Что же это такое? Даже не спросила: «как у тебя там на новом месте»? Нет, маму беспокоила в первую очередь бывшая коллега.

Сяоюнь вспомнила, что накануне вечером все думала, не стоит ли позвонить маме. Но мама целый день вообще не волновалась за собственную дочь! Сяоюнь почувствовала сильно раздражение и, проворочавшись в постели с полчаса, незаметно уснула в обнимку с телефоном.

Она ответила маме и осторожно спустилась с кровати. Сяоюнь еще не успела привыкнуть к тому, что с кровати нужно спускаться по лестнице. Девушка привела себя в порядок минут за пять и все утро усердно зарисовывала то, что увидела во сне.

Рисунок стал двадцать пятым в серии, посвященной ее грезам.

Она уже и не помнила, когда у нее возникло желание фиксировать все, что с ней происходило в снах.

После некоторых раздумий Сяоюнь решила, что занимается этим где-то полгода. А вот незнакомца она видела в снах точно дольше.

Если честно, то запоминать детали из сновидений – задача не из легких. Сяоюнь не смогла бы сказать, с какого раза до нее дошло, что к ней является один и тот же человек. Наверно она, не осозная это, встречалась с ним во сне уже сотни раз.

В одном Сяоюнь была уверена: полгода назад она наконец обратила внимание на то, что творится в ее снах, и начала прилежно вести условный дневник сновидений в форме альбома с зарисовками.

И из раза в раз она сталкивалась с одной большой проблемой: не получалось запомнить лицо паренька. У нее в памяти оставались только какие-то обрывки сна, да и то обычно с самого конца.

Кажется, все, что ей нужно было, – это продолжать вспоминать и рисовать. Чем больше она рисовала, тем отчетливее становились сны, словно кто-то оцифровал пленку и повысил разрешение картинки. Теперь ей удавалось удерживать в памяти где-то семьдесят процентов произошедших с ней событий, увиденных людей и пережитых эмоций в сновидениях.

Остававшиеся тридцать процентов деталей приходилось додумывать, полагаясь на логику и фантазию. И даже такого результата Сяоюнь было пока достаточно.

Глава 3

Лифань не помнил, как оказался в том большом доме. Это был, конечно, всего-навсего сон, и, проснувшись, он позабыл много деталей. Наверное, обычное дело.

Странность заключалась в том, что Лифань никогда не жил в общежитиях. У него с первого курса была возможность заселиться в общагу, но он даже не попытался выпросить себе место. Объяснялось это просто: ему не нравился шум. Тем более Лифаня не прельщало жить бок о бок с незнакомыми людьми. Ему становилось некомфортно от одной мысли, что придется на глазах у посторонних читать книги, ложиться спать и есть. При этом нельзя сказать, что дома ему жилось сильно лучше.

А потому Лифань каждый день садился в автобус и отправлялся на занятия. Только чтобы доехать до университета, он тратил около часа.

И внезапно во сне Лифань попал в общежитие. К тому же сон оказался каким-то уж слишком реалистичным. Притом что все эти кухоньки, общие комнаты, прачечные и спальни должны были быть ему совершенно незнакомы. Он несколько раз обежал все здание в поисках выхода, но так и не нашел его.

А общежитие к тому же было вроде бы и обычное, но в то же время очень чудное. Он увидел, как какой-то человек запрыгнул в стиральную машину и исчез. Проходя через общие комнаты, Лифань обратил внимание, что дверцы холодильников везде распахнуты настежь. В каждой спальне по большому окну, вот только ничего за этими окнами не было видно. Неожиданно до него донесся женский крик. Звук прервался, а потом через щелку двери Лифань увидел, как мимо пробежала какая-то девушка. Ее преследовали жуткие чудовища.

Девушка нуждалась в помощи, и Лифань решил выручить ее. Он был из тех людей, которые не могут сидеть сложа руки, когда кто-то попадает в беду. Ему бы и звука голоса хватило, чтобы броситься спасать незнакомку. А ведь он ее к тому же увидел собственными глазами…

И при виде девушки в голове у Лифаня что-то щелкнуло. Он сразу почувствовал, что не может бросить ее в беде.

После секундного замешательства Лифань решил отправиться за девушкой и преследовавшими ее тварями. Надо было удостовериться, что с ней все в порядке. И не от большого геройства, а из желания потом не мучиться угрызениями совести.

Но все, что произошло потом, совсем выбило Лифаня из колеи. Чудовищ у него получилось сбить со следа. Несчастную девушку он тоже отыскал, и они, изрядно побегав, все-таки смогли ускользнуть от всей этой чертовщины. Вот только закончилось все плохо. Девушку Лифань не спас – она испарилась в воздухе прямо у него на глазах. А он сам от неожиданности полетел вниз из странной трубы у утеса.

Лифань падал, а его тело била дрожь. И эта тряска, кажется, выдернула его из сновидения.

– Не надо… – Лифань еще не успел открыть глаза, а в ушах уже звучал голос сестры.

– У него что, тремор?

Лифань не понял, кому был адресован вопрос.

– Кажись, да, – ответил мужской голос. – Гы-гы!

Подождите-ка! Вы вообще о чем? Что за «тремор» и почему он так развеселил собеседников? Нехорошо смеяться над людьми. Лифань с трудом продрал глаза.

Какого черта к нему прицепилась эта парочка? Не видят, что брат еще спит? К тому же бросаются тут всякими умными словечками.

– Проснулся! Давай скорее! – Сестра стукнула брата по ноге.

– Ха-ха-ха-ха… Постой… Постой… Не могу остановиться! – Брату было настолько смешно, что он повалился на кровать от хохота.

Лифань собирался полежать в постели еще немного: сон был страшный, да и развязка не лучше. Вроде хотел сделать как лучше, а получилось еще хуже. К тому же летние каникулы еще не закончились – он мог позволить себе немного понежиться в кровати. Но под такой гвалт спать невозможно.

Во сне кошмар закончился, но продолжился наяву. За что ему все это?

– Чего вам от меня нужно? – Лифань приподнялся, жмурясь, и уже приготовился гнать сестру и брата взашей.

Но он не успел ничего сказать. С резким треском над головой у Лифаня заструились цветные ленты, полетели конфетти. Тут только он заметил, что перед ним висит растяжка, на которой выведены крупным шрифтом слова. Спросонья читать пришлось по слогам:

– По-здрав-ля-ем с на-ча-лом у-чеб-но-го го-да, Чэнь Ли-фань!

Снизу брат еще добавил от себя излюбленную присказку:

– И не за-будь с дев-чон-ка-ми за-му-тить! – Такие каракули мог написать только он.

И этим рукодельным творением дело не ограничивалось. Вся комната была увешана разноцветными шариками. Такие украшения весьма в стиле сестры, а вот фотографии разнообразных красоток у изголовья кровати явно развесила не она.

Брат запрыгал, как обезьянка:

– Ну как тебе? Мы спозаранку готовили праздник!

Сестра тоже заголосила:

– Учеба начинается у тебя, конечно, только завтра, но к великим делам надо готовиться заранее! Вот мы и решили тебя поздравить накануне! Ты – большой молодец!

– И давай уже начинай думать, о чем будешь писать диссер!

– …

Бакалавры если не пишут диссертации, то занимаются другой научной ерундой. Так что Лифаню на это нечего было ответить.

Сестра и брат на самом деле далеко не в первый раз разыгрывали потешные сценки перед Лифанем. Близнецы редко сходились во мнении, но неизменно действовали сообща, особенно когда речь шла о том, как достать младшего брата и повеселиться. Лифаню всегда казалось, что жизнь его нарочно пристроила к чересчур докучным сестре и брату.

В этот раз остроумную проделку решили обозвать «проводами Лифаня на учебу». Сестра и брат находили общий язык только в подготовке розыгрышей над ним.

Так что за свои добрые отношения они должны благодарить изрядно мучившегося из-за них младшего брата.

Тут сестра, отряхнув руки, заявила:

– Все, поздравили – и ладно. Пойду готовить тебе завтрак!

– А я пойду включу горячую воду в ванной. Быстро как-то осень вернулась! Братец, ты подожди чуток, вода нагреется, и можно будет умываться!

Здесь стоит отметить еще одну штуку (хотя Лифань предпочел бы оставить ее без внимания): близнецы не просто взяли младшего брата под «полную опеку». Им доставляло искреннее удовольствие цепляться к нему по любому поводу. И все это, естественно, изрядно раздражало Лифаня, ценившего прежде всего спокойствие. Кому понравится, когда его постоянно терроризируют?

Сестра и брат, триумфально стукнувшись попами, так и оставили Лифаня наедине с разбросанной ими мишурой. В их отсутствие в комнате стало заметно тише. Раскинув руки в стороны, Лифань упал на кровать и распластался как морская звезда.

Прошла минута, потом три, затем пять… Лифань понял, что заснуть вновь не получится. Только закроет глаза – сразу видится тот ужасный сон…

Девушка из сновидений была ему хорошо знакома. Если он не обознался, то ему такие же девушки являлись в снах и позавчера, и позапозавчера… Лифань все не мог понять, это разные люди или все же одна и та же девушка. В этот раз незнакомка была с короткой стрижкой, маленьким носиком, небольшим ртом, довольно низкого роста… Оставалось только припомнить, как выглядели гостьи из других снов.

Лифань глубоко задумался, но чем дольше он думал, тем больше запутывался, и чем сильнее пытался восстановить в памяти черты лиц всех этих девушек, тем тяжелее было составить хоть сколько-нибудь цельный образ. Близнецы, будучи помешанными на поиске научных обоснований всему и вся, заявили бы, что каждый человек по ночам видит сны и только их младший брат всегда лежал, как бревно, и спал до самого рассвета. Бессонницей он никогда не страдал – это было чистой правдой. И сколь бы тяжелым ни был предшествующий день, наутро Лифань всегда просыпался активным и резвым, как дракончик в самом расцвете сил. Чуть-чуть передохнет – и потом целый день пребывает в отличном расположении духа.

Вот только в последнее время все пошло наперекосяк – спать он стал гораздо хуже. Бывало, что за ночь просыпался десяток раз.

И связанные с этим явлением ощущения Лифаню были абсолютно не по душе. Все эти тревоги утомляли его уже полгода. От вечной необходимости куда-то нестись во сне и от кого-то убегать он чувствовал себя вымотанным, словно за все летние каникулы ему так ни разу и не дали хорошенько отоспаться. Наоборот, чем больше Лифань пытался выспаться, тем хуже себя чувствовал. А ему ведь предстояло перейти на второй курс. В этой жизни Лифаню удастся отдохнуть на летних каникулах еще всего лишь три раза, одни каникулы он, в сущности, уже упустил…

От этой мысли Лифань даже разозлился. Валяться в кровати уже не имело смысла. Он наскоро оделся и отправился в ванную умываться и чистить зубы. Вода в бойлере уже успела нагреться. Из гостиной звучала легкая музыка.

– Лечу я к центру вселенной, прохожу через звездный рубеж… – пел фронтмен RED.

А Лифань-то думал, что знает наизусть все их песни. Но эту он слышал впервые.

– Несусь я к неизведанным горизонтам, пересекаю пятое измерение… И все – для того, чтобы повидать тебя… Все, что я хочу, – увидеться с тобой…

Да, все-таки умеют парни из RED найти приятный ритм и подобрать хорошие слова. Эта песня – лучшее из того, что кто-то мог бы пренебрежительно назвать «попсой». Лифань, продолжая чистить зубы, выглянул из ванной, чтобы лучше слышать музыку, и тут же встретился глазами с вертевшейся на кухне сестрой. Та с воодушевлением пояснила:

– Это последний хит RED! Сразу врезается в память! Только вчера доставили новый диск!

Пока сестра расхваливала кумиров целого поколения, мелодия будто бы нарочно устремилась еще выше.

Брат, валявшийся с телефоном на диване, язвительно заметил:

– Самая ярая фанатка!

– Какая я тебе фанатка? У этих парней целая толпа поклонниц. А тебе есть чем похвастаться?

Сестра вспыхивала при любом недобром слове в адрес любимой группы. Она прошла в гостиную с тарелкой и шмякнула ею брата, будто бы желая, чтобы яичница незамедлительно полетела ему в физиономию.