И, может, для того чтобы поскорей стереть эту самую улыбку, шибанувшую по ее нервам, а может, из-за всего сразу, что накопилось претензией и раздражением, в тишине, поменявшей эмоциональную наполненность на почти позитивную и расслабленную, Софья и произнесла своим спокойным, четким и ровным тоном:

– Думаю, Эльвира Аркадьевна, меня вам все-таки придется выпустить с участка на свободу. – Выделив голосом слово «меня», она не просила, а уведомляла: – Поскольку вам прекрасно известно, что я, посетив «Октябрьское» в день отъезда отца, в саму усадьбу не заходила, а, выйдя из такси, сразу же пересела в машину к Павлу Егоровичу и уехала вместе с ним и его командой. Посему смысла моего дальнейшего присутствия здесь не вижу. Более того, считаю его лишним и не понимаю, зачем вообще вы меня так настойчиво приглашали, играя на моих дочерних чувствах.

– Да, – согласилась с девушкой Эльвира Аркадьевна, – ты совершенно права, Софья. Ты не входишь в число подозреваемых и имеешь полное право уйти в любой момент и не принимать участия в этом неприятном деле. Но я настойчиво тебя приглашала, прибегнув даже к легкой интриге, как ты правильно заметила, и столь же настойчиво прошу остаться, поскольку возлагаю большие надежды на твою помощь. В чем именно, я объясню, когда мы останемся один на один. Разумеется, если ты соблаговолишь ненадолго задержаться. А сейчас давай отпустим родственников. Все устали, перенервничали и нуждаются в передышке и кратком отдыхе.

– Хорошо, я вас выслушаю, Эльвира Аркадьевна, – согласилась Софья. Все то время, что длилось это долгое нервное чаепитие, а после него – обсуждение странной пропажи сокровища Октябрьских, Софья старательно контролировала эмоции и чувства, чтобы не поддаться невзначай какому-нибудь прорвавшемуся через ее контроль неосознанному порыву и не посмотреть, не кинуть взгляд на Ярослава даже мимолетно, даже намеком, даже…

Сейчас же она покалывающей кожей на лице, еле уловимым трепетом и напряжением всего своего тела ощущала на себе его взгляд, словно реальное прикосновение кончиков его пальцев к своей щеке, и чувствовала, как смотрит на нее Ярослав, ожидая ее решения. И напряженная до предела Софья, давая согласие на разговор, сфокусировала взгляд исключительно и только на бабушке.

Да, она согласилась. Но только выслушать!

«Вот же засада!» – негодовала на себя Софья, одновременно восхищаясь Эльвирой Аркадьевной и ее тонкой игрой.

Бабушка ее просчитала. Причем не сейчас, а много лет назад, когда они только встретились и, внимательно присматриваясь, изучали друг друга. И с того момента, когда бабушка Эля все поняла про Сонин характер, про ее базовые душевные и моральные установки, ей частенько, стоило Софье расслабиться, удавалось подловить внучку, преследуя свои цели и идеи.

Впрочем… не все так однозначно, и коварство Эльвиры Аркадьевны представляется таковым лишь с первого, поверхностного взгляда и первой (как правило, законно возмущенной) реакции Софьи на ее откровенное манипулирование. Но… А вот это самое «но» на поверку бывает ой каким неоднозначным и непростым: иногда бабушкины многоходовки по итогу оказывались лишь на пользу тому, кем она бралась управлять.

Ладно, посмотрим, что там Эльвира Аркадьевна намутила в данном конкретном случае.

Первым «стартовавшим» с места и выскочившим за дверь, самым нетерпеливым и целеустремленным оказался, разумеется, Валентин Константинович. Торопился, понятное дело, в большую гостевую (или бально-приемную, как когда-то в шутку называла эту комнату мама), к бару с напитками – лечить свою «сердечную мышцу» от нервного стрессу.

И этот дядюшкин «подскок» стал некой стартовой отмашкой остальным собравшимся, предлагая присоединиться к его выбору и поскорей покинуть столовую. Неугомонная Дашка (которая, скорее всего, пропажу сокровищ не воспринимала всерьез, а как чистый квест и возможность поупражняться в своем остроумии), поднялась вместе со всеми и, показательно нехотя шаркая ногами, направилась на выход, не обошлась-таки от реплики напоследок:

– «Как дальше жить… – тягостно вздохнув, протянула она скорбным старушечьим тоном каноническую фразу: – Как людям верить?»

«Ну а как тут удержаться и промолчать, если тебе вот только-только исполнилось восемнадцать и имеешь ты ершистый неугомонный характер, и сама собой любуешься, такой язвительной, ироничной, острой на шутку-подколку и смелой? Никак не удержишься, вот и несет нашу девицу», – провожая улыбкой любимую младшую сестрицу, подумалось Софье.

– Предпочтешь поговорить здесь или перейдем ко мне в комнату? Или в более приватную обстановку? – предложила Соне варианты для удобства беседы бабушка, дождавшись, когда за Дарьей, последней вышедшей из столовой, закроется дверь.

– Зачем куда-то ходить, – отказалась от выбора Соня, – только оттягивать разговор. Давай уж все выясним поскорей.

– Ну, поскорей так поскорей, – согласилась Эльвира Аркадьевна. Помолчала пару секунд, всматриваясь в выражение лица внучки, и спросила с примирительным оттенком в голосе: – Злишься на меня?

– Больше недоумеваю, – прислушавшись к своим эмоциям, ответила Соня и пояснила: – Не могу предположить и даже представить себе, каким замысловатым ходом мыслей и рассуждений тебе в голову пришла дикая идея зачем-то пригласить Ярослава, зная, какое именно впечатление на меня произведет встреча с ним и насколько тяжелые, негативные чувства во мне вызовет. Начнем с того, – продолжила Софья ровным, практически неокрашенным эмоциями голосом высказывать свои недоумения и укоры, – что ты совершенно не знаешь этого человека. Он не является ни твоим знакомцем, ни другом, ни кем-то еще. И если некоторое время назад опосредованно через меня Ярослава еще можно было условно назвать членом семьи, то после нашего с ним расставания понятно, что он стал совершенно чужим, посторонним нам человеком. И еще, скажем так: технические детали этой твоей акции меня тоже сильно дивят. Каким образом тебе вообще удалось связаться с Ладниковым и чем таким надавить на этого мужчину, чтобы вынудить его согласиться на эту авантюру? Это вообще-то нереально. При его-то занятости и закрытости к общению с посторонними людьми, коими мы все, несомненно, ему являемся. Не говоря уже о том, что ему наверняка не доставляет никакого удовольствия встречаться со мной, если учитывать, что расстались мы не самым приятным образом.

– Я рада, что ты по достоинству оценила мои усилия, настойчивость и возможности добиваться поставленных целей, – мимолетно улыбнулась Эльвира Аркадьевна внучке.

– Я офигеваю с тебя, – не то восхитилась, не то осуждая, покрутила головой Софья, – и с твоего уникального умения отвечать на вопрос, ничего не разъясняя при этом.

– Спасибо, – снова сдержанно улыбнулась бабушка Эля и даже изобразила намек на легкий поклон.

– Ладно, – продолжила обличительные речи Софья, – бог с ним, с тем, как и каким образом тебе удалось заполучить Ярослава, но на фига в таком случае было звать меня? И устраивать нашу встречу? Вот на кой ляд, спрашивается? Нет, я прекрасно знаю твою тягу к управлению и манипулированию всеми и вся. И твою любовь к хорошей интриге, и неистребимое желание верховодить… Но я никогда не замечала в тебе склонности к моральному садизму и желанию причинять людям душевную боль.

– А ты на самом деле испытываешь душевную боль от встречи с Ярославом? Или все-таки что-то иное? – внимательно глядя на Соню, тихим, ровным тоном задала провокационный вопрос Эльвира Аркадьевна.

– Я не обсуждаю личное, и тебе это прекрасно известно, – ушла от прямого ответа Софья.

– Известно, – кивнула в подтверждение бабушка и напомнила: – Но случались в нашей с тобой истории и исключения. Но не об этом. – Вздохнув, она перешла к иной теме: – Я пригласила Ярослава не с целью как-то досадить тебе, и уж тем более не для того, чтобы сделать тебе больно, а по той самой причине, которую озвучила всем. Без сомнения, Ярослав Ладников – уникальный аналитик, человек, обладающий невероятно цепким умом, умеющий видеть суть проблемы и вещей там, где никто другой не может ее даже предположить, способный решать запутанные ситуации.

– Откуда тебе это известно?

Неожиданно и как-то в один момент Соня почувствовала, как накатила на нее тягучая, какая-то тупая усталость. Она вдруг осознала, что за несколько часов сегодняшнего дня устала от всего и сразу: от странного звонка бабушки ранним утром… От обнаруженной толпы родственников… От неожиданной встречи с Ярославом, из-за которой пришлось все это время жестко себя контролировать, чтобы ни словом, ни жестом, ни выражением лица не выдать окружающим истинные чувства и переживания, бушевавшие в ней… От известия о какой-то нелепой краже и, напоследок, – от вынужденной беседы с бабушкой.

И все же, преодолевая накатившую странной волной усталость и раздражение, Софья продолжила разговор, развивая свою мысль и напоминая бабушке обстоятельства знакомства с господином Ладниковым:

– Ты виделась с этим человеком дважды, и оба раза это была условно официальная встреча, короткий визит для знакомства с родней и не более того.

– Через Дмитрия Васильевича и каких-то своих непростых знакомых в фискальных структурах Павел наводил справки о Ярославе Олеговиче. В этом нет ничего удивительного, учитывая тот факт, что это первый и единственный молодой человек, которого ты официально представила родне. Надеюсь, ты понимаешь, что Павел не мог не проверить личность мужчины, с которым ты состоишь в отношениях. К тому же оба ваши визита к нам я беседовала с Ярославом и смогла составить о нем устойчивое мнение.

– И что? – иронично усмехнулась Софья. – Удалось папеньке раздобыть информацию о Ладникове?

– Ну, что-то, по всей видимости, разузнать ему удалось, раз он не высказал тебе негативного мнения об этом мужчине, а отнесся к вашей совместной жизни более чем благосклонно, – заметила очевидный факт бабушка.

«Ну-ну, – подумалось Соне с иронией и сарказмом. – Сильно сомневаюсь, что Павлу Егоровичу через все его знакомства и связи удалось раздобыть даже частичную инфу о Ярославе Ладникове. Хотя что-то он все же узнал, раз, как правильно напомнила бабушка, не выказал своей озабоченности мутной личностью моего избранника».

– Но вернемся к побудительной причине, по которой я не только пригласила Ярослава и смогла добиться его согласия помочь нам разобраться с кражей, но и вызвала тебя, – продолжила пояснения Эльвира Аркадьевна. – Ярослав Олегович, без всяких сомнений, очень сильный аналитик и логик. Скрупулезный и дотошный, насколько я могу судить по тому, что мне удалось про него понять за две непродолжительные встречи и из тех сведений, что раздобыл Павел. Но вы вдвоем составляли поразительный тандем, умудряясь за полминуты-минуту решить сложнейшую логическую задачку, с полуслова (а порой и просто с одного обмена взглядами) понимая и подхватывая ход мысли друг друга. Для вас это была решенная влет между делом головоломка. Меня до глубины души поразила слаженность вашего дуэта во всем, что касалось запутанных многоходовых задач, порой по определению не имевших решения, которые так любит твой отец, временами мучающий всех нас их разгадками. Вот потому-то я и рискнула свести вас вместе и попросить вдвоем заняться поиском не только того, кто украл сокровище, но и возвращением самого сокровища до того, как об этом преступлении станет известно Павлу или Константину.

– И ты предполагаешь, что каким-то чудесным образом мы умудримся сделать это за оставшиеся полдня? – удивилась смелости бабушкиных планов Софья.

– Такой вариант был бы идеальным, но я не настолько оптимистична, чтобы ожидать немедленного результата. Но тешу себя надеждой, что до конца следующего дня, то есть до вечера воскресенья, вам все же удастся разобраться с этим делом. К тому же вы не одни будете заниматься выявлением похитителя и розыском ценностей, а с помощью настоящих профессионалов: Дмитрия Васильевича и следователя из агентства.