Наконец за четверть часа до полуночи они с Харриет снова спустились в магазин. Нервы у Фанни были на пределе, но она старалась не подавать виду.

Харриет зажгла лампочку и вместе с Фанни устроилась на прилавке. Пляшущие по стенам тени сводили Фанни с ума.

– Может, лучше включить свет? – предложила она. Но Харриет покачала головой.

– При свете их будет не так хорошо видно.

Фанни снова вспомнила обнажённые клыки. Так ли сильно она хотела увидеть призраков? Она уже не была уверена и тревожно покусывала нижнюю губу.

– А их вообще сколько? – поинтересовалась девочка после паузы.

– Сколько призраков?

– Ну да.

– Так-так… Сейчас трое, – сказала Харриет. – Хотя одного можно не считать, – тут она умолкла, потом лицо её напряглось, и она вдруг закричала: – АЛЛИ, НЕ ОБИЖАЙСЯ, ТЫ ЖЕ ПОНИМАЕШЬ, О ЧЁМ Я ГОВОРЮ!

Фанни вздохнула с облегчением. Всего три призрака. Это было хорошо. Ей казалось, что их будет больше.

– А почему одного можно не считать?

– Потому что Алли в отличие от других это место никогда не покинет, – объяснила Харриет. – Он наш предок и живёт здесь в магазине уже очень давно. Сколько я себя помню…

– Только он твой предок, – поправила Фанни.

– Что?

– Ну, я же всё-таки…

– Пожалуйста, давай не будем об этом, – перебила её Харриет.

Фанни хотела что-то ответить, но в этот момент ей почудилось какое-то движение. Она повернула голову и тут же испуганно дёрнулась назад. Хотя то, что девочка увидела в нескольких метрах от себя, не было и вполовину таким страшным, как красноглазый монстр, которого она видела здесь прошлой ночью.

Это был мужчина, высокий и стройный, и весь светился, будто был сделан из горячего стекла. Он был одет в старое пальто, на поясе у него висела кобура для пистолета. Лохматые всклокоченные волосы доходили ему до плеч, а длинная борода была заплетена в несколько косичек.

– О, вот и вы. Привет, Джим! – радостно поздоровалась с призраком Харриет, и тут же тон её голоса стал официальным. – Позвольте представить вас друг другу: это Фанни Джонс. Фанни, это Джим Стивенсон. Один из призраков моего агентства.

Высокий мужчина вежливо поклонился. Фанни смотрела на него как заворожённая. Будто одновременно засияли сотни маленьких лампочек.

– Безмерно рад знакомству с тобой, – сказал призрак, широко улыбаясь, и Фанни улыбнулась ему в ответ. Джим Стивенсон ей нравился. У него были тонкие черты лица и добрые, но при этом очень грустные глаза.

– Алли, выходи к нам! – нарочно громко позвала Харриет. – Оливия, где ты?

При одном только упоминании имени Оливии Фанни поёжилась. Покосившись за плечо Джима Стивенсона, она заметила ещё одного призрака на старом рояле. Но это, конечно, была не Оливия, потому что это был мальчик – примерно того же возраста, что и Фанни. Лицо его было бледным, как луна. На нём были широкие брюки и старомодная рубашка с матросским воротником. Он исподлобья смотрел на Фанни.

– Алли! – нетерпеливо позвала Харриет. – Иди же сюда.

– Повторяю в последний раз: моё имя – Аластер, – мрачно сказал мальчик. – И незачем так орать. Я не глухой!

Харриет ничего не успела ответить, потому что именно в этот момент в воздухе раздался сильный треск, и над их головами пронеслось светящееся круглое облако. Оно, как ошалелая муха, заметалось по комнате, перелетая с одного предмета на другой, от стены к стене, и при каждом столкновении раздавалася оглушительный шум.

– Оливия! – рассерженно взревела тётя Фанни. – Ну-ка прекрати сейчас же!

Бим-бом-бум, раздалось в ответ. Фанни испуганно прижалась к кассовому прилавку.

– Оливия! – снова загремела Харриет. – Если не остановишься, я вычеркну тебя из картотеки агентства быстрее, чем ты успеешь сказать «Охотники за привидениями»!

Ба-бах, прогремело в ответ, и перед прилавком вдруг появилась шаровая молния. Светящийся шар закружился на месте, а потом из него выступила девочка-подросток, не имевшая ничего общего с тем вчерашним зверем. На ней были рваные расклешённые джинсы, короткие волосы торчали в разные стороны, а маленькие озорные глаза задорно поблёскивали.

– Не даёте вы мне повеселиться, миссис Пиквик, – пожаловалась Оливия. – Злая вы женщина.

– Хватит с тебя, достаточно уже повеселилась в последние дни, – парировала Харриет. – Между прочим, у нас договор заключён, не забыла?

Оливия хмыкнула.

– Конечно, нет. Но вы не можете запрещать полтергейсту шуметь. Это же противоестественно!

Харриет это явно разозлило, но она не стала продолжать спор.

– Теперь это уже неважно! – рявкнула она. – А вот о твоих фокусах с превращением в монстра мы ещё поговорим! Ты вела себя, как ребёнок. Чтобы больше этого не было, ты поняла меня? Ты так испортишь репутацию моего агентства, а мне этого не нужно, – она многозначительно посмотрела на Оливию.

– Ладушки-оладушки, миссис Пиквик, – покорно сказала Оливия и сделала вид, что отдаёт честь. – Могли бы и не читать мне нотаций по этому поводу. Мне уже вот этот тип весь мозг вынес, – она кивнула на Джима Стивенсона.

– Спасибо, Джим, – рассеянно проговорила Харриет, и тут её внимание снова привлёк мальчик-призрак на рояле. – Алли, сколько ещё тебя можно просить?

Но тот не шевельнулся. Тогда Харриет нарочно громко сказала, обращаясь к Фанни:

– Алли иногда любит покапризничать. Придётся к этому привыкнуть.

– И что с того! – едко бросил мальчик-призрак. – Может, я и бываю капризным, зато я хотя бы чужие конфеты не ворую!

Фанни ошеломлённо посмотрела на Харриет.

– У меня недостаток глюкозы в крови, ты же знаешь… – виновато пробормотала Харриет, не глядя Фанни в глаза.

Парнишка же тем временем оттолкнулся от рояля и, гордо расправив плечи, остановился рядом с Оливией.

– Аластер Блейк, пятый граф замка Блейков, – представился он. – А вон там, между прочим… – тут он указал тонким указательным пальцем на резной сундучок, – …хранится мой прах. Это мой сундучок. Поэтому я предпочёл бы, чтобы отныне и впредь его больше не трогали. Надеюсь на понимание.

Фанни так и замерла. Вот, значит, почему на сундуке так быстро снова скопилась пыль… Похоже, это было какое-то призрачное проклятье. И теперь ясно, почему Харриет ни за что не хотела его продавать. Во всём этом был смысл.

– Ах вон что… Да, я прошу прощения. Больше… больше этого не повторится, – пробормотала Фанни, потупив взгляд. Аластер ей категорически не нравился. С этими его огромными глазами и недовольно поджатыми губами он был похож на снежную сову, у которой никогда не бывает хорошего настроения. Хотя, в общем и целом, призраки казались Фанни довольно интересными созданиями.

Что ж, её в любом случае ждали захватывающие летние каникулы!

Глава 4

– Ферзь на дэ-шесть, пожалуйста, – сосредоточенно проговорила Фанни, но Джим не сразу передвинул фигуру.

– А ты уверена? – спросил он, нахмурившись.

– Конечно, уверена, – с раздражением ответила Фанни. Джиму приходилось перемещать фигуры по призрачной шахматной доске и за неё тоже, однако было совсем необязательно комментировать каждый её ход.

Но он именно это и делал.

– Если ты так и будешь раздавать мне советы, это уже не игра, – заявила Фанни. Джим со вздохом переместил белого ферзя туда, куда она просила, а через четыре хода поставил Фанни мат.

– Чёрт возьми! Давай ещё раз! – предложила Фанни, скрипнув зубами. Ей так ни разу и не удалось его обыграть. Хотя с момента знакомства неделю назад они играли по несколько партий в течение почти каждого часа призраков. Партии всегда были удручающе короткими. Пожалуй, единственным утешением во всей этой ситуации было то, что в оставшееся время Джим читал Фанни вслух маленькую книжечку со стихами, которая всегда была при нём. Это были сонеты Уильяма Шекспира. Фанни очень нравилось. Однажды Джим обронил, что этот поэт родился за сто лет до него самого. Фанни, конечно, тут же погуглила годы жизни Шекспира и выяснила, что Джиму таким образом было около трёхсот лет.

– А почему ты разговариваешь… ну… нормально? – спросила она Джима, который уже начал расставлять фигуры для следующей игры.

– Что значит нормально? – переспросил он.

– Ну, так же, как современные люди. В исторических фильмах актёры обычно совсем по-другому разговаривают.

– Хмм… – Джим задумчиво погладил свою светящуюся бороду. – А ты ведь права. Разговариваю я вполне современным языком. Наверное, это потому что я приспособился.

– На самом деле всё происходит очень быстро, – вмешалась в разговор Харриет, вставая из-за прилавка. – Был у меня когда-то друг, Роберт. Он переехал в Уэльс, а когда через год вернулся, я его уже с трудом понимала. Уэльский язык – такая тарабарщина! – она тяжело вздохнула и сделала глоток из своей чашки. Видимо, этот Роберт был для неё не просто другом.

– А как вообще было в твоё время? – Фанни снова повернулась к Джиму.

– Грязно было, – хмуро заметил он.

– Ты… по морям плавал, да?

– Хочешь спросить, был ли я пиратом?

Фанни энергично закивала головой, и Джим улыбнулся ещё шире.

– Мой отец вёл торговые дела в британской Ост-Индской компании, – сказал он, расставляя пешки. – Мне было шесть лет, когда он захотел переехать в Дели, и вот мы втроём – мой отец, я и моя мама – отправились в Индию на торговом судне. Но за островами Кабо-Верде нас атаковали пираты. Они убили моих родителей, а меня забрали к себе на корабль. Сбежать было невозможно. На пиратском корабле я был сначала юнгой, позднее стал коком, это корабельный повар, – он поднял глаза. – Так что, ответил я на твой вопрос?

– Ужасная история, – искренне сказала Фанни.

– Это было очень давно, – сказал он и задорно подмигнул.

– А как ты стал призраком?

– Фанни! – вмешалась Харриет. – Ты, наверное, уже замучила Джима своими бесконечными вопросами. Может быть, он и не хочет это обсуждать.

– Всё в порядке, – заверил Джим. – Мне это нисколько не мешает, – он откинулся в кресле. – Естественно, я не простил пиратам того, что они сделали с моими родителями, а потому и друзей у меня не было. Однажды на палубе поднялся мятеж, один из них ударил меня ножом в спину. Но как будто этого было недостаточно, этот подонок – прошу прощения за грубость – ещё и проклял меня в довершение всех моих бед. Хотя с другой стороны даже хорошо, что всё сложилось именно так: иначе я бы сейчас не сидел тут, мило болтая с тобой и готовясь к очередной шахматной партии, – он мягко улыбнулся. – Какими в этот раз играть будешь?

– Боже ты мой! – Фанни проигнорировала его вопрос и испуганно прижала ладонь ко рту. – Как же жутко всё это звучит… Я рада, что живу совсем в другую эпоху.

– Да, я с тобой согласен, современный мир намного лучше, – кивнул Джим. – Но, вероятно, всё это только звучит так устрашающе, а на деле всё было не настолько плохо. Я не считаю, что моя жизнь была ужасной. И безусловно, есть вещи хуже смерти…

– Какие же, например? – спросила Фанни, которая не представляла, что же может быть хуже этого.

– Например, потерять тех, кого любишь, – серьёзно проговорил Джим.

– Ты о своих родителях?

– Да… и о них тоже, – кивнул Джим. Он вдруг погрустнел.

– Ой, хватит вам уже трагедию ломать! – воскликнула Оливия, спускаясь с верхней полки. Но внезапно она потеряла равновесие и полетела вниз головой, однако быстро выровняла полёт и ловко приземлилась на ноги. – Давайте-ка лучше повеселимся! – крикнула она вызывающе громко, а затем вдруг оторвала себе одно ухо и швырнула его в мусорное ведро у кассового прилавка.

– Тьфу, мерзость какая! – взвизгнула Харриет. – А ну убери это немедленно!

– Да пожалуйста, – пожав плечами, ответила Оливия, выудила своё ухо из ведра, затем широко открыла рот и проглотила его. Она корчила гримасы до тех пор, пока ухо снова не выскочило из её головы в нужном месте.