Дорик едва ли не впервые в жизни встретился с таким опытным бойцом, казалось, ни в чём не уступавшим гранд-охраннику его отца учителю фехтования Реми. Ему сразу же пришлось отступать назад, отражая быстрые удары. Будь у него меч подлиннее, принц ещё мог бы поспорить в боевом мастерстве с вражеским воином, всё-таки учили принца на совесть. И, возможно, бой мог бы закончиться в его пользу. Но короткий меч в руках Дорика позволял лишь защищаться.

Всё же, как-то извернувшись, Дорик сумел вытянуть вперёд руку и достать противника ударом по касательной. Его меч процарапал по кожаному нагруднику вражеского воина, но не пробил его, только прорезал. Но это ещё больше уменьшило дистанцию между противниками. Увернувшись от длинного меча, принц ещё раз попытался с неожиданным разворотом обойти врага и ударить его снизу, но лишь натолкнулся на сапог вражеского воина, который ударил его в грудь. Принц отшатнулся и, споткнувшись, упал на землю. Он ещё успел подставить свой меч под очередной стремительный удар. Удар он отразил, но из-за неудобного положения меч вывернулся из его руки, и Дорик остался безоружным.

Противник, перехватив рукоятку своего длинного меча обеими руками, шагнул к принцу, занося оружие для последнего удара. Принц попытался отползти назад, но с отчаянием понял, что не успевает ничего сделать. Он уже видел торжествующее выражение победителя в глазах врага.

И в этот момент в шею нападавшего вонзилась стрела с белым оперением. Воин на миг остановился, но рана, по-видимому, смертельная, всё ещё позволяла ему двигаться, поэтому с исказившей его лицо яростью враг вновь занёс меч над Дориком.

Вторая стрела попала ему точно в голову, не защищённую шлемом, войдя в затылок и застряв в сновании черепа. Смерть наступила мгновенно и воин, выронив меч, тяжело рухнул прямо на принца, придавив того тяжестью своего тела. Кровь из пробитой шейной артерии обильно хлестнула по лицу Дорика.

Принц, измученный коротким, но тяжёлым боем и не силах сразу сбросить с себя грузное тело, только открывал рот, жадно глотая воздух и стараясь отдышаться. На его лицо попало несколько густых капель крови, и он чувствовал на губах её густой металлический вкус. Казалось, кровь была повсюду.

Друзья принца стащили, наконец, с Дорика ещё тёплый труп врага, едва не лишившего его жизни, и с беспокойством стали рассматривать залитого кровью принца, не в силах понять, ранен он или нет.

Опираясь на руки, Дорик сел на землю, и с трудом проговорил, всё ещё не в силах отдышаться:

– Всё в порядке. Это не моя кровь. Я цел. В жизни ещё не бывал в такой переделке… – и тут принц запнулся, вспомнив, как ещё совсем недавно чуть было не погиб от рогов гигантского оленя, и поправился: – В таком бою. Этот воин чуть не прикончил меня.

И принц ещё раз оглядел своих друзей, убеждаясь, что никто не ранен.

– Я, между прочим, его уже почти и уделал, но споткнулся, – широко улыбаясь, заметил Дорик.

Его белозубая улыбка резко контрастировала с залитым кровью лицом.

Окончательно отдышавшись, принц обратился к лигилийцу:

– Спасибо, друг мой!

«И опять меня спасла белая стрела!» – подумал он про себя, но вслух этого не произнёс.

– Мы – хозяева своей судьбы! – добавил Дорик и улыбнулся, искренне радуясь настоящей победе и тому, что остался жив.

Друзья принца переглянулись и с облегчением вздохнули. Послышался смех. Все поздравляли друг друга с победой в настоящем бою. И только наблюдавший со стороны за схваткой и всё ещё связанный мальчик так же беспомощно сопел, глотая слёзы и с испугом рассматривая своих невольных спасителей.

9. ГОРНЫЕ ВРАТА

Не все те горцы, кто надевают горскую одежду.

Горская пословица

– Кто были эти люди? Говори, если хочешь жить! – вынув кляп изо рта всё ещё связанного мальчика, Ворчун бесцеремонно тряс его за плечи. – Почему они напали на нас? Чья это была засада?

Ответа не последовало. Казалось, что как только кляп будет вынут изо рта пленника, он разразится плачем и криками. Но вместо этого мальчик откинулся назад, прижавшись к камню, и упрямо сжал губы. На его глазах выступили слёзы, но он не издал ни единого звука. В его взгляде стоявший рядом Лигилин разглядел непреклонную гордость, не свойственную простолюдинам, и одобрительно кивнул головой.

– Может, он не понимает общий язык? – неуверенно высказался Молот.

Мальчик кинул на него быстрый взгляд, и Агвес усмехнулся:

– О нет, я уверен – он понимает всё!

– Говори, маленький негодяй! Кто были эти люди? – не выдержав, Ворчун занёс ладонь для удара, но поднятую руку перехватил Лигилин.

– Не тронь его, Наннос! Он же ещё ребёнок, – спокойно произнёс менестрель своим мелодичным голосом и таким тоном, что пленник вздрогнул и внимательно посмотрел на своего невольного заступника.

– Да какой ребёнок! Он же не из наших! – не сдержался Ворчун. – Наверное, такой же зверь, как и эти…

И Ворчун плюнул в сторону трупа лежащего в локтях в четырёх вражеского воина, в котором торчала стрела. Но руку опустил и повернулся за помощью к Дорику, всё ещё беспомощно сидящему на голой земле.

Друзья обступили принца. Молот подал Дорику просмоленный кожаный мешочек с водой, которую тот сразу ополовинил. Пил принц с жадностью, а утолив жажду, тут же вылил вторую половину жидкости себе на голову, надеясь хоть как-то смыть с себя налипшую и уже загустевшую густую кровь.

– Ворчун, отойди, я поговорю с ним сам, – принц говорил прерывисто, стараясь отдышаться. – Этот малыш не может быть одним из нападавших. Он ведь связан. И этот кляп во рту… Ты разве этого не заметил?

Ворчун пожал плечами и кивнул на труп со стрелой:

– Но одет-то он точно так же, как эти. Смотрите: кожаная безрукавка, короткие сапоги и, главное, килт в полоску. Все они с гор. Только горцы носят такую одежду. И те, кто на нас напал, были горцы.

– Конечно, это горцы. А кто же это ещё мог быть? Это же их край. Ты же не рассчитывал встретить здесь моряков из Грен-Па? – насмешливо бросил Агвес. – Они тут все горцы, только кланы разные. – Услышав эти слова, мальчик почему-то резко мотнул головой и с ненавистью уставился на труп со стрелой. – И если он горец, тем более не следует обращаться к нему, пока он связан. Он не будет говорить, пока ты его не развяжешь. Разве под пыткой. Лигилин прав – он ещё ребёнок, и пытать его недостойно для воинов…

Как раз в этот момент Лигилин, после молчаливого кивка Дорика развязывавший пленнику руки, оглянулся на Агвеса и одобрительно улыбнулся, подтверждая сказанное другом.

Молот подал мальчику ещё один кожаный мешочек с водой:

– Пей!

Пленник жадно припал губами к сосуду, а Агвес, повернувшись к друзьям, пояснил:

– Он бы и хотел заговорить, да не может. Его горло пересохло. Связали его давно, и похоже, что похитители не слишком-то заботились о своём пленнике.

Действительно, ослабевшие от долгого связывания руки мальчика, державшие кожаный сосуд, подрагивали. Напившись, пленник с благодарностью вернул остатки воды менестрелю.

Но тот, приняв сосуд, покачал головой:

– Умойся, вытри слёзы. Давай, подставляй руки, – и лигилиец тоненькой струйкой начал лить воду из мешочка в протянутые ладони мальчика.

Тот стал плескать воду себе на лицо, а потом что-то пробормотал на своём языке. Несмотря на то, что некоторые спутники Дорика немного разбирали горские диалекты, что сказал пленник, они понять не могли. Быстрый отрывистый говор горцев казался им чем-то вроде лая собаки, – таким жёстким и грубым он был.

– Ну, вот ты и заговорил. Это хорошо, – обратился принц к мальчику. – Надеюсь, ты не будешь играть в молчанку. Мы не разбойники, а посланцы королевства Аревмут к вашим старейшинам. Меня зовут Дорик Нанаскела, и я предводитель этих воинов. Мы тебе не враги. Мы – враги тех, кто только что напал на нас, но, как я понимаю, это и твои враги, если держали тебя в плену? Надеюсь, расскажешь, почему? Для выкупа, полагаю? Не знаешь, почему эти люди пытались убить нас? Ответь. Только говори на общем языке. Я знаю, ты понимаешь нас, – глядя в спокойные чистые глаза мальчика, Дорик не сомневался в ответе.

Лигилин, обращаясь к мальчику, не только помогал ему умыться, но и проверял его на знание языка. А пленник явно понимал менестреля, когда тот протягивал ему воду.

И принц не ошибся.

– Эти люди не из наших, – с трудом разлепил губы мальчик. – Я вижу их впервые. Они не имеют отношения к этим горам.

– К вашим горам?

– Да. Они не наши.

– Что вы его слушаете, он обманывает! – опять вскинулся Ворчун и попытался отодвинуть стоявшего прямо перед мальчиком Лигилина. – Отойди, соломенноголовый, я сам его разговорю! Пленник он или не пленник этих людей, но он точно знает, кто его связывал. Так мы ничего не добьёмся! Дорик, позволь, я поговорю с ним, с этим маленьким мерзавцем по-своему!

Лигилин не сдвинулся с места. Загородив мальчика, он в упор смотрел Нанносу в глаза, но тот, набычившись, вовсе не собирался отступать.

– Не трогай его, Ворчун, – недовольно откликнулся Дорик, видя, что его друзья уже готовы броситься друг на друга. – Лигилин же тебе ясно сказал – он ещё ребёнок. Лучше принеси мне ещё воды, дружище, из наших запасов. А то здесь вся кончилась, – и он потряс перед собой рукой с опустошённым кожаным мешочком. – А мне ещё надо отдышаться!

С видимым неудовольствием Ворчун отправился выполнять просьбу принца.

Лигилин присел рядом с мальчиком:

– Как тебя зовут, маленький воин?

– Мареш, – тихо произнёс тот и добавил: – Мареш рек-Нодно. Из клана Нидила, то есть клана «ястреба», – в голосе мальчика слышался лёгкий акцент, но говорил он на общем языке вполне понятно.

– Я – Лигилин, сын Эринора, предводителя воинов Белой Рощи, из рода Докхана Первородного, воин и менестрель Аревмута, самого славного из королевств Срединного Нагорья, – лигилиец дружески положил Марешу руку на плечо. – Ну, будем дружить? – Мальчик неуверенно кивнул. – Ты расскажешь нам, почему твои земляки пытались нас убить?

– Они не мои земляки, – Мареш нахмурился.

– Но они же – горцы! По крайней мере, эти люди одеты и вооружены, как твои земляки.

– Может быть, но они не из наших земель.

– А откуда они?

– Не знаю.

– Присмотрись повнимательнее. Смотри, эти люди носят ту же одежду, как все, кто живёт здесь в горах. Они одеты, как и ты.

– Нет, не совсем так. Килты… – и мальчик показал на труп. – Они носят не ту расцветку, что наши люди. И ещё их бороды… – он замялся.

– Может быть, это люди из соседних кланов?

– Нет, я никогда не видел этих воинов, и они не похожи на наших соседей из других кланов. Они не из наших мест.

– Так кто же они такие, по-твоему?

– Не знаю.

– Точно не знаешь?

– Не знаю, – упрямо повторил мальчишка.

Лигилин и Дорик переглянулись. Агвес, Арчи, Ортанел и Молот стояли вокруг с мрачными лицами.

– А как ты сам оказался здесь? – продолжал менестрель. – Ведь Горные врата должны быть закрыты? Насколько я знаю, если у вас случается какая-то большая беда, война, чума или вражеское нашествие, врата в Дормион – горную страну – закрываются? Никого больше не впуская и не выпуская?

– Всё верно. Врата закрыты.

– Но ты здесь? – в вопросе Лигилина, заданном совершенно спокойно, прозвучала настороженность.

Маленький горец пожал плечами:

– У нас в кланах для каждой семьи назначается участок дороги, за которой мы обязаны присматривать. Дорога должна быть удобной для путников в любое время. У нас ведь не обычные, а горные дороги. И важно поддерживать их в нормальном состоянии. Ведь за любой войной приходит мир. За грозовыми тучами непременно проглянет солнце. Вслед за врагами придут друзья. – Спутники Дорика с удивлением слушали эту, по-видимому, заученную речь Мареша, повторявшего мудрость кого-то из горских старейшин, скорее всего своего отца. – Наш участок, участок, за которым следит моя семья, располагается как раз у этой скалы, – и мальчик махнул рукой в сторону обрыва. – Мой отец послал меня за Врата, приказав мне разобраться с мусором на нашем участке дороги.

– Одного?