Я отчаянно делал вид, что мне интересен фильм, а не странная Алина, которая остаток лестницы решила медленно преодолеть на заднице. По ступеньке за раз. Затем она медленно поднялась на ноги и подошла к столу, где лежал пакет с воблой, к которому я так и не притронулся. Разомлевший на мне кот спутал все планы. А ещё права была Ксюха, воняло это дело так, что я планировал его выкинуть утром.

– Можно? – раздался робкий вопрос.

– Эм?

Она серьёзно собралась это есть?

– Бери, если хочешь.

Стул придвинула и начала шуршать пакетом, щупая каждой рыбине пузо.

– С икрой. Боже мой, как давно я не ела вяленой рыбы. А это что такое? Тёмное разливное?

– Нет… это вообще-то…

Не дождалась, открыла баклажку с квасом и щедро глотнула из горла. Вот же панкуха.

– Хорошо пошло-то как, – мурлыкала Черникова, с треском отрывая голову рыбине.

Я даже вздрогнул. Алину лучше не злить, шею свернёт на раз. А потом начнёт копаться во внутренностях. Хорошо, что я не рыба.

Ещё один треск, и радостное:

– Ура, с икрой. Обожаю.

Восторгов её я не разделял. Обычно икра вяленой рыбы прилипает к деснам хуже ириски, но я все равно улыбнулся.

– Ты точно не будешь?

Я осторожно помотал головой, лишь бы не побеспокоить кота, а Черникова накидывалась квасом и грызла рыбу.

– И ребрышки. Лучший день в моей жизни просто!

Серьёзно? Все было настолько просто? Знал бы, просто приехал к ней в гости со связкой вяленой воблы, а пока она её потрошила, я бы подсунул ей заявление из ЗАГСа.

– Чёрт, – болезненный возглас нарушил идиллию, и я мгновенно вскочил на ноги и метнулся к ней, забыв о коте.

– На черта откликаешься, Парфенов? – сквозь гримасу улыбалась моя соседка, а из её пальца торчала рыбья кость.

– Как же так, Черникова? – я взял её за запястье и поднес к свету. Глубоко вошло…

– Это мой новый девиз, с тех пор как ты приехал. Вернее все началось чуть раньше, – она икнула и снова поморщилась от боли. – Нарывает, Паш, сделай что-нибудь, пожалуйста.

Просить меня дважды точно не нужно. Осторожно вытащил кость, промыл кровоточащий палец перекисью и осторожно налепил пластырь. Все это время ложно-пьяная Черникова наблюдала за мной, и если бы я не знал её так хорошо, то принял бы этот взгляд за влюбленный.

– Тут сердечки на пластыре. Как мило. Ты милый, Паш. Ради такого пластыря не жалко ещё один палец порезать.

– Так хватит с тебя уже.

Забрал полторашку и попытался поставить её на верхнюю полку, только Алина обняла меня со спины, и я даже замер.

– Не отпущу тебя, Паш.

– Почему не отпустишь? – спросил, боясь повернуться. Просто положил ладонь на её руку и ловил такой редкий момент.

– Потому что мне хорошо рядом с тобой. Мне все это нравится. Понравилось, как Морт дрых на тебе, понравилось слышать бубнёж телевизора в квартире, как ты наволочку мне поменял, как палец обработал.

Надо срочно скорую вызывать, у Алины сепсис, она бредит.

– А в чем проблема-то?

– Ты не поймёшь и не поверишь. Всё о-о-очень сложно, – начала оправдываться она, я повернулся, взял её за плечи и заглянул в глаза.

– Я пойму. Обещаю. Просто объясни в чем проблема? У тебя кто-то есть?

Черникова шумно фыркнула, а затем начала странно посмеиваться.

– Нет у меня никого. То есть один парень. Денис. Это инструктор с курсов экстремального вождения. Мы с ним пофлиртовали немного. Завтра должно быть первое занятие, а может быть даже свидание, но…

– Но идти ты не хочешь?

Она помотала головой и снова посмотрела на меня, как тогда в лифте, словно искала помощи и поддержки. А затем её слегка затуманенный взгляд сфокусировался на полке за моей спиной, через мгновение Черникова покраснела не то от стыда, не от злости.

– Это квас там?

– Ну да. Я хотел тебе сказать, но ты мне слова вставить не дала.

– Смотрел и ржал надо мной, да?

Я только закатил глаза. Опять все по кругу. Сейчас мы посремся и разбежимся по углам.

– Я не хочу больше ссориться. Можешь взять свою рыбу и садись смотреть со мной фильм.

– Наелась уже, спасибо, – бурчала Алина, но слегка поутихла, гладила пластырь на своем пальце и поглядывала на диван, оккупированный котом. – Полчаса посижу и пойду спать, мне вставать рано.

Я лишь пожал плечами и протянул ей пульт.

– Выбирай.

Черникова оказалась верна себя и сходу перешла в раздел ужасов.

Для нас двоих на диване осталось уже не так много места, и мы сели с краю, чтобы не тревожить кота.

Не следил за происходящим на экране. Раздумывал над её словами, пытаясь влезть в голову своей соседки. Безуспешно. Ей хорошо со мной, но есть какая-то странная причина, по которой мы не можем быть вместе. Это точно не работа, а что-то настолько фантастическое, что даже мне будет тяжело поверить. Кубик-Рубика, а не девушка. Никак не соберу её. Вроде одна грань уже во всю горит зеленым, а на других полнейший хаос.

Ей хорошо со мной, но на свидание она идёт с каким-то Денисом.

– Давай сделку, – подаю голос и жму на паузу, четко на там моменте, где с экрана таращится жуткая инфернальная монашка.

– Какую?

– Ты идешь на свидание с этим Денисом.

– Я и так с ним на свидание иду, Паш.

– Я не договорил. Ты идешь с ним на свидание. Прям такое полноценное свидание с поцелуями.

– О, разрешаешь мне поцеловать другого парня. Это у тебя фетиш такой, Парфёнов?

Терпеть. Когда-то же должна она всю эту желчь из себя выдавит уже.

– Целуешь его. Как только ты понимаешь, что со мной тебе лучше, ты приезжаешь сюда, и уже никаких отговорок, Черникова. Мы все решим.

Сам не понял, что сказал, надеюсь, она хоть поймет.

– Я должна поцеловать другого парня, чтобы понять, что я на самом деле влюблена в тебя? Многоходовка, Парфёнов, браво!

– Типа того.

– А если мне понравится целовать другого парня?

– Тогда квартира твоя и должность твоя. Я уволюсь и больше не буду попадаться тебе на глаза.

– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, Паша. Можешь уже писать письмо Терехову. Я прямо сейчас оденусь, выйду на улицу и первого встречного засосу ради такого.

– По рукам. Одевайся, – слишком спокойно сказал я.

Она блефует. Она же блефует, да?

Алина

Два ночи, и я мёрзну около подъезда. Рядом с преступно довольной мордой стоит Парфёнов и курит невидимую сигарету. Он издевается или нервничает сейчас?

– Сосательный рефлекс покоя не даёт, Пашенька? – едко спрашиваю его, когда он делает очередную воображаемую затяжку.

– Не отвлекайся, мы здесь чтобы на твой сосательный рефлекс посмотреть, – шутит в ответ Парфёнов, а когда до него наконец доходит смысл сказанного, то бледнеет и заходится кашлем. – Алин, я не то имел в виду.

– Ну, конечно. Дым не в то горло пошёл?

– Ты нарочно мне все эти ловушки расставляешь, Черникова? Сосательный рефлекс, не в то горло…

– Возможно.

Улыбается. И я заворожено смотрю на его губы. Не хочу я никого целовать, кроме него. Мне это и без всяких экспериментов понятно, но я зачем-то продолжаю играть в эту игру.

– Вон тот импозантный мужчина около баков, – Паша кивает на копающегося в мусоре бродягу в пиджаке.

– Импозантный… Из какого века это слово?

Он призадумался.

– Из того же, из которого ты позаимствовала фразы для своего письма.

Туше. Я то послание переписывала раз двадцать, пока умные мысли не пришли. Я даже в круглосуточную аптеку за таблетками ему сходила, идиотка.

– Моё письмо тут не причем, – обиженно буркнула я и собралась скрестить руки на груди, но Паша быстрее сжал мою ладонь.

– Ладно, найдём тебе другого. Не дуйся. Пойдём.

Парфёнов вёл меня по ночным улицам и на самом деле всматривался в редких прохожих. Не думает же он, что я реально буду сейчас с кем-то целоваться? Наша игра зашла слишком далеко.

Дёрнула его за руку, прежде чем на самом деле попросит какого-то парня поцеловать меня.

– Паш хватит.

– М? А что я делаю?

– Уже не смешно все это, – сказала с каким-то надломом в голосе и добавила совсем уж жалкое: – Пожалуйста…

Моё пожалуйста сработало совсем не так, как рассчитывала. Вернее, я как раз на это и рассчитывала, просто не ожидала. Паша остановился, повернулся ко мне и прижался своим лбом к моему.

– Что пожалуйста? – совсем тихо спросил, и я едва слышала его за гулом в висках.

– Просто пожалуйста, – повторила я, сделала шаг ему навстречу и тут же наступила ему на ногу, как близко он стоял.

– Пожалуйста нет, или пожалуйста да? – щекочущим шепотом спросил Паша, но не меня, а мои губы, потому что воздух от этих бесконечных “пожалуйста” дразнил меня, вызывал такую сильную жажду, что терпеть это мучение было уже невыносимо.

– Пожалуйста да, – ответила ему и зажмурилась, в ожидании, что на меня сейчас метеорит с неба свалится. Одно успокаивало, мерзавца Парфёнова я на тот свет с собой заберу.

– Нет, – отвечает мне, задевая губы и медленно отстраняется, оставляя меня задыхаться от негодования и желания.

Я даже на цыпочки привстала в надежде урвать своё заслуженное. Только Паша уже не коротышка и выше меня на голову.

Смеётся, наблюдая за моими тщетными попытками, и чувствую себя в этот момент ужасно глупо. Хочу стукнуть его, наговорить гадостей, обнять. Почему сейчас, когда я готова открыться этому пагубному чувству, он сбегает? Мстит? Победил?

Мысли мечутся в какой-то безумной лихорадке до тех пор, пока Паша не сжимает мою руку и не произносит безобидное:

– Найдём работающую кафешку, а?

Вся моя досада мгновенно испаряется, оставляя единственный вопрос:

– Почему ты не поцеловал меня?

– Ты завтра идешь на свидание с другим парнем. Я просто поставил себя на его место. Наверно ему было бы чертовски обидно, если бы ты поцеловала другого.

– Заботишься о незнакомом человеке? Ты настолько благородный?

Это совсем не тот Парфёнов, которого я знала. А знала ли я его вообще?

– Я даже больше о тебе забочусь. Ты бы точно грызлась всю ночь, ведь ты всегда была честной и прямолинейной.

Да уж. А меня как раз Парфёнов знает лучше, чем я сама.

Позволила ему вести себя дальше по ночным улицам, пока мы не нашли во дворах какой-то круглосуточный минимаркет со столиками и кофейным аппаратом. Я наблюдала за своим соседом, как он пытался колдовать с сиропами, чтобы сделать из дрянного кофе что-то удобоваримое. Улыбалась. Мне было легко и хорошо от этой жутко навязчивой Пашкиной заботы. Он поставил передо мной свой шедевр, а я совсем не торопилась его пить, просто грела руки о стаканчик, и думала о том, что у Паши слегка искусаны губы. Отчего?

– Ревнуешь? – спросила, надеясь застать его врасплох.

– Да, – по-простому ответил он. – Я же никогда не был парнем твоей мечты.

Я не сдержала смешок.

– А какой он этот парень моей мечты?

Самой бы узнать.

– Ну… Он слушает тяжёлую музыку. У него пирсинг или татуировки. Длинные волосы или что-то дерзкое типа ирокеза. Возможно, он водит байк или какую-то винтажную тачку.

Загибал пальцы Паша, и а даже подавилась кофе. Да он только что Дениса описал!

– Ты следил за мной? – я даже не скрывала паники в голосе.

– Что? – с ненаигранным недоумением спросил Парфёном и почти сразу же усмехнулся. – Твой инструктор?

– Один в один…

– Нам нужен срочно найти тату салон, Черникова, иначе я проиграю в эту гонку вооружений.

Не сдерживала улыбку. Смотрела в эти грустные голубые глаза, мысленно ерошила ему и без того взлохмаченные волосы.

Ты не можешь проиграть, Паша… Это я проиграла, и мне сейчас безумно хорошо.

***