– А если допустить, что у меня не было бы перчаток, как в таком случае надо было поступить мне?

Оторвался от избавления бинтов, подняв на неё прищуренный взгляд.

– В таком случае работать не нужно, – ничего не ответив, отвела взгляд в сторону.

– Спасибо за одежду, – прозвучало искренне и неожиданно.

– Пользуйся, – поднял глаза на небольшую грудь и слегка выделяющиеся соски под тканью. – Держи руки выше, – сказал, сосредотачиваясь на них. – Надо противовоспалительной мазью нанести, края ранок покраснели и местами загноились. Ну ладно, сейчас обработаем, постарайся не мочить, иначе толку мало будет.

Достал из аптечки мазь, перекись…

Обработал её руки, забинтовал.

– Спасибо, рукам стало легче.

– Это эффект мази, она с ментолом. Диктуй номер телефона.

– Ой, да конечно! А можно я сначала оденусь?

– Что не так, ты вроде не голая.

– Прошу Вас.

– Чёрт возьми. Давай шевелись, мне некогда.

– Я мигом! – сказала и упорхнула, зацепив за собой один из пакетов.

Встал, раскатывая рукава обратно к запястьям, проследил за торопливыми стройными ногами…

– Всё, я готова!

Развернувшись к ней, положа руки на пояс, окинул её с ног до головы. Птичка смущённо пригладила тыльной стороной ладони свои взлохмаченные волосы после сна. Вся раскраснелась… Надела юбку с футболкой. Нахмурившись, спросил:

– Ты ешь вообще?

– Что? – вскинула светлые брови, удивлённо распахнув глаза.

– Спрашиваю, чего такая худая, не кормят?

Её немного взбудораженное настроение заметно сникло, птичка обижено ответила:

– Нет. Конституция тела такая, у моей мамы такое же было. Ой! То есть, не была, она есть.

– Мама есть, но живёшь ты одна?

– Да. Я ведь уже совершеннолетняя.

– Даже так… умгу… Ладно, давай диктуй уже номер телефона, – достал смартфон, усаживаясь на диван.

– Восемь, девятьсот… – уже набирал диктующий номер, как вдруг услышал громкое урчание её желудка, поднял взгляд на стоящую передо мной птичку. – Простите, я очень голодная.

– Так всё-таки выходит, не кормят?

– Вчера было много работы, не успела.

– Ну, ясно, – недовольно убрал смартфон в карман. – Обувайся. Тебе же принесли обувь?

– Да.

– Хм… значит, поесть она не успела, а на пакеты с одеждой время нашла, лучше бы проверила свой холодильник, там есть продукты, – нахмурилась, потупив свой взгляд. – Мне долго ждать?

– Не надену.

– Это что ещё такое? Выходит, звонить старушке не будем?

– Хорошо-хорошо! Только сначала давайте позвоним.

– Правила здесь диктую я! обувайся, а то босая пойдёшь…

Глава 10. Катя/Хасан

– Катя -

Вроде и не кричал, но слышалась жёсткость в голосе. Не похоже, что он из тех, кому присуща сдержанность.

– Хорошо, сейчас надену, – ответила ему.

Только я сделала шаг в сторону пакетов, куда их сдвинул Хасан, как мой желудок вновь издал голодный клич.

«Как же стыдно».

– Извините, – не счесть, сколько раз я уже попросила прощение за это утро.

Спиной ощущаю, как он неотрывно следит за мной. У меня из-за этого всё из рук валится. Кое как обулась.

– Выходи.

Пригладила свои волосы тыльной стороной ладоней, поправила косы, без зеркала, непонятно, в каком виде мои волосы, надеюсь, что всё в порядке. Не рискую попросить разрешения на то, чтобы привести причёску в надлежащий вид, а если честно, мне уже всё равно, я как выгляжу, сильно хочется есть и болезненные спазмы мне об этом напоминают.

Мы вышли из дома, не поспеваю за ним, у Хасана широкий шаг, как моих два.

– Ах ты чёрт, – вырвалось из его уст.

Хотел взять меня за ладонь вовремя спохватился, выругавшись, перехватил поверх запястья.

– Так мы до вечера плестись будем.

А у меня сердце забилось в бешеном ритме и это не от быстрого шага! Моё запястье жгло от его горячих пальцев. До дрожи приятно ощущать его ладонь на своей коже…

– Чего дрожишь? сказал же, не обижу, успокойся.

От его голоса я всплыла на поверхность своего сознания.

– Хорошо, не буду, это… это от быстрой ходьбы, – слукавила. Так и хотелось спросить: «А куда мы опаздываем?».

– Проходи присаживайся, пойду распоряжусь, чтобы завтрак подали, – сказал мне Хасан, когда мы подошли к просторной веранде, прилегающей к особняку.

Смотрела с улыбкой и восхищённым взглядом на его отдаляющуюся спину. «Какой он большой! Совсем не изменился, самый красивый мужчина на земле!».

Его фигура скрылась из виду, и мне пришлось оторваться от любования. Я уже поднималась по ступенькам, а мечтательная улыбка так и не сходила с моего лица. Проводя одними кончиками пальцев по дереву, из чего состояла вся веранда, представила на секундочку, что Хасан мог быть другим по отношению ко мне. Села в уютное кресло, закинув голову на спинку, глядя на большие вентиляторы, свисающие с высокого потолка и расслаблено прикрыла глаза, но ненадолго. Неожиданно для меня появилась Агата Львовна, скорее всего, вышла из смежной двери особняка и, поджимая свои тонкие губы, стала выговаривать мне разные гадости.

– Ты что себе позволяешь, с ума сошла? Малолетняя дрянь, быстро встала и пошла работать! А это ещё что? – перевела взгляд на мои ладони. – Почему у тебя перебинтованы руки?

– Болят… – ответила я, поднявшись с кресла.

– Что, «болят»? – блеснув стёклами своих очков, переспросила с сарказмом.

– После чего? Что ты такого сделала? Я у тебя спрашиваю, симулянтка! – прошипела она.

– Я вчера отмывала помещение без перчаток.

– Это тебе в наказание, чтобы не смела мне врать!

– Я не врала.

– Рот на замок! Направляйся натирать всю мебель в доме, начиная с верхнего этажа, в особенности постарайся в хозяйской спальне. Ты же за этим здесь, верно? – вдруг она замолчала, собрав брови у переносицы, обратила внимание на мой внешний вид, окинув его придирчиво. – Вырядилась! Шлюха! Немедленно переодеться! – жестом руки указала на выход из веранды.

– Это грязно и низко, для женщины Вашего возраста, – в горле встал ком, сжав пальцы, сморщилась от боли.

– Как заслужила.

– Я не шлюха, – выдавила из себя.

– Ну конечно нет, – саркастически усмехнулась. – И не трахаешься с хозяином?

– Это, не Ваше дело, Вас это точно не должно касаться, – я уже не могла сдерживать себя, несмотря на её возраст.

– Не моё дело? Не успела перешагнуть через порог, как порядки уже свои устанавливаешь? – стёкла её очков вновь блеснули… будь они чуть тоньше, треснули бы от давления глаз, коими она смотрела на меня через них.

– Что здесь происходит?! – прозвучал низкий голос Хасана.

Экономка тут же опустила руку, обратив внимание на неожиданное появление своего хозяина. Он стоял, облокотившись бедром о перила и его, спрятав руки в карманы. Оттолкнулся, поднимаясь по ступенькам, смотрел своей экономке в глаза…

– Хасан —

– Хасан Алиханович… – слышалась напряжённость в её голосе.

– Что здесь происходит? – поинтересовался, приблизившись к ней.

– Дело в том, что горничная себе позволила…

– Вернитесь к своим обязанностям.

– Как прикажете, Хасан Алиханович. Екатерина, за мной!

– Екатерина остаётся.

– О-о-о… да, конечно, – было заметно, как задето её самолюбие. Агату Львовну поставили на место перед какой-то горничной.

Гадать не надо, она на мне отыграется…

– И поторопите кухню с завтраком.

– Хорошо, – тветила она, спускаясь по ступенькам.

Перевёл взгляд на птичку.

– Сядь, – сказал, усаживаясь в кресло напротив. – О чём беседу вели? – поинтересовался, урвав лишь её концовку. – Уверен, пропустил самое интересное.

– Нечего рассказывать.

Внесли завтрак, разложив на столе перед девочкой. Мне подали мой кофе. Пожелав нам приятного аппетита, прислуга удалилась.

– Так уж и нечего? – продолжил я.

– Да, – ответила, подняв на меня зелёные глаза.

– Хорошо. Ешь, птичка.

– Благодарю.

Она потянулась за столовыми приборам и принялась за яйца пашот, на гренках со спаржей и ломтиками лосося. А я взял свой кофе, прикуривая сигарету, слежу за девочкой, как она быстро хрустит гренками. Выпуская дым через ноздри, сказал:

– Не торопись.

– Что? – оторвавшись от трапезы, уставилась на меня.

– У тебя никто не отнимет, ешь спокойней.

– А… хорошо, а Вы что же не будете завтракать?

– Мой завтрак – кофе и сигареты.

– Это плохо.

– Разве я тебя спрашивал, плохо это или хорошо?

– Нет, не спрашивали… но ведь это плохо, Вы же сами знаете.

– Я смотрю, ты уже наелась?

– Нет.

– Тогда завтракай молча.

Она продолжила свой завтрак, покончив с яйцами, придвинула тарелку с оладьями. Откусив одну, сказала:

– М-м-м… как вкусно! Моя бабушка такие же оладушки готовила, пышные и вкусные, а вот у меня такие не получаются.

Затянулся сигаретой, наполняя лёгкие едким дымом, выпуская его тонкой струйкой, наблюдаю за ней с прищуром.

– Расщебеталась, птичка, насытилась, видимо?

– Если мешаю, то не буду говорить. Хотела поделиться с Вами своими воспоминаниями.

Сделал ещё одну затяжку.

«Мешает ли она мне? Определённо да!».

– Оставь их при себе, – отставив пустую тарелку и чайную пару, сказала:

– Спасибо, было всё вкусно.

Глава 11. Катя

– Баб Тань, это ты?

– Катя?

– Да-да, это Катя.

– Ты куда пропала? Я уже всех обзвонила и на работу ходила, там, на проходной, столкнулась с твоей бригадиршей. Ух, какая она злая была! Сказала, что ты уволилась и говорить нечего не захотела, села в свой красненький автомобиль, хлопнула дверцей и была такова. Я тебе сто раз набирала на твой сотовый, но там глушь.

– Баб Тань, ты прости меня, что не поставила в известность тебя, эм… – подняла глаза на Хасана, который курил уже, кажется, третью сигарету за это утро, наши взгляды встретились его холодный, а мой готовый простить ему все грехи, будто я имею на это право. – Так уж вышло, ты не волнуйся, со мной всё хорошо, прости что раньше не позвонила.

– Это как, «так вышло»? Что-то я не поняла. Катя, ты где? И с чьего телефона звонишь?

– Я… – не отрываясь, глядя на Хасана, говорю. – Я с человеком, которого бесконечно люблю, а телефон его, свой потеряла, – знала, что он ни за что в это не поверит, поэтому врать не пришлось.

– Вот так запросто бросила всё и уехала к человеку, которого любишь? – негодовала баба Таня. – Деточка, ты в своём уме? Я же места себе не нахожу или ты мне что-то недоговариваешь? – так и вижу, как она в своей манере прищуривает один глаз.

– Нет-нет, это чистая правда.

– А я участковому не поверила, когда он сказал, мол через несколько дней объявится Ваша пропажа, не переживайте так, у хахаля какого-то под боком пригрелась». Ещё и отругала его почём зря.

– Ты к участковому ходила?

– Конечно, ходила, ты ведь поехала в лес и пропала!

– Я в тот день вернулась домой поздно. Он за мной заехал, и мы вместе отправились на отдых, – пришлось врать тому, кому не хотелось бы.

– А что ж я света в твоих окнах не видала? Темнишь, чует моё слабое сердце.

– Так я ж быстро, только собрала вещи, и мы уехали.

– Приехала-уехали… что-то середина рвётся в этой истории.

– Баб Тань, ну что ты меня всё допрашиваешь? Говорю же, всё в порядке.

– Почему же я тебя никогда с парнем не видела?

– Не афишировала вот и всё, не беспокойся, я тебе звонить буду, обещаю.

– Обещает… вон, который день на таблетках, да в окно всё тебя выглядываю.

– Прости-прости, я так виновата.

– Как хоть зовут твоего суженого? А то «он» это не имя, знаешь ли, Катюш.

– Хасан —

– Хасан? Ну, говорила же, леший украдёт, как знала. И где ты его нашла, в лесу, что ли?

– Нет, в торговом центре…