Продолжая спорить друг с другом, они совершенно не замечали разозлённых бандитов, которые бесшумно подкрадывались к ним, окружая с разных сторон.

– Бегите! – крикнул Мишель и, оттолкнув Клэр от себя, пошёл вперёд, обнажив саблю. Клэр оставалась в нескольких шагах от него. – Я сказал, уходи! – Его крик, подобно раскату грома, ввёл её в ступор. Мишель кричал, надрывая горло, но Клэр даже не сдвинулась с места.

Мишелю не требовалось много времени или особых усилий, чтобы справиться с не обученными военному делу крестьянами. Клэр хотела уйти, хотела позвать на помощь, но страх оставить своего спасителя одного с разбойниками мешал ей мыслить и шевелиться. Мишель без особого сожаления занёс саблю. Первого он проткнул так быстро, что Клэр даже не успела этого увидеть. Тело повалилось на землю и ещё некоторое время шевелилось. Второго Мишель убил с угрожающим криком, который против его воли вырвался наружу. Кровь брызнула в стороны и окропила его лицо. Третьего, того самого, которого успела ранить Клэр, он разрубил от плеча до живота. Мужик застонал, но вскоре затих и остался лежать с открытыми глазами.

Увидев эту кровавую картину, Клэр замерла в парализующем ужасе, забыв обо всём. Забыв, кто она и где находится. Светлый, чистый разум девушки превратился в затуманенный смертельным дымом комок. Слёзы на её лице перемешались с кровью разбойника, которого она ранила, а душа выворачивалась наизнанку.

Мишель хладнокровно вытер о труп одного из разбойников испачканный клинок и медленным шагом подошёл к Клэр. К тому времени к ним на помощь подоспели Пётр и гусары, с которыми прибыл на этот вечер Мишель.

– Михаил? – ожидая объяснений, спросил один из его товарищей.

– Помилуйте, что тут произошло?! – растерялся Пётр, прикрывая рот белым платком и сдерживая позывы тошноты.

– Об этом надобно узнать у Марии Павловны. Разве вы не получали новость о том, что в соседней губернии крепостные устроили бунт, отказавшись работать, и сбежали в леса, после чего увеличилось число нападений на обозы и местных жителей? – Мишель был в ярости. Он никак не мог обуздать жестокость, что горячила ему кровь.

– Полагаю, Мари осведомлена об этом! К чему ваш вопрос? – отвечал ему Пётр с неким скептицизмом.

– К тому, милостивый государь, что требовалось бы расставить дополнительную охрану и слуг, а уже потом приглашать в свой дом гостей. Бог знает, как это могло закончиться…

Мишель наконец обратил внимание на трясущуюся от ужаса Клэр, которая, так и не сойдя со своего места, продолжала смотреть в пустоту, видя перед собой только истекающие кровью неподвижные тела.

– Вы ранены? – приблизившись к ней, спросил Пётр, перестав слушать нравоучения Мишеля.

– Я? – рассеянно переспросила Клэр, не сводя глаз с умерших.

– Перестаньте смотреть на это, – вмешался Мишель, убирая саблю. – Чем дольше вы их разглядываете, тем больше вероятности, что они будут навещать вас в кошмарах.

– Прекратите сарказм, сударь! Вы же видите, что бедняжка напугана, – продолжал утешать её Петр, изображая из себя героя.

– Доложить о случившемся графине Милановой? – спросил кто-то из товарищей Мишеля.

– Разумеется, доложить, но после окончания праздника. Нельзя допустить, чтобы это событие запятнало репутацию Мари. – Мишель посмотрел на побелевшую Клэр, вокруг которой вился молодой граф Миланов, и, не спросив её разрешения, подошёл, аккуратно оторвал её от земли и понёс на руках прямиком в поместье.

Оставив позади своих товарищей и Петра, который, не сказав ничего в ответ, продолжал стоять открыв рот, Мишель бережно нёс хрупкую, напуганную девушку, которая прежде казалась ему самой сильной и храброй на свете. Она осторожно касалась его плеч, скрывая под рыжими спутанными кудрями своё лицо.

За ними по пятам следовал юный граф, который с присущим ему высокомерием полагал, что именно он должен был быть сейчас на месте Мишеля. Оказавшись у двери для слуг, Мишель попросил Петра позвать с праздника графиню Миланову.

Мишель держал Клэр на руках столько, сколько требовалось, не давая ей самостоятельно стоять на ногах. Он был с ней. Чувствовал запах её волос, говорил что-то в мыслях, но только не вслух, боясь потревожить.

– Помилуй бог! Что всё это значит, князь? – Мари едва не лишилась чувств, увидев Клэр на руках Мишеля в таком состоянии.

– Об этом после, Мари. Главное, что опасности более нет. Сейчас необходимо помочь ей, и не столько физически, сколько душевно. Позвольте мне побыть с ней.

Мари понимающе взглянула в глаза Мишелю и, вздернув голову, провела их в комнату.

– Прошу вас, пройдёмте. А ты, Петруша, иди к гостям. Негоже, когда оба хозяина уходят с праздника.

– Ты позволишь ему находиться с Клэр Данииловной в одной комнате, когда ей нужна помощь врача? – не прекращал возмущаться Пётр.

– Я сей же час распоряжусь, чтобы её осмотрел доктор, но для начала стоит довериться нашему старому другу, – ответила Мари, тем самым показывая Петру, что его поведение до абсурдности смешно.

Поднявшись по главной лестнице, не привлекая лишнего внимания, Мари и Мишель с Клэр на руках уже подошли к её комнате, когда графиня сделала неожиданное заявление:

– Вам, сударь, необходимо подождать здесь, пока мы приведём бедняжку в порядок. Вы же не допускаете, что она ляжет в кровать в таком ужасном виде?

– Я понимаю… – ответил Мишель, осторожно поставив Клэр на ноги и убедившись, что она стоит без его помощи.

Тем временем в комнату зашла Майя, которая без лишних слов и расспросов тут же принялась помогать Марии Павловне.

– Душенька, ты не ранена? Расскажи, кто это сделал? – спросила Мари, пытаясь привести её в чувство и стягивая с замершего тела платье.

– На меня напали какие-то люди, а Мишель… он спас меня, – её силы были исчерпаны. Чувствуя полное эмоциональное опустошение, Клэр совершенно не хотела тратить их на одни и те же вопросы.

– В том моя вина! Я понадеялась, что до нашего поместья эти лихие люди не доберутся. Ничего, ничего! Главное, что невредима, – повторяла Мари, тяжело переводя дыхание.

– Просто ужасно! Надо благодарить бога, что князь оказался рядом, – с ужасом на лице констатировала Майя, разглядывая ссадины и порезы на руках Клэр.

– Я зайду сразу после того, как князь Ра́внин поговорит с тобой, – сказала Мари, наконец переодев её в ночное платье. Майя накрыла плечи Клэр тонким шерстяным шарфом и вместе с графиней вышла из комнаты, оставив дверь полуоткрытой.

Клэр стояла в центре комнаты, отбрасывая тень от одной крохотной свечи на столе.

Неподвижная.

Она смотрела вперёд на колышущиеся за окном макушки деревьев. Когда за её спиной заскрипела деревянная дверь и раздались тихие шаги, она осталась в своём забвении. Сейчас она напоминала мраморную скульптуру Афродиты, грациозно стоящую в храме и укутанную в струящуюся ткань. Увидев Клэр, Мишель стал осторожно приближаться к ней, не решаясь некоторое время сказать что-либо вслух.

– Мне жаль, что вам пришлось на это смотреть. Я просил вас убежать… неужто вы могли подумать, что я играю с вами? – мягко сказал Мишель на одном выдохе.

– Нет. У меня и в мыслях не было, что вы в такой момент можете играть со мной. Просто… я слишком волновалась за вашу жизнь или… быть может, застыла в страхе, как девчонка, – тихо говорила Клэр, снова и снова представляя, как Мишель пронзает одного разбойника за другим.

– О моей жизни вам не следовало даже думать, не то что беспокоиться. Я офицер, моя жизнь стоит немного, а точнее, совершенно ничего. В то время как вы действительно могли пострадать.

– Кажется, в первую нашу встречу вы так не считали.

Глядя на трещинки на её губах, на ресницы, щёки, Мишель словно проводил невидимый контур, запоминая каждую складочку, каждую родинку на её лице; вьющиеся локоны, похожие на морские водоросли в темноте. Манящие, благоухающие словно полевые цветы.

– Мне хотелось бы верить, что рано или поздно вы простите меня за тот случай.

– Дуэль? – с нежностью в голосе уточнила она.

– Господь с вами, разве можно тот случай назвать дуэлью?

– Полагаю, что да.

Мишель пропустил её ответ и снова принялся расспрашивать про её самочувствие.

– Те люди, которых я лишил жизни сегодня… вы же понимаете, что другого выхода не было?

Клэр молча кивнула.

– Позволите ли вы мне сказать?

Она опять обессиленно кивнула, прикрыв свои глаза, и, наконец, повернулась к нему лицом.

– Вы очень храбрая! Вы были храброй тогда и оставались такой сегодня. Ваше мужество не может не поражать… и не сводить с ума, – его голос дрогнул, не справился с тем потоком чувств, что диктовало сердце.

Клэр находилась очень близко к нему. По её встревоженному телу прошлась дрожь, а где-то под рёбрами резко сжимало каждый раз, когда он замолкал. Временами она забывала дышать; боялась, что Мишель сейчас поцелует её, желая и страшась этого одновременно.

– Спасибо вам, что оказались рядом и пришли на помощь, – внимательно изучая черты его лица в темноте, произнесла Клэр.

– Благодарю бога, что поспел вовремя, иначе я бы себе этого не простил. – Мишель аккуратно провёл пальцами по разбитой, немного опухшей губе Клэр, стиснув от досады зубы.

– Что о вашем прощении, – задумалась она, – полагаю, я больше не могу злиться на вас за тот случай.

– Ma chere! ^[2] – воскликнул Мишель и рухнул к её ногам.

Погрузив своё лицо в складки её платья, он крепко обнимал ноги Клэр, смутив её ещё больше. Поражённая его поведением, Клэр разрывалась в смешанных чувствах восторга и стыда от всего того, что говорил и делал Мишель.

– Что вы делаете? Прошу вас, встаньте, это ни к чему. – Клэр принялась поднимать его с колен, повторяя, что она не требует к себе такого отношения.

– Боюсь, сегодня я не усну… – сказал Мишель, сияющими глазами следя за её потерянным взглядом. – Я полон сил. Но вы много пережили за сегодняшний день. И я буду крайне не прав, если лишу вас отдыха, который вам сейчас так необходим. К тому же музыка стихла, гости разъезжаются по домам, и, думается мне, графиня Миланова также по моей вине до сих пор не сомкнула глаз. – Он бережно взял белую руку Клэр и, прикоснувшись к ней губами, направился к выходу. Клэр заметила, чего стоило ему оторваться от её ладони.

– Добрых снов, Клэр Данииловна.

Мишель покинул комнату, оставив дверь открытой. Догорающая на столе свеча заплясала от лёгкого сквозняка. Клэр приблизилась к ней и долго вглядывалась в движения жёлтого огонька. Глаза не моргали, всё рассматривали стекающий в серебряный подсвечник воск. Очнувшись от своих грёз, она сорвала пламя кончиками пальцев, а после наблюдала, как взлетел вверх призрачный дым, как прочертил белую волну в ночной мгле и растворился в ней безвозвратно.

Глава 5
Добрый друг

Холодный солнечный луч упорно пробивался через плотные льняные занавески, прикрывающие окно в комнате Клэр. Как ребёнок, она сладко растянулась в постели, приминая ногами мягкое одеяло. Тело ныло от боли. На руках остались ссадины и синяки.

На удивление, после разговора с Мишелем она и правда больше не вспоминала о тех бандитах, которые по воле судьбы сделали их ближе.

Все её мысли были только о нём. Перед глазами стоял его мужественный, благородный образ, отчего её сердце начинало трепетать. Лишь мысли о нём заставляли её улыбаться без всякой причины. Удивительно, что в своём мире она никогда не встречала человека, равного Мишелю по силе, стати, уму и красоте. Прежде в её голове даже не возникал такой идеальный, совершенный образ. «И почему в двадцать первом веке такие не водятся?» – думала Клэр, сокрушаясь, что рано или поздно ей всё же придётся вернуться.

Думы о Мишеле резко сменились мыслью о том, что он по щелчку пальцев может исчезнуть навсегда.