В сериалах детективы почему-то выглядели или сексуально, или устрашающе грозно, этот же выглядел комично. Мужчине уже было лет так под пятьдесят, о чём говорили не только морщины, заметно покрывавшие его лицо, но и лысина, которую он позорно пытался скрыть, зачесав жиденькие, почти полностью седые волосы на одну сторону. И хоть на вид он был довольно худой, но из-за расстёгнутой ветровки выглядывал вполне себе отвратительный живот. Лицо у него напоминало своим выражением побитую собаку, особенно из-за опущенных вниз уголков губ, висящих щёк, густых, полукруглых бровей и грустного взгляда тусклых, голубых глаз. Но зато он был одет более менее прилично, правда хорошая одежда в его случае просто ужасно сочеталась с его убогой внешностью.

– Извините, мне показалось, что вы меня заметили, – тихо ответил детектив, не задумываясь соврав, и Ангелина это прекрасно знала.

Она, конечно, ушла в себя, погрязнув в мыслях, но не настолько, чтобы не увидеть приближение столь отталкивающего по её мнению представителя мужчин. Так что она не сомневалась, что он специально выжидал её у дома, чтобы снова пристать с расспросами, ведь она уже несколько дней не отвечала на его звонки, а он всё никак не хотел оставить её в покое, словно он и правда верил, что ей было что-то известно.

– Послушайте, давайте я сейчас не буду говорить, в каком направлении вам надо двигаться, и вы сами от меня отстанете, хорошо? Просто этот разговор ничего не даст, ни вам, ни тем более мне. Предлагая вам обо мне забыть и поискать других свидетелей.

Ангелина шагнула вправо, собираясь обойти детектива, но он снова встал на её пути, не давая пройти. При этом он вёл себя так, словно у него были особые полномочия это делать, хоть взгляд его голубых глаз и оставался затравленным. Вот только его действия не запугивали, а заставляли испытывать к нему ещё больше отвращения, ведь Ангелина знала, что в случае чего, она сможет написать на него заявление, потому что он никто, пустое место, которое никак не связано с полицией.

– Постойте! Я просто хочу с вами поговорить. Это ведь нетрудно…

– Трудно, очень трудно, так что идите в жопу и не возвращайтесь. – И во второй раз Ангелина попыталась обойти детектива, но он встал перед ней, мешая пройти, этим прямо распаляя её ярость до предела.

– Да неужели вам всё равно? Вы ведь всё видели! – На лице мужчины отразилось такое сильное возмущение, смешанное со злостью, что Ангелине на долю секунды показалось, что он сейчас схватит её за плечи и как минимум встряхнёт. – Вы ведь можете помочь семье погибшей выйти на убийцу! Так почему вы молчите? Вас запугали? Заставили молчать?

– Что за хрень вы несёте? – Ангелина сделала шаг вперёд, вплотную подойдя к детективу, и тот, почему-то сразу же растеряв весь свой пыл, заметно смутился. И это очень её позабавило, потому что натолкнуло на мысль, что до этого момента он никогда не стоял так близко с такой красивой девушкой как она.

– Но Ангелина…

– Ладно, давайте снова разъясним ситуацию. Я уже говорила полиции, что я просто проходила мимо этого места и я слышала только ссору, но никак не видела момент убийства. К тому же у нас на районе часто кто-то на кого-то орёт, так что я даже не прислушивалась, просто посмотрела в их сторону и ушла. Я ни то что не запомнила ни одного слова, но я даже не разглядела их лиц. Так что я ничего не знаю и я ничем не могу помочь ни вам, ни семье убитой. И я честно не понимаю, почему вы всё ещё меня преследуете, выбирая время, чтобы застать меня врасплох. Ваше расследование в таком тупике, что кроме меня вам и ухватиться не за что? Тогда выходите на пенсию или ищите другую работу, а то с этой вы явно не справляетесь.

Мужчина даже не попытался её перебить, спокойно выслушав и проглотив обидные слова. При этом он и не думал уходить, как видно, надеясь, что ему всё же повезёт получить хоть какую-то крупицу информации.

– Вы ведь даже не пытаетесь ничего вспомнить.

– Да потому что мне нечего вспоминать!

– Но на камере с магазина было видно, как вы остановились и пять секунд смотрели в сторону будущего места убийства. Неужели за эти пять секунд вы не рассмотрели хоть что-то, что указало бы на убийцу?

– Пять секунд! Что я могла рассмотреть за пять секунд? Не несите хрень и просто оставьте меня в покое. А если вы это не сделаете, то я напишу на вас заявление, и может когда ваша лицензия будет под угрозой вы исчезните из моей жизни.

Ангелина в третий раз обошла детектива, на этот раз специально задев его плечом, чтобы он понял, что ему лучше оставить её в покое. И он понял. Почти. Уже не пытаясь преградить дорогу, он всё равно кинул ей в спину несколько фраз, которые он так любил повторять.

– Ангелина, я искренне не понимаю, как вам может быть так сильно плевать на произошедшее? Убили женщину, а вас это как будто не волнует. Значит, вы и правда гнилой человек, каким пытаетесь казаться? Неужели вам всё равно, что виновный может навредить кому-то ещё? Вдруг в следующий раз его жертвой станет кто-то из ваших близких?

– Ты прав, мне плевать, – Ангелина окончательно потеряла уважение к мужчине, решив, что он не заслуживает обращения на «вы», – и, к твоему сведенью, я никогда не пыталась строить из себя кого-то другого. И повторяю в последний раз, я не знала этого человека, и мне нет никакого дела до его смерти, как и нет дела до личности убийцы.

В этот момент Ангелина дошла до своей машины, закинула сумку с инструментами на заднее сидение и обернулась. Ей почему-то показалось, что в след ей полетит ещё парочка фраз, чтобы как-то выразиться насчёт её чёрствости, но нет, этого не произошло. Мужчина наконец-то отстал от неё и, пройдя мимо, не сказал ни слова, а просто направился к своей машине, брошенной в начале улицы.

Потеряв к нему интерес, Ангелина уже хотела сесть за руль, когда ощутила в затылке неприятное покалывание, которое обычно возникает из-за пристального и недружелюбного взгляда. Почувствовав, как по телу прошёлся неприятный озноб, она обернулась, посмотрев на свой дом. Взгляд сразу же зацепился за бледный силуэт, застывший в чёрном окне… в её окне. Страх полностью парализовал её тело, холодной волной пройдясь по коже и сжав сердце с такой силой, что у неё перехватило дыхание.

Пытаясь себя убедить, что это просто обман зрения, преломление света или, в крайнем случае, криво задёрнутая штора, Ангелина судорожно втянула воздух и с трудом отвернулась, пытаясь выкинуть увиденное из головы, как она делала уже ни раз, после чего села в машину. Страх ещё не до конца её отпустил, так что схватившись за руль, она с силой сжала его в руках, тяжело дыша и не желая вспоминать о том, что случилось две недели назад. При этом она ещё умудрилась злиться на себя за то, что посмотрела на своё окно, хотя за секунду до этого почувствовала, что этого не стоило делать. Сколько раз она говорила себе просто игнорировать происходящее, не поддаваться страхам и ни в коем случае не вспоминать тот вечер, но стоит только увидеть этот белый силуэт, с размазанным и словно искривлённым в крике лицом, как она теряла над собой контроль.

Закрыв глаза, Ангелина стала считать на каждом вдохе, но когда в голове появилась картинка, как она возвращается после работы домой, она зажмурилась с такой силой, что уже не видела ничего, кроме ярких, разноцветных точек.

«Не вспоминать. Главное не вспоминать. Я не должна это вспоминать» – раз за разом мысленно настраивала себя девушка, но это уже не помогало. Воспоминая снова стали просачиваться в её память, заставляя её одновременно испытать дискомфорт, злость и страх.

Всё ещё сжимая в руках руль, словно он был её спасательным кругом, Ангелина завела мотор и выехала со двора.

Глава 2

Зайдя в салон, Ангелина всё ещё чувствовала себя не вполне хорошо из-за всех нахлынувших на неё воспоминаний, так что когда к ней подскочила Наташа, схватив за руку и утащив в подсобное помещение, она не особо сопротивлялась, даже не услышав, что администратор говорил ей по дороге.

– Ангелина, я не понимаю, ты над нами издеваешься? Ты опоздала на двадцать минут! Клиентка психанула и ушла, пообещав написать начальнице. Неужели так сложно было ответить? Или ты делаешь это назло?

Наташа отпустила руку Ангелины, продолжая злобно на неё смотреть, и, как видно, этот взгляд должен был призвать к её совести, но этого не произошло. Да и покрасневшее лицо администратора вызывало в ней больше презрения, чем пробуждало раскаянье. Сколько ей было лет? Двадцать? Или восемнадцать? Ангелине казалось смешным, что такая девчонка может управлять салоном и держать под контролем мастеров, когда никто не воспринимает её всерьёз.

У Наташи и внешность была под стать её глупому, раздражительному, но трусливому характеру. Она не отличалась высоким ростом и красивым телосложением, её кожа имела бледный, сероватый оттенок, и её облик в целом можно было охарактеризовать как незапоминающийся. Её лицо казалось настолько постным, что Ангелина несколько недель не могла к ней привыкнуть, постоянно путая и забывая кто она такая. Блеклые, блондинистые волосы, которые Наташа всегда завязывала в высокий хвост, почти сливались с её кожей, голубые глаза были водянистыми и пустыми, круглое лицо напоминало кукольное, но не то красивое личико, которым хочется любоваться, а на которое смотришь с усмешкой. Пухлые сделанные губы и густые длинные ресницы не гармонировали с её внешностью от слова совсем. И стоит сказать, Ангелина всё надеялась, что один добрый человек когда-нибудь намекнёт Наташе, что косметика бы точно никак ей не повредила.

– Не надо на меня рычать, я просто застряла в пробке. В следующий раз лучше мне звони. И я точно помню, что я просила не записывать мне новых клиентов. Мне пока моих хватает.

– Ты ведь понимаешь, что я буду вынуждена поставить начальницу в известность? – с вызовом спросила Наташа, видно думая её припугнуть, что было глупо. За всё время работы в салоне, Ангелина ни раз давала понять, что ни клиенты, ни администраторы, ни даже начальница не были в состоянии как-то на неё повлиять.

– Ну так звони ей, в чём проблема?

– Ангелин, ты когда-нибудь доиграешься и…

– И что? Что же будет? Я пришла сюда со своей клиентской базой, так что если меня и уволят, то мои клиенты знают, как со мной связаться. И я знаю, что Евгения Максимовна хорошо подумает, прежде чем пойдёт на такой шаг, ведь салон лишится четверти своей прибыли.

Ангелина улыбнулась, смотря на растерянное лицо администратора, чья нижняя губа дрожала от раздражения. И будь Наташа чуть твёрже, то она нашла бы в себе храбрости как-то отчитать парикмахера, или бы поняла, как на неё воздействовать и как припугнуть. По крайней мере, она бы попыталась это сделать. Но всё, что она могла, так это злиться, без возможности сказать что-то в ответ.

– Во сколько у меня там следующий клиент, в десять? Отлично, как раз успею попить кофе.

Повернувшись к Наташе спиной, Ангелина переобулась и, поставив чайник, отнесла инструменты в зал, разложив их на своём месте, после чего открыла программу с записью на своём телефоне.

Следующей у неё была мужская стрижка, и был записан некий Варсис. Это имя показалось Ангелине крайне глупым и смешным, и она точно его не знала. А это значило, что кто-то из администраторов снова записал ей нового клиента. И вот зачем, если она просила записывать их к Маше или Лере?

Разозлившись, Ангелина раздражённо сжала руки в кулаки, с трудом подавив рвавшуюся на свободу ярость. И вроде бы это была не такая большая проблема, но и она смогла взбесить её чуть ли не до предела, а всё потому, что Ангелина уже ни раз обращалась с одной и той же просьбой что к Наташе, что к Ане. Но почему-то ни один из администраторов не горел желанием её услышать.