– Что, милые и тешатся и бранятся? – спросил Кеша.

– Ты делай свои расчеты и молчи, хорошо? – раздраженно ответил я.

Кеша замолчал, а я поначалу кипел от бешенства, а потом внезапно задумался. Ира так говорила, будто у нее и в самом деле не было никакого другого парня. А что если на минуточку допустить, что это и в самом деле так? Что, если это шуточки пространственно-временного континуума?

Я еще раз поглядел на непривычно аккуратного Кешу и комнату со странно чистой обстановкой. Кроме разваленных стеллажей, все остальное стояло в идеальном порядке. Это вообще-то совсем не было свойственно Кеше. Когда я делал прыжок в прошлое, здесь все было по-другому. Даже Э-купол был другого цвета, бирюзового, что ли.

И коты, почему коты другого цвета и породы? Кеша утверждал, что я отсутствовал всего час или два, как за это время все могло поменяться?

– Слушай, Кеша, кто сейчас президент России? – медленно спросил я, решив пойти с козырей.

– Чего? – рассеянно переспросил мой ученый друг. – А, президент? Мишанин, конечно же. А ты чего, забыл, что ли?

– Какой такой Мишанин? – спросил я. – А где же… Как наш город называется?

– Мы в Санкт-Петербурге сейчас, – Кеша обернулся и с интересом посмотрел на меня. – Подожди, ты задаешь странные вопросы. Не хочешь ли ты сказать, что попал в другую реальность?

В моей руке зазвонил телефон. Я глянул и убедился, что это Ира. Блин, это же такое творится-то, а? Я изменил прошлое и попал в измененное будущее? Вот это реновация получилась, нежданно-негаданно.

– Ты знаешь, а ведь это все меняет, – сказал Кеша задумчиво. – Я должен срочно отправить тебя обратно в прошлое. Ты поэтому и не можешь выйти из Э-купола, что принадлежишь другой реальности. Там, в прошлом, ты своими действиями запустил параллельную реальность. И теперь тебе надо привести все в порядок.

– В смысле? – спросил я. – Пойти и остановить себя самого?

– Нет, сейчас это уже невозможно, – ответил Кеша, подумав. Телефон перестал звонить, а потом снова затрезвонил. – Как бы тебе объяснить попроще. Понимаешь ли, время такая штука, что оно течет в едином потоке. Если его потревожить, оно стремится восстановить первоначальный статус-кво. Для этого нужны определенные усилия. Там, в прошлом, ты должен завершить какие-то процессы, те, что ты запустил. Только после этого ты можешь рассчитывать на то, что время тебя отпустит.

– Ничего не понимаю, – сказал я. – Я что, должен убить Суворова, что ли?

– При чем здесь Суворов? – спросил Кеша. – Ты что, хочешь сказать, что видел его?

– Да я его спас! – закричал я. – Он умирал, а я его вылечил!

– Я не помню точно, но он жил довольно долго, – сказал Кеша, припоминая. – После Индийского похода он вернулся в столицу и потом…

– Вот именно! – закричал я. – А в моей реальности никакого похода не было! Он умер в 1800 году!

Э-купол вдруг заполыхал лиловыми пятнами и завибрировал. Вся окружающая действительность задрожала, как в зыбком мареве каракумской пустыни.

– Скорее! – закричал Кеша. – Сейчас континуум схлопнется! Ты попадешь обратно в прошлое. Готовься!

Я с сожалением бросил ему телефон и обернулся. За моей спиной в центре купола появилось круглое отверстие с рваными краями. За ним виднелись пески, чахлые кустики, политые щедрыми лучами жаркого солнца.

– Запомни! – продолжал кричать дрожащий Кеша. – Есть высокая вероятность, что портал схлопнется и ты навсегда застрянешь в пространственно-временном континууме! Я уже не смогу вытащить тебя оттуда!

– О, спасибо, ты чертовски умеешь вдохновлять людей! – крикнул я саркастично. – Что еще может случиться? Меня перережет пополам или размажет по твоим квантовым штукам?

Кеша пожал плечами и поправил очки. Купол вибрировал все больше и низкий протяжный звон заглушал его слова.

– Теоретически может случиться что угодно! – закричал он. – Твое тело может разлететься на атомы в одну секунду.

– Ладно! – крикнул я. – Давай сделаем уже то, что надо. Еще минута разговоров с тобой и я обделаюсь от страха.

Я подошел к вибрирующему и искажающему воздух отверстию, осторожно примерился, махнул Кеше на прощание и нырнул внутрь, как в бассейн, стараясь не коснуться рваных краев.

Глава 2. Падение не в ту бездну

Кататься на американских горках, конечно же, увлекательное занятие, никто не спорит. Но не второй раз за день, причем на голодный желудок и с потревоженными ранами. Как душевными, так и телесными.

В общем, нырок в хроно-прорубь по неприятным ощущениям мог соперничать с самыми головокружительными аттракционами мира, притом, что я участвовал в них один-одинешенек.

Сначала, как водится, меня окутала полная тьма. В голове воцарилась пустота. Это уже было не так страшно, я наслаждался покоем и отсутствием мыслей.

Затем вдруг резко произошел перепад. Я завертелся вокруг оси, как спиннер, который пару лет назад целыми пачками изымал у своих учеников. Наверное, если наблюдать за мной со стороны, я, как и спиннер, тоже превратился в бешено мерцающий круг от дикого вращения.

Поначалу это не особо мешало мне, если не считать легкого головокружения. Я, можно сказать, бултыхался в самой настоящей невесомости, вокруг темнота, поэтому вращение не наносило особого вреда.

Но когда окружающая меня ночь постепенно сменилась светлым днем, я почувствовал себя гораздо хуже. Вращение не прекращалось, голова кружилась все сильнее и вскоре мой желудок взбунтовался против избранного мною способа путешествия. К счастью, вскоре кульбиты замедлились, а потом и вовсе прекратились. Я отдышался и наконец, смог оглядеться.

Мой полет через века еще отнюдь не закончился. Новые ощущения, видимо, были связаны с тем, что я мчался не только сквозь время, но и пространство.

Я видел под собой наши дороги и они быстро превращались из асфальтовых в грунтовые, по мере того, как я удалялся от советской эпохи в царский период. Немногочисленные фуры и грузовики сменились повозками и каретами. Все изображения подо мной трепетали и колыхались, будто тени над болотом.

Особенно интересно было наблюдать это движение вспять в городах и деревнях. Я проносился над дрожащими, окутанными туманом городами, где бетонные многоэтажки мгновенно разрушались, а на их месте возникали бревенчатые, изредка, каменные дома.

В деревнях это строительство наоборот проходило не так интенсивно. Многие дома почти не изменялись, только меняли крышу и стены.

Призрачным вихрем я пронесся над степями Казахстана и увидел вдали громаду Аральского моря. Если в наше время оно катастрофически обмелело, то передо мной оно предстало во всей своей полноводной красе.

Пролетев вдоль Сырдарьи, я свернул в степь и увидел вдали на западе город. Я так и не понял, что это за поселение, потому что улетел далеко на юг. Мне показалось, что это Чимкент, но я мог ошибаться. Я старался свернуть снова к городу, манящему высокими минаретами и башнями, но не мог.

Дрожание окружающей действительности из бешеной тряски постепенно превратилось в легкое колебание. Затем все вокруг успокоилось и меня вдруг обдало невыносимым холодом, будто бы сунули в морозильник. Я хотел закричать, но не имел права голоса на этой пыточной вечеринке.

Все вокруг внезапно на мгновение замерло, даже птицы остановились в воздухе. Холод продолжал сковывать мое тело, а затем с отчетливым «Хлюп!» и с явным облегчением время выплюнуло меня из «кротовой норы».

Никакого Э-купола не было и в помине. Я просто вывалился из дыры в пространстве с высоты трех метров и с воплем свалился на горячий песок. Поскольку от хроновояжа мои мышцы онемели и я не мог пошевелиться, то больше всего в это мгновение я напоминал себе мешок с мукой, брошенный небрежным грузчиком на грязную землю.

Впрочем, это оказалась не совсем земля, а бархан обжигающего желтого песка. Я свалился на него боком и отбил все кости, уцелевшие после временного путешествия.

– Что за шуточки? – заорал я во весь голос, вскочив с горячего песка. – Где я очутился? Почему я не в городе? Кеша, ты сдурел, что ли?

Но ответом была тишина. Вернее, не тишина, а безразличие. Вокруг на многие километры простиралась пустыня, с занесенными песком холмами и жалкими, стелющимися к почве растениями, похожими на узников, прячущихся от расправы палача. В воздухе порхали проворные птицы, по земле проползла змея, и ничего, хоть отдаленно напоминающее о присутствии двуногих разумных существ.

Солнце палило немилосердно и я почувствовал, что вскоре буду умолять вернуть мне недавний дикий холод.

– Твою-то ногу через забор забирайло… – пробормотал я ошеломленно, осматривая окрестности.

Как меня угораздило забраться в эти дикие пустынные края? Где ближайшее жилье? И вообще, кто-нибудь скажет мне, в каком веке и году я очутился? Это точно нужная остановка, а не новые пранки от квантовых шутников? Надеюсь, меня не забросило в эпоху Ивана Грозного или времена Золотой орды?

– Вы издеваетесь, что ли? – продолжал я бормотать, тщетно пытаясь найти признаки человеческой деятельности.

Голову сильно напекло, от песка поднялся невыносимый жар, как от нагретой сковороды и я пошел на юго-восток. До приземления мне показалось, что где-то далеко там есть город, значит нужно идти туда.

Интересно, какое до него расстояние? Смогу ли я добраться до поселения через раскаленные пески?

Вокруг негде было укрыться, и я, как самый последний идиот, просто шел на восток. Я даже не удосужился накрыть чем-нибудь голову. Ну что же, пустыня не прощает глупости и вскоре у земля в очередной раз завертелась у меня перед глазами, а затем я вдруг обнаружил, что лежу лицом вниз, набрав полную носоглотку песка.

Вдобавок песок невыносимо жег щеку и я не мог долго прохлаждаться, лежа на боку и рассматривая местные пейзажи. Я вскочил с очередным воплем и тут же чуть не свалился снова.

Земля и небо дыбились передо мной ходуном. Я потер обожженную щеку, а затем хлопнул себя по лбу и ущипнул за уши, стараясь привести себя в порядок. В голове звенело, хотелось лечь и забыть обо всем. Вот досада, это же я схлопотал солнечный удар!

Тяжело дыша, как загнанный зверь, я стянул с себя камзол и обмотал голову, соорудив на голове нечто вроде бурнуса с козырьком. Затем нашел ложбинку в земле, где осталось чуток тени и спрятался в ней. Заднюю часть, как страус, выставил наружу, а голову спрятал между локтями.

Закрыв глаза, я пытался привести мысли в порядок. Это оказалось не так просто. Перед мысленным взором полыхали яркие желтые полосы и точки.

Полежав немного, я почувствовал себя лучше. К тому же спину и задницу нагрело солнце, казалось, там можно было без проблем жарить яйца.

Со стоном поднявшись, я снова огляделся. Шутки кончились, передо мной простиралось желтое море пустыни. Гибельно опасное для таких неуклюжих новичков, как я. У меня нет воды, еды и снаряжения. Как я собираюсь добраться до поселения с такими убогими ресурсами?

Впереди и чуть в стороне я заметил углубления между барханов. Ну как, углубления, просто борозды, будто гигантская птица провела здесь хищной лапой. Зато на дне этих оврагов росла зеленая трава и стояла тень.

Дойдя до укрытия, я рухнул в укромный уголок, с облегчением ощущая, что лучи солнца больше не обжигают кожу. Полежал, дыхание успокоилось.

Как теперь быть? Подождать до вечера, когда спадет жара? Наверное, только это и остается.

Я немного поерзал на песке, поудобнее устраиваясь в укрытии. С двух сторон меня окружали невысокие, в человеческий рост склоны барханов. Я лежал на спине и смотрел на небо.

Я поерзал еще и отодвинул камень, впившийся в бок. Тут же рядом послышался тихий шорох. Наверное, камушек откатился подальше. Я лежал и глядел на жаркое голубое небо без единого облачка, когда рядом снова зашуршало. Причем совсем рядом с рукой. А затем тыльной стороны моей ладони коснулось гладкое продолговатое тело.