Тем не менее технологии заметно усовершенствовались. Тяжелые, часто влажные почвы Северной Европы требовали более тяжелого плуга и более сильных тягловых животных, чем почвы Средиземноморья, содержащие больше песка. Появившийся в результате этого большой плуг с сошником и отвалом, в который запрягали нескольких пахотных животных, стал «одним из самых важных сельскохозяйственных достижений доиндустриальной Европы»21. Система земледелия «открытой равнины» еще больше укрепилась – нововведения требовали как раз длинных, узких полос земли.

Римляне так и не решили проблему упряжи для тягловых лошадей. Мягкий хомут, изобретенный в Азии и постепенно распространявшийся на Западе, был дополнен другими новшествами – подковами, кнутом и постромками, – и лошадь превратилась в сельскохозяйственное животное. Более быстрая и длинноногая, она конкурировала с сильным, послушным, но неповоротливым волом, когда надо было тянуть плуг, и оказывалась вне конкуренции, когда надо было тянуть повозку. Одно из самых ранних изображений рабочей лошади можно видеть на гобелене из Байё (ок. 1087 г.). Вол также выиграл от технических новинок, получив усовершенствованное ярмо22, и продолжал играть свою роль в сельском хозяйстве; его способность двигаться медленно и равномерно давала преимущества при тяжелой работе. Еще во времена королевы Виктории сельские жители вели споры о достоинствах этих двух тягловых животных. Но все же лошадь понемногу одержала верх. Потребность лошади в корме стимулировала выращивание овса, яровой культуры, которая вместе с ячменем, горохом, бобами и викой идеально вписывалась в севооборот «открытой равнины». Распространилось кормление в стойлах, что позволило шире использовать удобрения, а благодаря бобовым восстанавливался уровень содержания азота в почве23.

Сотрудничество между крестьянами определяло «деревенскую» сторону их жизни, но была еще одна сторона – «поместная». В Северной Европе и в Англии после Нормандского завоевания сельская местность была разделена на особые единицы землеустройства – поместья (manors). Поместье принадлежало сеньору и состояло из земли, непосредственно эксплуатируемой им (demesne), а также крестьянских наделов, с которых он собирал ренту и подати. Деревня могла совпадать или не совпадать с поместьем, включать два или более поместья либо составлять часть одного поместья.

Хозяин земли и держатели – это сочетание восходит к поздней Римской империи, но впервые упоминается в северофранцузских документах IX века; для Х века оно зафиксировано в Центральной Италии и Англии. В XI веке оно стало повсеместным24.

Эта формула удачно вписалась в военно-политический порядок того времени, известный как феодализм. Развивавшийся в средневековой Европе на протяжении долгого времени и завезенный в Англию нормандцами, феодализм объединил европейскую элиту, сделав ее чем-то вроде общества взаимопомощи. Сеньор предоставлял землю вассалу в обмен на военную помощь и другие услуги. Оба давали взаимные клятвы: сеньор – в том, что будет защищать вассала, вассал – в том, что будет верен сеньору. Вассал получал в качестве фьефа, или вознаграждения, условленное количество земли, чтобы «держать» ее и получать с нее доход. В прошлом историки, включая Маркса, использовали термин «феодализм» для обозначения средневекового общественного порядка в целом, при котором военно-землевладельческая аристократия господствует над массой населения, по преимуществу крестьянского. Сегодня под «феодализмом» обычно понимают отношения вассалитета в среде аристократии. Система, регулирующая отношения крестьянина и сеньора, – экономическая основа средневекового общества – чаще всего называется манориальной системой. Феодализм много значил для сеньора и мало – для крестьянина.

Отношения внутри феодальной и манориальной систем в теории были несложными: в манориальной системе крестьянин работал на сеньора, получая от него землю, в феодальной же сеньор владел землями, пожалованными королем или вышестоящим феодалом, обязуясь отправлять им воинов по первому требованию. На практике же они никогда не были такими простыми и со временем лишь усложнялись. Появлялись всевозможные местные разновидности, а крестьянские повинности и рыцарская служба все чаще заменялись денежными платежами.

Как бы ни взаимодействовали эти две накладывавшиеся друг на друга системы, они не мешали процветанию деревень, пока тех не начало становиться слишком много. Там, где некогда царила тишина и встречались лишь волки и олени, теперь хлопотали крестьяне, рубившие дрова, собиравшие орехи и ягоды, рылись в земле свиньи, паслись коровы и овцы. По всей Европе жители деревень договаривались со своими соседями о границах, которые указывались в грамотах; напоминанием о них служила красочная ежегодная церемония. Каждой весной, во время так называемых молебственных дней – в сельской местности они получили название Gangdays, или «дни ватаг», – все обитатели деревни обходили ее по периметру. Маленьких мальчиков окунали в пограничные ручьи, стукая задом о деревья и камни, чтобы те запомнили, где заканчивается их деревня25. Европейцы XIII века могли иметь сколь угодно смутное представление о рубежах своего государства, но прекрасно знали, где пролегают границы их поселения.

Глава II. Английская деревня: Элтон

К XIII веку плодородные речные долины Хантингдоншира, как и большинство лучших сельскохозяйственных земель Англии, были заселены уже не менее пяти тысяч лет. История их обитателей в течение этих пяти тысячелетий – это история постоянных вторжений других народов, миграций или завоеваний, которые затрагивали местное население на разных уровнях и в разной степени26.

Охотники эпохи палеолита, проживавшие здесь изначально, были вытеснены на рубеже II и III тысячелетий до н. э. пришельцами с континента, которые стали выращивать зерновые культуры, создав первые в Британии сельскохозяйственные общины. Те, кто пришел сюда в бронзовом и железном веках, расширили обитаемую территорию, освоив возвышенности и леса с их более скудными почвами. К I веку н. э. образовался небольшой избыток сельскохозяйственной продукции, позволивший наладить вывоз зерна в римскую Галлию. Это, возможно, побудило римлян в 43 году переправить через Ла-Манш – без особых на то причин – войско, призванное захватить Британию. Сеть одинаковых, квадратных в плане укреплений, построенных легионерами, обеспечивала безопасность в стране и способствовала подъему экономики наряду с римскими дорогами, каналами и городами.

Одна дорога, позже названная Эрмин-стрит, шла в северном направлении, из Лондона в Йорк. Там, где она пересекала реку Нин, возник город Дуробривы. Множество печей римского времени, найденных в этих местах, свидетельствуют о хорошем развитии гончарного дела. Хозяева окрестных вилл продавали в городе керамические изделия. Одно время считалось, что собственниками таких вилл были римские магистраты; сейчас установлено, что большинство их принадлежали местной романизированной знати. Гораздо более многочисленными были крестьянские хозяйства, преимущественно изолированные, но иногда существовавшие в виде групп – вероятно, земледельцы состояли в родстве друг с другом27.

Следы эксплуатации сельскохозяйственных угодий в римскую эпоху обнаружены в Хантингдоншире вдоль границы болот, а также на реке Оуз. Дальше, в Бедфордшире, на реке Айвел, благодаря аэрофотоснимкам стали видны очертания римских полей. Урожайные земли, примыкавшие к болотам, стали основной житницей для легионов, расквартированных на севере Англии. Зерно перевозилось по рекам и каналам, прорытым римлянами28.

Когда Римская империя стала переживать трудные времена, легионы были выведены из Британии (410 г.). Торговля и города пришли в упадок, дорогами некому было пользоваться, новосозданные города уменьшились в размерах или вовсе исчезли, как случилось с Дуробривами.

Позже, в V веке, на этих землях вновь появились непрошеные гости, осевшие здесь. Речь идет об англосаксах. На первом этапе вторжения – отличавшемся особой жестокостью – они заняли Южную Англию, уничтожив коренных жителей и основав собственные поселения. То был полный разрыв с прошлым: старые римские города и деревни, например в Уэссексе и Суссексе, стали «лабиринтом из поросших травой курганов»29. Позже, по мере продвижения англосаксов на север и запад, занятие территорий приобрело более мирный характер: новые поселенцы трудились на земле бок о бок с британцами30. Как полагают исследователи, некоторые римские модели землепользования сохранились и в Средние века, особенно на севере Англии. Там было немало поместий, объединенных в группы и управляемых как единое целое – «множественное поместье», как его называют31.

В VII веке потомки тех и других, составившие «английский» народ, приняли христианство. Начался так называемый саксонский период в истории Англии, почти не отмеченный изменениями – кроме, возможно, частичной утраты римских технологий. Английские земледельцы выращивали те же зерновые и пасли тех же животных, что и их предшественники в течение римской эпохи, железного века и неолита. Что касается домашнего скота, то преобладали свиньи, способные сами прокормить себя. Коров держали в основном для того, чтобы получать волов для пахоты; овцы и козы давали молоко и сыр. Самой распространенной культурой был ячмень: в молотом виде он использовался для выпечки и варки, а также производства солода – «англосаксы выпивали целые моря пива», по замечанию Х. П. Р. Финберга32.

Предвестником новой волны вторжения стал пиратский набег датчан в 793 году. В следующем столетии датчане пришли с намерением остаться. В «Англосаксонской хронике» тех времен упоминается о высадке в Восточной Англии (865 г.) «великого языческого войска», которое в следующем году продвинулось на запад – до Ноттингема и на север – до Йорка. В 876 году вождь викингов Хальфдан «разделил владения нортумбрийцев, и [датчане] принялись распахивать землю, чтобы доставить себе пропитание». В 877 году «датское войско ушло в Мерсию и присвоило часть ее, а часть отдало Сеовульфу», местному сеньору (thegn)33. Среди прочего датские силы заняли будущий Хантингдоншир. Поначалу датчан было немного, но к ним прибывали родственники из Дании, а также воины из Норвегии и Фризии. В конце Х века Альфред Великий, король Уэссекса (849–899 гг.), успешно сопротивлялся датчанам, но все же был вынужден заключить мир, отдав им большую часть Восточной Англии.

Датчане приняли христианство, и при них в Англии было основано несколько монастырей. Около 970 года святой Освальд, архиепископ Йоркский, и Этельвин, олдермен (королевский представитель) Восточной Англии, пожертвовали участок земли для строительства аббатства Рэмси – лесистый остров на озере Рэмси, где у Этельвина был охотничий домик.

С момента основания аббатства и до своей смерти в 992 году Освальд и Этельвин передавали ему свои наследственные владения, добавляли земли, полученные путем покупки и обмена, и поощряли пожертвования от других. Аббатство стало собственником обширных территорий в Хантингдоншире (включая, разумеется, остров на озере Рэмси) и трех соседних графствах34.

Среди имущества, которое аббатство получило через несколько лет после смерти его основателей, были поместье и деревня Элтон. Происхождение названия поселения, которое выросло рядом с исчезнувшими Дуробривами, не вполне ясно. Суффикс tun или ton («ограда» или «забор») со временем приобрел более широкое значение – «усадьба», затем «скопление усадеб» или «деревня»; суффикс inga в сочетании с личным именем обозначал последователей или родственников вождя либо правителя. Название «Элтон» первоначально писалось как «Этелингтон» или «Эйлингтон», и его расшифровывали как «деревня Эллы», либо «деревня Этелингов», либо «деревня людей Этели»35.