Замираю, едва ловлю запоздалую мысль, что теперь я замужем. А значит, в постели не одна.

Тем более что я чувствую тепло чужого тела.

Мне требуется время, чтобы сообразить, что во сне я придвинулась ближе к центру кровати, и теперь Чезаре совсем рядом.

Замираю, прислушиваясь к тишине, которую нарушает только мерное дыхание мужа. Очень медленно и осторожно я разворачиваюсь к нему лицом.

У меня в голове до сих пор не укладывается, что муж пощадил меня вчера и не стал трогать. Я готовилась к боли и принуждению, готовились, что это станет самым ужасным вечером в моей жизни.

Но Чезаре не тронул меня. И сейчас во мне столько противоречивых эмоций, что я растеряна и дезориентирована.

Романо лежит на спине, повернув голову в мою сторону. Его глаза закрыты, и у меня, наконец, есть возможность рассмотреть его, не испытывая давления темного взгляда хищника.

Шрам, перечеркивающий его щеку, выглядит не так устрашающе, как мне показалось в первую нашу встречу. Он не очень красиво сросся, и вероятно, это можно было бы поправить с помощью процедур в клинике пластической хирурги, но что-то подсказывает мне, что Чезаре никогда туда не пойдет.

Лицо мужа так расслаблено, что мне даже не верится – каждый раз, когда я его видела, он выглядел собранным и при этом отстраненным. Словно отгородившимся от всех стеной.

Высокий лоб, густые темные брови. Аристократичный нос и чуть полноватые губы. Легкая щетина едва заметная на подбородке и щеках.

Меня будоражит и пугает мысль, что я нахожусь так близко к человеку, способному без раздумий лишить другого жизни. К тому, кто опасен и жесток. Но в данный момент он беззащитен и уязвим. Словно я открываю другую сторону медали, которая оказывается совершенно иной. Хотя беззащитен – это, конечно, явное преувеличение. Наверняка инстинкты у Романо работают превосходно.

Поддавшись странному желанию, протягиваю руку и уже практически касаюсь шрама, как вдруг Чезаре резко прихватывает меня за запястье, а сам открывает глаза.

В первый момент он весь напряжен, словно готов прыгнуть на противника. Едва в его взгляде мелькает узнавание, как хватка слабнет, и, кажется, тьма в глазах становится тише.

– Я не хотела, – жалобно шепчу, пытаясь убрать руку, но муж не отпускает. Держит уже гораздо мягче. Зачем-то притягивает мою ладонь к себе и прижимается губами к запястью.

– Прости, что сделал тебе больно, – хрипло произносит он. – Не привык с кем-то спать.

Его признание что-то задевает во мне.

– У тебя… Никогда не было никого?

На лице мужа появляется хитрая ухмылка. Он чуть приподнимается и ловко разворачивает меня так, что теперь нависает надо мной.

– У меня были женщины, если ты об этом, принцесса. Не волнуйся, я знаю, как сделать девушке хорошо.

Я мгновенно вспыхиваю от его слов, а уж взгляд, которым муж проходится по моим губам, заставляет пылать не только щеки, но, кажется, все тело.

– Я не это имела в виду, – бормочу, стыдливо отводя взгляд.

– Ты все равно станешь моей, Сандра. Ты – моя жена.

Нервно сглатываю. В его голосе нет угрозы – только чистая констатация фактов. И я понимаю – он прав. Я не смогу вечно бегать от него. Мы женаты, и у мужчин есть потребности. Что если сегодня вечером Чезаре не будет таким великодушным?

– Спасибо, что вчера…

Он наклоняется ниже, проводит губами по моей щеке, затем целует в уголок губ. Я вздрагиваю и упускаю момент, когда Романо разворачивает мое лицо и накрывает мои губы своими.

Он действует аккуратно, словно пробуя меня на вкус. Его тело ближе прижимается ко мне, и я отчетливо ощущаю его желание, которое упирается мне в живот.

Вчера я была в таком напряжении, что не разглядывала подробностей. А теперь вот прекрасно чувствую.

– Ты слишком напряжена, принцесса, – тихо говорит Чезаре, едва отстранившись. Рассматривает меня так пристально и цепко, будто ждет чего-то определенного.

– Я не могу вот так, – шепчу, чувствуя, как от мыслей о необходимости отдаться слезы снова наворачиваются на глаза. – Пожалуйста, дай мне время.

Романо долго-долго смотрит на меня. А я – на него. Рассматриваю его темно-карие глаза, в которых сегодня нет той тьмы и холода, что были до этого. Он словно чуть приоткрыл дверь и показал себя другого.

Но я знакома с другой стороной моего мужа, и теперь мне попросту страшно делать шаги вперед, страшно заглядывать в его темную душу.

– У тебя все время мира, принцесса, – тихо отвечает он. – Но я не столь благороден, и однажды я устану ждать, Сандра.

Муж резко отстраняется, а я растеряна от его последних слов. Что это значит? Что он уйдет от меня? Откажется? Или что возьмет свое по праву и…

Чезаре встает с постели, откинув одеяло. Я тоже приподнимаюсь, чтобы не оставаться одной, как мой взгляд ловит кровавое пятно. Небольшое, но оно есть.

Первая мысль – он чем-то меня опоил и сделал это со мной! Но я же не чувствую ничего – никакого дискомфорта. А то, что он должен быть после первого раза, я уверена.

Поднимаю взгляд на Романо, тот уже успел надеть брюки и накинуть рубашку. Он замечает мой ошеломленный взгляд и выжидающе смотрит в ответ.

– Ты… Но зачем?

– Теперь у нас с тобой есть секрет, принцесса. Один на двоих. Умеешь их хранить? Знаешь, что такое верность?

Я поражена тем, что сделал для меня Чезаре. Вряд ли бы мой отец пошел на подобное для мамы. В мире мужчин к вопросу их власти и силы относились крайне щепетильно. И то, что он пошел мне навстречу, уступив, фактически, бросало тень на его статус главы семьи. Особенно если учесть, что между нашими семьями был заключен особый договор, включающий в себя кровь на простынях.

– Я никому не расскажу, – шепчу в ответ. Меня трясет, а на глаза снова наворачиваются слезы. Но теперь не от ужаса. Я и подумать не могла, что мой муж сделает такое. Сегодня я не вспомнила о том, что без доказательства моей невинности Чезаре вправе спросить с моего отца и всей семьи. Слишком много эмоций за короткий срок.

– И я правда ни с кем не была.

Муж медленно подходит к постели, нависает надо мной так, что между нашими лицами едва ли остается несколько сантиметров. Его поступок что-то изменил в моем отношении. Я по-прежнему ощущаю Чезаре диким опасным хищником, с которым я связана до конца дней. Но сейчас нет того ужаса, что ледяными цепями сковывал меня.

Я все же насторожена, но вместе с тем могу дышать полноценно.

– Я знаю, принцесса. И я возьму свое, когда ты будешь готова.

Очередной поцелуй дезориентирует меня. В этот раз Чезаре более нетерпелив, но далеко зайти попросту не успевает – раздается звонок мобильного, и муж неохотно отстраняется. Достает тот из кармана брюк и резко отвечает:

– Что там?

Слов его собеседника не разобрать, но по тому, как меняется выражение лица моего мужа, я понимаю – случилось что-то плохое.

14 Сандра

– Собирайся, – резко бросает Чезаре, застегивая рубашку и на ходу надевая кобуру. – Десять минут, Сандра.

Он словно неуловимо меняется, закрываясь от меня и превращаясь в того мужчину, который ворвался на нашу с Рико свадьбу.

Подхватившись, я иду в ванную, чтобы умыться. Вспоминаю, что мама предупреждала о сменной одежде, которую должны были доставить заранее.

Для этого приходится вернуться в спальню и поискать в шкафу. Все это время я чувствую острое напряжение мужа. Он о чем-то говорит по телефону – по резким отрывистым фразам я догадываюсь, что русские что-то сделали, и теперь он должен поехать разбираться в ситуации.

У меня трясутся руки, так что кремовую шелковую блузку и широкие брюки в тон к ней я надеваю дольше обычного.

Жду, что муж вот-вот поторопит меня, но ничего подобного – он терпеливо ждет, и я уже почти готова к выходу, как раздается громкий стук в дверь.

Чезаре мгновенно выходит вперед, бросает на меня предупреждающий взгляд, а сам – словно зверь, готовый к прыжку в любой момент.

Но за дверью оказываются мой отец и Стефано.

– Ты уже слышал? – первое, что спрашивает отец Аделины. Делает шаг в нашу спальню, но Романо перегораживает ему дорогу. – Что? – раздраженно рыкает Стефано. – Ты сам потребовал доказательств невинности своей невесты. Так что давай покончим с этим и займемся уже вконец обнаглевшими русскими.

– Это моя территория, – сурово чеканит Чезаре. – И я сам все решу с ними. Что касается доказательств…

На этих словах у меня внутри все замирает. Жду продолжения, даже не замечая, что задерживаю дыхание.

– Витторио, она твоя дочь. Полагаю, твоего свидетельства будет достаточно.

Стефано злится, но не провоцирует конфликт. Возможно, потому что в их договоре помощь Чезаре нашей семье нужна куда больше, чем наоборот.

Мой отец сдержанно кивает, и муж пропускает его. Словно завороженная, наблюдаю, как отец подходит ближе, откидывает одеяло. В этот момент я готова со стыда сгореть.

Во-первых, потому что сама по себе эта традиция мне просто омерзительна. И когда впервые зашла речь о моем браке с Рико, мама тогда порадовалась, что сейчас подобным выставлением простыней никто не занимался. Мне банально не по себе, что если бы все было по-настоящему, то отец стал бы свидетелем чего-то настолько интимного.

Во-вторых, я боюсь, что он сможет догадаться о нашем обмане.

Да, именно нашем. Чезаре правильно сказал – это теперь наш секрет. Я не знаю, почему он сделал это, не понимаю, что толкнуло его на подобное, но я бесконечно благодарна мужу за это. Во мне появляется надежда, что наш брак сможет стать настоящим.

– Полагаю, претензий нет? – равнодушно уточняет отец, отвернувшись от разворошенной постели.

– Нет, – подтверждает Романо. – Мы спустимся через пару минут.

Дверь закрывается, и я ловлю задумчивый взгляд мужа. Он подходит ближе и протягивает мне руку. В этот раз я вкладываю свою ладонь его, не раздумывая.

Я не знаю, о чем думает мой мужчина. Не понимаю, чем руководствуется, но теперь я хочу это узнать.

– Мой брат отвезет тебя к нам домой. Пока я не вернусь, тебе запрещено куда-то выезжать.

– Это из-за того, что сегодня случилось?

Романо сухо кивает.

– Будь послушной, принцесса.

Из отеля меня увозит Оскар, а Чезаре вынужден поехать решать ситуацию с русскими. Муж на прощание лишь чуть сильнее сжимает мою ладонь, после чего уходит к другой машине. Моего отца и Стефано уже нет – вероятно, они уехали раньше.

Помимо Оскара, сидящего рядом со мной, в машине еще двое охранников. Один за рулем, второй – рядом с ним.

Мне не по себе, что первый же день моей семейной жизни омрачился стычкой с русскими. Отец мало что рассказывал, но иногда до нас с мамой долетали слухи, и каждый раз они подтверждали, что банды русских не знают жалости. Впрочем, члены мафиозных кланов тоже не были в ней замечены. Так что, вероятно, в этом плане счет был равный. И раз уж это противостояние не заканчивалось, все, что нам, женам, оставалось – привыкать к тому, что это всегда будет в нашей жизни.

Дом, куда меня привозят, шикарен. Он куда больше того, в котором я ночевала после несостоявшейся свадьбы с Рико. Брат мужа по-прежнему не разговаривает со мной, и я уже начинаю думать, что это не прихоть, а просто невозможность говорить.

Однако Оскар проводит меня не только до самого дома, но и дожидается момента, чтобы я зашла и закрыла дверь.

Оказавшись одна посреди огромной прихожей, я немного растеряна и не знаю, куда пойти.

– Добрый день, – мне навстречу выходит худая женщина лет шестидесяти с чуть раскосыми глазами, словно у нее есть восточные корни. – Вы, наверное, Сандра?

– Да, я жена Чезаре.

– А я Индира, – приветливо улыбается она. – Я присматриваю за домом и занимаюсь приготовлением еды. Хотите, все вам покажу?