Я закатила глаза: с ума сойти! Нашёл о чём думать сейчас! Уже задремав, я почувствовала, как ко мне прижалась Мирабель. Вскоре я провалилась в глубокий сон.

Не знаю, сколько я проспала. Когда я проснулась, у моих ног лежала Мирабель (между прочим, из неё вышла отличная грелка). Тихо похрапывал папа, а мама во сне хихикнула несколько раз. Но я не могла больше спать. Какая-то мысль мелькала у меня в голове, какая-то очень важная, но как только я схватывала эту мысль, она тут же ускользала. Точно, это про Паоло и его день рождения, который будет на следующей неделе. Я размышляла, стоит ли поздравить его по «Ватсапу» (конечно же, стоит!). Но тут я услышала хруст гальки, как будто кто-то тихонько крался снаружи. Сердце моё бешено застучало. Кто же это мог быть? От города сюда идти километра три, к тому же вверх по крутому холму. Не думаю, что в такую рань кто-то мог выйти на пробежку. Разве что какой-нибудь сумасшедший! Но такие психи встречаются только в кино.

Не успела я додумать эту мысль до конца, как шаги стали настолько отчётливыми, что я уже не сомневалась – снаружи действительно кто-то ходил. Через пару секунд я выбралась из одеял, осторожно переползла через ящики и полки, через храпящего папочку, и тихонько открыла заднюю дверцу кузова. Но мама всё-таки меня услышала и, ещё не совсем проснувшись, спросила:

– Что случилось, Линда? Всё в порядке?

– Мне надо пописать, – пролепетала я в ответ.

Чтобы никого не разбудить, я медленно, как черепаха, выползла из кузова и закрыла за собой дверь, но тут же об этом пожалела. Холод стоял такой, что мне пришлось растирать себе руки. Дрожа от холода и пытаясь отогреть ладони, я пыталась что-нибудь разглядеть, но ничего не было видно. Всё было окутано белым туманом, таким густым, что дальше двух метров ничего нельзя было увидеть, а замок и подавно. Как в таком тумане вообще можно кого-то найти? Может быть, мне всё просто приснилось?

Зевнув, я решила, что это был сон. Пожалуй, надо скорее вернуться и поспать ещё. Но тут я опять услышала шум, однако понять, что это за шум, было сложно. Тихонько на цыпочках я обошла машину… Ничего. И никого. И тут я наткнулась на Мирабель (и расплылась в улыбке) – она сидела перед дверью, карауля кого-то. Похоже, она незаметно выскользнула из грузовика вместе со мной.

– Ну и что ты тут ищешь? – спросила я, почёсывая ей шейку. Она замурлыкала в ответ.

Я хотела было снова забраться в машину, но услышала громкое шипение. Это Мирабель, выгнув спину, дико зашипела на кого-то в тумане. И тут снова послышались шаги, теперь они поспешно удалялись в парк. Это я только предположила, ведь разглядеть в тумане всё равно ничего не могла. Тут Мирабель бросилась бежать, и мне ничего другого не оставалось, кроме как помчаться вслед за ней.

И я помчалась.

Глава 6

Кто однажды бродил в море ваты, может хотя бы примерно представить, как чувствовала себя я, шагая в этом густом белом тумане. Было не видно ни зги, потому я могла рассчитывать только на свой слух. А он подсказывал, что кроме меня здесь был кто-то ещё. И этот кто-то сейчас замедлил шаг, будто поджидая меня. Конечно, я была совсем не уверена, что вот так на ощупь пробираться сквозь туман было хорошей идеей, – особенно после того, что я видела вчера вечером.

В нерешительности я остановилась. Мирабель исчезла из виду, и шагов я больше не слышала. Только мёртвая тишина, плотная белая стена тумана, окружающая меня со всех сторон, и больше ничего. Кроме тихого-тихого поскрипывания. Скрип был настолько слабым, что сначала я приняла его за шутку своего воображения. Но тут услышала его снова…

– Мирабель, это ты? – прошептала я, но мои слова увязли в тумане, висящем мокрой холодной пеленой. Больше всего на свете мне захотелось бежать прочь отсюда, прочь. Чёрт, если бы я только знала, куда идти…

Но вот налетел порыв ветра, и я снова услышала скрип. Он навёл меня на мысль, что, возможно, это ворота на входе в парк поскрипывали, раскачиваясь на ветру.

И в самом деле, буквально через пару шагов я нащупала кованые железные ворота. Я толкнула их, и в этот момент какая-то невидимая сила потянула меня вперёд, я споткнулась и растянулась на извилистой дорожке, посыпанной галькой. Уж лучше бы я сразу вернулась. Если подумать, как такие тяжёлые железные ворота могли качаться на ветру? К тому же, разве они не были заперты накануне вечером? Кто же мог открыть их сегодня, не привидение же, в самом деле?

Мне становилось всё больше не по себе, особенно когда я ощутила, что меня, как куклу-марионетку, тащат за невидимые ниточки. Пару раз я попыталась сопротивляться, но безуспешно. Наконец, туман понемногу рассеялся. И сейчас бы закричать «ура!», но радоваться было нечему: теперь со всех сторон меня окружал, словно непреодолимая стена, высокий кустарник. А тот поток, что увлекал меня вперёд, становился всё слабее и слабее, и, наконец, исчез.

Если честно, сейчас я хотела только одного – вернуться к нашей машине. Но сначала нужно было найти выход из этого проклятого лабиринта.

Однажды мама рассказала мне, что когда я была совсем маленькой, я заблудилась в поле среди высокой ржи, и на поиски отправились много людей, более ста человек. А на следующий день в газете появилась статья с фотографиями, интервью и прочим. Так я на несколько дней стала темой номер один, все только обо мне и говорили. И всё-таки лабиринты – это совершенно не моё. А сейчас я оказалась в настоящем лабиринте с узкими пересекающимися дорожками и стенами из непролазного кустарника.

– Кто-нибудь! Ау-у-у! – кричала я, блуждая по лабиринту. – Ау-у!

Я уже потеряла надежду, что мама с папой меня услышат. Сердце моё готово было выпрыгнуть из груди. И вовсе не от бега, ведь брела я медленно, как черепаха. Это моя паника росла буквально с каждым шагом.

– Эй, мам! – позвала я. – Эй, пап! Вы меня слышите?!

– Линда? – через пару секунд чей-то скрипучий голос произнёс моё имя. Да это же тот самый таинственный голос, что я слышала в телефоне! Оцепенев от страха, я остановилась.

– Линда! Не могла бы ты, дружочек, быть чуть потише! Мне бы не хотелось привлечь сюда непрошеных гостей. Будь добра, пройди десять метров прямо, а потом дважды поверни направо.

Фух, теперь я могла хоть немного перевести дух. Главное, что в лабиринте я больше не одна. Хотя, признаться честно, я побаивалась того, кто скрывался за этим странным голосом. Пробежав десять метров вперёд и дважды свернув направо, я оказалась на небольшой круглой площадке, в ротонде. В середине стоял колодец.

– Наконец-то! – услышала я со стороны колодца, и увидела на колодезном кругу странную скособоченную каменную фигуру.

– Я боялся, что опять возникнут проблемы. А времени-то остаётся мало, совсем ничего.

– Хм… – я хотела было ответить, но слова застряли у меня в горле. Не веря своим глазам, я уставилась на серую фигуру из камня: толстый живот, круглое лицо, выпученные глаза и отбитый кончик носа. Но шокировал меня не её вид, а рот, который только что шевелился, а сейчас готов был рассмеяться.

– Линда! Я вижу, ты ждёшь объяснений. Ну, если коротко, всё дело в медальоне! С тех пор как он попал к тебе, ты видишь и слышишь вещи, которые остаются скрытыми для других, и их время больше не ограничивает тебя. Ты переносишься в такие миры, о которых большинство людей и понятия не имеют, – тут он сделал короткую паузу, а затем продолжил: – Нет, это не розыгрыш. Я знаю, тебе будет страшно, а порой вообще захочется вернуть медальон. Но уже слишком поздно. Не важно, носишь ты его или нет, вернуть его уже нельзя. Ведь теперь только ты можешь предотвратить катастрофу, катастрофу такого масштаба, что рухнуть может не только твой замок. Да что там замок – может рухнуть весь мир. Когда стало ясно, что медальон нашёл новую обладательницу, мне пришлось немного подсуетиться – это я помог твоему папе приобрести замок на аукционе. И вот, наконец, ты явилась сюда…

– Но кто вы такой? – оборвала его я.

Он взмахнул правой рукой, словно отсалютовал мне.

– Я – Аматус. Когда-то я был третьей слева гаргульей на крыше замка. Но коварный заговор превратил меня в эту смехотворную фигуру у дальнего колодца, и вот теперь я влачу здесь своё жалкое существование. Между прочим, тебе позволяется обращаться ко мне на «ты». Ведь мы с тобой союзники в борьбе со злом. Слушай внимательно то, что я скажу: ты должна вернуть всё на круги своя… Амелия тоже должна вернуться, и как можно скорее…

– А кто эта… – не успела я договорить, как услышала голоса родителей.

– Линда! Линда! – выкрикивая наперебой моё имя, они уже бежали ко мне, и через пару секунд я очутилась в их объятиях.

– Ну ты даёшь! – воскликнул прослезившийся папа. – Мы целых полдня тебя искали. Почти так же, как тогда во ржи. Но больше такого не должно повториться, тебе понятно?

Я согласно кивнула, хотя ровным счётом ничего не поняла. Почему полдня?.. Я взглянула на часы на папиной руке – они действительно показывали почти половину первого. Что сказал Аматус? Теперь их время больше не влияет на меня. С того момента, как медальон попал в мои руки, я вижу и слышу то, чего не видят и не слышат другие люди. Кажется, так?.. Уф, это надо было сначала переварить…

Я растерянно кивнула ещё раз, теперь маме. Осмотревшись, она воскликнула:

– Какая красота! Я уже вижу, как летом мы будем подавать здесь кофе с пирожными гостям! Эту нелепую фигуру на колодце, конечно, нужно убрать. На строительном рынке наверняка найдётся что-то посимпатичнее.

В этот самый момент со стороны колодца донеслось какое-то ворчание, но его тут же заглушил шум пролетающего над нами самолёта. Тут мама с папой взяли меня за руки, и мы, смеясь, зашагали к выходу. По дороге мама не переставала восхищаться, какая это была блестящая идея – купить замок, да и парк здесь роскошный, просто райский уголок. Лабиринт исчез, я его больше не видела, – впрочем, теперь я уже перестала удивляться. А когда мы вышли из парка, кованые железные ворота захлопнулись за нами сами собой, издав при этом какой-то нервный скрип.

Ну хоть на что-то тут можно положиться.

Глава 7

Больше всего на свете мне хотелось забыть всё пережитое целиком и полностью, забраться на диванчик в грузовике и написать Паоло что-нибудь в «Ватсапе» в надежде на ответ. Увы, батарея разрядилась, да и у родителей были совсем другие планы, так что мне пришлось идти вслед за ними в парадный зал. Теперь он выглядел не так ужасно, как накануне вечером. До того, как родители заметили, что я пропала, они разбирали царящий здесь беспорядок. И сделали несколько приятных открытий, о чём я узнала от папы.

– Например, этот стул, – он показал на стул с порванной красной обивкой, – оригинальный стул XVII века, и он наверняка из Франции. Если мы его немножко починим…

– Нет, он XVIII века, – перебила его мама. – Дорогой, ты же знаешь, что я лучше тебя разбираюсь в таких вещах.

И пока они снова не сцепились, я сообщила им:

– Между прочим, наверху ещё много таких стульев!

Моя фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы.

– Что ты сказала?.. Наверху?

Этот вопрос они произнесли синхронно, мгновенно забыв про свой спор. И так странно уставились на меня, что я тут же начала энергично кивать.

– Думаю, их там не меньше десяти. Да, я обнаружила их там вчера вечером.

Наконец, мама вышла из оцепенения. Вскрикнув, она заключила меня в объятия и крепко прижала к себе. Так крепко, что мне на миг показалось, будто она никогда меня не отпустит. Не успела я освободиться из её объятий, как то же самое проделал папочка. Выглянув из-за его плеча, я увидела слёзы в маминых глазах. Ничего не понимаю! Столько шуму из-за каких-то старых стульев? Да, порой родители вели себя очень странно. Хотя я была рада, что они снова начали хорошо ладить (они даже одновременно шмыгали носами). Я тут же предложила им подняться и посмотреть на стулья, но мама снова стиснула меня в объятьях.