что они делали там. Почему напали на этот бордель. И куда увезли остальных.

Наблюдаю. Точнее, рассматриваю его. Кожа чуть смуглая, лицо такое… Жестокое, с острыми чертами. Нос с горбинкой, пухлые губы. А взгляд… Из-под тёмных и густых бровей буквально убивает наповал. Особенно злой.

Но он красивый. Очень. Я никогда таких мужественных и больших мужчин не видела. Спортсмен, с бугристыми и рельефными мышцами. Он не выглядит, как те, что будто с надутыми шариками. Естественный. И сильный.

Взгляд скользит на пальцы.

Длинные, мощные. Ладонь большая.

Я как представила, как он ей затрещину даст… Аж в горле от испуга пересыхает.

Отвожу взгляд, внезапно понимая, что только что делала. Рассматривала его. Пялилась без стеснения. И какого-либо угрызения совести!

А теперь смотрю в окно и пытаюсь понять, почему я вообще это делала.

Полин, он так-то мутный тип, который везёт тебя непонятно куда. К нему домой. А там что? Оргию устроит?

Мамочки…

Теперь эта мысль не даёт мне покоя.

Через полчаса мы останавливаемся у многоэтажки почти в центре города. Всё пестрит огоньками, яркими вывесками даже в спальных улочках. Я не сопротивляюсь и иду за мужчиной только по одной причине.

Он спас мне жизнь.

И хоть я ему не доверяю…

Всё равно иду за ним.

Глава 4

Мы оказываемся в двухкомнатной, но просторной квартире. Я бы не сказала, что здесь кто-то живёт. Вообще нет. Осматриваюсь по сторонам. Цепляюсь за каждую мелочь. Пыли нет. Вообще ничего нет. Ни привычных рамок, как у нас в общаге. Даже одеколон, которым пахнет мужчина, не попадается на глаза. Всё выглядит таким холодным, одиноким и пустынным, что создаётся ощущение…

Тут вообще никто не живёт.

Напрягает.

– Иди в ванную. От тебя воняет, – произносит грубо, напоминая мне и скидывая с себя обувь. Морщусь, сама понимая, где сидела всё это время. В каком-то траходроме, в которой вряд ли кто-то убирался.

Скорее снимаю с себя куртку, аккуратно опускаю её на вешалку. И опять смотрю в центр гостиной.

Быстро нахожу дверь в ванную комнату.

– А во что можно будет переодеться после? – спрашиваю аккуратно. Я сама была бы не против помыться с мочалкой. Оттереть даже прикосновение с ковром. А ещё сжечь всю одежду!

Но, на самом деле, банально хочется остаться одной.

– Ща.

Мужчина скрывается в другой комнате. Я стою посреди зала и понимаю, что это жильё… маловато для него. Думала, такие люди живут в просторных хоромах.

А не… в этом.

Потому что мужчина буквально перекрывает собой дверной проём.

Кидает мне чёрную ткань, которую я ловлю. Футболка.

– Спасибо.

В ответ – тишина.

Чтобы не надоедать ему – бегу в ванную. И всё же поражаюсь этой чистоте. Все гели и шампуни закрыты и новые.

Напрягаюсь еще сильнее.

Купаюсь я быстро, но сижу на дне душевой кабины ещё полчаса. Слишком много думаю.

Начиная от того, как Лёша так мог со мной поступить до того, почему я так легко пошла за этим человеком.

Он спас меня. Наверное, поэтому.

Но теперь боязно. Он же мне поверил? Ему ничего не придётся показывать?

Вздыхаю. Родион может попросить свою плату тем путём, которого я опасаюсь не больше, но и не меньше остальных.

Встряла же я по полной.

Как бы я ни хотела здесь остаться – всё же поднимаюсь, обтираюсь полотенцем и накидываю чёрную безразмерную футболку на голое тело. Ткань доходит до колена, а горловина настолько широкая, что постоянно съезжает, оголяя плечо.

Поправляю её в очередной раз и выхожу из душной ванной комнаты. Покрываюсь мурашками от мощного кондиционера, съёживаюсь от прохлады и не знаю, что делать дальше. Пойти к Родиону? И что я скажу? Я искупалась?

А может, спросить, могу ли я лечь на диване?

Или…

Когда я вернусь домой?

Не хочется ему надоедать.

Но он хозяин этого дома, и я боюсь сделать что-то не так.

Поэтому останавливаюсь возле его двери, дёргаю на себя и захожу в его спальню. Пусто.

Взгляд цепляется за балкон. За мощную оголённую спину на нём. Родион стоит обнажённый по пояс, опираясь локтями о ограду. Курит и смотрит вниз. Я сама немного приглядываюсь и ахаю от красоты.

Но долго рассмотреть не успеваю – мужчина оборачивается, возвращается обратно в комнату и застаёт меня врасплох. Опускает на тело безразличный взгляд. Вижу, как втягивает воздух, и даже дёргаюсь, боясь, что не смыла тот запах.

– Теперь нормально.

От его одобрения что-то в груди ёкает.

Хоть не воняю, уже хорошо.

Чёрт, он вроде адекватный. Пустил в свою квартиру, дал крышу над головой. Не дал быть изнасилованной кем-то и точно не набросился на меня в машине.

– Вы хотите поговорить о чём-то ещё? Я очень сильно устала и честно готова вырубиться прямо здесь.

И это правда.

– Ко мне можешь на «ты», – и снова хватает сигарету с пачки. – Ложись здесь, – кивает на двуспальную кровать.

Я кошусь на неё и взволнованно сглатываю. Нам придётся лечь вместе, или он пойдёт на тот кожаный диван? Он жутко неудобный с виду и… Не знаю.

– Хорошо, – соглашаюсь быстро. Меньше буду к себе внимания привлекать – ничего не случится.

Обхожу кровать и забираюсь под одеяло. Укрываюсь из-за слишком сильно работающего кондиционера. Ещё и волосы мокрые. Это сильно усугубляет ситуацию.

Родион уходит, возвращается опять с зажжённой сигаретой. Я же прикрываю нос одеялом. Пахнет отвратительно.

– Курение вредит здоровью, – говорю сдавленно.

Ненавижу, когда курят. Моя подружка по общаге заядлая курильщица. Заставила перейти её на электронки, хоть не так воняют.

– Бывает, – усмехается.

Подходит к постели. Садится на неё и хватается за одеяло. Отбрасывает его в сторону так, что оно слетает и с меня. Буквально до колена. Становится неловко, потому что майка успела задраться выше.

А в следующее мгновение – становится страшно.

Потому что мужчина поворачивается в мою сторону. И в одну секунду накрывает своим огромным телом меня, опрокидывая меня на спину и нависая сверху. Закрывает люстру, белый потолок. В зубах по-прежнему тлеет сигарета. Пепел вот-вот упадет на меня, и я сглатываю, но не от этого.

А от действия мужчины.

Он убирает сигарету изо рта, тушит о пепельницу, стоящую на тумбочке.

– Вы… чего?

В животе всё скручивается в тугой узел.

От позы. От его ног, что держат мои в плену.

– Ты откуда такая взялась? Наивная и неопытная, – опять усмехается, улыбаясь. – Я тебя спас. А за спасение нужно платить. Думала, я добрый дядька, который сразу тебе поможет?

Глава 5

– Нет… – выдыхаю. Я правда так не думала. – Понимаю, что за всё нужно платить. Но у меня нет денег, чтобы отплатить тебе за спасение.

Только…

Я сглатываю от картины, появляющейся в голове.

Только телом.

Я не хочу этого делать. У меня есть свои моральные ценности.

Но лучше Родион, чем тот мужик. У меня от одной мысли о нём – тошнота подступала к горлу. А возле этого хищника, который сейчас заставляет сжаться от волнения, ничего подобного нет. Он хоть и рубит правду-матку, но… у меня нет к нему отвращения.

– Да, – обнажает белые зубы. – Я знаю. Поэтому ты заплатишь мне по-другому. Если не будешь сопротивляться – больно не будет. Максимально рекомендую. Я целок люблю, но только когда они сами кайф ловят, а не в муках кряхтят.

Глаза истерично бегают по его лицу.

Первый раз с незнакомым мужчиной?

– Поэтому выбирай, – прищуривается. – Либо я беру свою награду сам и получаю удовольствие. Либо же…

Он не договаривает.

Сама всё понимаю.

Я боюсь боли. Ещё с детского дома. Там я была тихой мышью, которая боялась, что её ударят за одно кривое слово. Слабая. Как и сейчас. Потому что не хочу, чтобы мне было больно.

Знаю, что за всё нужно платить.

Я должна быть благодарна Родиону, что меня вообще не изнасиловали в том доме и не убили.

Поэтому…

– Второй вариант, – выдыхаю и вижу этот одобрительный блеск в глазах. И сама не верю в то, что говорю. Может, всё ещё не поздно передумать?..

– Даже вырываться не будешь? – усмехается, надавливая на меня морально сильнее.

– А должна?

Надо ли? Есть ли смысл? Только больнее будет. Он сам поставил меня перед выбором.

Либо добровольно и не больно.

Либо…

– Ты потом поможешь мне?

Я домой хочу. Очень. И хоть там нет родных, там всё родное. Там подруга. Там учителя, знакомые. Тот пёс, которого подкармливаю каждое утро.

Там быть хочу. Не здесь.

Вместо ответа Родион опускает огромную и горячую ладонь на моё бедро. Обжигает одним касанием и ведёт выше, под майку.

Вздрагиваю от мысли, что там ничего нет. Ни трусов, ни лифчика. Только обнажённое тело.

– Конечно, помогу, – усмехается. – Зачем ты мне? Даже найду документы, которые те дебилы выкинули.

О, боже…

Что они с ними сделали? Там и телефон был!

– Но плату за твоё спасение я должен взять. Ничего не делается просто так. Согласна?

Я киваю, хоть и сильно боюсь своего первого раза.