– Сколько надо, столько и одевалась, – я спустилась к валяющимся у избы русалкам. – Вы чего так-то? Без волшебства совсем? Одурели тут одни? Водяной ваш где?

– Ты, это, водички принеси, – попросила другая, утирая лоб, – моченьки нет, пить хочется.

Я пальцами щелкнула, слово ведьмино тихо сказала, и из избы таз с водой сам вылетел. Подождала, пока очередь из желающих пить закончится, спросила опять:

– Вы из меня дуру-то не делайте, я по русалочьим обычаям еще в позатом году экзамен на отлично сдала. Вы что мне тут устроили?

– Ты, ведьма, не думай, что мы обычаи лесные забыли… – начала одна русалка – сразу видно, постарше остальных, поопытнее. – Да только страшные дела в лесу творятся…

– Фавны? – с отвращением спросила я.

– Какие фавны? – всполошились молодые русалки и загомонили:

– Те, что с рогами? Которых маги создали?

– А что, фавны существуют?

– О-о-о, хочу увидеть живого фавна, они, говорят…

Первой не выдержала старшая:

– Нет тут фавнов! – И посмотрела на меня укоризненно.

А я что? Я вздохнула с облегчением и дальше слушать стала.

– Еще с прошлого года водяной наш запропал, – продолжала старшая русалка, а все остальные вздохнули. – Как ушел на болота, кикимор проведать, так и сгинул…

– Вы пытались узнать, что с ним? К лешему обращались?

Русалки опять загомонили, перебивая друг друга, но я только пальцами щелкнула, и замолчали все, кроме старшей.

Та оглядела своих резко онемевших сестер, кивнула мне, всецело одобряя, и продолжила:

– Как не обращались? Обращались, он тогда сразу на болота пошел, да только следов не нашел, будто и не было там нашего Затона! А без водяного, сама понимаешь, и сила наша уходит…

Я понимала, еще как понимала. И начала хмуриться.

– Мы и тебя разули, чтоб ты перво-наперво к нам пришла, а то знаем мы ведьм: как с русалками знакомиться, так все откладываете на потом…

Это да. Не любим мы, ведьмы, русалок. Вредные они и тиной воняют. А еще болтают без меры…

– А чего ж у реки разговаривать не стали?

– Так страшно нам. Вдруг кто услышит?

– Кто? – удивилась я.

Они только плечами пожали.

Хорошенькие дела! Я призадумалась. А потом наклонилась к той, что ботинок мой держала, сняла его с палки, остатки воды вылила и на крыльцо кинула. Пусть сохнет.

– Ладно, русалки, – я гребни их из кармана достала, отдала старшей. Если себе оставлю, они каждую ночь ведь сюда таскаться будут. Ползком. Я покачала головой. Видно, совсем в ужасе, раз решились на такое. Я ж могла и не отдать гребни. Мы, ведьмы, такие. С непредсказуемым настроением. Им теперь обратно через весь лес ползти, а я слишком впечатлилась пропажей водяного, чтобы вредничать. – Помогу я вам в поисках.

– Ох, ведьма, вовремя ты, – старшая гребнем своим по волосам провела и продолжила: – Я Аквата: если нужно что, просто посмотри в воду стоячую да меня по имени позови.

А потом подмигнула и тихо попросила:

– Ты заклятие молчания с них пока не снимай, нам еще обратно ползти, а ноют они – сама знаешь!

Я кивнула и пошла в дом. Не стала смотреть, как русалки обратно к реке возвращаются. Можно было бы и колдовством помочь. Но характер же! Никуда от него не деться.

Спать ложилась с тяжелыми думами. Водяного искать – занятие не из легких. Без лешего мне не справиться. Завтра позову его, и решим, что делать. Работы впереди уйма… Перевернулась на другой бок, руку под щеку положила и улыбнулась. Началось веселье!

– Я хочу рассказать о своем плане по спасению водяного, – сказала я, дождавшись, когда все русалки вылезут на берег.

Выглядели они неважно. Я недовольно поджала губы. Если б не приехала сюда на практику, боюсь, не осталось бы в этом лесу русалок совсем. Чешуя на хвостах поблекла, начала зарастать тиной, лица осунулись, заострились. Не могут русалки долго без водяного.

– А что, ты его уже нашла, ведьма? – удивилась старшая, Аквата, вытаскивая из зеленых волос мелкую рыбешку и выкидывая ее обратно в воду. – Мне казалось, что, прежде чем спасать, его надо найти…

Русалки согласно закивали, помалкивая. Вот же умницы: с первого раза поняли, что я не выношу, когда они все вместе галдеть начинают.

– Обсуждать мой план будем после того, как я вам про него расскажу! – я нахмурилась. – Что я, зря его целую ночь продумывала?

– Подумать только, целую ночь, – потянула самая неказистая из них, тощенькая. – Мы тут уже несколько месяцев его ищем, а она план «целую ночь» сочиняла!

Вздохнула я тяжело, щелкнула пальцами, слово ведьмино сказала и улыбнулась нахальной русалке, которая теперь несколько дней разговаривать не сможет. А потом посмотрела на остальных:

– Кто-то еще хочет высказаться?

Высказываться больше никто не хотел.

– Итак, для начала нам надо водяного найти.

Аквата закашлялась, но промолчала. Молодец какая.

– С лешим я поговорила, надо идти на болота, – сказала и поежилась. Больше, чем русалок, я терпеть не могла кикимор, хозяев болот. Если с хвостатыми девками еще можно было договориться, то на кикимор ведьмино слово не действовало вообще. Там надо было чем-то более существенным убеждать, палкой там, ну или мечом на самый крайний случай.

Аквата подняла руку. Я кивнула.

– Мы же сказали, что леший его там по первости искал и не нашел!

– Ну сказали, – я дернула плечом, – вы вообще много чего говорите. По делу и без.

Девчонки посмотрели друг на дружку и согласно закивали.

– Да мы и сами пытались! – добавила Аквата.

– Сами, что ли, на болота ползали? – удивилась я.

– Не, – отмахнулась она, – мы ужей попросили.

– Лягушки наотрез отказались: говорят, у кикимор мода новая пошла на лягушачьи лапки под клюквенным соусом, – не выдержала одна из русалок, а потом ойкнула и рот себе зажала.

Я погрозила ей пальцем, чтоб не встревала, и снова к Аквате повернулась:

– И что ужи?

– А что ужи? – грустно ответила она. – Ничего они не нашли, не пустило их что-то туда. Говорят, так страшно стало, так страшно, что они тут же обратно уползли… Сколько ни пробовали потом пробиться – не получается!

– М-да, – подперла я щеку рукой. – Я лешего вчера тоже отправила – говорит, не получилось у него зайти на болота. Останавливает что-то на границе, и все тут!

Русалки зашушукались между собой. А я оглядела свою женскую дружину и вскинула подбородок:

– Мне нужен один доброволец.

Тут же на берегу стало так тихо, что я услышала, как продолжает ругаться мой Бурьян где-то в лесу. Он как с утра начал ворчать, так до сих пор и не унялся. Его я в свой план загодя посвятила – как он вернулся несолоно хлебавши с болот, так и посвятила.

– Ну? – поторопила я девчонок. – Или сама выберу? Эники-беники…

– Да чего уж, – вздохнула Аквата, – я тут главная, я за русалок отвечаю без водяного.

Остальные недоверчиво посмотрели на старшую, захлопали глазами. Да что сказать, даже я удивилась. Чтобы русалка на лихое дело собралась?! Еще и по собственному желанию?!!

А Аквата продолжила:

– Мне и решение принимать. Вот она пойдет! – И кивнула в сторону той мелкой, которую я голоса лишила.

Лица у русалок сделались такие, что я еле смех сдержала. Брови посильнее нахмурила для солидности, кивнула, одобряя ее решение, да поднялась на ноги.

– Сегодня-завтра зелье буду варить, а на вторую ночь приходи к избушке, – сказала я безголосой и тут же поправилась: – Приползай. Будем водяного вашего вызволять.

– Так а план-то какой? – жалобно спросила одна из русалок, когда я уже собралась уходить.

Я повернулась, прищурилась и ответила:

– Если болота никого, кроме кикимор, к себе не пускают, значит, будем делаться кикиморами.

Безголосая вдруг тоненько завыла от ужаса, а я с удивлением на нее посмотрела. Оказывается, есть еще силенки в этой тщедушной рыбке, раз мое заклинание побороть может.

Остальные провожали меня пронзительной тишиной.

Уже за деревьями я захихикала. Ведьмы знают про русалок практически все, но и им про нас многое известно. Как, например, то, что хуже всего у ведьм получается превращаться. На один успешный случай как минимум пяток неудач. А все из-за характера неугомонного и рассеянности женской.

Я пожала плечами. А еще у ведьм есть упертость непрошибаемая и вера в свои силы безграничные. Поэтому на вторую ночь, когда будет готово зелье, мы с моей маленькой хвостатой помощницей станем кикиморами и отправимся на болота.

Глава 3

– Не дело ты задумала, – леший ходил из стороны в сторону за моей спиной, сильно при этом отвлекая.

Я же, раскрыв учебник по травоведению, сидела на коленях перед чахлым кустиком, который чудом обнаружила уже у самых гор, за границей леса, и внимательно сверяла рисунок на живых листочках с картинкой из справочника.

– Ты уже говорил, – отмахнулась я, не оборачиваясь к лешему. – Ничего страшного в любом случае не будет. Или я угадала, и это действительно аконитум ферокс, и тогда без проблем получится сварить превращательное зелье…

– А если нет? – скрипнул леший.

– Если нет? – я задумалась. Очень меня смущала непонятная бороздка по краю листьев. Не помню я, чтобы видела такое у аконитума.

– Если не угадала… – протянула я и замолчала.

– Лес поляжет? – не выдержал леший.

– Лес? – удивилась я, поворачиваясь. – Не. Лес не поляжет. Это совсем редко бывает.

Леший с размаху сел на землю.

– Просто получится чуть другое зелье, с непредсказуемыми последствиями, – я снова наклонилась над кустом. – Да ты не бойся, – успокоила я лешего, – я уже такое варила один раз на экзамене. Тройку, правда, получила, но зато я почти помню, в чем ошиблась.

– И в чем же? – не унимался леший.

Я нахмурилась: вот ведь надоеда.

– Так, Бурьян, отстань уже. Мы ведь решили, что на тебе зелье пробовать не будем. А я уж как-нибудь разберусь. Тем более русалку не очень жалко. Нет, она, собственно, ничего такая, особенно когда молчит, но мы, ведьмы, русалок не любим, поэтому без зазрения совести пускаем на опыты.

– Я русалок тоже не очень люблю. Это если в общем, – ответил леший, поджав губы. – Но свою – жалко.

– Ой, да ладно тебе! – отмахнулась я, надела резиновые перчатки и под корень маленьким ножичком срезала аконитум. – Ничего с твоей русалкой не случится! Кроме одного неприятного для нее путешествия на болота. – И добавила: – Да к тому же я рядом буду.

– Вот это-то и пугает, – пробурчал под нос леший.

Я аккуратно засунула кустик в карман ведьминого фартука. Еще одна удачная находка из чуланчика в избе. Не было бы фартука – прожгло бы ткань сарафана и рубахи насквозь.

– Ну вот и все! – радостно улыбнулась я. – Теперь самое интересное.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул леший.

В избе уже была натоплена печь, я с самого утра туда дровишки подкидывала. Да и котелок быстро закипел – я даже не успела травки разложить и нарубить правильно. Бурьян увязался за мной и теперь сидел в углу, у самой двери. Интересно, это какие ведьмы раньше ему попадались, если он моего обычного зелья так боится?

Но я тут же хмыкнула и ответила сама себе – видимо, ведьмы с дипломом об окончании обучения с печатью Ковена.

Изба тоже переживала – скрипела не переставая. Но и ее понять можно: она с ведьмами давненько дело имеет – знает, что от нас можно ожидать и снесенной крыши, и полностью разрушенной стены, и подожженного пола. И это еще в лучшем случае!

Я стряхнула с разделочной доски кое-как нарубленные травы в кипящую воду и втянула голову в плечи, зажмуриваясь. По правилам-то надо по щепотке кидать: сначала одно, потом другое. Но это долго. В котелке громко булькнуло и загудело. Я схватила деревянную ложку с длинной ручкой, стала быстро помешивать и взмолилась: