Интересно, зачем уничтожать здание, которое они собираются сделать своим блокпостом? Либо парень совсем с головой не дружит, либо задача перед нападающими стоит совсем другая. А, быть может, и то и то сразу.

Я приоткрыл дверь и сразу же чуть не попал под шальную пулю. Враги меня ещё не заметили – просто палят наугад, не жалея патронов.

Сделав ловкий кувырок, я перекатился за барную стойку и врезался во что-то мягкое.

Рыжая девушка с большими голубыми глазами смотрела меня, как на мясо, которое нужно разделать. На мгновение мне показалось, что её веснушки сейчас магическим образом оторвутся от её щёк и обстреляют меня.

– Какого х… – пробурчала она, заряжая магический снаряд.

Я не растерялся и схватил девушку за предплечье.

– Солдат 1-ого ранга Перекрёстов, – представился я. – Гаврилов и Орлов снаружи, ждут сигнала.

– Какого сигнала?! – взъерепенилась она. – Мне им сиськи в окно показать? Пусть атакуют!

– Нет, другого сигнала, – помотал головой я. – Но, если уж очень сильно хочется, можешь и показать, я не против.

Я невольно бросил взгляд на её грудь. «Не думай про розового слона». Ага, как же.

– Мы сейчас снесём к чёртовой бабушке все твои баррикады, – проревел чей-то противный голос снаружи. – Затем ввалимся вовнутрь и я лично отрежу твои ноги, шалава немытая!

– Какой план? – спросила Сусликова, проигнорировав угрозы.

– Готовься атаковать, по сигналу зажмём их с двух сторон, – говорю я. – Голос у этого урода, кстати, знакомый. Будто я его уже встречал…

– Это Пижон разорался. Сосунок обдристанный, – пояснила она.

Пижон. Тот самый засранец, который атаковал графа. Помнится, я случайно испытал на нём новый навык. Что ж, сделаем это традицией.

Хоть я и не тренировался использовать эту силу, но попытаться стоит…

Я собираю воедино весь гнев, который успел накопиться за последние двадцать минут, и превращаю его в магическую энергию.

Так, хорошо… Теперь направить заряд в свою руку… Давай, интуиция, ты меня ещё ни разу не подводила!

Я выскочил из-за барной стойки и сделал замах правой. Ладонь уже начала сиять от накопленной в ней психической энергии.

А теперь взмахнуть – и отпустить все эмоции. Должно получиться!

Маленький фиолетовый шар энергии оторвался от моей руки и вылетел в окно. Громко жужжа, он вылетел в морду Пижона и вспыхнул, озарив своим светом парковку.

Прямое попадание! Пять очков Перекрёстову!

Лёгкое головокружение намекало на большую потерю маны. Зато мне удалось замутить психо-снаряд с первого раза!

– Су-у-у-ука-а-а!!! – проревел Пижон.

– Это сигнал? – спросила Сусликова.

С улицы послышался дружный боевой клич Володи и Жени. Затем раздался магический гул и пошёл замес.

– Это сигнал, – кивнул я. – Двинули!

Мы одновременно выпрыгнули из-за барной стойки и бросились в разбитое окно. Трое фрунзенских солдат суетились, не зная в какую сторону стрелять.

Женя прижал к земле одного солдата, приварив его руки к асфальту своей магией. Володя, подлетев в воздух, словно, мать его, орёл, и обрушился на мужичка, которому уже изрядно досталось от крепких тумаков Сусликовой. Пижон с горящей мордой направил пистолет на Гаврилова. Ещё секунда – и выстрелит.

– Ты не туда воюешь, придурок! – сказал я и врезал ему по спине психокинетическим ударом.

Послышался громкий хруст и вопль белобрысого, влетевшего точно темечком в фонарный столб. Свет на парковке погас.

За считаные минуты отряд нападающих был полностью обезврежен.

– Настюха, как же я рад тебя видеть! – воскликнул Орлов. – Дай – обниму.

– Жопу свою попробуй обними, недоумок, – отпихнув от себя Володьку выкрикнула Сусликова. – Какого хрена так долго?!

– Извиняй, Конюхов не хотел машину давать без разрешения Беркута, – сказал Гаврилов, заканчивая приваривать к земле второго бойца.

– Долго или нет – ситуацию мы разрешили, – сказал я. – Могла бы и спасибо сказать.

– Субординация, солдат! – рявкнула Сусликова и перевела взгляд на Женю. – Вы когда новобранца взять успели?

– Ты давай не злись, – попросил Гаврилов. – Не припомню, чтобы в нашем отряде хоть кто-то соблюдал субординацию, кроме Конюхова. Ты сама – не исключение.

– Да иди ты, – отмахнулась Настя. – Говоришь так, будто этим нужно гордиться.

– Хрена себе, – присвистнул Володька, присев на корточки рядом с Пижоном. – Вы гляньте, что Санёк натворил. Да у него кожа с морды слезла.

– Поделом говноеду, – ядовито прошипела Сусликова. – Я его потом ещё помучаю.

– Не помучаешь… – прошептал Володька.

– Это ещё почему?

– Он сдох.

На парковке около бара нависла тяжелая тишина. По какой-то непонятной причине смерть Пижона опечалила моих соратников.

Женя бросил на меня недовольный взгляд.

– Блин, Перекрёстов, ты – псих что ли? – бросил он мне.

– Не понял, – удивился я. – К чему этот наезд?

– Сила есть – ума не надо! Ты члена другого клана прикончил! Это может стать причиной войны! – напряженно натирая лысину, прокричал Гаврилов.

– Так у нас ведь уже война с фрунзенцами!

– Неофициально – да. Настоящая ещё не началась, – пояснил Володя. – Все только и ждали первого трупа, чтобы начать масштабное столкновение. И теперь этот труп есть.

– А объяснить это с самого начала нельзя было? – разозлился я.

– Это же очевидно, Перекрёстов! – тяжело вздохнул Женя.

– Вы двое что, совсем мозги растеряли? – обратилась Сусликова к парням. – По-вашему, нужно было этому дегенерату жизнь сохранить? Может, ещё по головке погладить? Отсосать у него всем кланом?!

– Насть, ты же знаешь, правила… – начал гундеть Володя.

– Фрунзенцы нарушают правила постоянно. А пять минут назад эта троица пыталась меня пришить. Новичок всё правильно сделал.

– Беркутову это объяснять будешь, – сказал Женя.

– И объясню! Я здесь – старшая по званию. Значит и ответ за всех вас нести мне.

– Ответ себя долго ждать не заставит, – сказал Володя и показал пальцем на дорогу. – Вот – Конюхов с Беркутовым едут.

Рядом с нами остановился автомобиль, из которого сразу же выскочил Конюхов. Командир Беркутов неспеша покинул пассажирское сидение, закурил и по-хозяйски осмотрел территорию бара.

Весь отряд молчал, пока командир расхаживал по парковке, разглядывая лица пойманных врагов и то, что осталось от Пижона. Наконец, Беркутов закончил свою проверку и подошёл к нам. Сигарета в его зубах успела истлеть до фильтра.

– Все живы-здоровы? – спросил он, глядя на нас.

Мы молча кивнули. Один лишь Володька встрепенулся и выкрикнул:

– Так точно, командир!

– Вольно, Орлов, – сказал Беркутов, затем кивнул в сторону Пижона. – Кто его так?

Умудрился же я накосячить на первом же задании. Нужно научиться контролировать силу.

– Моих рук дело, шеф, – решил сказать я прежде, чем кто-то меня сдаст.

– Командир Беркутов, ситуация была… – начала Сусликова.

– Помолчи, Настасья, с тобой мы ещё потом поговорим, – заткнул её Беркутов.

Командир поёжился, осознав, что вдыхает дым от горящего фильтра, смачно сплюнул и посмотрел на меня.

– Хорош, Перекрёстов, – произнёс он и громко прокашлялся. – Очень даже недурно для новичка.

Я не сразу понял, хвалит меня Беркут или готовится отчитать.

– Он целился в Гаврилова, – пояснил я. – Я действовал по обстоятельствам.

– Я догадываюсь, что изжарил ты его не забавы ради. Значит так, бойцы, – командир обратился ко всему отряду. – Как только Конюхов сообщил мне о произошедшем, я покинул совет и сгонял на встречу с представителем фрунзенцев.

Настя звучно харкнула, услышав упоминание вражеского клана.

– Мы побеседовали, – продолжил Беркутов, доставая из пачки следующую сигаретку. – И они отрицают, что направляли людей для нападения на наш бар.

– Брешут! – выкрикнул Женя.

– Помолчи, Гаврилов, – Беркутов закурил. – Мы также поговорили о теперь уже покойном Пижоне. Как выяснилось, его изгнали из клана несколько месяцев назад.

– И что это значит? – спросил я. – Он ведь при мне атаковал графа два дня назад. А теперь организовал нападение на бар.

– А это значит, Перекрёстов, что кроме фрунзенцев, с нами ведёт тайную войну другой клан. Нас зажимают в тиски.

Я помахал рукой, чтобы развеять дым от вонючих сигарет Беркутова, и спросил:

– А у нашего клана хватит сил вести две войны сразу?

Глава 7

– Нас всех поголовно перебьют, – простонал Володька, схватившись за голову. – Слышали, что сказал Беркутов? Наши шансы стремятся к нулю!

Второй час подряд мы сидели в раздолбанном баре «АдреНалей», пока сотрудники разбирали учинённую вражескими магами разруху. Беркутов приказал сторожить точку до самого утра, а сам уехал на встречу с другими командирами. Похоже, их совет сегодня затянется не на шутку.

– Ты чего разнылся, Володь? – спросил я. – Мы вчетвером отбились без единой царапинки. Не факт, что они сунутся к нам ещё раз.

– Сунутся, – сказала Настасья. – Эти ушлёпки кричали, что всех моих дружков поджарят. Что это, если не объявление войны?

– Стойте, помолчите секунду, – попросил я.

Володя и Настя вперились в меня недовольными взглядами. Но меня посетила одна грандиозная мысль, и отмалчиваться я не собирался.

– Чего старших по званию перебиваешь, Перекрёстов? – приподняв правую бровь, спросила Сусликова.

– Нашивки, – проигнорировал её замечание я. – Фиолетовые нашивки на куртках нападавших. Что они обозначают?

– Знак принадлежности Фрунзенскому району, – пояснил Володя.

– А почему мы такие не носим?

Настя молча залезла в карман и достала оттуда синюю нашивку.

– Их носить необязательно. Цепляем при случае, если нужно наглядно показать, кто мы такие, – сказала Сусликова, задумчиво покрутив пальцами нашивку.

– Тогда скажите мне, товарищи, – нагнетая интригу, продолжил я. – Зачем изгнанным из Фрунзенского района обрыганам, показывать свою принадлежность клану, в котором они уже не состоят? Нападая при этом на нашу территорию. А?

Володька присвистнул.

– Дело говоришь. Надо их допросить, – воодушевился Орлов.

– Хорошая мысль, – Настюха размяла кулаки. – Я лично это сделаю.

– Нет уж, ты их до смерти запытаешь! – не согласился Володя.

– Стойте, – остановил мастеров пыток я. – Позвольте мне это сделать.

– Хреновая затея! – усмехнулась Сусликова. – Не хватает нам ещё двух жаренных трупов.

– Я могу больше, чем то, что показал, – решил поспорить я. – Давайте так: ровно пять минут наедине с этими паразитами – и мы будем знать всё. Дайте, так сказать, искупить вину за смерть Пижона.

– Балаболишь ты хорошо, новичок, но этого мало, чтобы разговорить их. Без пыток не обойтись, – сказала Настя.

– Вот увидишь, они расскажут всё, что знают, а я даже царапинки на них не оставлю.

Орлов и Сусликова переглянулись.

– Чё ты на меня смотришь? – бросил Володя Насте. – Ты главная – ты и решай.

– Заинтриговал, чертила, – улыбнулась она. – Пошли, Перекрёстов. Наедине допрашивать ты их не будешь, хочу понаблюдать за этим лично.

– Я тоже! – вскочил Володя.

– Без лишних ушей, – осадила его Сусликова и пошла вслед за мной в подвал.

Там Гаврилов сидел на барном стуле, наблюдая за парочкой выживших агрессоров. Их руки и ноги были припаяны к бетонной стене. Любопытная сила у лысого, только сути её я пока что не понял.

– Выйди, – сказала Сусликова, спустившись в подвал.

– Кто? Я? – не понял Гаврилов.

– Нет, лысина твоя! Оставь нас с Перекрёстовым наедине. Орлов там по твоему обществу уже истосковался.

Гаврилов пожал плечами и ушёл в главный зал.